Беспощадно уничтожай фашистских извергов!
« Известия» №242, 14 октября 1942 года
Сила воина - в его выдержке, мужестве, выучке, смекалке.
Боец Красной Армии! Все лучше овладевай своим оружием! Совершенствуй свои знания тактики противника, учись противопоставлять уловкам врага свою военную хитрость! Непрестанно учись на опыте боев науке побеждать врага!
# Все статьи за 14 октября 1942 года.
Стоны наших братьев и сестер несутся с советской земли, временно захваченной немецкими фашистами. Где бы ни появился немецкий разбойник, - там грабеж, разрушение, смерть. Каждый день пребывания немецких войск в любом городе, районе - это гибель сотен, тысяч советских людей, это новые потоки слез и крови.
Немцы напали на нашу землю с напутствием своего главаря Гитлера: «Убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик». Немецкая армия - армия убийц, грабителей, насильников, палачей. Об этом говорят тысячи и тысячи фактов. Это знает теперь весь цивилизованный мир, об'единившийся для борьбы с носителями смерти - немцами.
После того, как наши войска освободили Погорелое Городище, была выявлена картина 10-месячного пребывания здесь немцев. Если в октябре 1941 года в Погорелом Городище проживало 3.076 человек, то после 10-месячного пребывания немцев здесь осталось 905 человек. 37 человек немцы расстреляли, 94 сожгли за нежелание выехать на германскую каторгу, 60 человек увезли в германский тыл, 1.980 человек умерли от голода и болезней. Таков «баланс» 10-месячного пребывания немцев в одном городке. Такая же картина выявлена и в других населенных пунктах, освобожденных недавно от немцев.
Не так давно грязный листок, издаваемый немцами в Киеве, писал: «Киев сейчас походит на большое село. Люди ходят в одежде, мало отличающейся от крестьянской». Фашистская газетка не написала, понятно, о разграблении и разрушении Киева, о лесе виселиц на улицах города, о смерти тысяч людей от голода, о массовых расстрелах, но сообщила, что, по переписи населения, произведенной недавно гитлеровцами, в Киеве проживает сейчас 331 тысяч человек, включая большое количество немцев. Как известно, накануне войны в Киеве проживало около миллиона человек. Много десятков тысяч в Киеве повешено, расстреляно, умучено немцами. Такое же положение в Одессе, Харькове и других советских городах, временно оккупированных гитлеровскими разбойниками.
Немецкое командование узаконило грабеж, пытки, издевательства, насилие, массовые расстрелы. Грабеж населения немцы называют «использованием местных источников для немецкого хозяйства». Советские люди, не желающие отдать свое имущество грабителям, уничтожаются на месте. В украинском селе Матузовка немцы предписали жителям в течение двух дней сдать 2.000 пудов хлеба и 100 пудов мяса. Ограбленные крестьяне не могли выполнить этого нового грабительского предписания. Тогда военный комендант приказал привести в комендатуру всех беременных женщин села. Бандиты собрали 27 беременных женщин, загнали в погреб и забросали гранатами.
Немецко-фашистские мерзавцы хотят, истребив миллионы советских людей, превратить народы СССР в безмолвных рабов, у которых не будет ни имени, ни фамилии. В селах, захваченных немецкими войсками, советские люди ходят с номерами на груди. Гитлер издал приказ: ставить клеймо каждому советскому военнопленному, как ставили когда-то клеймо каторжнику и рабу.
Захватив донские и кубанские земли, немцы с особой силой применяют здесь свои звериные законы. Советские люди, бежавшие из фашистского плена, рассказывают об этих чудовищных зверствах. Заняв село Псебай, Краснодарского края, немцы в первый же день повесили колхозников Шилина, Токарева и Куликова. Всех взрослых и подростков гитлеровцы погнали на ремонт дорог и мостов. Беременную колхозницу Курилкину гитлеровцы заставили таскать камни и песок. Когда несчастная женщина упала, немецкие негодяи зверски избили ее, а потом расстреляли.
Сдавшийся в плен солдат 377-го артполка 377-й немецкой пехотной дивизии Франц Г. рассказал: «Я был свидетелем жестокого обращения немецких солдат и офицеров с советскими военнопленными и гражданским населением. Недавно во время марша одно орудие застряло в грязи. По распоряжению командира батареи пригнали группу раненых и пленных красноармейцев и заставили их вытаскивать орудие. Обессиленные от ран и потери крови, они ничего не могли сделать. Тогда вахмистр Шмидеке нагайкой избил русских до полусмерти. В деревне Слобода пьяные солдаты перекололи штыками пять крестьянских семейств. Я заходил в избы и сам видел изуродованные трупы родителей и детей. В селе Никольское был расстрелян старый крестьянин за то, что он не снял шапки перед офицерами».
