Илья Эренбург. Значение одного предательства
И.Эренбург || « Правда» №79, 20 марта 1942 года
На юге страны начались весенние полевые работы. Не за горами сев в остальных районах. Образцово завершим подготовку к весне. Посеем как можно больше и лучше. Обеспечим высокий урожай, чтобы дать стране и фронту еще больше сельскохозяйственных продуктов!
# Все статьи за 20 марта 1942 года.
Когда-то Кнут Гамсун писал прекрасные романы о любовной муке непонятых сердец, о скалах и соснах. В старости этот большой писатель стал мелким политиком. Он предал Викторию ради Гитлера. Он отрекся от бога природы Пана ради бога войны древних германцев, жаждущего кровавых жертвоприношений, Вотана. Писатель с крупным именем запросился на запятки к Геббельсу.
Гамсун ненавидит Советский Союз. Чтобы очернить нашу страну, он готов даже возвеличить старую Россию. Но никогда Гамсун не знал и не понимал России. Задолго до революции он провел несколько дней в Москве и неделю на Кавказе, опубликовав после этого вздорную книгу «В сказочной стране». Книга ничего не говорит о России. Зато она много говорит о самом Гамсуне.
Теперь Гамсун пишет: «В старой России люди веселились. Жизнь можно было назвать тихой поэтической мечтой». Раскроем книгу «В сказочной стране».
В Москве Гамсун заметил предпочтительно ночные заведения. В них он много ел и особенно много пил. Последнее об’ясняет фантастический характер его записей: «Ресторан... Я кланяюсь всем и вынимаю мой огромный паспорт. Но никто его не понимает. Лакеи называют меня превосходительством... Вдруг я ни с того, ни с сего встаю, иду к иконе и крещусь... Я начинаю напевать...» Очевидно, эту попойку вспомнил Гамсун и написал: «В старой России люди веселились».
Имеется в книге и такая сцена: «Офицер делает рукой повелительный жест - стой! И мужики останавливаются. Видимо, он - их хозяин. Может быть, ему принадлежит эта деревня?.. Когда однажды в Петербурге грозная толпа преследовала на улицах Николая I, он зычно крикнул: «На колени!» - и толпа опустилась на колени. (Так невежественный турист описывает 14 декабря). Засим Гамсун предается апологии рабства: «Наполеона слушались с восторгом. Слушаться - это наслаждение. И русский народ еще на это способен».
Что же, Гамсун удовлетворился эрзац-Наполеоном. Перед немецким жандармам он почувствовал «наслаждение» - в восемьдесят два года он послушно стал на колени. Он возмущен Россией: почему советский народ не останавливается, когда тирольский ефрейтор кричит ему «стой»?
Гамсун прославляет «новый порядок», то-есть подчинение всего мира Германии, он называет англичан «трусливым и ленивым народом», а Соединенные Штаты «страной блефа». Старческое перо услужливо выписывает базарные эпитеты. Писателя Гамсуна больше нет, перед нами ничтожный плагиатор Геббельса.
Всякий, кто побывал в Норвегии, знает высокие качества норвежского народа. Борьба с суровой природой сделала норвежцев мужественными. Люди там живут далеко один от другого, между двумя домами версты и горы. Может быть, поэтому они привыкли уважать человека. Они ценят дружбу и любят верность. Издавна они пристрастились к высшему достоянию - к свободе. Оккупанты не нашли в Норвегии угодливых людей, развращенных легкой жизнью и готовых к любому «сотрудничеству». Имя Квислинга окружено презрением. И вот старый писатель, обязанный славой родине, ее красоте, ее нравам, ее людям, перебежал к врагам своего народа.
Немцы обрекли норвежцев на вымирание. Достаточно напомнить, что человек получает в день полтораста граммов хлеба. До войны тюрьмы Норвегии пустовали. Теперь нехватает места для заключенных, военные суды приговаривают храбрецов к расстрелу. Однако норвежцы не покорились. Лофотенские острова, прежде известные только ловлей трески в весенние бури, стали очагами национального сопротивления. Партизаны Ларсена громят немецкие отряды.
Всемирно известный писатель Гамсун и скромный норвежец Ларсен пошли по разным дорогам. Один предпочел верности измену родине и похвалы Геббельса. Другой выбрал тернистый путь борьбы и подвига.
