В Ясной Поляне
А.Булгаков || « Известия» №296, 16 декабря 1941 года
Части Красной Армии продолжают наносить удары фашистским захватчикам, освобождая от немецкой нечисти новые города и села.
Не давать врагу опомниться! Бить его без передышки, все сильнее и сильнее!
# Все статьи за 16 декабря 1941 года.
Путь на юг от Тулы открыт. Сразу же от Тулы начинается то, что осталось от когда-то цветущих поселков Басово, Ново-Басово, Ивановские дачи. Обугленные черные трубы. Разбитые немецкие машины, тракторы, тягачи, брошенные орудия, зарядные ящики, горы мин, снарядов и трупы людей. Копнешь снег, - кровь. Вдоль всего шоссе могилы немцев.
Дорога, стремительно идущая вниз, покрыта льдом. Вниз мы не идем, а летим по льду, падаем и снова поднимаемся. Дорога минирована. В одном месте по глубокой снежной тропе, идущей в обход взорванного моста, прошли благополучно. Ехавший позади нас боец с лошадью и повозкой взлетел на воздух.
Преодолев спуск и под'ем, оказываемся на Косогорском заводе. Навстречу нам тянется в Тулу население освобожденных от немцев поселков. Не надо их ни о чем спрашивать, - их вид, бледные, землистые лица, усталые движения, жалкий скарб на санях говорят сами за себя.
Немцы взорвали доменные печи Косогорского завода. Одна дымоходная труба диаметром в 1½ -2 метра распласталась поперек шоссе.
Чем ближе к Ясной Поляне, тем слышнее звуки боя. Орудийные и минометные разрывы, пулеметные очереди.
Вот яснополянский сад. Здесь жил, думал, работал Лев Николаевич Толстой. Полтора месяца здесь хозяйничали немцы - заклятые враги русского народа. Подходим все ближе к усадьбе.
Вдоль лесной дороги тянутся обугленные стены домов. Еще дымятся остовы жилья. В воздухе пахнет гарью. Наконец, шоссе сворачивает вправо, и сердце холодеет от боли. Слева дымится здание прекрасной школы имени Толстого. Все, все созданное нами с такой любовью - великолепные классы, библиотека, скульптуры, картины - все разграблено и сожжено. Я вижу суровые лица бойцов, которые через час пойдут в атаку.
- Посмотрите.
Боец трогает меня за руку. Синим дымом клубится толстовская больница. Почти бегом проходим мимо березового бревенчатого мостика, где любил гулять Лев Николаевич. Слева деревня, справа белые могучие столбы при в'езде в усадьбу, здания музея целы. Ослепительно белые дома с зелеными крышами. Молча мы входим в дом Волконских. Открываем дверь.
- Милые, дорогие! Неужели это вы? Вы пришли?
Это говорит учительница музыки Елизавета Васильевна Соловьева, 15 лет работающая в Яснополянской школе.
- Значит, все кончено, кошмар прошел? - спрашивает учительница литературы, научный сотрудник музея Мария Ивановна Щеголева.
Тут же стоит хранитель музея Сергей Иванович Щеголев. Как изменился он за эти полтора месяца. Бледные, осунувшиеся щеки, впалые глаза, заросшее лицо.
Несколько минут мы молчим. Выходим из дома и по глубокому снегу направляемся к двухэтажному дому с верандой, обвитой узорчатым заборчиком. На пороге бытового музея фанерная доска. Красные буквы: «Осторожно, немцы минировали бытовой музей Толстого».
Входим в дом. Страшная картина разрушения. Поломанные стулья, столы. Какие-то тряпки; полусгоревший потолок, изрубленные полы.
- Вчера мы спасали эти стены. Это почти все, что осталось от музея, - говорит т. Щеголев.
Утопая в сугробах, идем к могиле Толстого. Ее почти не видно. Там, где стоит могила, густыми рядами высятся кресты, десятки крестов. Посредине огромный березовый крест с фашистской свастикой и надписью: «Павшие за великую Германию».
Слушаем рассказ о чудовищном злодеянии фашистских бандитов.
Тревожный день 29 октября. В Ясной Поляне рвутся тяжелые немецкие бомбы. Обстрелу из немецких пулеметов подвергается дом Волконского. Две бомбы упали в самой деревне. Убит около своего дома ученик Льва Николаевича председатель Яснополянского колхоза Павел Давыдович Орехов. В 12 ч. 20 м. Ясная Поляна подверглась атаке немецких штурмовиков. Есть разрушения. Советские войска отходят. Два часа дня. По шоссе, недалеко от усадьбы движутся немецкие танки.
30 октября в музей прибыло три немецких врача. Один из них доктор Шварц. Внешне эти господа были любезны. Шварц прекрасно говорит по-русски, уверяет, что родился в Петербурге. Этот белобандит потребовал ключи от музея. Осмотрев комнаты, фашисты записали в книгу впечатления на немецком языке: «Первые три немца в походе против России».
К вечеру пришло еще много немцев. Они занимают часть дома Волконского. Мародеры везде верны своим обычаям. Они и здесь, в музее Толстого, потребовали кур и гусей. Не дождавшись разрешения, «гости» ловят во дворе музея кур, смеясь, свертывают им головы. Офицеры обедают.
Утром 31 октября немцы ворвались в литературный музей. Мебель, экспонаты, картины, книги, - все это беспорядочно свалили в кучу и об'явили, что здесь будет перевязочный пункт. Не прошло и часа, как Щеголева снова вызвал офицер, тот самый любезный доктор Шварц, и потребовал освободить несколько комнат бытового музея. Один из немецких врачей взламывает личный шкаф Сергея Львовича и без всякого зазрения совести ворует белье.