Каждый день приносит новые факты чудовищных зверств немецко-фашистских мерзавцев в оккупированных ими районах Кубани, Дона. Не проходит часа, чтобы не страдал и не мучился советский человек, попавший под немецкое иго.
Истерзанные, измученные немецким зверьем советские люди борются с врагом. На оккупированной немцами советской земле народные мстители - партизаны, при помощи всего населения уничтожают тысячи и десятки тысяч немецких мерзавцев. Пламя всенародной войны все более разгорается на Украине, в Белоруссии - во всех захваченных немцами землях. Убей немца! - к этому призывают, так действуют миллионы наших людей, временно попавших под немецкое иго. Убей немца! К этому призывает свою Красную Армию весь советский народ, так действуют и должны действовать бойцы и командиры Красной Армии, которые горят священной ненавистью к лютому врагу. Стойко и мужественно борясь за каждый метр советской земли, они спасают жизни своих отцов, матерей, детей, жен, невест, свои города и села. Беспощадной местью отвечают наши бойцы, весь советский народ на чудовищные зверства немецких солдат и офицеров. У советских людей, где бы они ни находились, одна мысль, одно желание - остановить, разгромить и уничтожить врага, очистить нашу землю от немецко-фашистской твари.
Миллионы немцев уже нашли свою смерть на нашей земле от красноармейских и партизанских пуль и снарядов. Но этого мало. Немецких оккупантов нужно истребить всех до единого, чтобы очистить от них нашу священную землю. Убивать немецких, солдат и офицеров - как можно больше, как можно быстрее - священный долг каждого красноармейца, каждого партизана, каждого жителя оккупированных немцами советских районов.
Велик накал гнева всего нашего народа против немецких мерзавцев. И в письмах на фронт мать спрашивает своего сына: «Сын мой, убил ли ты сегодня немца?» Жена пишет своему мужу: «Сколько немцев убил ты за сегодняшний день?» Невеста задает вопрос своему жениху: «Отомстил ли ты сегодня за издевательство над нашими сестрами?» Дети пишут своему отцу-бойцу: «Папа, напиши нам, сколько немцев ты убил сегодня?»
Убей немца! - с этим требованием обращается Родина к каждому бойцу и командиру Красной Армии. Для этого весь советский народ, работающий в тылу, производит изо дня в день все больше оружия, боеприпасов, всего того, что несет смерть гитлеровскому зверью. И чем больше наши бойцы и командиры убьют немцев, чем больше они уничтожат фашистского зверья, тем скорее мы очистим нашу землю от немецких орд, тем скорее мы освободим наших братьев и сестер от кровавого гитлеровского гнета.
__________________________________
Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)*
Истребляй врага, воин Красной Армии!* ("Известия", СССР)**
*****************************************************************************************************************
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ. Танковый десант вступает в бой за населенный пункт.
Фото М.Альперта. (ТАСС)
★
Немцы боятся наших снайперов
Солдат 9-й роты 503-го немецкого пехотного полка Отто Кох сооружал блиндаж и потерял топор. За это солдат был избит офицером и наряжен в караул на целые сутки.
Кох простоял двадцать часов... и заснул. Его поймали на месте преступления. Фельдфебель написал рапорт о предании солдата Отто Кох военно-полевому суду.
Тогда Кох прополз на четвереньках через минное поле у переднего края немецкой обороны и, приблизившись к нашим окопам, поднял руки.
Кох рассказывает, что немецких солдат ужасает меткость наших снайперов.
- Ежедневно, - говорит он, - снайперы выводят из строя в нашей роте двух-трех солдат. Мы уже все ползаем, во весь рост никто не ходит, тем не менее потери растут. На-днях убит командир роты.
- Настроение у солдат подавленное. Пополнение бодрится. Но это потому, что солдаты пополнения еще не почувствовали на своей спине силы советской артиллерии и минометных ударов.
- В нашей роте, - продолжает Кох, - есть несколько солдат, перенесших русскую зиму в валдайских лесах. Их ужасает новая зима. (От спец. корреспондента «Известий»). СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
*****************************************************************************************************************
Четыреста метров
В районе Сталинграда
Четыреста метров сухой, выгоревшей степи лежали между нами и немцами. Но пройти, даже проползти, эти четыреста метров было труднее, чем проделать многокилометровый марш.
Немцы закрепились на двух холмах. Они оборудовали двойную линию окопов, построили блиндажи. У подножия холмов прятались немецкие снайперы, а ночью выползали автоматчики, часто стреляли и жгли ракеты.