Когда сутенер из «особого квартала» Марселя записывается в гитлеровский «легион», над его решением не приходится ломать голову, можно предоставить слово винтовке. Но как знаменитый писатель, глубокий старик дошел до апологии разбоя, до восхваления палачей, до предательства? Ответ мы находим в духовной биографии Гамсуна. Его восторг перед Николаем I не случаен. Этого «бунтаря» давно прельщало коленопреклонение. Он ненавидел прогресс, и Гитлер представился ему почти мифическим жандармом, способным остановить ход истории.
Конечно, далеко от давних рассуждений туриста Гамсуна до рва под Керчью, до виселицы в Волоколамске. Но старый писатель признал в эсэсовцах своих преемников. Он благословляет их на погромы и убийства. Что такое для Гамсуна фашизм? Это прежде всего бунт против прогресса, утверждение темной стихии вместо разума, об’единение людей, не имеющих подлинных традиций, всех, кого ты в праве назвать беспризорниками истории.
Фашисты вышли на арену с проклятьями будущему. Они любили говорить о красоте прошлого. Однако, захватив власть, они занялись уничтожением высоких традиций. Что взял Гитлер от прошлого? Несколько суеверий, цилиндр палача да нюрнбергские орудия пыток. Фашисты не только убивают писателей, они уничтожают книги. Все помнят берлинские костры, на них сгорели десятки тысяч томов. В Париже немцы включили в «список Отто» две тысячи обреченных произведений.
Они повалили памятник Шопену в Кракове, они снесли памятники Вольтеру и Руссо в Париже, они осквернили Ясную Поляну. Это не случайные выходки разнузданной солдатни, это систематическое истребление прошлого. В одной Франции гитлеровцы уничтожили триста памятников искусства, среди них - шедевр зодчества, замок Амбуаз. К этому счету можно добавить библиотеку Лувена, романский собор Ковентри, Вестминстерское аббатство, музеи Лондона, храмы Греции, Истру, Смоленск, Новгород.
Чем об’яснить столь обдуманный вандализм? Людям, которые ненавидят будущее человечества, ненавистно и его прошлое. Фашизм выступил с отрицанием XIX века. Завсегдатаи берлинских пивнушек называли этот век «заблуждением». Но и дальше им не на что оглянуться. Восемнадцатый век для фашистов был тоже «заблуждением» - ведь это век энциклопедистов и Французской революции. В семнадцатом их смущает работа гуманистов. Иногда можно услышать, что фашизм «воскресил» средневековье. Неправильное утверждение, обидное для наших далеких предков. Люди средневековья многого не знали, но они хотели знать. Эпические поэты, готические соборы были энциклопедией эпохи, ее жаждой приблизиться к познанию мира. А фашизм - отказ от познания, он - вне истории.
Почему в борьбе против фашизма об’единились все духовные силы человечества? Мировоззрение Уэлльса не схоже с мировоззрением советского писателя. Различны пути католического мыслителя Маритена и Эйнштейна. Физик Ланжевен и Хемингуэй живут в разных мирах. Но все они не мыслят развития человечества вне традиций, вне культурного наследства. Мы можем сказать без хвастовства, что наш народ во многом опередил другие народы. Мы любим будущее, дышим им. Именно поэтому мы не отрекаемся от прошлого. Эллада, Возрождение, век просветителей - кто не пил из этих ключей? Здесь то, что нас об’единяет с Уэлльсом, с Маритеном, с Хемингуэем, с Ланжевеном, с Эйнштейном, со всем мыслящим человечеством. Большое требует продолжения. Нельзя, поняв величие прошлого, отказаться от творчества и движения.
Маркс немыслим без энциклопедистов, Роден - без Греции, Шостакович - без Бетховена, Хемингуэй - без Толстого.
Фашизм недаром проклинает интеллигенцию. В гигантской тюрьме, созданной Гитлером, тьма обязательна. Годы, когда Гитлер одерживал свои легкие победы, историк назовет затемнением Европы. Фашисты боятся представителей мысли, на лицах которых можно различить свет - будь то рождение мысли или фосфорический отсвет прошлого. Фашизм ни на один час не опирался на подлинную интеллигенцию. В плане культурном он был мятежом подонков общества, неудачников, полуграмотных всезнаек, интеллектуальных босяков и мещанства, утробно ненавидящего всякую живую мысль.
