Франция 1943 года**
И.Эренбург || « Красная звезда» №291, 10 декабря 1943 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. - Оперативная сводка за 9 декабря (1 стр.). Указы Президиума Верховного Совета СССР (1 стр.). Капитан Е.Гехман. - Западнее и юго-западнее Кременчуга (1 стр.). ГИТЛЕРОВСКАЯ АРМИЯ БУДЕТ РАЗГРОМЛЕНА! (2 стр.). Подполковник С.Соловьев. - Самоходная артиллерия во встречном бою (2 стр.). Майор Б.Король. - Смелость маневра (2 стр.). Б.Яковлев. - Книга о народном герое (3 стр.). Борис Пастернак. - Смерть сапера (3 стр.). ОБЗОР ПЕЧАТИ. - Боевая дружба пехотинцев и летчиков (3 стр.). Илья Эренбург. - Франция 1943 года (4 стр.). Иностранная печать о конференции в Тегеране (4 стр.). Американская военная печать о Красной Армии (4 стр.).
# Все статьи за 10 декабря 1943 года.
Эти картины - изложение подлинных событий. В некоторых случаях изменены собственные имена. Материал взят из газет как подпольных, так и выходящих под немецким контролем, из писем немцев, находящихся во Франции, из рассказов французов, которым удалось обмануть бдительность своих тюремщиков.
Окончание. Начало - см. «Красную звезду» №№ 289 и 290
★
«Ле фран-тирер» сообщает читателям: «Наше вынужденное молчание об’яснялось отсутствием бумаги. Теперь мы достали бумагу у бошей. При этой экспедиции два боша убиты и один ранен. Мы не понесли потерь и обеспечены бумагой на десять номеров».
В подпольных газетах статьи о сопротивлении, новости из России, из Италии, пламенные призывы, серьезные обзоры. В номере от 6 апреля «Резистанс» - корреспонденция из Дюнкерка: «80% домов были разрушены немцами в 1940 г. Теперь город часто подвергается воздушным бомбардировкам. В городе осталось всего 9.000 жителей. От бомбардировок пострадали около 1.500. Но все у нас говорят: «Хоть бы они чаще прилетали», и в Дюнкерке всего два сторонника «сотрудничества»: редактор листка, который издают немцы, и су-префект». «Слава рабочему классу - он отражает атаки зверя, раненого насмерть», - восклицает «Либерасьон» 1 февраля, рассказывая, как рабочие Монлюсона помешали немцам отправить в Германию новую партию рабов. 20 марта «Ле фран-тирер» сообщает, что в Лилле партизаны напали на немецкое казино и убили 23 офицера. В «Юманите» 1 апреля призыв Марселя Кашена: «Вперед! Фран-тиреры, вас не остановят ущелья и горные потоки. Вас прикроет ночь. Вы будете красться, ползти, скрываться и стрелять, метко стрелять. Смерть захватчикам!» В №41 «Комба» - передовая: «Вот имена побед: Сталинград, Великие Луки, Курск, Майкоп, Ростов. Французы, близок час расплаты. С ружьем в руках, с «Марсельезой» на устах вы совершите правосудие». «Ле Пер Дюшен» в апреле пишет: «Вы, французы, парижане предместий Сен-Антуана и Бастилии, лионцы, дети восставших ткачей, марсельцы, подарившие Франции гимн восстания, рабочие, крестьяне, ремесленники, студенты, ученые, писатели, к вам обращается отец Дюшен, и он снова говорит: «Смерть тиранам!».
Гестаповцы напали на патриотов, выпускавших «Ле фран-тирер». Но через неделю вышел очередной номер: «Мы подняли перья, выпавшие из рук товарищей. Немцы не зажмут рта. В бой, французы!».
Радио - Париж, радио - Виши с утра до ночи повторяет: «Спасение Франции в победе Германии и в торжестве нового порядка». Но кто слушает эти передачи? Посетители в министерских передних: поневоле. Французы слушают Алжир, Бразавиль, Лондон, Москву. «Пари суар» пишет: «Маргарит Лавуан, Шарль Костье, Мишель Доминэ арестованы за то, что слушали вражеские радиопередачи». Но можно ли арестовать миллионы? А слушают все. В очередях передают друг другу: «Русские взяли Гомель... Англичане опять бомбили Берлин... В Алжире собрались французские депутаты...».
Нет теперь слова обидней, чем «collaborateur» - «сотрудник». Возмущенно говорят: «Мясник Дюран бывает у коменданта на квартире... Дочь Базена спуталась с немецким кашеваром...». В маленьком Кемперле был старый мэр. Когда пришли немцы, мэр перестал слышать и говорить. Люди сокрушаются: «Дедушка стал глухонемым». А старик говорит только по ночам со своей женой. Он оглох, чтобы не слышать бошей, и он онемел, потому что легче онеметь, чем поздороваться с захватчиком.
