В полночь на Лысой горе.
Лысая гора.
Естественно колдунам и ведьмам нужно было место, где можно было бы встречаться, тусоваться, делиться опытом. В Киеве традиционное место сбора нечистой силы - Лысая гора. Аналогичные горы есть и в других местах: «у поляков - это Лысая гора под Сандомиром, у чехов и словенов - Бабьи горы, у литовцев - гора Шатрия, у немцев - гора Броккен или Блоксберг. В Исландии сборище ведьм локализуется на Гекле, в Швеции - на Блаакулле, на Эланде, в Норвегии - на Линдергорне близ Бергена и т. п.»
Аналогичные горы в России: «в Старой Ладоге это гора Городище, расположенная при реке, впадающей в Волхов»; «Лысые горы, каменистые возвышенности, есть на острове Русский Кузов в Белом море, на правом берегу р. Волги, в пяти верстах от Саратова. Лысая гора имеется и в Терской области, на правом берегу Подкумка, в десяти верстах к северо-востоку от Пятигорска. Она же известна и в Рыльском уезде Курской губ. и т. д.»
«Само же слово «Лысая» родственно древнеиндийскому rucan , что означает «светлая, белая». «Горы, как известно, излюбленные места языческих жертвоприношений и обиталища богов».
«Местом ведовского сборища, или, если использовать принятый в Европе термин, шабаша (Hexensabbat), может служить не только гора, но и, скажем, некое вековое, почитаемое в той или иной локальной либо этнической традиции дерево: «Невдалеке там дуб огромный стояу, так что четверым не обхватить, и весь голый, листу на ем нет, усох, и на его слетались стаи сорок, целые тысячи - ведьмы, а под дубом тым убита земля, роуно ток»
Гора на Немецком острове архипелага Кузова в Белом море, известная, как древнее языческое капище.
Источник фото
Время проведения шабашей.
«Ведовские игрища приурочивались к любому переходному времени года. По-видимому, этими обстоятельствами обусловлена их соотнесенность с рябиновыми, или воробьиными, ночами. Согласно некоторым сведениям, таких ночей могло быть три в году: в конце весны, в середине лета, в начале осени. На приведенный факт проливают свет украинские поверья: темными ночами с проливными дождями и громовыми раскатами (в народе эти ночи называются воробьиными) слетаются в леса на свой совет воробьи, возвращаясь около 1/13 сентября. Вариант: в осеннюю воробьиную ночь «очертений» прогоняет ветром провинившихся воробьев на Лысую гору к ведьмам. Совершенно очевидно, что в данном контексте воробьи функционально тождественны сорокам, а те, в свою очередь, служат неизменными спутниками-атрибутами ведьм, их эмблемой и эманацией».
«При этом следует учитывать, что шабаши совершались под самые большие христианские праздники: под Пасху, Троицу, Рождество Иоанна Предтечи. Воздвижение и др., - поскольку последние сами наслоились на языческие празднества. Показательно, что значимость этих праздников подтверждается и мифологическими рассказами: «Волхвы приходят на Чистый четверг, на Егорий. Ивана, на Пасху»
«Вий». Хома и ведьма.
Художник Эдуард Новиков.
Способы полета ведьм на шабаш.
«Из совокупности мифологических рассказов выясняется, что ведьмы прилетают на шабаш, перевоплотившись в сорок или не изменив облика, что в ряде случаев можно расценивать как неполное превращение или же как его трансформацию. Картину дополняют западноевропейские материалы: ведьмы мо¬гут отправиться на шабаш, сидя на козле, баране, быке, собаке, кошке, свинье и даже на волке или медведе, равно как и на метле или помеле. Сюжет о полете ведьм на тайное сборище относится к числу «бродячих». Он состоит из следующих элементов, в большей или меньшей степени варьирующихся.
Прежде чем отправиться на сборище, ведьма ложится спать. Об этом свидетельствуют и материалы ведовских процессов, проходивших в Европе: «Обычно женщины сначала ложились спать, а затем покидали постель, отправляясь на шабаш». Находясь в состоянии сна, ведьма в сущности пре¬терпевала состояние временной смерти, что создавало предпосылки для освобождения ее души от телесной оболочки и обеспечивало возможность обретения новой плоти.