Наши накапливались в лощине. Ночью пробирались сюда связные из штаба, подносчики боеприпасов и кашевары. В термосах приносили они горячий борщ. Обедали в окопах в необычное время: в 11 вечера и в 4 утра.
Но отсиживаться в лощине было нецелесообразно. Гвардейская часть получила приказ наступать.
Утром, в тумане, подразделения выползли из лощины и тихо, осторожно стали подвигаться к противнику. Они проползли метров сто, может быть, полтораста. Неожиданно поднявшийся ветер сорвал и унес пелену тумана. Немцы увидели наших бойцов. Раздались первые выстрелы.
Тогда командир правофланговой роты решил стремительным броском сломить оборону врага. Он поднял людей в атаку.
- Ура-а! - закричал он. Бойцы подхватили клич.
Но в ту же секунду по правому флангу ударили немецкие пулеметы. Послышались стоны раненых. Отстреливаясь, люди стали отползать к лощине. Атака не удалась...
И только одна группа во главе с младшим лейтенантом Терентьевским, увлеченная порывом, прорвалась на линию немецких окопов, и там завязалась рукопашная схватка.
Получилось так: когда противник обрушил весь огонь на правый фланг наступавших, Терентьевский ударил слева, и немцы не успели отразить его стремительную атаку.
Работая штыком и прикладом, добивая скорчившихся в окопах фашистов, гвардейцы по ходам сообщения проникли в глубину обороны врага, заняли два блиндажа, захватили пулемет, десятка три автоматов, ящики и ленты с патронами. Они даже вырвались на гребень холма...
И только тут, оглянувшись, Терентьевский увидел, что он, по существу, один с горсткой красноармейцев. Справа, и слева, и впереди - немцы. Узкая каемка степи, по которой он со своими бойцами только-что прошел от лощины к холму, была единственным выходом. Но и эта дорога простреливалась с соседнего бугра.
Терентьевский молод, но ему доводилось бывать в крутых переплетах. Он научился владеть собой. Высунувшись из окопчика и окинув взглядом место сражения, он нарочито громко сказал:
- Отлично. Теперь закурим и примем решение.
Он свернул папиросу, но, прежде чем закурить, отдал приказ расставить пулеметы и расположить автоматчиков таким образом, чтобы в случае контратаки немцы наткнулись на стену огня. Потом Терентьевский распорядился выбросить из окопов трупы немецких солдат.
- И вообще навести порядок, - приказал он.
Рядом с младшим лейтенантом в окопе находился красноармеец Сизов, рослый, широкоплечий туляк, добродушный и в то же время упрямый человек.
- С немецким пулеметом обращаться умеете? - спросил его командир.
- А что же, могу, - ответил Сизов.
Терентьевский указал на трофейный пулемет:
- С этой машинкой будете прикрывать выход. Немцы, наверное, попытаются отрезать нас с тыла, а вы их не пускайте. Ясно?
- Так точно. Ясно...
Отбив атаку части, немцы сосредоточили теперь весь свой огонь, всю свою ярость на группе Терентьевского. Они рассчитывали быстро покончить с этой небольшой, оторванной от своих главных сил горсткой советских бойцов и около полудня предприняли лобовую контратаку. Но пулеметы, толково расставленные младшим лейтенантом, и железная выдержка гвардейцев разрушили планы противника. Бойцы отразили контратаку. Немцы откатились, потеряв убитыми около пятидесяти солдат и трех офицеров.
Терентьевский твердо решил держаться. Ведь им было сделано самое главное: пройдены эти непроходимые четыреста метров.
В сумерках немцы стали со всех сторон подбираться к окопам, в которых засели гвардейцы. Против обыкновения они не зажигали ракет. Они подбирались в потемках, и время от времени из мрака доносились слова на ломаном русском языке:
- Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно!
Враг, действительно, пытался совсем окружить гвардейцев, зайти с тыла, чтобы отрезать единственный выход в лощину. Но Сизов, помня наказ своего командира, ударил из трофейного пулемета, и замкнуть кольцо немцам не удалось. Тем не менее, они продолжали выкрикивать:
- Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь!
- Сейчас сдадимся! - насмешливо отвечали гвардейцы и подкрепляли свой ответ огнем автоматов.
Уже совсем стемнело, когда со стороны лощины к окопам подполз человек. Сизов признал в нем сержанта Тишкевича. Сержант тянул за собою катушку провода.
- Послан установить связь, - коротко доложил он младшему лейтенанту.
