В Домбровском бассейне
Б.Кампов || « Правда» №37, 12 февраля 1945 года
Войска 1-го Украинского фронта форсировали реку Одер северо-западнее города Бреслау (Бреславль) и заняли города Лигниц, Штейнау, Любен, Гайнау, Ноймаркт и Кант. Войска 1-го Белорусского фронта овладели городами Дойч-Кроне и Меркиш Фридланд - сильными опорными пунктами обороны немцев в Померании. В Восточной Пруссии нашими войсками захвачены огромные трофеи.
Слава героической Красной Армии! Смерть немецким захватчикам!
# Все статьи за 12 февраля 1945 года.
(От военного корреспондента «Правды»)
Поляк Кароль Батецкий, 62-летний металлист, с хитрой улыбкой на коричневом и сморщенном, как печёная луковица, лице, рассказал мне широко известную в этих краях присказку:
- Два ветра чаще всего дуют в наших краях. Ветер с запада и ветер с востока. Западный - гнилой ветер. Он несёт нам холод, дожди, стужу, простуды, а летом град, выбивающий наши поля. Восточный - то добрый ветер, он несёт нам тепло, животворящие весенние дожди. Когда он дует весной в этих чёрных наших краях - всё цветёт, зеленеет. И когда нашим людям становится невмоготу, мы всегда глядим на восток. Вы поняли эту присказку, пане подполковнику?
Кароль помолчал, смотря красными, слезящимися от вечного жара глазами старого доменщика на восток. С площадки домика, на которой мы стояли, открывался широкий вид на асфальтовую дорогу. По ней с востока на запад непрерывной, бесконечной лентой тянулся могучий, неудержимый поток наших войск.
- Немцы пришли сюда к нам на Домбровщину с запада и сказали: это - неметчина. Они переименовали наше название - Крулевска Гута в Кенингсхютте. Наших рабочих, техников, инженеров, деды и прадеды которых работали на шахтах и заводах Домбровщины, немцы стали сжигать в печах Освенцима, который они построили рядом с нашим бассейном. Они говорили тем полякам, кого не сожгли и не угнали в Германию: забудьте, что вы поляки, забудьте ваш язык; вы должны молча работать на Германию и всё время благодарить бога за то, что вам разрешили дышать германским воздухом.
- Эти речи я много раз слышал от Пауля Мюллер, зондерфюрера нашей домны «Круль». И это были не только слова. Из 5.000 поляков, работавших на нашем заводе, 3.500 были вместе с семьями изгнаны, выселены, уничтожены. Им приказывали уходить на вокзал пешком и ничего не брать с собой, даже ключ оставлять в дверях. Вечером в опустевшую квартиру входил немец, поворачивал ключ и, как кукушка, поселялся в чужом гнезде. Все мы были обречены, и только великая битва на Востоке, в которой уничтожены миллионы немцев, спасла нам жизнь.
Раз’езжая по городам, шахтам и заводам Домбровщины, я всё время вспоминал слова старого доменщика домны «Круль», самой большой и мощной во всем бассейне.
В дни нашего победного наступления по Польше мы видели несмолкаемое народное ликование, которым население встречало армию-освободительницу, очищавшую польские сёла и города от немецкой нечисти. Но, пожалуй, нигде ещё это ликование не выражалось так ярко и горячо, а народный восторг не был так могуч, как здесь, в старинных индустриальных районах Польши - в Домбровщине. По немецкому плану эти польские области в течение десяти лет намечалось онемечить, а польское население - вывезти и истребить.
Сейчас фронт отошел на юго-запад, Домбровщина стала тылом. Тем не менее каждую проходящую военную машину на улицах встречают такими овациями и аплодисментами, точно это любимый певец или скрипач.
Освобождённая от немцев Домбровщина быстро возрождается. Это видно в большом и в малом. И в обилии бело-красных полотнищ польских флагов, свисающих с балконов, с окон, развевающихся на шпилях башни, и в чёрных дымах, обволакивающих огромные здания заводов. Жители сдирают со зданий немецкие вывески, надписи, стирают с витрин буквы немецких реклам. В городах уже появились свет, вода, газ. По улицам курсируют большие белые трамваи, переполненные рабочим людом, отправляющимся на работу. По густой сетке железнодорожных путей, покрывающей весь бассейн, попискивая тоненькими голосами, деловито снуют пузатенькие паровозы и составы маленьких, пёстрых вагонов. Уже открываются в городах по утрам железные гофрированные шторы магазинов, дворники с медными щитками на груди длинными мётлами смахивают с тротуаров рыхлый снег.
- Никогда даже до войны жители Домбровщины не чувствовали себя здесь более дома, чем сейчас, когда ваше доблестное войско изгнало отсюда немцев, - сказал мне инженер Катовицкой электростанции Зигмунд Пречицкий. И, поясняя свою мысль, добавил: - До войны земли польской Силезии в основном находились в руках немецких баронов. Князь Хохелн имел здесь около 50 тысяч гектаров, князь Штолеберг - 26 тысяч, граф фон-Донненсмер - 22.000 и так далее. Немецкие магнаты держали в своих руках почти всю промышленность Домбровщины, всю экономику и всё население.