Встав ближе к одиннадцати-двенадцати часам ночи, ведьма предусмотрительно усыпляла всех потенциальных свидетелей своих приготовлений: она клала около мужа веник, т. е. по сути пучок неких растений, который она убирала только по возвращении с шабаша; подсовывала под голову мужа неких три пучка, оказавшихся сильно действующим сонным зельем: собака, подбежавшая к этим пучкам, когда они были выброшены за окно, и обнюхавшая их, крепко уснула.
Теперь ведьма (или множество ведьм, собравшихся в ее избе) достает из-под порога, из подполья, «с падпечча» (это локусы предков и домашних духов) ту или иную емкость: «кукшин», «горщоночек», «пузырек», «флакончик», «бутыль». Ей известно то зелье и снадобье, посредством которого стимулируется отделение души от тела, совершается приобщение к миру предков и обретение новой формы. Для осуществления перевоплощения она бросает «зельля» «на жар» либо «выймаить масти с бутыли» и мажет себе суставы под коленками и под пахами либо обливает себе лицо и руки чем-то жидким и - как результат - улетает, «скидываясь» сорокой или оставаясь в человеческом облике. Этот результат закрепляется вербальной магией, которая находит свое выражение в приговоре: «Лети-лети-лети!». Исследователи, изучавшие состав летательных мазей ведьм, пришли к выводу, что это было сочетание ингредиентов преимущественно растительного наркотического характера. В состав таких мазей мог входить, к примеру, высокотоксичный аконит, который вызывал учащенное сердцебиение; смертоносный паслён (белладонна): в результате его применения внезапно возникало бредовое состояние; болиголов крапчатый: использованием этой травы обусловливаюсь перевозбуждение и т. п. Втирание же подобной мази в кожу усиливало физиологические возможности человеческого организма».
Художник Алла Бобылева.
Что бывает со случайными свидетелями шабаша ведьм.
«Никто из простых смертных, не посвященных в эзотерические знания, сюда не допускается: «Эй, узнай-тя, хто тут иось с простых людей!». Нарушителя же этого запрета ждет неминуемая смерть: «Как только завидят наши, сейчас тебя задушат». Подобные представления о реально существующей угрозе для жизни простых смертных, рискнувших появиться на ведовском сборище, не лишены оснований. Так, например, в северной Италии около 1460 г. двум инквизиторам удалось получить разрешение на посещение шабаша, однако разъяренная толпа ведьм, обнаружив их, напала на нарушителей запрета столь неистово, что они погибли раньше, чем смогли поделиться своими наблюдениями. В другом случае непрошеных гостей так избили, что они вскоре умерли. В мифологических же рассказах «простым людям» чаще удается избежать расправы, и то благодаря вмешательству участвующей в шабаше жены: «Законный друх, тибе тут сичас ришат... зварачивайся дамой назат!..». Обратно случайный свидетель шабаша уносится на коне, в которого ведьма превращает помело, палку, деревце (березку), скамейку и который по возвращении смельчака домой, наутро, вновь обретает изначальную форму: «Вот поехал он и уж у самого дома оглянулся. Видит: сам на липовой палке сидит. Так уж на ей до дому-то и доехал»; «Дали ему жеребца, шибко хорошего. Добрался он до дому. Привязал его к плетню. Пошел братуху будить. Говорит: „Посмотри, какого жеребца мне дали!" Приходят, а вместо жеребца - такой горбулъ стоит; «Дали ему коня красивого, быстрого. Солдатик сел на коня - и вмиг очутился в хате. Глядь: а под ним вместо коня помело». Будучи выпровоженным со сборища ведьм, он уносит, однако, с собой фрагменты впечатлений».
Ведьмак.
Главный на шабаше ведьм - ведьмак. «Быть может, отнюдь не случайно в некоторых диалектах наименование медведя «ведьмедь» является однокоренным со словами «ведьмак», «ведьма». В украинском варианте аналогичного сюжета председательствует на шабаше «сатана» с буйволовыми рогами и львиным хвостом. Согласно чешским поверьям, подобный персонаж изображен в облике черного кота, петуха или дракона, восседающего на троне или за железным столом. В западноевропейской традиции в этой же роли выступает «дьявол» в виде черного козла, сидящий на камне или гнилом пне (вариант: на троне). В немецких мифологических рассказах такой персонаж может иметь одновременно признаки и человека, и животного: «сатана» в образе козла с черным человеческим лицом важно и торжественно восседает на высоком стуле или на большом каменном столе, стоящем в центре всего собрания. По некоторым западноевропейским материалам, в облике этого мифического существа сочетаются зоо- и тера-томорфные черты: «дьявол» выглядит как страшное чудовище, безрукое, безногое, но с многочисленными рогами на голове; от него исходит слабое сияние; время от времени он издает ослиный рев.»