Через несколько минут в окопчике Терентьевского был установлен аппарат полевого телефона, а еще через минуту младший лейтенант услышал знакомый голос своего командира:
- Терентьевский, дорогой, вы молодец! Держись крепче. Ни шагу назад.
- Есть ни шагу назад, - ответил младший лейтенант.
С телефоном ему стало как-то веселее.
Ночью никто из гвардейцев не сомкнул глаз, и немцам так и не удалось приблизиться к занятым советскими бойцами окопам.
К утру из штаба части сообщили:
- Начинаем. Помогайте огнем...
Часть снова пошла в атаку. Терентьевский открыл огонь, чтобы отвлечь внимание немцев. Но противник, очевидно, тоже готовился к утру. Немцы подтянули свежие силы, установили на холме минометы и снова встретили наших бойцов огнем. Снова не вышла атака...
Перед вечером наши опять пошли в наступление, чтобы, наконец, преодолеть эту полосу в четыреста метров. И тогда-то младший лейтенант Терентьевский решился на смелый ход. Он поднял своих бойцов, чтобы атаковать немцев с фланга.
«Ура», раскатившееся по степи, было подхвачено и на холме. Гвардейцы бросились на фашистов, смяли и опрокинули засевших на фланге вражеских пулеметчиков...
Бросая оружие, немцы покатились с холма. Наша часть ворвалась в их окопы. Гранаты приканчивали последних немцев, укрывшихся в блиндажах. Уже вслед отступающему противнику учащенно стреляли пулеметы, и «ура» - победное, ликующее - снова прокатилось над степью...
Четыреста метров непроходимой степи были пройдены. И отсюда, с холмов, в наступающих сумерках гвардейцам было видно зарево над Сталинградом... // В.Полторацкий, спец. корреспондент «Известий».
*****************************************************************************************************************
На переправе
Изогнутый на горизонте дугою,
Бушует светящихся пуль огнепад.
Колышется зарево над головою.
Свирепый, клокочущий жаром снаряд,
Отмщающий, ринулся за Сталинград.
И сквозь дымовую завесу, с причала
Сливаются вспышки немецких ракет.
Паром нагруженный слегка закачало.
И воин, опершийся на парапет,
Внимательно смотрит на мертвенный свет.
Молчанье. Суровый обряд переправы.
Бойцы на пароме строги и крепки.
На линию подвига, смерти и славы
Выходят готовые к бою полки.
А город сквозит за туманом реки.
На оползнях, взорванных глинистых кручах
Речных берегов багрянеет гряда.
Обрушены стены в обломках сыпучих.
Разболтанная канонадой вода
От нефти рыжа и от пепла седа.
Тяжелые, дымные волжские волны
Разводами масляных пятен блестят.
Косматые пряди пожаров безмолвны.
Окрестности призраком страшным стоят.
И - будто бы лавы подземный раскат -
Колеблются горы. Удар за ударом.
И дрожь эта передается реке,
А в тучах багряных, над грозным пожаром,
Сквозь клекот моторов, визжа вдалеке,
Разящая смерть переходит в пике.
Пылают строенья. И всюду увечья.
И смерть всюду свищет, и гибель ревет.
И только одно не сдается, живет -
Отважное сердце одно человечье
На смертную битву летит и зовет.
Сквозь бомб завыванье, сквозь ужас раската,
Немыслимый и оглушающий вой
Я слышу, как храброе сердце солдата,
Не дрогнувши, бьется в страде боевой, -
А гибель гудит над его головой.
Где небо красно и черно от пожарищ,
Где камень и сталь превратились в песок,
Там сердце твое не дрожало, товарищ.
О, родина! Славный удел твой высок -
Нам сердце бойца - драгоценный залог.
Пускай о развалины тяжким прибоем
Колотятся бивни тупых канонад.
Бойцы, опаленные яростным боем,
Стоят, не отступят и шагу назад -
За гордость, за славу, за наш Сталинград.
Микола БАЖАН. РАЙОН СТАЛИНГРАДА.
Перевел с украинского П.Антокольский.
______________________________________________
И.Эренбург: Говорят судьи || «Красная звезда» №262, 3 ноября 1944 года
Проклятие и месть фашистским варварам! || «Правда» №353, 21 декабря 1941 года
Мщение и смерть фашистско-немецким псам! || «Правда» №254, 13 сентября 1941 года
Смерть подлым немецко-фашистским палачам!* || «Красная звезда» №80, 6 апреля 1943 года
Фашистским разбойникам не уйти от жестокой расплаты || «Известия» №188, 10 августа 1941 года
Газета «Известия» №242 (7928), 14 октября 1942 года
Сила воина - в его выдержке, мужестве, выучке, смекалке.
