Пешком до Дальних Зеленцов 3. Когда турист взял в руки палку...
Начало.
Предыдущая часть.
Чем хороша плохая погода? Своими контрастами! Ведь счастье - это не когда всё время хорошо. Счастье - это когда становится лучше, чем было. И чем больше разница, тем сильнее ощущения. Когда целый день в дождь, ветер и дубак ломишься с тяжеленным рюкзаком по болотам и сопкам, а вечером ныряешь в уютное нутро палатки и вытягиваешь гудящие ноги в тёплом сухом спальнике, эндорфины льются в кровь литрами. Днём, конечно, тоже хорошо - приключения, впечатления и всё такое. Но вечер в походе - самое кайфовое время. А вот утро ненастного дня это нечто прямо противоположное. Начинается оно непременно с «утренней гимнастики» для тела и духа. Надо как-то заставить свою разомлевшую тушку выползти из уютного тепла и натянуть на себя мокрый дождевик. А это всё равно, что окатиться ведром ключевой воды, только хуже. Ведро опрокинул с молодецким уханьем, встряхнулся, преисполнился ощущением подвига и богатырского здоровья. А дождевик шипит, как мерзкий Голлум, путается, льнёт к телу, и норовит прикоснуться ледяными ладошками в самых неожиданных местах. Совершенно ничего героического, но также холодно. Когда изрыгая невнятные из-за стучащих зубов проклятия, ты наконец выбираешься на тусклый и негостеприимный божий свет, всё тело колотит крупной дрожью. Ни один тренажёр не может заставить так интенсивно работать все мышцы организма одновременно. Если в этот момент разводишь костёр, спички, зажатые в трясущихся пальцах, загораются без коробка, от одного только трения о воздух. Но утренняя порция страданий не остаётся без награды. Помимо заряда бодрости, равному примерно литрам пяти в кофейном эквиваленте, получаешь острое чувство наслаждения, когда через пару минут, организм подстраивает систему терморегуляции, парниковый эффект нагревает ограниченное тонкой тканью пространство вокруг тела, а огонь весело растекается по дровам. Вот тут становится по-настоящему ХОРОШО. Уже надолго. Ты глубоко вздыхаешь, обводишь прояснившимся взором окрестности и преисполнившись благоговения произносишь: «Господи! Какая красота!». «…Мать, мать, мать…» - Привычно отзывается натренированное суровыми рыбаками эхо.
По устоявшейся за предыдущие дни традиции, дождь сыпал порционно, с антрактами. Палаточный быт при этом приобретает некую шизофреническую импульсивность. Фаза расслабона под мерный шелест капель по пологу - время сна, чтения, пения и неспешных бесед, резко сменяется суматошным подрывом, когда этот шум стихает. Надо успеть умыться, развести костёр, съесть завтрак и свернуть лагерь, пока снова не полило. Желательно, не перепутав последовательности.
В это утро за первый «подрыв» я успел только развести костёр. Залить его дождик уже не сумел, но завтракали мы в палатке. А во время расслабона произошло событие, серьёзно изменившее уклад нашей дальнейшей «лагерной» жизни. Я научился играть на укулеле лёжа! Человек с моими габаритами, которому приходилось подолгу сидеть, скрючившись в тесной палатке, поймёт мою радость. Очень забавно петь песни под шелест дождя. Как будто слушаешь сам себя, записанного на старую пластинку. Так что, ближайшие пару часов мы самозабвенно орали что-то лирически-героическое, пока не заметили, что дождик стих.
Натягивая сандалии, я обнаружил, что слухи о неубиваемости обувки фирмы Keen оказались преувеличены. Полопались швы на лямках. Пришлось укреплять американцев суровой русской ниткой.
И да, в этом году я носил их с носками. Моветон, конечно, но выяснилось, что это существенно экономит ноги и лейкопластырь.
Мы успели собраться и даже подняться на гору Кольмесвэйв, которая служит границей следующей озёрной системы, пока дождик носился по окрестным сопкам, постепенно сужая круги.