Сейчас все они бежали, бросив свои заводы, майораты, замки, банки, бежали столь поспешно, что не успели ничего ни спрятать, ни увезти. Я был в загородном замке фон-Хохензоллернов, этих угольных и железных королей. Огромное кирпичное здание было пусто, как кладбище ночью, шаги далеко отдавались в анфиладах огромных, холодных зал, из золочёных рам смотрели мрачные лица предков. Инженер Зигмунд Пречицкий показал мне найденные в пачке бумаг баронов копию заявления в канцелярию Гитлера с просьбой о передаче Хохензоллерну части Криворожских рудников и заверенный проект эксплоатации дрогобычской нефти. Давно ли барон протягивал своя щупальца к богатствам Украины, а сейчас вот бежит он где-то в потоке беженцев на запад, в глубь Германии, бросив свои шахты, заводы, поместья, свой замок, коллекции рогов и портреты предков.
В Катовице я случайно присутствовал на знаменательном торжестве. Тысячная толпа собралась на площади перед старинным, утопающим в деревьях парка, здании ратуши. На шпиль древней башни поднимали польский флаг. Толпа аплодировала и ликовала, кричала «виват» и пела национальный гимн. Потом на шпиль поднялось красное полотнище, поднятое в честь великого народа и великой армии, освободивших Польшу от немецкого ига и вернувших Домбровщину польскому государству. И снова по толпе прошёл взрыв ликования и гремели возгласы: «Виват России!», «Виват Красной Армии!», «Сто лет жить маршалу Сталину!».
И мне вспомнились слова старого металлиста из Крулевской Гуты о том, что ветер с востока всегда приносил в эти края довольство, радость и счастье. // Б.Кампов. г. Катовице. (По телеграфу).
********************************************************************************************************************
Фашистский вой
Когда немчура, к нам ворвавшись нахально,
Вовлекла нас в войну,
Мысля нашу страну покорить моментально,
«Хайль Гитлер! Ура!»
Кричала тогда немчура.
Когда в древний Киев и в Новгород гордый,
В города, имена чьи нам святы и дороги,
Ворвались фашистские орды,
Наши лютые вороги,
«Хайль Гитлер! Ура!»
Вопила тогда немчура.
Когда, уступая напору «тевтонов»,
Мы лишились промышленных важных районов, -
Когда - в дни тяжелые эти -
Наши женщины, старцы и малые дети,
Зная, враг беспощаден, жесток,
Умножали поток
Несчастных людей, уходивших стремительно
От врага на восток,
Когда ничего не осталось решительно
От домов их, всего их добра,
«До чего-ж это всё хорошо! Восхитительно!
Хайль Гитлер! Ура!»
Орала истошно тогда немчура.
Но вот - изменилась картина:
Могучий наш фронт у порога Берлина.
Немцы подняли вой,
Да какой!
Сотрясается воздух от воплей и стонов
Перепуганных на-смерть «тевтонов».
Словно видеть им страхи такие впервой:
«Вражеские армии стоят на немецкой земле. Старинные немецкие города - в руках Советов. За важнейшие районы Германии идут ожесточенные бои, и впереди наступающего врага движутся колонны беженцев. Это - не чуждые нам люди, а немцы... Это наши немецкие женщины и дети заполняют поезда, которые один за другим отправляются на запад. Это наши города об’яты пожарами. Разрушается наше добро... Со времени Сталинграда мы научились реалистически мыслить... Мы теперь знаем, что война весьма серьёзное дело... Мы также знаем, что эта война несравнима с нашими ходячими представлениями и фразами о войне». («Ди Цайт» и «Дас шварце кор» от 1 и 2 февр.).
Похваляяся русских разбить моментально,
Немцы в плане своем просчитались фатально.
Нынче силятся спрятать они в грабеже
И в убийстве детей наторелые руки.
Покорители эти - после нашей науки -
«Реалистами» стали уже.
«Реалисты» вопят обалдело:
- Наших бьют! Наша гибнет страна! -
Вот оно! За живое проклятых задело.
Лишь теперь они поняли все, что «война
Оч-чень даже серьёзное дело!»
«Представление» было у них о войне:
Хороша, мол, война на чужой стороне,
А в своей - оч-чень больно война ощутима,
С «представленьем» о ней, мол, она несравнима!
В точном виде пред нами мораль дикарей:
Дикари не щадили чужих алтарей,
Но когда дикарей мы немецких прижали,
Дикари завизжали!
Завтра будут они и юлить, и скулить,
О пощаде молить,
Чтобы мы, к палачам преисполнившись жалости,
Им простили их глупые... шалости.
«Максов-Морицев» этих, в ком дух воровства
И жестокости - стержень всего естества,
Мы ударом решительным, грозным, могучим
Укротим и надолго отучим
От разбойного их... баловства!
Демьян Бедный.
______________________________________________
Л.Славин: На польской земле ("Известия", СССР)
Б.Кампов: В лесах Свянтекрыжа ("Правда", СССР)
Л.Славин: По дорогам наступления ("Известия", СССР)
Б.Полевой: Комбинат смерти в Освенциме ("Правда", СССР)
Газета «Правда» №37 (9808), 12 февраля 1945 года