«Игумен же Елеазар, послание которого цитирует И. М. Снегирев, раскрывает сущность центральной фигуры ведовского (и не только ведовского) сборища: «И в годину ту сатана красуется, яко же сущии древнии идолослужителие бесовский праздник сей празднуют. Сице бо на всяко лето кумиром служебным обычаем сатану призывают, а яко день Рождества Предтечи великого празднуют по своим древним обычаям». Как следует из данного контекста, «сатана» или «бес» - это все тот же идол, кумир, который почитался язычниками».
«Зооморфному или зооантропоморфному облику центральной фигуры ведовского Олимпа соответствует аналогичный облик его участников. А представления о шабаше слились с идеей перевоплощения. Уже А. Н. Афанасьев заметил, что превращения совершаются два раза в год, на Коляду и в Иванову ночь, значит, в те самые сроки, в которые бывают главные ведовские сборища. Причем в то время, когда на Лысой горе гуляют ведуны и ведьмы, в деревнях ходят по улицам ряженые, что свидетельствует о некоем семантическом тождестве одних и других. Согласно материалам, которыми располагал А. Терещенко, именно на Лысой горе, так же как и на горе Броккен или Блоксберг, ведьмы и обретают способность оборотничества».
«В этом свете становится понятным, почему на месте их сборища остаются коровьи или козьи следы. О явных отпечатках раздвоенных копыт на том месте, где танцевали ведьмы с дьяволами, писал еще в 1653 г. Генри Мор, магистр искусств Кембриджского университета, датируя подобные наблюдения 1590 г.»
Шабаш ведьм.
Художник Франсиско де Гойя (Francisco de Goya).
Ведьмино жертвоприношение.
Информации о человеческих жертвоприношениях на шабашах ведьм - нет. «Согласно поверьям, в жертву некогда по этому случаю приносили большого козла или черного быка, черную корову, подчас лошадь». «В момент жертвоприношения ведьмы пляшут вокруг кипящих котлов и «чертова требища». т. е. жреческого алтаря, жертвенника. Жертвоприношение обычно заканчивалось пиршеством: «У их там пир идет...».
«Как говорится в цитируемом мифологическом рассказе, под такую музыку «уси видьмаки пустились у скок». И оказавшийся здесь солдат увидел, что «яго теща скачит праставалосая са стариком биз штанов, биз шапки, бяз поиса». Подобный элемент бывальщины находит себе соответствие в описании танца на шабаше, которое было произведено в Англии в 1603 г.: когда судья выявил место сборища и отправился туда, чтобы арестовать его участников, он увидел там шесть пар мужчин и женщин, танцующих обнаженными, в то время как остальные лежали вокруг. Раздетость, равно как и отсутствие знаков статуса (головного убора, пояса), символизирует пребывание между мирами, положение «ни там ни сям». По сохранившимся фрагментам можно воспроизвести и описание танца: ведьмы, схватившись с «бесами» за руки, прыгают и вертятся в вихре своих плясок с диким весельем и бесстыдными жестами».
«Гульбище заканчивается плотским соитием, в которое вступают ведьмы с нечистыми духами, при совершенном погашении огней». «На Руси еще в начале XVI в. эротические элементы обряда, исполнявшегося в ночь накануне Ивана Купалы, равно как и в другие весенние и летние праздники, продолжали соблюдаться полностью. Вот что свидетельствует по этому поводу игумен Памфил: «туже есть мужем же и отроком великое прелщение и падение, но яко на женское и девическое шатание блудно(е) и(м) възрение, такоже и женам мужатым безаконное осквернение и девам растление».
Художник John Tomas Faed (Джон Томас Фейд).
По материалам книги:
Криничная Н. А. Русская народная мифологическая проза: Истоки и полисемантизм образов. Том второй: Былички. бывальщины, легенды, поверья о людях, обладающих магическими способностями. - Петрозаводск: Карельский научный центр РАН. 2000.