Страшна судьба писателей старшего поколения, вошедших в литературу одновременно с Гамсуном: они замучены или затравлены фашистами. Томас Манн и Генрих Манн - в изгнании. Стефан Цвейг покончил жизнь самоубийством. Ромэн Роллан молчит - в его доме живут немецкие фельдфебели. Молчит Роже Мартен дю Гар. Книги Дюамеля немцы сожгли, отобрали у писателя его рукописи. Большой испанский поэт Антонио Мачадо умер на границе, уходя от фашистских оккупантов. Унамуно перед смертью проклял фашизм. Могилы мертвых, вынужденное молчание живых - вот ответ Гамсуну: он предал не только родину, он предал и человеческое слово.
Следующее поколение писателей также не приняло фашизма. Умер на чужбине Рот. Повесился Толлер. В эмиграции Ремарк, Ренн, Деблин, Брехт, Бехер, Верфель, Зегерс, Франк. Оставили попранную гитлеровцами Францию Моруа, Ромен, Маритен, Бернанос. Обречены на молчание Мальро, Мориак. В Америке - польский поэт Тувим, испанские писатели Бергамин и Альберти, лучший романист Италии Моравия. Чешским писателям заткнули рот. Норвежский писатель Нордаль Григ в Англии с норвежцами, которые борются против Германии.
Этот список можно было бы продолжить. Можно было бы рассказать о судьбе художников, композиторов. Можно было бы описать мучения старого и прославленного пейзажиста Марке или знаменитого химика Перена в оккупированной Франции. Но как уместить на газетных столбцах мартиролог европейской мысли?
Гитлер захватил свыше десяти государств, он нашел в Европе только одного апологета - престарелого Гамсуна. Мы не сожжем романов Гамсуна. Мы не станем отрицать его литературный талант. Но писателя Гамсуна давно уже нет, а фашистские статейки даже Геббельс пишет лучше. Фашизм не прикроют ни тысячи танков, ни седины опозоренного своим предательством бывшего писателя.
Отступничество Гамсуна еще теснее сплотит прогрессивную интеллигенцию в ее борьбе против фашизма. Мы понимаем, почему на Красную Армию с упованием смотрят люди двух полушарий. Мы понимаем, какое чувство диктует ученым, писателям, художникам Европы и Америки их приветствия нашему народу. На полях России мы отстаиваем все культурные ценности, память человечества и его творческие силы. Прогресс - это бег с эстафетой. Нелегкий бег: история знала и нашествие вандалов, и костры инквизиции, и тупое изуверство властителей на час. Но всякий раз новое поколение принимало эстафету из окровавленных рук людей мысли и света. Под огнем мы идем вперед, под огнем отбиваем великое нашествие тьмы. Мы многое потеряем в этой борьбе, но мы сохраним для нового счастливого поколения мысль, свет, совесть человечества. // Илья Эренбург.
**************************************************************************************************************************************************
НЕМЕЦКИЕ БАРОНЫ В ПРИБАЛТИКЕ
СТОКГОЛЬМ, 19 марта. (ТАСС). Немецкая газета «Локаль анцейгер» поместила статью некоего фон Раунтенфельда, который выбалтывает гитлеровский план превращения Латвии, Литвы и Эстонии в германские провинции и восстановления в Прибалтике власти немецких баронов. Автор всячески третирует литовцев, эстонцев и латышей, заявляя, что они нуждаются в «немецком руководстве» и что «только немцы могут играть руководящую роль для населения этих стран». Автор нагло заявляет, что «эстонцы и латыши обязаны признать господствующую роль в Прибалтике балтийских немцев и их особые права в руководстве населением».
Желая подчеркнуть свое отношение к народам прибалтийских стран, как к «низшей расе», гитлеровские власти в Прибалтике издали приказ, запрещающий немцам вступать в брак с представителями народов балтийских стран, чтобы «не запятнать чистоту германской расы».
______________________________________________
А.Толстой: Отрубить им руки! ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Поганые святцы** ("Красная звезда", СССР)
Орда профессиональных громил* ("Красная звезда", СССР)*
О.Курганов: У развалин Ново-Иерусалимского монастыря ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Писатель на войне* || «Литература и искусство» №14, 3 апреля 1943 года
Газета «Правда» №79 (8850), 20 марта 1942 года