На вершине нас встретил сильно недовольный вторжением канюк. Он долго летал кругами и орал что-то нецензурное с высоты.
С северного склона открылась шикарная перспектива. Здесь перепад высот метров 100. Впереди разлапилось озеро Паук из которого берёт начало речка Малая Тюва. Левее, с облаком на макушке, гора Большая.
Среди деревьев, необычно далеко от воды, белела крыша избушки. Кстати, больше мы её не видели, хотя должны были где-то там проходить.
Под ногами привычно захлюпало и запружинило. И как здешние болота умудряются удерживаться на склонах? Вода ведь должна стекать… Видимо, здешняя никому ничего не должна. Земля свободы! Даже от законов физики.
Внизу появились берёзки. Они стали ниже и корявее. Опасный признак приближения к «берёзовым джунглям».
Почему-то пропали грибы. Правда кое-где торчали шляпки поплавков или кого-то очень на них похожего. Эти мухоморовы родственнички хоть и съедобны (как говорят), но очень уж нежны тщедушным телом. В мешке тут же превратились бы в кашу.
На берегу южной «лапы» озера Паук наткнулись на яму подозрительно правильных очертаний. Видимо, когда-то была землянка или саамская вежа. Растущую внутри берёзку кто-то успел обломать и обкопать. Вообще, камни со снятыми моховыми скальпами и характерными раскопами вокруг, попадались всё чаще. Их непривычно лысые макушки тут и там белели среди зелёных кочек, притягивая взгляд, как сугробы летом. Местами дёрн был снят большими лоскутами и разбросан. «И это делает медведь голыми лапами, чтобы добыть из норы маленькую мышку?» - Вдруг спросила Юля, задумчиво глядя на очередной вывороченный из земли валун весом несколько центнеров. «Что же он сделает ради парочки куда более нажористых туристов?» - Отчётливо читалось в её взгляде. Сделав лицо опытного следопыта, я авторитетно заявил, что раскопы старые, времён весенней бескормицы и что турист без сгущёнки, для медведя, как колбаса без горчицы - банален и неинтересен. Юля, не слишком любящая горчицу, посмотрела на меня ещё задумчивее.
Идти вдоль берега удобно, есть даже оленья тропа. Вот только плохая видимость и подступающие вплотную заросли, в сочетании с многочисленными медвежьими кучками разной степени свежести, несколько… настораживали. Но мы болтали, и шуршали дождевиками, что, по идее, должно было загодя предупредить всех заинтересованных лиц о нашем приближении. Всё же, когда наткнулись на совсем свежую кучку недетских размеров, Юля заметно напряглась. Подозреваю, медведь навалил тут только что, увидев, как она продирается сквозь заросли в своём чудовищном дождевике. На его месте я бы сделал именно так, впервые увидев марширующий по тундре огромный зелёный шкаф.
На самом деле, мы были вооружены до зубов. В прямом смысле. В зубах, по боевому расписанию, должны были оказаться свистки, которые в мирное время висели на шеях. А на поясе у каждого ехал специальный мешочек с «артиллерией» - небольшим фальшфейером и «сигналом охотника». На случай осады и затяжных боёв в рюкзаке лежала парочка больших петард. Забегая вперёд скажу, когда мы через несколько дней всё-таки встретили медведей, ничего из этого не пригодилось.
Тем временем, впереди показалось нечто, издалека похожее на очередную избушку.
Но оказалось - это ограмный камень. В лучших традициях здешней моды, аккуратно расколотый вдоль. (Я уже писал о похожих колотых мегалитах здесь).
Вокруг него чётко ощущалось что-то аномальное. Не буду вдаваться в эзотерические подробности, но пробирало аж до мурашек. На пёстрых гранях чудились то петроглифы, то изображение кабаньей морды. Излучал камушек отнюдь не дружелюбие, и мы не стали проявлять навязчивое любопытство. Видимо, это настоящий сейд - обитель Духа. Хоть и без ножек.