Древние народные верования:
Русская народная мифологическая проза
Перекресток (росстань)
Рукодельницы: магия прядения, вязания, плетения
Темные силы нас злобно гнетут
Естественно колдунам и ведьмам нужно было место, где можно было бы встречаться, тусоваться, делиться опытом. В Киеве традиционное место сбора нечистой силы - Лысая гора. Аналогичные горы есть и в других местах: «у поляков - это Лысая гора под Сандомиром, у чехов и словенов - Бабьи горы, у литовцев - гора Шатрия, у немцев - гора Броккен или Блоксберг. В Исландии сборище ведьм локализуется на Гекле, в Швеции - на Блаакулле, на Эланде, в Норвегии - на Линдергорне близ Бергена и т. п.»
Аналогичные горы в России: «в Старой Ладоге это гора Городище, расположенная при реке, впадающей в Волхов»; «Лысые горы, каменистые возвышенности, есть на острове Русский Кузов в Белом море, на правом берегу р. Волги, в пяти верстах от Саратова. Лысая гора имеется и в Терской области, на правом берегу Подкумка, в десяти верстах к северо-востоку от Пятигорска. Она же известна и в Рыльском уезде Курской губ. и т. д.»
«Само же слово «Лысая» родственно древнеиндийскому rucan , что означает «светлая, белая». «Горы, как известно, излюбленные места языческих жертвоприношений и обиталища богов».
«Местом ведовского сборища, или, если использовать принятый в Европе термин, шабаша (Hexensabbat), может служить не только гора, но и, скажем, некое вековое, почитаемое в той или иной локальной либо этнической традиции дерево: «Невдалеке там дуб огромный стояу, так что четверым не обхватить, и весь голый, листу на ем нет, усох, и на его слетались стаи сорок, целые тысячи - ведьмы, а под дубом тым убита земля, роуно ток»
Гора на Немецком острове архипелага Кузова в Белом море, известная, как древнее языческое капище.
Источник фото
Время проведения шабашей.
«Ведовские игрища приурочивались к любому переходному времени года. По-видимому, этими обстоятельствами обусловлена их соотнесенность с рябиновыми, или воробьиными, ночами. Согласно некоторым сведениям, таких ночей могло быть три в году: в конце весны, в середине лета, в начале осени. На приведенный факт проливают свет украинские поверья: темными ночами с проливными дождями и громовыми раскатами (в народе эти ночи называются воробьиными) слетаются в леса на свой совет воробьи, возвращаясь около 1/13 сентября. Вариант: в осеннюю воробьиную ночь «очертений» прогоняет ветром провинившихся воробьев на Лысую гору к ведьмам. Совершенно очевидно, что в данном контексте воробьи функционально тождественны сорокам, а те, в свою очередь, служат неизменными спутниками-атрибутами ведьм, их эмблемой и эманацией».
«При этом следует учитывать, что шабаши совершались под самые большие христианские праздники: под Пасху, Троицу, Рождество Иоанна Предтечи. Воздвижение и др., - поскольку последние сами наслоились на языческие празднества. Показательно, что значимость этих праздников подтверждается и мифологическими рассказами: «Волхвы приходят на Чистый четверг, на Егорий. Ивана, на Пасху»
«Вий». Хома и ведьма.
Художник Эдуард Новиков.
Способы полета ведьм на шабаш.
«Из совокупности мифологических рассказов выясняется, что ведьмы прилетают на шабаш, перевоплотившись в сорок или не изменив облика, что в ряде случаев можно расценивать как неполное превращение или же как его трансформацию. Картину дополняют западноевропейские материалы: ведьмы мо¬гут отправиться на шабаш, сидя на козле, баране, быке, собаке, кошке, свинье и даже на волке или медведе, равно как и на метле или помеле. Сюжет о полете ведьм на тайное сборище относится к числу «бродячих». Он состоит из следующих элементов, в большей или меньшей степени варьирующихся.
Прежде чем отправиться на сборище, ведьма ложится спать. Об этом свидетельствуют и материалы ведовских процессов, проходивших в Европе: «Обычно женщины сначала ложились спать, а затем покидали постель, отправляясь на шабаш». Находясь в состоянии сна, ведьма в сущности пре¬терпевала состояние временной смерти, что создавало предпосылки для освобождения ее души от телесной оболочки и обеспечивало возможность обретения новой плоти.
