О героизме и гражданском мире.

[17ur]

0. Некий психиатр, ресторатор, карикатурист - разнообразие талантов, достойное эпохи Возрождения - решил поразить своих слушателей и читателей тем, что он считает правдой о подвиге Зои Анатольевны Космодемьянской. Мол, девушка была психически нездорова, а особенности её поведения в угрожаемой ситуации не были сознательными, и подвиг, стало быть, случайность, и вовсе не было подвига.

Этот светоч столкнулся с неприятием отсталых обманутых масс - что характерно, состоящих из людей самых разных убеждений. Понятно, почему столкнулся: человек живёт в кругу хороших и правильных друзей, несёт свет истины, а общество, которому несёт - оно там, само по себе и должно быть уничтожено или преобразовано до полной неузнаваемости в соответствии возвышенным идеалам этого человека и его друзей.

Короче, наглый и подлый чужак, случайно говорящий на одном со мной языке. Мало ли таких. Посмотрел, где я могу столкнуться с его интересами, чтобы случайно не посодействовать, и большего внимания он не достоин.

И я не взялся бы за этот пост, кабы внимания не требовал сам предмет: почему тогдашний героизм Зои оказывается важен даже сейчас?

Ниже я попробую ответить на этот вопрос. Хочу предупредить читателя, что ответ получился долгим. Мне не нужно, чтобы согласились, мне нужно, чтобы поняли, с чем не соглашаются.

1. Нормальному человеку легче всего общаться с нормальными людьми. Это "легче" отнюдь не физическая величина, измеримая сертифицированными приборами; это "легче" по мнению упомянутого нормального человека, если его спросить.

Если умными словами, то неизбежным спутником сколько-нибудь устоявшейся общественной нормы становится субъективный усреднённый минимум расходов обывателя на поддержание знакомств и связей. Расшатывание любой нормы, смещение границы нормального и ненормального вынуждает общество к растрате сил, отвлекает его от признанных целей и угроз.

С ненормальными нормальному общаться труднее, такое общение через границу нормы влечёт дополнительные расходы - нервов, времени, денег... расходы эти укладываются в две категории: защиты ненормального от общества (и от себя как его части), а также защиты общества от ненормального. Для ненормального либо повседневность опасна, либо он сам творит вещи, опасные для повседневности.

Такое может проявлять себя по желанию ненормального или без него, то бишь ненормальный может владеть своими отклонениями от нормы или же быть подвластным им.

Отсюда получаем четыре вида ненормальных:

а) кого приходится защищать;
б) кто намеренно заставляет себя защищать;
в) кто намеренно нападает;
г) и те, кто нападают просто потому, что не способны остановиться.

Общество борется с ненормальностью, уничтожая или приводя к норме её носителей. Общество использует ненормальность, беря пример с её носителей при работе с новыми, непривычными внешними обстоятельствами.

И для борьбы, и для использования в обществе существует запрос на типичные образы перечисленных категорий ненормальных, заранее соединённые с вердиктами "изолировать и уничтожить" или "уважать и подражать". Заранее соединённые именно за тем, чтобы меньше думать в каждом частном случае.

2. "Герой" - это активист без тормозов, последний из приведённого выше списка. Конечно, не всякий, но одобряемый обществом: "уважать и подражать".

Герой вынуждает окружающих опасаться себя потому, что не может остановиться в своих поступках и причиняет ими вред окружающим.

Вреда этого он сам не желал и не предвидел; они, опираясь на прецеденты, могли предвидеть, но тоже вряд ли желали. Примера ради можете вспомнить Геракла, у которого счёт случайных жертв был весьма велик.

При этом герой не просто дурак-активист, горе соседей и персонаж комедий, - таких много - а человек, прославленный подвигами. И подвиги он совершает именно из-за отсутствия тормозов, он не может остановиться, выходя против чудовища, которое до него расправилось с сотнями и тысячами. Герой - тот, кто не способен заставить себя уйти от безнадёжного боя. И бой по воле сказителя зачастую оказывается не таким уж безнадёжным.

Выигрыш общества от победы над очередным чудовищем и от вклада героя в эту победу с лихвой перекрывает несколько случайных жертв, которые никак не влияют на восхваление героя и провозглашение героя примером для подрастающего поколения.

Вполне понятное провозглашение, ибо никакой герой не вечен, а побеждённое чудовище вряд ли было последним.