Во время воздушной бомбардировки у Анны Гранвиль, проживающей в Дюнкерке, убили четырехлетнего мальчика. У Анны осталась дочурка Жаннет. Немецкий офицер пришел, чтобы выразить соболезнование: «Мы возмущены преступными действиями англичан...». Анна ответила: «Я готова отдать свою жизнь и жизнь моей дочери, если это может помочь освобождению Франции».
Возле Монлюсона немцы сбили английский самолет. Раненый летчик был отправлен в госпиталь, там он умер. Немцы похоронили его тайком, но кладбищенский сторож указал могилу, и могила тотчас покрылась горой цветов... На кладбище приходили рабочие, крестьянки с базара, дети и несли, несли цветы.
В Лан привезли восемьдесят советских военнопленных. Немцы об’явили жителям Лана: «Это азиаты и жестокие существа. К ним нельзя подходить близко». В тот же вечер француженки нашли способ передать русским хлеб, сливы, сыр, сало. Они передали также записку: на ней были нарисованы с одной стороны серп и молот, с другой французский флаг, а между ними сердце.
Каждый день немцы расстреливают непокорных. Они расстреляли 55.000 французов. В концлагерях ждут смерти 400.000. В марте немцы арестовали писателя Жоржа Политсера. Два месяца его пытали! Раздевали и били плетью, желая узнать имена патриотов. Жорж Политсер молчал. Наконец, его расстреляли на Мон-Валериан.
На стенах французских городов можно увидеть об’явления о расстрелах: немцы пробуют запугать непокорных. Вот листок, расклеенный в Лилле: «Оберфельдкоммандатур VI 670. Об’явление. Смертная казнь: 1) шахтер Марсо Глориан. 2) шахтер Леон Дуаэль. 3) маляр Анри Дютей. 4) дровосек Лун Буле. 5) шахтер Жюль Нуайель. 6) шахтер Марта Шателен. 7) шахтер Амеде Сюше. Дуаэль и Шателен входили в террористическую группу, занимавшуюся саботажем. Глориан дал приют террористам. Дютей портил военное имущество. Сюше и Нуайель состояли в коммунистической организации. Буле хранил у себя оружье. Лилль 27 марта 1943 г. Подпись: Генерал-майор Дазер».
Во Франции нет лесов. Где же скрываются партизаны? Они здесь, рядом с немцами. Они в погребах, в чуланах, на чердаках. Партизану нужна и продовольственная карточка. 16 августа «министр внутренних дел» Виши разослал циркуляр: «Ввиду участившихся нападений, комиссариаты, выдающие продовольственные карточки, должны строго охраняться. В случае необходимости установить проволочные заграждения». Однако и проволока не помогает: в сентябре вооруженные патриоты отобрали 45.000 хлебных карточек.
Сапожник Робер латает дыру на ботинке. Жорж в конторе выписывает накладные. Студент Поль готовится к экзаменам. Пьер на заводе. У всех бумаги в исправности. Они освобождены от отправки в Германию: Робер стар, Поль страдает параличом правой руки, у Жоржа, судя по свидетельству врача, туберкулез последней стадии, а Пьер признан незаменимым. Вечером они собрались у мадам Ларош. Может быть, они раздобыли бутылку вина или решили поиграть в карты? Нет, у них другие дела. Пьер оборудовал мину замедленного действия. Поль, несмотря на «паралич правой руки», хорошо владеет лопатой. Робер знает все тропинки, Жорж мастер по части маскировки... На следующее утро жители Ля Тонер вскрикивают изумленные: самолеты? Нет, это взорвался немецкий состав со снарядами. А Робер всё еще сидит над проклятым ботинком: заказчик будет ругаться, но иногда легче взорвать поезд, чем починить ботинок...
Обычно отряды фран-тиреров состоят из десяти человек. Таких отрядов много тысяч. Начальник десятка знает начальника сотни. Французы научились конспирации: ни имен, ни адресов.
Патриоты переправляют молодых людей в Северную Африку. Вчера уехал сын мельника, он танкист. Недавно удалось убежать летчику. В городке говорят, будто он попал в группу «Норманди» и отличился в боях за русский город Орел.
В оскорбленном, но непримиримом Тулоне всех всполошил пожар: патриоты подожгли личный поезд генерала Рундштедта. Около Дуле состав с немецким маршевым батальоном полетел под откос. Гренобль, гордый Гренобль не сдается: каждый день на улицах перестрелка, горят немецкие казармы, взорван механический завод. В Париже в два часа пополудни на Авеню Дюмулен взорвалась мина: немецкий автобус. Что ни день, то новое покушение. «Паризер цейтумг» пишет: «Французские террористы обнаглели. Мы должны быть на-чеку - мы окружены врагами».
Вот отряд «14 июля». Он недавно возле Руана взорвал поезд. 11 немцев были взяты в плен. Три дня спустя отряд «Родина» близ Бордо напал на немецкий эшелон. Были взяты трофеи. Между Амьеном и Мондидье в тот же день отряд «Бир-Хакейм» уничтожил 15 вагонов с боеприпасами. На следующий день отряд «Марсель Кашен» организовал крушение двух поездов, вагоны загорелись, немцы были взяты в плен. Отряд «Марсо» сжег две цистерны и убил немецкого офицера. Это хроника пяти дней и пяти отрядов.