Порой непонятно, по какому принципу некоторые сопки в здешних местах называют горами, а другие, с виду, точно такие же, нет. Но с горой Большой всё однозначно. Это местная Фудзияма! Четырёхсотметровой высоты.
Между тем, в зарослях показалась ещё одна изба. Да тут целая сеть кемпингов! Не дикая тундра, а прямо Тропа Святого Иакова. Только без тропы. И без Иакова. Интересно, что тут творится в пик сезона? И когда этот пик, собственно, наступает?
Озеро Паук похоже не на паука, а на перевёрнутый флаг Финляндии. Чтобы срезать угол между длинными «лапами» опять полезли в лес. Он постепенно густел и всё больше напоминал «джунгли Могильного», в которых мы чуть не застряли в прошлом году. От воспоминаний заныли заштопанные дырки на шортах. А дождевик стал испуганно взвизгивать от прикосновений цепких берёзовых лап.
Теперь встреченные болотины нас только радовали.
Выбравшись из очередных дебрей увидели, с торца, восточную «лапу» Паука.
Дальше по курсу лежало озеро Крысиное. Тут под кустом валялась бутылка из-под водки и полиэтилен. Остались ли ещё хоть где-нибудь места, которые человек не успел изгадить? Опять стало стыдно за свою видовую принадлежность.
А озеро очень красивое. Причём тут крысы?
Странное название Крысиное встречается только на карте OSM. А вот следующее озеро гордо поименовано Большим на всех картах. А местные жители называют его еще и Царским.
Вот тут никаких вопросов по названию не возникло. Полностью соответствует и подкрепляется одноимённой горой.
Близился вечер, пора подыскивать место ночёвки. Берег Большого, на доступном взору протяжении, неровен и лесист. Найти в таком рельефе подходящую площадку - большая проблема. Но я это предвидел. Чуть восточнее есть озеро Суолъявр. На спутниковых снимках оно похоже на шаманскую маску или какую-то суровую Кольскую «валентинку», пробитую и разорванную в нескольких местах. Множество островов и причудливо изогнутый длинный полуостров. Хотелось посмотреть на это «разбитое сердце тундры» вживую.
Суолъявр открылся с вершины невысокой сопки. Сперва казалось, что это не одно озеро, а несколько мелких.
Только когда вышли на высокий скальный берег, всё встало на свои места.
Многочисленные мысы - это не противоположный берег, а тот самый большой полуостров. Эх, коптер бы сюда!
Потрясающей красоты место! Только вот палатку ставить негде. Пришлось двигаться дальше, вдоль берега.
Из Суолъявра в Большое течёт речка. Местами довольно широкая, но в одном месте можно перейти её по камням. На северном берегу скала, на плоской верхушке которой очень кстати нашлась ровная площадка. Ещё тут были медвежьи следы, да и место экстремальное, спросонья можно запросто со скалы сверзиться. Зато вид какой! Это решило всё.
Грибочков к ужину, увы, набралось не густо. Это обстоятельство пробудило во мне неприятные предчувствия. Нет, отнюдь не голода. Не все меня сейчас поймут, но всё равно признаюсь - не люблю рыбалку. Ну не прёт меня от умерщвления живых существ. Любых, включая рыб. Растения стараюсь без нужды не рвать и даже тараканов в голове щажу за их яркую индивидуальность. Убеждён, что все живые существа одухотворены в равной степени, а всякое там веганство и прочее «black lives matter» есть чистой воды шовинизм. Это вовсе не значит, что «жизнь священна» и её нельзя отнимать. Смерть - процесс естественный, на ней вся эволюция держится. Но не для удовольствия же и азарта! Убийство оправдано только ради выживания и в рамках естественного отбора. Например, если есть хочется. Или не хочется, чтобы тебя съели. Или, когда комар с размаху втыкает свой бивень прямо в нерв, падла! Ну как его не убить? А всё ж стыдно. Мог бы и потерпеть. Подумаешь - нерв.
Ладно, это всё лирика и недостойные лютого выживальщика сантименты.