Боец Красной Армии! Все лучше овладевай своим оружием! Совершенствуй свои знания тактики противника, учись противопоставлять уловкам врага свою военную хитрость! Непрестанно учись на опыте боев науке побеждать врага!
# Все статьи за 14 октября 1942 года.
Стоны наших братьев и сестер несутся с советской земли, временно захваченной немецкими фашистами. Где бы ни появился немецкий разбойник, - там грабеж, разрушение, смерть. Каждый день пребывания немецких войск в любом городе, районе - это гибель сотен, тысяч советских людей, это новые потоки слез и крови.
Немцы напали на нашу землю с напутствием своего главаря Гитлера: «Убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик». Немецкая армия - армия убийц, грабителей, насильников, палачей. Об этом говорят тысячи и тысячи фактов. Это знает теперь весь цивилизованный мир, об'единившийся для борьбы с носителями смерти - немцами.
После того, как наши войска освободили Погорелое Городище, была выявлена картина 10-месячного пребывания здесь немцев. Если в октябре 1941 года в Погорелом Городище проживало 3.076 человек, то после 10-месячного пребывания немцев здесь осталось 905 человек. 37 человек немцы расстреляли, 94 сожгли за нежелание выехать на германскую каторгу, 60 человек увезли в германский тыл, 1.980 человек умерли от голода и болезней. Таков «баланс» 10-месячного пребывания немцев в одном городке. Такая же картина выявлена и в других населенных пунктах, освобожденных недавно от немцев.
Не так давно грязный листок, издаваемый немцами в Киеве, писал: «Киев сейчас походит на большое село. Люди ходят в одежде, мало отличающейся от крестьянской». Фашистская газетка не написала, понятно, о разграблении и разрушении Киева, о лесе виселиц на улицах города, о смерти тысяч людей от голода, о массовых расстрелах, но сообщила, что, по переписи населения, произведенной недавно гитлеровцами, в Киеве проживает сейчас 331 тысяч человек, включая большое количество немцев. Как известно, накануне войны в Киеве проживало около миллиона человек. Много десятков тысяч в Киеве повешено, расстреляно, умучено немцами. Такое же положение в Одессе, Харькове и других советских городах, временно оккупированных гитлеровскими разбойниками.
Немецкое командование узаконило грабеж, пытки, издевательства, насилие, массовые расстрелы. Грабеж населения немцы называют «использованием местных источников для немецкого хозяйства». Советские люди, не желающие отдать свое имущество грабителям, уничтожаются на месте. В украинском селе Матузовка немцы предписали жителям в течение двух дней сдать 2.000 пудов хлеба и 100 пудов мяса. Ограбленные крестьяне не могли выполнить этого нового грабительского предписания. Тогда военный комендант приказал привести в комендатуру всех беременных женщин села. Бандиты собрали 27 беременных женщин, загнали в погреб и забросали гранатами.
Немецко-фашистские мерзавцы хотят, истребив миллионы советских людей, превратить народы СССР в безмолвных рабов, у которых не будет ни имени, ни фамилии. В селах, захваченных немецкими войсками, советские люди ходят с номерами на груди. Гитлер издал приказ: ставить клеймо каждому советскому военнопленному, как ставили когда-то клеймо каторжнику и рабу.
Захватив донские и кубанские земли, немцы с особой силой применяют здесь свои звериные законы. Советские люди, бежавшие из фашистского плена, рассказывают об этих чудовищных зверствах. Заняв село Псебай, Краснодарского края, немцы в первый же день повесили колхозников Шилина, Токарева и Куликова. Всех взрослых и подростков гитлеровцы погнали на ремонт дорог и мостов. Беременную колхозницу Курилкину гитлеровцы заставили таскать камни и песок. Когда несчастная женщина упала, немецкие негодяи зверски избили ее, а потом расстреляли.
Сдавшийся в плен солдат 377-го артполка 377-й немецкой пехотной дивизии Франц Г. рассказал: «Я был свидетелем жестокого обращения немецких солдат и офицеров с советскими военнопленными и гражданским населением. Недавно во время марша одно орудие застряло в грязи. По распоряжению командира батареи пригнали группу раненых и пленных красноармейцев и заставили их вытаскивать орудие. Обессиленные от ран и потери крови, они ничего не могли сделать. Тогда вахмистр Шмидеке нагайкой избил русских до полусмерти. В деревне Слобода пьяные солдаты перекололи штыками пять крестьянских семейств. Я заходил в избы и сам видел изуродованные трупы родителей и детей. В селе Никольское был расстрелян старый крестьянин за то, что он не снял шапки перед офицерами».