В горах партизаны составляют крупные отряды. «Паризер цейтунг» пишет: «В Савойе пятнадцать тысяч вооруженных бандитов».
На севере 70.000 горняков об’явили забастовку, и тотчас «Комитет сопротивления» сообщил забастовщикам, что он передает семьям шахтеров 2.000.000 франков. Прежде немцы отбирали деньги у французов, теперь патриоты возвращают отобранное: они нападают на немецкие казначейства.
Англичане бомбили шарикоподшипниковый завод в Аннеси. Они повредили один цех, но завод продолжал работать. Он проработал недолго: его взорвали партизаны. Они расклеили об’явление: «Отряд фран-тиреров, желая приблизить изгнание бошей и освободить союзную авиацию от налетов на завод шарикоподшипников, вывел завод из строя. Да здравствует Франция! Смерть немцам!».
Немцы пробуют устрашить Францию. На кладбище в Лионе привезли недавно 6 человек. Их заставили раздеться, потом убили. В Мюлюзе в тот же день казнили четверых. В Гренобле 16. Отряд «Комба» об’явил: «Бойцы фронта национального сопротивления - это солдаты французской армии. Мы заявляем, что за убийство каждого нашего бойца, взятого в плен, ответит немец». Вскоре был расстрелян француз Жан Амар. В ответ отряд «Комба» казнил немецкого лейтенанта. На груди немца нашли записку: «Ответил своей жизнью за очередное преступление немецких захватчиков».
В крепости Бреста немцы расстреляли заложника, восемнадцатилетнего Ги Леброша. Мать казненного пришла в крепость. Ее встретил немецкий майор: «Сударыня, вот вещи вашего сына. Он умер мужественно. Разрешите мне пожать вашу руку» Старая женщина ответила: «Я мать Ги. Убить? Да. Пожать руку? Нет».
Отто Крезель, фельдфебель, награжденный двумя «железными крестами», попал из Порхова в Париж. Ему поручили обучение желторотых. Отто Крезель вышел под вечер погулять и встретился с прекрасной француженкой. Ему говорили, что парижанки неохотно знакомятся с немцами. Но красотка Тонетт отнеслась к нему благосклонно. Он угостил ее рюмочкой ликера. Стемнело. Он начал говорить о своем одиночестве. Тонетт сочувственно вздохнула. Он осмелел: «У вас чудные глаза». Она шепнула: «Это потому, что они смотрят на вас». Тонетт жила далеко, на одной из узких уличек близ Пантеона. Фельдфебель спросил: «Здесь?». Она попросила его подождать: ей нужно пройти вперед и разбудить консьержку... Всё обошлось тихо: ни выстрела, ни крика - один из товарищей Тонетт ударил немца топором. Тонетт сказала: «Это мой шестой»..
Шестнадцатилетний Андре Кремье застрелил немецкого капитана днем на людной улице. Он выстрелил в упор. На допросе он ничего не говорил. Его били. Он пел «Марсельезу». Немцы негодовали: погиб боевой офицер, он пробыл больше года на восточном фронте, имел два ранения, в Париж приехал на неделю. Его ждут в полку возле Ленинграда. Какой-то мальчишка!.. «Кто тебя подослал?», кричали гестаповцы. Андре отвечал: «Франция».
Гастона Пуаре немцы расстреляли. Ему было восемнадцать лет. Он состоял в отряде «Вальми». Перед смертью он написал письмо: «Дорогая моя мама! Это моя последняя ночь. Я с тобой. Скажи сестрам и друзьям, что я умер честно. Я мало жил, мне кажется, я не мог прожить иначе. Для меня теперь Франция не слово, не понятие, не географическая карта, не учебник истории, а что-то очень близкое, теплое, мое - как ты, мама. Я не знаю, что такое вечность, я не умею о ней думать. Мне осталось жить два часа. Я думаю о тебе и о Франции. Я вспоминаю твое лицо, твои привычки, твой голос и Францию - все деревья, которые я видел, все слова, лица, запахи. Это придает мне силы, и я спокойно взгляну им в глаза. Победят не они. Прощай, моя родная! Твой сын Андре».
Еще один список расстрелянных на древних стенах Парижа. Они многое повидали, эти старые камни... А под белым листком на темносерой стене мальчишка, родной брат Гавроша, что-то рисует мелом. Это петух, символ Франции, гордый петух галлов, вестник утренней зари. Ведь скоро ночь кончится, страшная ночь. Может быть, немцы сожгут эти дома. Может быть, они убьют шаловливого мальчонка. Но Франция будет, и петух пропоет зорю. И мальчик пишет мелом: «Vive la France!» - «Да здравствует Франция!». //Илья Эренбург.
_____________________________________________
И.Эренбург: Французы ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Содом и Гоморра ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Лаваль и компания ("Красная звезда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №291 (5662), 10 декабря 1943 года