3. Подвиг Зои Космодемьянской - это поведение совершенного героя, не способного остановиться в своём движении к верной гибели.

В последний, безнадёжный бой девушка вступила не тогда, когда переходила линию фронта или поджигала конюшню, а уже на эшафоте из снарядных ящиков, с табличкой "поджигатель" на груди. Она заговорила и выступила против порядка, который предложили населению чужаки.

И чужаки, и население речью впечатлились достаточно: первые для того, чтобы потом издеваться над телом; вторые затем, чтобы указать на могилу журналистам и поведать, как девушка погибла.

4. Не стоит пытаться дискредитировать поступки Зои, рассуждая об их несоответствии чему-нибудь возвышенному и европейскому. Видите ли, это возвышенное и европейское надо поверять соответствием тому, как вела себя девушка.

Я не шучу. Всё возвышенное и европейское самим своим существованием обязано в том числе и поступкам, весьма схожим с подвигом Космодемьянской. Например, две с половиной тысячи лет назад один молодой парень тоже противопоставил свои порядки порядкам вооружённых пришельцев. Валяйте, откажите Гаю Муцию Сцеволе в месте в Европе.

И Зоя, и Гай не считали важным, что вероятность погибнуть у них изначально весьма высока. Они в первую очередь старались выполнить некий замысел на благо общества и продолжали его выполнять, когда гибель

а) усилиями врагов
б) по ходу дела стала неизбежной.

С этим часто путают в принципе не-европейский подход "камикадзе", когда гибель человека, выполняющего некий замысел на благо общества (богини Аматерасу, халифата - нужное вписать)

а) усилиями самого общества, вплоть до проведения погребальных обрядов над ещё живыми людьми,
б) гарантирована заранее, ещё до начала собственно дела.

Сожжённая конюшня и попытка поджечь избы с немецкими солдатами суть не отказ от цивилизации, а то, на чём цивилизация стоит, то без чего она невозможна.

5. Говоря о том, почему Зою Космодемьянскую помнят и должны помнить, надо понимать не только то, что и как она сделала. Надо понимать, чьё место она заняла.

Поколением раньше в стране бушевала Гражданская война. Мы нынешние работаем с хорошо упакованными сведениями о ней: сведениями от разных сторон, многажды записанными, переписанными, отредактированными... Главное их свойство - это упорядоченность. Гражданская война оказывается продуктом столкновения замыслов масштабов планеты, страны и т. п., добрые или злые действия персонажей подчиняются или не подчиняются этим замыслам, тоже добрым или злым.

Ранний Советский Союз имел своим населением массу людей, которые были свидетелями этим событиям, жили, допустим, в 1918 году и видели, что речь идёт о

а) множественных
б) удачных и неудачных,
в) в подавляющем большинстве своём кустарных и
г) не обеспеченных политическим образованием

попытках установления порядка на множестве территорий и последующем совмещении этих порядков, кооперативном или антагонистическом.

Проще говоря, чрезвычаек было много, самых разных цветов, вполне самостоятельных, то есть слабо зависимых в своих повседневных делах от постоянных или временных столиц - и укомплектованных людьми без серьёзного понятия о цивилизации.

Кого потом куда записали и на каком уровне (КОМУЧ пропал, Вышинский остался) - дело тех, кто паковал историю, снимал кино и писал книги. Однако ситуация, когда человеку угрожала гибель за приверженность иному порядку, была, мягко говоря, нередкой. Нередким было и героическое поведение перед лицом этой гибели перед лицом свидетелей. Да и вообще неостановимой активности в Гражданскую было явлено очень и очень много. И всё это закрепилось в общественном сознании так, что героизм критически повлиял на действовавшие в обществе нормы.

Даже в художественных произведениях победившей стороны можно не напрягаясь найти эпизоды, в которых сторона проигравшая уже вне боя явно предпочитает смерть поражению, отстаивая свою версию порядка. Свои же, понятное дело, перед расстрелом хором наяривают "Интернационал", а Мальчиш-Кибальчиш портит Главному Буржуину аппетит.

Или, давайте усугублю, общество раннесоветского периода было поражено, коррумпировано героизмом, направленным внутрь себя (и советским, и антисоветским, и любым другим). Воспитанное Гражданской одобрение активизма-без-тормозов вело к излишкам тех самых случайных жертв. Хуже того, в эти случайные жертвы легко могли попасть оставшиеся в недостаточном количестве "спецы", и ущерб повседневной сколько-нибудь сложной активности общества от такого героизма рос непропорционально.