Каждый день приносит новые факты чудовищных зверств немецко-фашистских мерзавцев в оккупированных ими районах Кубани, Дона. Не проходит часа, чтобы не страдал и не мучился советский человек, попавший под немецкое иго.
Истерзанные, измученные немецким зверьем советские люди борются с врагом. На оккупированной немцами советской земле народные мстители - партизаны, при помощи всего населения уничтожают тысячи и десятки тысяч немецких мерзавцев. Пламя всенародной войны все более разгорается на Украине, в Белоруссии - во всех захваченных немцами землях. Убей немца! - к этому призывают, так действуют миллионы наших людей, временно попавших под немецкое иго. Убей немца! К этому призывает свою Красную Армию весь советский народ, так действуют и должны действовать бойцы и командиры Красной Армии, которые горят священной ненавистью к лютому врагу. Стойко и мужественно борясь за каждый метр советской земли, они спасают жизни своих отцов, матерей, детей, жен, невест, свои города и села. Беспощадной местью отвечают наши бойцы, весь советский народ на чудовищные зверства немецких солдат и офицеров. У советских людей, где бы они ни находились, одна мысль, одно желание - остановить, разгромить и уничтожить врага, очистить нашу землю от немецко-фашистской твари.
Миллионы немцев уже нашли свою смерть на нашей земле от красноармейских и партизанских пуль и снарядов. Но этого мало. Немецких оккупантов нужно истребить всех до единого, чтобы очистить от них нашу священную землю. Убивать немецких, солдат и офицеров - как можно больше, как можно быстрее - священный долг каждого красноармейца, каждого партизана, каждого жителя оккупированных немцами советских районов.
Велик накал гнева всего нашего народа против немецких мерзавцев. И в письмах на фронт мать спрашивает своего сына: «Сын мой, убил ли ты сегодня немца?» Жена пишет своему мужу: «Сколько немцев убил ты за сегодняшний день?» Невеста задает вопрос своему жениху: «Отомстил ли ты сегодня за издевательство над нашими сестрами?» Дети пишут своему отцу-бойцу: «Папа, напиши нам, сколько немцев ты убил сегодня?»
Убей немца! - с этим требованием обращается Родина к каждому бойцу и командиру Красной Армии. Для этого весь советский народ, работающий в тылу, производит изо дня в день все больше оружия, боеприпасов, всего того, что несет смерть гитлеровскому зверью. И чем больше наши бойцы и командиры убьют немцев, чем больше они уничтожат фашистского зверья, тем скорее мы очистим нашу землю от немецких орд, тем скорее мы освободим наших братьев и сестер от кровавого гитлеровского гнета.
__________________________________
Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)*
Истребляй врага, воин Красной Армии!* ("Известия", СССР)**
*****************************************************************************************************************
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ. Танковый десант вступает в бой за населенный пункт.
Фото М.Альперта. (ТАСС)
★
Немцы боятся наших снайперов
Солдат 9-й роты 503-го немецкого пехотного полка Отто Кох сооружал блиндаж и потерял топор. За это солдат был избит офицером и наряжен в караул на целые сутки.
Кох простоял двадцать часов... и заснул. Его поймали на месте преступления. Фельдфебель написал рапорт о предании солдата Отто Кох военно-полевому суду.
Тогда Кох прополз на четвереньках через минное поле у переднего края немецкой обороны и, приблизившись к нашим окопам, поднял руки.
Кох рассказывает, что немецких солдат ужасает меткость наших снайперов.
- Ежедневно, - говорит он, - снайперы выводят из строя в нашей роте двух-трех солдат. Мы уже все ползаем, во весь рост никто не ходит, тем не менее потери растут. На-днях убит командир роты.
- Настроение у солдат подавленное. Пополнение бодрится. Но это потому, что солдаты пополнения еще не почувствовали на своей спине силы советской артиллерии и минометных ударов.
- В нашей роте, - продолжает Кох, - есть несколько солдат, перенесших русскую зиму в валдайских лесах. Их ужасает новая зима. (От спец. корреспондента «Известий»). СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
*****************************************************************************************************************
Четыреста метров
В районе Сталинграда
Четыреста метров сухой, выгоревшей степи лежали между нами и немцами. Но пройти, даже проползти, эти четыреста метров было труднее, чем проделать многокилометровый марш.
Немцы закрепились на двух холмах. Они оборудовали двойную линию окопов, построили блиндажи. У подножия холмов прятались немецкие снайперы, а ночью выползали автоматчики, часто стреляли и жгли ракеты.