Встав ближе к одиннадцати-двенадцати часам ночи, ведьма предусмотрительно усыпляла всех потенциальных свидетелей своих приготовлений: она клала около мужа веник, т. е. по сути пучок неких растений, который она убирала только по возвращении с шабаша; подсовывала под голову мужа неких три пучка, оказавшихся сильно действующим сонным зельем: собака, подбежавшая к этим пучкам, когда они были выброшены за окно, и обнюхавшая их, крепко уснула.
Теперь ведьма (или множество ведьм, собравшихся в ее избе) достает из-под порога, из подполья, «с падпечча» (это локусы предков и домашних духов) ту или иную емкость: «кукшин», «горщоночек», «пузырек», «флакончик», «бутыль». Ей известно то зелье и снадобье, посредством которого стимулируется отделение души от тела, совершается приобщение к миру предков и обретение новой формы. Для осуществления перевоплощения она бросает «зельля» «на жар» либо «выймаить масти с бутыли» и мажет себе суставы под коленками и под пахами либо обливает себе лицо и руки чем-то жидким и - как результат - улетает, «скидываясь» сорокой или оставаясь в человеческом облике. Этот результат закрепляется вербальной магией, которая находит свое выражение в приговоре: «Лети-лети-лети!». Исследователи, изучавшие состав летательных мазей ведьм, пришли к выводу, что это было сочетание ингредиентов преимущественно растительного наркотического характера. В состав таких мазей мог входить, к примеру, высокотоксичный аконит, который вызывал учащенное сердцебиение; смертоносный паслён (белладонна): в результате его применения внезапно возникало бредовое состояние; болиголов крапчатый: использованием этой травы обусловливаюсь перевозбуждение и т. п. Втирание же подобной мази в кожу усиливало физиологические возможности человеческого организма».
Художник Алла Бобылева.
Что бывает со случайными свидетелями шабаша ведьм.
«Никто из простых смертных, не посвященных в эзотерические знания, сюда не допускается: «Эй, узнай-тя, хто тут иось с простых людей!». Нарушителя же этого запрета ждет неминуемая смерть: «Как только завидят наши, сейчас тебя задушат». Подобные представления о реально существующей угрозе для жизни простых смертных, рискнувших появиться на ведовском сборище, не лишены оснований. Так, например, в северной Италии около 1460 г. двум инквизиторам удалось получить разрешение на посещение шабаша, однако разъяренная толпа ведьм, обнаружив их, напала на нарушителей запрета столь неистово, что они погибли раньше, чем смогли поделиться своими наблюдениями. В другом случае непрошеных гостей так избили, что они вскоре умерли. В мифологических же рассказах «простым людям» чаще удается избежать расправы, и то благодаря вмешательству участвующей в шабаше жены: «Законный друх, тибе тут сичас ришат... зварачивайся дамой назат!..». Обратно случайный свидетель шабаша уносится на коне, в которого ведьма превращает помело, палку, деревце (березку), скамейку и который по возвращении смельчака домой, наутро, вновь обретает изначальную форму: «Вот поехал он и уж у самого дома оглянулся. Видит: сам на липовой палке сидит. Так уж на ей до дому-то и доехал»; «Дали ему жеребца, шибко хорошего. Добрался он до дому. Привязал его к плетню. Пошел братуху будить. Говорит: „Посмотри, какого жеребца мне дали!" Приходят, а вместо жеребца - такой горбулъ стоит; «Дали ему коня красивого, быстрого. Солдатик сел на коня - и вмиг очутился в хате. Глядь: а под ним вместо коня помело». Будучи выпровоженным со сборища ведьм, он уносит, однако, с собой фрагменты впечатлений».
Ведьмак.
Главный на шабаше ведьм - ведьмак. «Быть может, отнюдь не случайно в некоторых диалектах наименование медведя «ведьмедь» является однокоренным со словами «ведьмак», «ведьма». В украинском варианте аналогичного сюжета председательствует на шабаше «сатана» с буйволовыми рогами и львиным хвостом. Согласно чешским поверьям, подобный персонаж изображен в облике черного кота, петуха или дракона, восседающего на троне или за железным столом. В западноевропейской традиции в этой же роли выступает «дьявол» в виде черного козла, сидящий на камне или гнилом пне (вариант: на троне). В немецких мифологических рассказах такой персонаж может иметь одновременно признаки и человека, и животного: «сатана» в образе козла с черным человеческим лицом важно и торжественно восседает на высоком стуле или на большом каменном столе, стоящем в центре всего собрания. По некоторым западноевропейским материалам, в облике этого мифического существа сочетаются зоо- и тера-томорфные черты: «дьявол» выглядит как страшное чудовище, безрукое, безногое, но с многочисленными рогами на голове; от него исходит слабое сияние; время от времени он издает ослиный рев.»
