"Мизогиния в дискурсе и действиях мужчин" - Р. Гарда Салас

[accion_positiva]

Сокращённый перевод статьи "Мизогиния в дискурсе и действиях мужчин" (2003) координатора одной из программ Coriac (Коллектив Мужчин за Равноправные Отношения - Мексика) - Программа "Мужчины и Домашнее Насилие" Роберто Гарда Салас.

Эта статья представляет собой попытку отрефлексировать способ, с помощью которого мужчины выстраивают дискурс и практику насилия вокруг их связей с женщинами. Мы проанализируем, каким образом "двойная мораль" мужчин тесно переплетается с социально одобряемым мнением о женщинах, с моментами кризиса в личных отношениях мужчин и с историей их отношений с женщинами вообще.

Во-первых, мы обратимся к работам психологов и психиатров, анализирующих мужскую агрессивность, гнев и насилие: мы увидим, что стимулом для осуществления насилия являются переживания стыда, страха и боли. Во-вторых, мы проанализируем феминистскую точку зрения - а именно, концепцию гендерного насилия, - в рамках которой центром анализа являются отношения власти, в которые было преобразовано сексуальное различие между мужчинами и женщинами. С этой точки зрения, мужское насилие должно рассматриваться как возникающее с позиции власти и иерархичности маскулинного в отношении феминного: такая позиция конструирует в сознании мужчин уверенность в собственном превосходстве над женщинами, а эта уверенность, в свою очередь, находит практическое выражение в "каталоге услуг", которые женщина должна оказывать мужчине с целью формирования и поддержания его социального статуса.

Затем мы проанализируем информацию, которую нам предоставляет "Программа для мужчин, отказывающихся от насилия"… Эта информация, собранная в процессе работы с группами мужчин, показывает, что существуют два дискурсивных уровня в отношении женщин:

• "социально приемлемый", внешний дискурс, в котором мужчины выражают позитивное и/или равноправное отношение к женщинам и практически не упоминают о конфликтивных или негативных аспектах собственных отношений с ними; использованная дискурсивная конструкция "Меня зовут …, и я думаю, что женщины …"

• "жизненные переживания", внутренний дискурс, в котором мужчины передают - индивидуально и группально - личный опыт агрессии в отношении партнерш. Главным выводом из этого внутреннего дискурса является то, что мужчины меняют дружелюбную позицию в отношении женщин на прямо противоположную - мизогинную - в тот момент, когда женщина отказывается от оказания той или иной услуги, или когда статус превосходства мужчины ставится под вопрос. Смена интеллектуальной позиции - транзит от дружелюбного снисхождения к мизогинии - сопровождается переживанием болезненности, боли, не только эмоциональной, но и физической. Таким образом, удалось выявить психо-физические корреляты осуществления власти мужчинами в контесте их личного взаимодействия с женщинами.

На базе полученной информации мы сделаем несколько выводов о том, как организуется динамика осуществления власти мужчин в отношении женщин посредством дискурса и конкретных действий, и каким образом эта динамика соотносится с возможностью перемен, изменения существующего положения. Хотелось бы сделать упор на то, что мужское насилие - это комплексная проблема, которую не представляется возможным решить без того, чтобы добиться радикальных изменений в том, как сами мужчины представляют себе себя. Смена парадигмы маскулинности - это единственное, что сделает возможным отказ от насилия.

Маскулинность и насилие, совершаемое мужчинами.

Почему мужчины так часто совершают насилие? Каковы специфические характеристики насилия мужчин над женщинами и в особенности - над партнершами в личных отношениях?

Существуют "социобиологические" объяснения, в которых указывается на агрессивность, как на некоторую отличительную характеристику "самца"; однако, "в природе" не удалось выявить проявлений специфического вида агрессии самцов в отношении самок своего же вида. С более "психологических и психиатрических" позиций специфическое насилие в отношение женщин рассматривается с точки зрения патологии, подлежит медицинскому вмешательству и представляет собой скорее патологию, чем норму (Christian Zaczyk).