Наши накапливались в лощине. Ночью пробирались сюда связные из штаба, подносчики боеприпасов и кашевары. В термосах приносили они горячий борщ. Обедали в окопах в необычное время: в 11 вечера и в 4 утра.
Но отсиживаться в лощине было нецелесообразно. Гвардейская часть получила приказ наступать.
Утром, в тумане, подразделения выползли из лощины и тихо, осторожно стали подвигаться к противнику. Они проползли метров сто, может быть, полтораста. Неожиданно поднявшийся ветер сорвал и унес пелену тумана. Немцы увидели наших бойцов. Раздались первые выстрелы.
Тогда командир правофланговой роты решил стремительным броском сломить оборону врага. Он поднял людей в атаку.
- Ура-а! - закричал он. Бойцы подхватили клич.
Но в ту же секунду по правому флангу ударили немецкие пулеметы. Послышались стоны раненых. Отстреливаясь, люди стали отползать к лощине. Атака не удалась...
И только одна группа во главе с младшим лейтенантом Терентьевским, увлеченная порывом, прорвалась на линию немецких окопов, и там завязалась рукопашная схватка.
Получилось так: когда противник обрушил весь огонь на правый фланг наступавших, Терентьевский ударил слева, и немцы не успели отразить его стремительную атаку.
Работая штыком и прикладом, добивая скорчившихся в окопах фашистов, гвардейцы по ходам сообщения проникли в глубину обороны врага, заняли два блиндажа, захватили пулемет, десятка три автоматов, ящики и ленты с патронами. Они даже вырвались на гребень холма...
И только тут, оглянувшись, Терентьевский увидел, что он, по существу, один с горсткой красноармейцев. Справа, и слева, и впереди - немцы. Узкая каемка степи, по которой он со своими бойцами только-что прошел от лощины к холму, была единственным выходом. Но и эта дорога простреливалась с соседнего бугра.
Терентьевский молод, но ему доводилось бывать в крутых переплетах. Он научился владеть собой. Высунувшись из окопчика и окинув взглядом место сражения, он нарочито громко сказал:
- Отлично. Теперь закурим и примем решение.
Он свернул папиросу, но, прежде чем закурить, отдал приказ расставить пулеметы и расположить автоматчиков таким образом, чтобы в случае контратаки немцы наткнулись на стену огня. Потом Терентьевский распорядился выбросить из окопов трупы немецких солдат.
- И вообще навести порядок, - приказал он.
Рядом с младшим лейтенантом в окопе находился красноармеец Сизов, рослый, широкоплечий туляк, добродушный и в то же время упрямый человек.
- С немецким пулеметом обращаться умеете? - спросил его командир.
- А что же, могу, - ответил Сизов.
Терентьевский указал на трофейный пулемет:
- С этой машинкой будете прикрывать выход. Немцы, наверное, попытаются отрезать нас с тыла, а вы их не пускайте. Ясно?
- Так точно. Ясно...
Отбив атаку части, немцы сосредоточили теперь весь свой огонь, всю свою ярость на группе Терентьевского. Они рассчитывали быстро покончить с этой небольшой, оторванной от своих главных сил горсткой советских бойцов и около полудня предприняли лобовую контратаку. Но пулеметы, толково расставленные младшим лейтенантом, и железная выдержка гвардейцев разрушили планы противника. Бойцы отразили контратаку. Немцы откатились, потеряв убитыми около пятидесяти солдат и трех офицеров.
Терентьевский твердо решил держаться. Ведь им было сделано самое главное: пройдены эти непроходимые четыреста метров.
В сумерках немцы стали со всех сторон подбираться к окопам, в которых засели гвардейцы. Против обыкновения они не зажигали ракет. Они подбирались в потемках, и время от времени из мрака доносились слова на ломаном русском языке:
- Сдавайтесь, вы окружены, сопротивление бесполезно!
Враг, действительно, пытался совсем окружить гвардейцев, зайти с тыла, чтобы отрезать единственный выход в лощину. Но Сизов, помня наказ своего командира, ударил из трофейного пулемета, и замкнуть кольцо немцам не удалось. Тем не менее, они продолжали выкрикивать:
- Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь!
- Сейчас сдадимся! - насмешливо отвечали гвардейцы и подкрепляли свой ответ огнем автоматов.
Уже совсем стемнело, когда со стороны лощины к окопам подполз человек. Сизов признал в нем сержанта Тишкевича. Сержант тянул за собою катушку провода.
- Послан установить связь, - коротко доложил он младшему лейтенанту.