Можно предположить, что повседневные интересы администрации требовали борьбы с этим внутренним героизмом, восстановления нормы, удешевления связности управляемого общества. С другой стороны, те фундаментальные преобразования, которые администрация проводила, как раз вели к явной смене действующего порядка (индустриализация и проч.) и закрепляли действующую степень героизма как нечто повседневное.

Предположение выглядит непривычным, однако оно объясняет, например, фетиш "перевыполнения плана", слабо совместимый с "плановой экономикой" как таковой. "Плановая экономика" требует точного выполнения задания при минимально возможном расходе ресурсов, а "перевыполнение плана" выглядит попыткой администрации утилизировать лишний героизм через превращение его в "трудовой героизм", через перенаправление заданных им усилий на борьбу с неживой природой.

Очевидно, что идеальным поглотителем излишнего героизма - таким, который мог бы повлиять на количество героизма в советском обществе и на порядок его применения - мог стать только внешний враг, достаточно цивилизованный напоказ, ведущий себя в противоречии со своей показной цивилизованностью и пытающийся установить здесь свои порядки. Если хотите с точки зрения карикатуриста, то у того немецкого офицера, который командовал повешением Зои, непременно должны были быть перчатки тонкой кожи и монокль.

Так подвиг Зои Космодемьянской, преданный огласке, оказался востребованным всем обществом, начиная с тех самых крестьян. Именно потому, что Зоя встала вместо того больного героизма Гражданской, когда твой сосед, с которым ты на досуге спорил о лучшей жизни, продолжает её отстаивать перед расстрельным строем, в котором стоят другие твои соседи; а потом вам [почти] всем с этим жить, понимая, что все поступили правильно.

6. Если не отказываться от дальнейших шатких предположений и хрупких построений, то говорят, что в 1940 году Зоя познакомилась с писателем Аркадием Гайдаром, который в 1933 году опубликовал в газете "Пионерская правда" "Сказку о военной тайне". Даже если и не познакомилась, то "Сказку..." наверняка читала. А там как раз сформулирован запрос именно на такой героизм: перед чужими, за свой порядок, в лицо смерти. Запрос, обращённый к детям.

Зое в 1933 году было десять лет.

Страшно, уважаемые читатели, когда общество лечит себя, возвращаясь к норме. По-настоящему лечит, а не какими-нибудь "охотой на ведьм", "борьбой с пережитками", "чистками" или "люстрациями". Когда люди - и тот же Гайдар, в Гражданскую проявивший отнюдь не милосердие - оказываются частью огромного самоуправляемого механизма, отрицательной обратной связи в нём. Впрочем, всякий механизм есть не более, чем проекция человеческих отношений на неживую природу...

...извините, увлёкся.

7. Выступления, направленные на дискредитацию подвига Зои Космодемьянской и подобных ему актов поглощения и замещения героизма Гражданской, имеют своей действительной целью возвращение к этому героизму: брат на брата, сосед против соседа, с сиянием в глазах. Неважно, осознаёт ли эту цель ресторатор-психиатр или просто красуется перед аудиторией. Чужак, он и есть чужак. Говорит ли он, говорят ли через него - слова сказаны.

Место, с которого просят Зою, не может остаться свободным, - оно, знаете ли, в терминах верующих "святое" - и на него у разных современников пойдут разные люди из прошлого. Одни будут петь "Интернационал", другие "Белой акации гроздья душистые", третьи "Боже, царя храни", четвёртые читать речитативом курс акций ЮКОСа за несколько лет... Никоим образом не предсказываю возвращения Гражданской, однако всякое совместное действие в современном российском обществе затруднится из-за раскрутки внутреннего героизма ещё на чуточку.

Чего, рискну предположить, и добиваются. Я не лоялист, не танцую ритуальных танцев вокруг "единства и сплочённости", и всякий новый спор в современном обществе можно понимать как фактор развития. Вот только именно что новый, а не "листая старую тетрадь" по десятому разу, не бегая до бесконечности штрафные круги.

Не то окажется, что Зоя погибла зря.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Извините, ткнул в сердечко. Не знаю, как убрать - и не знаю, зачем оно нужно вообще.

А кроме того, я считаю, что Аракчеев должен быть свободен.