Скрепя сердце (в детстве мне слышалось - скрипя сердцем) я собрал спиннинг и пошёл на берег будить в себе кровожадного зверя. Рыбачить доводилось всего два раза в жизни и то 40 лет назад, поэтому перед отъездом я посмотрел несколько роликов типа «рыбалка для чайников». Из них уяснил, что только невероятное чудо может привести столь умное и осторожное существо, как рыба, в руки такого криворукого лоха, как я. Это успокаивало. В глубине души я надеялся побросать пол часика, убедиться в своей полной рыбацкой несостоятельности и со спокойным сердцем идти варить грибной суп.
Когда удилище как-то странно завибрировало в руках, я всё ещё тешил себя надеждой, что зацепил водоросли. А увидев трепыхающуюся на леске пятнистую тушку сперва растерялся. Мы с рыбой несколько секунд смотрели друг на друга с выражением безмерного удивления в одинаково выпученных глазах. Потом я всё-таки вспомнил, кто из нас выше по пищевой цепочке и избавил бедняжку от мучений. Кровожадный зверь во мне… всхрапнул и перевернулся на другой бок, так и не проснувшись. Так что, чувства мои в тот момент были весьма... смешанными. Даже не подумав продолжить, я вернулся к палатке.
Там с удивлением узнал, что Юля, оказывается, всегда верила в мои таланты... И помыла грибы, чисто на всякий случай. Однако, даже столь скромная добыча привела её в восторг. Запечённая форелька или, точнее - кумжа, отлично дополнила жидковатый грибной супчик. Такой вкусной рыбки мы ещё в жизни не ели.
Перед сном я сделал ещё несколько снимков стоянки. Собирался дождь, если ночью нас смоет со скалы, хоть фотки красивые останутся.
Дождь ночью зарядил по-настоящему сильный, но палатка устояла.
К утру ливень сменился привычными наскоками мелкой мороси. Юля недвусмысленно намекнула, что раз уж я крутой рыбак, то нечего разлёживаться в палатке, когда рядом плавает такая вкусная рыбка. Пришлось опять брать в руки спиннинг и идти омрачать карму. Надежда на то, что вчерашняя добыча была случайной, развеялась с первого же заброса. Я начал лучше понимать серийных убийц - со второго раза становится легче. Сегодняшняя кумжа была раза в три крупнее вчерашней.
Из неё получилась совершенно умопомрачительная уха! Которую, не смотря на периодические порции дождя, удалось сварить на улице. Заодно, чуток просушить Юлины ботинки. Ну, или хотя бы, нагреть...
Сегодня было теплее, чем вчера, +10 и почти без ветра. Зато, появились мошки. Но, благодаря регулярным дождевым зарядам, они были вынуждены возвращаться на аэродромы, не нанося нам существенного вреда.
С высоты очередной сопки стали видны сразу оба озера. Суолъявр на востоке...
И Большое на западе.
А на вершине стояло вот такое каменное «кресло» подозрительно правильных очертаний. Наверное, осталось от какой-нибудь Гиперборейской Икеи.
И вообще, сейды и мегалиты стали встречаться заметно чаще.
А с края очередного обрыва стал виден океан!
Казалось, он совсем близко (это обман зрения), но нам туда пока не надо. А надо куда-то туда.
Увидев, по какой местности предстоит топать я, признаться, ощутил некоторую ватность в коленках. Всё-таки в халтурной подготовке маршрута есть свой плюс. Знал бы заранее, может и очканул бы туда лезть. Голос Разума и всё такое. А так… Другого пути всё равно не было. Глаза боятся, а ноги делают. Над ухом что-то противно запищало. Думал - комар, но это матерился Ангел Хранитель.
Мы потаращились с края обрыва, как Ильич в светлое будущее и пошли искать спуск, отличный от прямой вертикальной линии с могильным холмиком в конце.
Нашли. Спустились. И попали в лабиринт небольших сопок и озёр. Потрясающе красивое место! Идти нелегко, всё время приходилось что-то обходить и куда-то лезть. Но оно того стоило!