Углубляясь в психологическую перспективу, Даттон (Donald Dutton) утверждает, что мужчины, прибегающие к насилию, подвержены пост-травматическому стрессовому расстройству (ПТСР), так как в детстве были подвергнуты "глобальным атакам на их личность, унижениям, стыду и смущающим ситуациям, когда родители часто унижали их публично и/или подвергали немотивированным наказаниям. Также им говорили, что "они никогда ничего не добьются". Даттон полагает, что такой опыт формирует у мужчин констелляцию стыда, униженности и гнева, но под гнетом социального мандата хранить молчание, мужчины переносят свой эмоциональный негатив на женщину, состоящую с ним в личных отношениях. Это происходит, потому что "в нем (в мужчине) есть изнанка гнева и стыда, которые у него нет возможности выразить. По крайней мере, до тех пор, пока у него не завязываются интимные отношения, - тогда появляется контекст эмоциональной уязвимости, грозящей дестабилизировать с трудом поддерживаемое равновесие, разоблачить тщательно смастеренный образ... Женщина угрожает проникнуть в его внутренний мир и увидеть его и его стыд без макияжа. Тогда, к его удивлению, появляется гнев. Он чувствует его как ноющее раздражение или как гигантскую волну бешенства. … это напоминает ему о тех страданиях, которые он постарался забыть. Вследствие этого, он винит женщину. Если это происходит с двумя-тремя женщинами, то он винит уже не конкретную женщину, а всех женщин скопом. Его личные изъяны рационализируются в терминах мизогинии. Эта мизогиния подпитывает сама себя и увеличивает его гнев, направленный на женщин".

Даттон классифицирует мужчин-агрессоров на психопатов, гипер-контролирующих и циклических (эмоционально неустойчивых); самым распространенным является тип циклического агрессора (см. цикл насилия ), специфической формой взаимоотношений в семье/паре для которого является домашнее насилие (якобы из-за чувства уязвимости, возникающего в интимной ситуации). Даттон отмечает, что циклические агрессоры испытывают чувства стыда и отрицательно относятся к собственным актам насилия; получается, что большинство этих мужчин сознательно не желали бы осуществлять насилие, но "темные секреты" в подвалах их бессознательного вновь и вновь толкают их на совершение насилия.

Можно сказать, что как социобиологические, так и психологические и психиатрические направления в изучении мужского насилия совпадают в том, что фундаментом этого насилия и мизогинных убеждений/репрезентаций является социализация в терминах насилия и в обстановке насилия, формирующих у мужчин чувства униженности и стыда, которые затем выражаются ими в форме насилия в отношении женщин. Также считается, что агрессивность имеет негативное влияние на физическое и ментальное здоровье мужчин, а агрессия в отношении партнерши может рассматриваться либо как патология, либо как выражение чувства эмоциональной уязвимости, которую мужчины чувствуют в отношении женщин, в особенности - в интимных отношениях. В любом случае, мужчине необходимо оказать медицинскую и психологическую помощь.

Но что же говорит нам гендерная перспектива о насилии в отношении женщин? - Теория гендерного угнетения говорит нам о том, что женщины живут как подчиненные, моделируемые, запуганные, используемые с помощью контроля и абъюза со стороны мужчин. Этот контроль сконцентрирован на теле и субъективности женщин, где - в символической форме и с помощью прямых актов агрессии - и осуществляется угнетение. В феминизме существует несколько течений, объясняющих гендерное угнетение:

• психоаналитические течения, которые утверждают, что людям свойственны "природные импульсы", которые, посредством гендерной социализации превращаются в различия между мужчинами и женщинами. В этом процессе дифференциации девочек ориентируют на развитие "импульсов", направленных на заботу о других, а мальчиков ориентируют на развитие агрессивных и доминантных импульсов. Мальчиков чаще подвергают наказаниям и дурному обращению со стороны старших (родителей), так как существует некий идеал маскулинности, который стараются достичь с помощью причинения страданий. Таким образом, "агрессивное поведение мужчин представляет собой ответ на опыт дурного обращения: мужчины более агрессивны, так как отношение родителей к ним было более агрессивным, а своей враждебностью мужчины пытаются воспроизвести активно ситуации, которым им пришлось пережить пассивно". Жестокое отношение к мальчикам сторицей вознаграждается, когда те становятся мужчинами, то есть, когда общество одобряет и позволяет им иметь доступ к власти, к любви и к эмоциональной поддержке женщин. Противоположно этому, женщины наказываются, и на них накладываются еще большие ограничения, если они пытаются получить доступ к власти, к любви и к эмоциональной поддержке мужчин. Таким образом, "мужчины отчуждают и присваивают себе заботу и любовь женщин (которые являются не только специфическими "продуктами", но и основой социального статуса), не предоставляя взамен того же".

• радикальный феминизм, который утверждает, что гендерное угнетение представляет собой форму удержания контроля над женщинами (в особенности, над их телами, мыслимыми мужчинами как универсальный ресурс), так как способом такого контроля является - в конечном счете - насилие.