Через несколько минут в окопчике Терентьевского был установлен аппарат полевого телефона, а еще через минуту младший лейтенант услышал знакомый голос своего командира:
- Терентьевский, дорогой, вы молодец! Держись крепче. Ни шагу назад.
- Есть ни шагу назад, - ответил младший лейтенант.
С телефоном ему стало как-то веселее.
Ночью никто из гвардейцев не сомкнул глаз, и немцам так и не удалось приблизиться к занятым советскими бойцами окопам.
К утру из штаба части сообщили:
- Начинаем. Помогайте огнем...
Часть снова пошла в атаку. Терентьевский открыл огонь, чтобы отвлечь внимание немцев. Но противник, очевидно, тоже готовился к утру. Немцы подтянули свежие силы, установили на холме минометы и снова встретили наших бойцов огнем. Снова не вышла атака...
Перед вечером наши опять пошли в наступление, чтобы, наконец, преодолеть эту полосу в четыреста метров. И тогда-то младший лейтенант Терентьевский решился на смелый ход. Он поднял своих бойцов, чтобы атаковать немцев с фланга.
«Ура», раскатившееся по степи, было подхвачено и на холме. Гвардейцы бросились на фашистов, смяли и опрокинули засевших на фланге вражеских пулеметчиков...
Бросая оружие, немцы покатились с холма. Наша часть ворвалась в их окопы. Гранаты приканчивали последних немцев, укрывшихся в блиндажах. Уже вслед отступающему противнику учащенно стреляли пулеметы, и «ура» - победное, ликующее - снова прокатилось над степью...
Четыреста метров непроходимой степи были пройдены. И отсюда, с холмов, в наступающих сумерках гвардейцам было видно зарево над Сталинградом... // В.Полторацкий, спец. корреспондент «Известий».
*****************************************************************************************************************
На переправе
Изогнутый на горизонте дугою,
Бушует светящихся пуль огнепад.
Колышется зарево над головою.
Свирепый, клокочущий жаром снаряд,
Отмщающий, ринулся за Сталинград.
И сквозь дымовую завесу, с причала
Сливаются вспышки немецких ракет.
Паром нагруженный слегка закачало.
И воин, опершийся на парапет,
Внимательно смотрит на мертвенный свет.
Молчанье. Суровый обряд переправы.
Бойцы на пароме строги и крепки.
На линию подвига, смерти и славы
Выходят готовые к бою полки.
А город сквозит за туманом реки.
На оползнях, взорванных глинистых кручах
Речных берегов багрянеет гряда.
Обрушены стены в обломках сыпучих.
Разболтанная канонадой вода
От нефти рыжа и от пепла седа.
Тяжелые, дымные волжские волны
Разводами масляных пятен блестят.
Косматые пряди пожаров безмолвны.
Окрестности призраком страшным стоят.
И - будто бы лавы подземный раскат -
Колеблются горы. Удар за ударом.
И дрожь эта передается реке,
А в тучах багряных, над грозным пожаром,
Сквозь клекот моторов, визжа вдалеке,
Разящая смерть переходит в пике.
Пылают строенья. И всюду увечья.
И смерть всюду свищет, и гибель ревет.
И только одно не сдается, живет -
Отважное сердце одно человечье
На смертную битву летит и зовет.
Сквозь бомб завыванье, сквозь ужас раската,
Немыслимый и оглушающий вой
Я слышу, как храброе сердце солдата,
Не дрогнувши, бьется в страде боевой, -
А гибель гудит над его головой.
Где небо красно и черно от пожарищ,
Где камень и сталь превратились в песок,
Там сердце твое не дрожало, товарищ.
О, родина! Славный удел твой высок -
Нам сердце бойца - драгоценный залог.
Пускай о развалины тяжким прибоем
Колотятся бивни тупых канонад.
Бойцы, опаленные яростным боем,
Стоят, не отступят и шагу назад -
За гордость, за славу, за наш Сталинград.
Микола БАЖАН. РАЙОН СТАЛИНГРАДА.
Перевел с украинского П.Антокольский.
______________________________________________
И.Эренбург: Говорят судьи || «Красная звезда» №262, 3 ноября 1944 года
Проклятие и месть фашистским варварам! || «Правда» №353, 21 декабря 1941 года
Мщение и смерть фашистско-немецким псам! || «Правда» №254, 13 сентября 1941 года
Смерть подлым немецко-фашистским палачам!* || «Красная звезда» №80, 6 апреля 1943 года
Фашистским разбойникам не уйти от жестокой расплаты || «Известия» №188, 10 августа 1941 года
Газета «Известия» №242 (7928), 14 октября 1942 года