Трек начал витиевато извиваться, накручивая километры, но почти не приближая нас к цели. Неожиданно у Юли возникли проблемы с коленом. В нём что-то отчётливо хрустнуло и заболело. Я патетически воскликнул: «Почему ты? Это должно было случиться со мной!» Прямо как в голливудских фильмах. Ну, потому что это действительно должно было случиться со мной. Порванные в юности связки просто обязаны были себя проявить. Но, почему-то, пока не проявляли. Зато я был к этому готов и взял с собой эластичный бинт, который теперь красовался на Юлиной ноге. Настало время брать в руки палки... Нет, не чтобы подгонять Юлю, а что бы поддержать наши, утерявшие былую лёгкость тела.
Треккинговые палки мы взяли с собой впервые. Обычно я ковыляю по камням, как ржавый робот - рваные колени плохо гнутся. В этот раз маршрут предстоял длинный, вот и решил попробовать. Мы взяли каждый по палке, обозвали друг друга старыми развалинами и двинулись вперёд. Вернее, вверх-вниз, через и вокруг...
Оказалось, палки очень даже помогают. Но мы всё равно часто останавливались, уж больно красиво вокруг было.
Даже когда, засмотревшись на очередной пейзаж, я спотыкался и тыкался носом в землю, там тоже было красиво.
Между тем, появился туман. Здесь туманы не такие, как в средней полосе. Их несколько разновидностей и образуются они, мне кажется, по-другому. Этот опускался сверху и больше всего напоминал зашедшую на посадку тучу.
Тундра тут же стала из просто красивой, красивой загадочно. Из тумана то и дело выплывали причудливые фигуры сейдов. А, иногда, слышалось далёкое: «Ёжииик!... Медвежооонок!...»
Так, в тумане и компании экзистенциальных галлюцинаций мы дошли до горы с печальным название Разлука. Её вершина казалась островом в плотной белой пелене. Дальнейший путь был скрыт от глаз. Судя по навигатору, до Гранитного осталось всего несколько километров. Было уже 8 вечера, но останавливаться так близко от цели категорически не хотелось. Наверное, утомление и близость цели затуманили мой и без того не слишком ясный рассудок. Показалось, что обозначенная на карте ЛЭП и дорога вдоль неё, проходят совсем рядом, стоит лишь спуститься с горы и перейти небольшую речку. Глядя в навигатор я уверенно ткнул рукой в белую мглу, и мы полезли…
Внизу туман поредел. Перейдя разделённую на несколько рукавов речку я ожидал сразу увидеть дорогу. Но увидел практически вертикальную стену. Дорога проходила где-то выше. Навигатор показывал её всего в сотне метров. Но это по горизонтали, а вот по вертикали… Мы пошли вдоль реки, в надежде отыскать более пологий склон, но идти становилось всё неудобнее. Что там дальше и выше видно не было из-за тумана. Надо было как-то отсюда выбираться, пока оставались силы.
Ещё в городе, когда я с мечтательной улыбкой таращился в карту, планируя маршрут, мой ангел хранитель, как-то заглянул через плечо. Разобравшись в изолиниях, он вытаращил глаза и яростно закрутил крылом у виска. Попытался воззвать к Голосу Разума, но тот заявил, что ему хватило прошлого года, и в этой авантюре он вообще не участвует. Ангел ещё долго шипел и ругался, напоминал мне про возраст, порванные связки и не всегда работающее сердце. Про Юлю, которая по наивности и совершенно напрасно, доверит свою хрупкую жизнь в мои безответственные руки. Про то, что в России есть масса прекрасных мест, по которым можно спокойно ходить, а не лезть и убиваться, и т.д., и т.п... Видя, что выражение на моём лице не меняется, а зомбированный тундраголизмом мозг утерял способность к рациональному мышлению, он плюнул в сердцах и полетел в небесный фитнесклуб. Качать крылья и готовиться вытаскивать мою немаленькую тушку из очередного… приключения.