• феминизм третьей волны указывает на переплетение гендерного и иных типов угнетения (классового, расового): как женщины, так и мужчины стремятся к самореализации, но гендер, раса, нормированная сексуальная ориентация и социальный класс угнетает их как в общей, так и в специфической формах. Насилие мужчин в отношении женщин возникает в социальном конструировании гендерных различий, в результате которого мужчины получают как компенсацию в виде доступа к привилегиям власти, так и особое эмоциональное воспитание, позволяющее игнорировать и замалчивать их опыт эмоциональной боли. С другой стороны, женщинам разрешено выражение эмоций, но запрещен - и наказывается - доступ к привилегиям власти.

Именно радикальный феминизм и феминизм третьей волны разработали понятие гендерного насилия, специфического вида насилия - в отношении женщин. Размышляя над проблемой домашнего насилия, агрессия в отношении женщин рассматривалась комплексно с проблемами насилия в отношении детей, престарелых, инвалидов, сексуального насилия над детьми. В результате стала ясной общая база абъюза в семье (в личной сфере): это конфликт между равными людьми, находящимися в ситуации неравного распределения власти, когда наделенный властью (мужчина) решает разрешить "конфликт" с помощью насилия, наказания или физического, психического и эмоционального уничтожения другого (ой); причем эта другая мыслится не просто "отличающейся", но и враждебной, а значит - угрожающей.

Для феминизма третьей волны, картина мира, где отличие автоматически подменяется неравенством, и где другой (другая) автоматически воспринимается как враг, является специфически мужской картиной мира. Так, домашнее насилие является фундаментально мужским и находится в сцеплении с другими формами насилия в отношении женщин: харрасмент, трудовая экономическая дискриминация (меньшая зарплата за одинаковую работу), ограничение или запрет на доступ к ресурсам, бедность и т.д. Ответственность за насилие ложится на мужчин, но это не означает, что остальное общество не принимает участие в поддержании и воспроизведении мужской модели насилия: когда "другой(ая) мыслится как низший, угрожающий, враждебный " (феномен каскадирования насилия, когда женщины в семье осуществляют насилие в отношении детей, например).

Раскрытие, изучение феномена гендерного насилия позволило отрефлексировать всю социально-историческую структуру общественных отношений, в рамках которых мужчины систематически осуществляют злоупотребление властью в отношении женщин, и этот абъюз напрямую связан с построением мужской личностной идентичности и концепции маскулинности. В этом смысле, "воспитать мужчину" означает воспитать в человеке умение преобразовывать половое различие в систему гендерного угнетения. Таким образом, мизогиния - это не просто дискурс мужчины, "которому плохо", и у которого наличeствуют эмоциональные проблемы в силу пережитых в детстве травм; мизогиния - это социальная практика, которая присутствует в культуре, в социальных нормах и институтах. Мизогиния сливается с тем, что считается "нормальным" в отношении мужчин к женщинам, сама становится такой нормой, в ней всегда имплицитно присутствует угнетение женщин. Маскулинность, образованная и структурированная мизогинией, представляет собой комплекс "практик, символов, идей, ценностей и убеждений", которые, хотя и имеют отношения к мужчинам, направлены в основном на дифференциацию, выделение и стигматизацию всего "феминного", иерархизацию отношений с женщинами.

Маскулинность жестко фиксируется на гетеросексуальности, стремлении к материальному благосостоянию и доминирующему положению; любое выражение эмоциональности воспринимается как враждебное, как конфликт; восприятие женского тела и сексуальности осуществляется в терминах контроля. "Мужское господство" заключается как раз в приобретении мужчинами прав на женщин-родственниц и членов семьи, в противоположность которому женщины не имеют прав ни на самих себя, ни на мужчин-родственников и членов семьи. Таким образом, мужчины приобретают эксклюзивность прав в отношении женской сексуальной жизни, репродуктивных способностей женщин и эротизма женского тела.