«Игумен же Елеазар, послание которого цитирует И. М. Снегирев, раскрывает сущность центральной фигуры ведовского (и не только ведовского) сборища: «И в годину ту сатана красуется, яко же сущии древнии идолослужителие бесовский праздник сей празднуют. Сице бо на всяко лето кумиром служебным обычаем сатану призывают, а яко день Рождества Предтечи великого празднуют по своим древним обычаям». Как следует из данного контекста, «сатана» или «бес» - это все тот же идол, кумир, который почитался язычниками».
«Зооморфному или зооантропоморфному облику центральной фигуры ведовского Олимпа соответствует аналогичный облик его участников. А представления о шабаше слились с идеей перевоплощения. Уже А. Н. Афанасьев заметил, что превращения совершаются два раза в год, на Коляду и в Иванову ночь, значит, в те самые сроки, в которые бывают главные ведовские сборища. Причем в то время, когда на Лысой горе гуляют ведуны и ведьмы, в деревнях ходят по улицам ряженые, что свидетельствует о некоем семантическом тождестве одних и других. Согласно материалам, которыми располагал А. Терещенко, именно на Лысой горе, так же как и на горе Броккен или Блоксберг, ведьмы и обретают способность оборотничества».
«В этом свете становится понятным, почему на месте их сборища остаются коровьи или козьи следы. О явных отпечатках раздвоенных копыт на том месте, где танцевали ведьмы с дьяволами, писал еще в 1653 г. Генри Мор, магистр искусств Кембриджского университета, датируя подобные наблюдения 1590 г.»
Шабаш ведьм.
Художник Франсиско де Гойя (Francisco de Goya).
Ведьмино жертвоприношение.
Информации о человеческих жертвоприношениях на шабашах ведьм - нет. «Согласно поверьям, в жертву некогда по этому случаю приносили большого козла или черного быка, черную корову, подчас лошадь». «В момент жертвоприношения ведьмы пляшут вокруг кипящих котлов и «чертова требища». т. е. жреческого алтаря, жертвенника. Жертвоприношение обычно заканчивалось пиршеством: «У их там пир идет...».
«Как говорится в цитируемом мифологическом рассказе, под такую музыку «уси видьмаки пустились у скок». И оказавшийся здесь солдат увидел, что «яго теща скачит праставалосая са стариком биз штанов, биз шапки, бяз поиса». Подобный элемент бывальщины находит себе соответствие в описании танца на шабаше, которое было произведено в Англии в 1603 г.: когда судья выявил место сборища и отправился туда, чтобы арестовать его участников, он увидел там шесть пар мужчин и женщин, танцующих обнаженными, в то время как остальные лежали вокруг. Раздетость, равно как и отсутствие знаков статуса (головного убора, пояса), символизирует пребывание между мирами, положение «ни там ни сям». По сохранившимся фрагментам можно воспроизвести и описание танца: ведьмы, схватившись с «бесами» за руки, прыгают и вертятся в вихре своих плясок с диким весельем и бесстыдными жестами».
«Гульбище заканчивается плотским соитием, в которое вступают ведьмы с нечистыми духами, при совершенном погашении огней». «На Руси еще в начале XVI в. эротические элементы обряда, исполнявшегося в ночь накануне Ивана Купалы, равно как и в другие весенние и летние праздники, продолжали соблюдаться полностью. Вот что свидетельствует по этому поводу игумен Памфил: «туже есть мужем же и отроком великое прелщение и падение, но яко на женское и девическое шатание блудно(е) и(м) възрение, такоже и женам мужатым безаконное осквернение и девам растление».
Художник John Tomas Faed (Джон Томас Фейд).
По материалам книги:
Криничная Н. А. Русская народная мифологическая проза: Истоки и полисемантизм образов. Том второй: Былички. бывальщины, легенды, поверья о людях, обладающих магическими способностями. - Петрозаводск: Карельский научный центр РАН. 2000.
Древние народные верования:
Русская народная мифологическая проза
Перекресток (росстань)
Рукодельницы: магия прядения, вязания, плетения
Темные силы нас злобно гнетут