И вот теперь, обозревая место будущего восхождения я услышал над правым ухом знакомое жужжание - ангел разминался. И правильно делал... Этот штурм запомнится мне надолго. Время 20:30, туман, идёт дождь. Склон перед нами лишь на десяток градусов отличается от вертикального, но на нём растут берёзки, что вселяет оптимизм. Правда, вершина скрыта туманом и доходят ли заросли до неё не видно. Нам кажется, что серая мгла над этим местом чуть светлее, чем над другими из чего мы делаем совершенно необоснованный вывод, что там есть проход. Лезем. Крутизна увеличивается. Под ногами мокрая земля и трава, скользкие как мыло, а на спине рюкзак весом 30 кг, что вовсе не добавляет грациозности движениям. Впереди ничего не видно, только пелена и приглушённый треск там, где поднимается Юля. Назад, то есть вниз, лучше вообще не смотреть. Подножие скрылось в тумане и кажется, что висишь над бездонной пропастью. Мир сократился до пятна в пару метров вокруг и простых конкретных действий - поставить ногу, подтянуть другую, зацепиться… В какой-то момент я заметил, что не могу отпустить ствол очередной берёзки, чтобы дотянуться до следующей. Руки зажили своей жизнью, стали автоматически цепляться за всё, до чего могли дотянуться и не хотели разжиматься. Видимо, мозг решил, что происходящее уже не является осознанной деятельностью и, пора передавать управление рефлексам. Его можно понять - хотел выжить. Я, собственно, тоже был не против. Так что, собрался, объяснил сам себе, что долго висеть над пропастью, вцепившись в тоненькие веточки - не лучший вариант выживания, и контроль над конечностями вернулся. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда склон вдруг отдалился от глаз и превратился в покатую площадку, я не сразу в это поверил. Наверное, у нас с Ангелом Хранителем в этот момент было одинаковое выражение лица.
Вожделенная ЛЭП нашлась. Она идёт по очень живописному узкому ущелью и отделена от русла реки крутыми каменными стенками, что, почему-то, не отражено на картах. Ну, или я этого не рассмотрел.
Никакой дороги вдоль неё нет, лишь местами проглядывает заросшая берёзами неясная колея. Но есть тропа. Идти по ней было гораздо удобнее, а главное - она шла ПРЯМО к Гранитному. Никаких больше обходов. Всего 3 км, и мы у цели. Не замечая периодического хлюпанья под ногами, мы летели как на крыльях на остатках адреналина от подъёма. Неожиданно полёт оказался прерван плантацией спелой морошки. Эта небольшенькая ягодка действует на Юлю не хуже трёхметрового забора. Гарантировано останавливает, с какой бы скоростью мы не двигались и как бы не торопились. Более того, вызывает у неё временную, но полную глухоту к протестам и увещеваниям. Пока жена уплетала ягоды, местные мошки с не меньшим аппетитом грызли мои голые ноги. Но я их и так уже почти не чувствовал, так что особо не сопротивлялся.
Морошка кончилась, и мы полетели дальше. Мимо озера неприличных очертаний, через лес и вот она - губа Ковш. Это уже, считай, Гранитный. И тут адреналиновый заряд кончился. Пройденные километры навалились все разом, как омоновцы на демонстрантов. Рюкзак резко потяжелел раз в пять, и придавленный им взгляд отчаянно зашарил по окрестностям в поисках места под палатку. Однако, такового не наблюдалось. На карте была обозначена избушка, но от неё остались лишь обгорелые руины в зарослях на берегу реки.
Набрав, на всякий случай, пресной воды (очень правильное оказалось решение), мы поплелись дальше вдоль западного берега с трудом переставляя ноги. К счастью, метров через двести, в кустах показалась заросшая иван-чаем полянка на краю которой стояла вросшая в землю от древности собачья конура. Первой мыслью было залезть и уснуть прямо там. Даже если влезет только голова. И даже если внутри есть собака. Мы постучали, подёргали, но дверца не открылась. Если там и была собака, то она сообразила запереться изнутри и сидеть тихонечко, в надежде, что пронесёт. Мы громко обозвали её бессердечной скотиной и стали ставить палатку. Всё-таки дошли!
Продолжение.