Мужская идентичность, как таковая, строится на серии убеждений и практик, связанных с гетеросексуальностью (то есть, в системе гендерного угнетения: с контролем над женщинами): высокий материальный доход, статус взрослого, статус уполномоченного на насилие и, наконец, статус сексиста (мачиста). Так называемая гегемонная маскулинность имеет основой осуществление контроля и власти в отношении других: доминировать, приказывать, представительствовать, играть главную роль, владеть, иметь, присваивать - вот мотивационные основы этой маскулинности. В работе с мужскими группами были выделены следующие требования, которые обычные (не патологические психопаты) мужчины предъявляли женщинам:

• чтобы женщины их обслуживали
• чтобы женщины их понимали
• чтобы женщины позволяли им руководить отношениями
• чтобы женщины зависели от них
• чтобы женщины были им верны
• чтобы женщины рожали детей для них

Все эти требования приводят к тому, что мужчины - априорно - мыслят отношения с женщинами как "каталог услуг", которые женщины должны им оказывать. Осуществление запросов и требование оказаний этих услуг и представляет собой практическое выражение мужского господства. И хотя не все мужчины устанавливают этот тип отношений с женщинами, именно он представляется "недостижимым идеалом". Также необходимо отметить, что многие мужчины мыслят себя прогрессивными и гордятся своей продвинутостью от того, что не прибегают к силовым методам давления, к физическому насилию, - и при этом считают вполне нормальным осуществление других форм принуждения в отношении женщины. Однако, как только женщина отказывается предоставлять "услуги из каталога", мужчина воспринимает её отказ как то, что медики называют "фатальным риском" - интенсивная тревожность, болезненное переживание нахождения себя под угрозой, чувство недостаточности собственного "авторитета", - и отвечают насилием.

Таким образом, гендерные исследования и в частности, исследования гегемонной маскулинности и гендерного насилия позволили подтвердить существование специфических убеждений, идей и практик, присущих мужчинам, которые поддерживают патриархатные структуры и мужское господство. Также были выявлены весьма конкретные практики, в которых "женское" рассматривается как "низшее" с тем, чтобы заявить право на его использование и потребление. Так, "низшими" мыслятся не только женщины, но и другие мужчины, девочки и мальчики, пожилые люди и инвалиды обоих полов, люди других рас (национальностей), малообеспеченные люди, люди с гомосексуальной ориентацией, подростки и молодые люди , которые"феминизируются" и принуждаются (различными методами) посвящать свое время, усилия, материальные средства, труд и результаты этого труда тому, чтобы "обслуживать", "понимать" и воспроизводить "мужской стандарт", то, что представляется как "высшее в иерархии". Мужское господство и его мизогинная практика представляет собой систему эксплуатации, которая наряду с ксенофобией, расизмом, гомофобией, "взрослостью" ( vs детство - Acción Positiva) держится на том, чтобы быть "высшим" за счет того, что другие будут низведены до статуса "низших".

Исследования маскулинности показывают, что как только возникает ситуация значимого для мужчины конфликта - а конфликты с партнершей и с женщинами в целом являются значимыми - всё мужское автоматически мыслится и представляется как "высшее", и чтобы гарантировать это высшее положение, мужчины прибегают к насилию. Для маскулинности мир, населенный самостоятельными, автономными, равноправными субъектами немыслим: автономия женщин воспринимается как "отсутствие любви", как их "отдаление "от субъекта желания (который по определению и умолчанию определён как мужчина), автономия мужчин воспринимается как "одиночество". И мужчины боятся того, что ждет их в "одиночестве": их собственная человечность и их собственное насилие.

Психологи и координаторы мужских групп "отказа от насилия" отмечают, что обычная среди мужчин позиция по отношению к собственным негативным переживаниям в ситуации, когда женщина отказывается подтверждать его "значимость" и "высшее положение в иерархии", - это "отдаление", снятие с себя ответственности за собственные эмоции и за их выражение. Обычно мужчины не только "в упор не видят", но и прямо отрицают тот факт, что существует постоянно реализуемый ими процесс объективации женщин, что мизогинный дискурс, социальная патриархатная структура и собственная субъективность, построенная на мандате доминирования, причиняет им эмоциональные страдания.

С точки зрения феминизма понятна тревога, связанная с возможностью репрезентации мужчин как "жертв патриархата", но исследователи маскулинности настаивают на том, что конфронтация мужчин с собственными негативными переживаниями и принятие ими ответственности за собственную эмоциональность может и должна способствовать рефлексии о возможности построения альтернативного типа отношений с другими (женщинами и мужчинами), не основанными на требовании "услуг из каталога". За рефлексией об альтернативах отношений должны следовать конкретные действия, усилия по преодолению восприятия как конфликта и фатального риска факт отказа других от предоставления "услуг из каталога", по признанию равно-правия и равно-ценности других как субъектов отношений, равно-ценности женской субъективности, женской картины мира и женской человечности. Таким образом, мизогинный дискурс и практика могли бы преобразоваться в дискурс и практику равноправия..

Но что же получается, когда мужчинам предоставляется такая возможность переосмысления и переформулирования в рамках групп "отказа от насилия? (ничего - Acción Positiva).

Итак, мужчины, признавшие свою проблему склонности к домашнему насилию, собираются в группе "отказа от насилия", где пытаются освоить техники, позволившие бы им изменить динамику "требования услуг из каталога" и "разрешения конфликтных ситуаций с помощью насилия". Ведущий группы раздает им карточки, на которых написано "Меня зовут..., и я думаю, что женщины...", целью является выявление "позитивного" и "негативного" дискурса о женщинах. Большинство участников группы (более 2/3) выдают "позитивный" дискурс по тем или иным позициям:

Женщины:
• красивы физически и обладают глубиной чувств - 23%
• спутницы жизни - 9%
• имеют право на равноправие - 11%
• независимы и самодостаточны - 9%
• являются субъектом прав человека - 4%
• важны для меня - 10%
• достойны уважения мужчин - 6%
• ценны для меня - 5%
• нуждаются в поддержке и понимании - 2%
• являются людьми - 8%
• умные - 4%
• отличаются от мужчин (тем, что они "лучше") - 4%

1/3 часть группы выдает только те или иные аспекты "негативного дискурса".

Женщины:
• непонятны - 22%
• сложны - 4%
• конфликтивны - 4%
• агрессивны и нетерпимы - 12%
• контролируют/доминируют - 9%
• манипулируют - 5%
• испытывают эмоциональные проблемы - 18%
• испытывают проблемы (вообще) - 4%
• имеют недостатки (непростительные) - 24%

Анализируя фразы с мнениями о женщинах, можно сделать вывод о присутствии дихотомического видения женщин. С одной стороны и в первые моменты размышлений мужчины выдавали положительные и экзальтированные характеристики женщин:

• Они продолжательницы и хранительницы жизни
• Они умнее и способнее мужчин
• Они - центр жизни мужчин
• Они - единственная возможность для достижения полноты жизни
• Они - лучшее, что дал нам господь

С другой стороны, мы видим, что негативный дискурс сосуществует с позитивным, или является альтернативным ему:

• Их трудно понять
• Они - расчетливые манипуляторши
• Они ветрены, поверхностны. Они манипулируют.
• Они доминируют, они высокомерны. Они думают, что могут доминировать с помощью физической привлекательности.

Дихотомическое видение женщин еще более ясно выражалось в синтаксическом построении фраз, которые обычно начинались "за здравие" (то есть, с положительной характеристики), а заканчивались "за упокой" (отрицательной характеристикой) или наоборот. В качестве связки двух частей фразы использовались: "но", "хотя", "и в то же время", "и":

• Они - радость в жизни мужчин, но они непонятны
• Они могут быть понимающими и агрессивными, как мы
• Они очень сострадательные, любящие, но в то же время - со своим характером ("характер" в применении к женщинам - это отрицательная характеристика - Acción Positiva)
• Они провоцируют конфликты, они иррациональны, но всё равно они созданы мужчинам на благо
• Они невозможны в общении, но надо стараться их понять
• Они красивы, но в то же время, мстительны и деструктивны
• Они - существа со своими недостатками и достоинствами
• Они необходимы для жизни и в то же время очень непонятны

Эта лабильность в мнении, дихотомия, в рамках которой постоянно вращаются мужчины, не может не обратить на себя внимание. Удивляет и тот факт, что в группе, где собрались мужчины, осужденные за домашнее насилие, не только распеваются дифирамбы женщинам, но и делаются попытки примирить, связать негативный дискурс в отношении женщин с позитивным.

Но, продолжая работу (полтора часа спустя после первого упражнения "Меня зовут …, и я думаю, что женщины..."), группа начинает анализ личного опыта участников, в котором они выступили в роли агрессора. В группах "отказа от насилия", Coriac исходит из теоретического предположения, что корень конфликта, приводящего к домашнему насилию, является требование мужчинами "услуг из каталога"; женщины при этом мыслятся как "низшие", обязанные своим положением к оказанию этих услуг. "Заученное превосходство" мужчин представляет им как обязанности женщин готовить еду, поддерживать дом в чистоте, одеваться согласно вкусам и предпочтениям мужчины, заниматься детьми, пока мужчина занят своими делами, понимать и поддерживать мужчину, прислуживать ему и т.д. Но как соотносится "каталог услуг" с домашним насилием? -

Продолжение