Фашистам ненавистно все русское. Имя Толстого вызывает у них бешенство. С тупой злобой они уничтожали и портили все, что дорого и близко нашему сердцу.
Около музея расположили десятки немецких машин, походную кухню. Солдаты из деревни волокут свиней. Здесь же бьют коров, распластывают туши. Ломаются изгородь, скамейки. Сотрудники музея пробуют протестовать, но фашисты яростно ругаются.
Привозят раненых и убитых немцев. С ужасом служащие музея наблюдают, как крестьяне под угрозой штыков немецких солдат разрывают землю буквально рядом с могилой писателя.
В литературном музее картина страшная. Раненые, окровавленные фашисты. Лежат закутанные в шинели мертвецы. Солдаты перетаскивают куда-то мебель, разбрасывают книги, фотографии по двору. Офицеры выбивают стекла из рам и вытаскивают картины. Первого ноября музей посетил генерал Гудериан. Генерал бегло осмотрел дом, куда-то торопясь. Когда генерал вышел, в бытовой музей ворвался офицер из его свиты и сорвал со стены ценнейшую фотографию Льва Толстого, а также захватил некоторые вещи.
- Генералу на память, - крикнул он на французском языке.
3 ноября немцы разгромили и бытовой музей. Часть вещей буквально выбрасывается в окна. На дворе масса документов, фотографий, книг. В зале разместились немецкие офицеры, устраивая пьяные оргии. В одной из комнат парикмахеры бреют и стригут «завоевателей». В другой комнате - сапожная. Солдаты волокут в дом бревна, дрова колются здесь же, в комнатах.
Служащие музея долго охраняли комнату под сводами, где Толстой думал и работал, где он создал «Войну и мир».
Ночью в эту комнату ворвались пьяные офицеры. Они взломали все шкафы, часть из них перекололи на дрова.
К 9 ноября усадьба-музей великого русского писателя была полностью разгромлена немецкими солдатами и офицерами. Офицерье грабило и вывозило картины и мебель.
Хранитель музея С.И.Щеголев, зная, что у немцев работают русские - князь Демидов и князь Святополк-Мирский, обратился к Демидову с просьбой прекратить бесчинства в музее и в деревне.
Белогвардеец, фашистский холоп, продавшийся немцам, нагло заявил:
- Усадьба будет возвращена, как частная собственность, помещику. Ни о каком музее и о всем прочем я не хочу слушать. Я вообще больше интересуюсь хозяйством, чем музеем. Пошел вон!
Смена немецкой части послужила довершением разгрома всего музея. Не уцелели даже полки в кабинете Льва Николаевича, прибитые им самим.
Три последние дня перед отступлением немцы особенно неистовствовали. Они подожгли Яснополянскую школу, а затем и больницу. Сотрудницы музея Щеголева и Маркова вошли в музей. Навстречу им бежал офицер. На ломаном русском языке он кричал:
- Вон, вон, все на воздух!
Женщины со слезами на глазах стали упрашивать пощадить дом писателя. Их избили и выгнали. В 11 часов утра служащие заметили в окнах второго этажа дома Толстых огонь и дым.
- Музей горит!
Дом был минирован. Пренебрегая опасностью, в него вбежали врач Илюхин и ученик 10-го класса московской школы Павел Комаров. Они самоотверженно начали тушить пожар. Отважно боролась с огнем ученица Яснополянской школы Клавдия Литвинова. Она потушила загоревшийся потолок второго этажа.
Немцы подожгли музей в трех местах - в библиотечной комнате, в спальне Льва Николаевича и в комнате Софии Андреевны. Предварительно они сломали все пожарные машины и испортили водопровод. Все же общими усилиями служащих здание удалось отстоять.
Так расправились немецкие бандиты с музеем величайшего писателя. // А.Булгаков, спец. корреспондент «Известий». ЯСНАЯ ПОЛЯНА, 15 декабря.
*****************************************************************************************************************
Наперерез бегущим фашистам
Враг отступает из Тихвина по двум узким параллельным дорогам, которые стиснуты лесами и болотами. Около 15 километров отделяют одну дорогу от другой, и это пространство на всем протяжении от Тихвина и до Будогощи представляет собой дремучий, местами совершенно непроходимый лес. Старожилы говорят, что здесь есть места, где еще не ступала нога человеческая. Высокий слой снега покрывает землю. Холодно! Почти не прекращается метель. По этим дорогам в суровые, морозные дни бегут немецкие бандиты.
Мы находимся сейчас у деревни Л.Г. Сюда, наперерез отступающему врагу, вышли танки командира Гаврилова. Они появились внезапно, и много немецких солдат, не успевших проскочить мимо деревни, оказалось в мешке. Они побросали мотоциклы и велосипеды, оставили грузовые машины, два орудия, несколько минометов, много пулеметов и патронов и ринулись по обе стороны дороги в лес. В пилотках и легких шинелях, увязая в снегу, без пищи и оружия, они разделят, очевидно, судьбу наполеоновских солдат.
Некоторые вышли к танкам с поднятыми руками и белыми платочками. Они являли собой весьма жалкое зрелище. Но не лучше положение тех, кто успел отступить из деревни по дороге на Будогощь.
В те минуты, когда пишутся эти строки, первые группы отступающего противника уже напоролись из наших славных гвардейцев. Оттуда доносится орудийная канонада. Услышав разрывы снарядов, мы поняли, что гвардейцы вступили в дело.
По обочинам дорог, на ближайших полянах, в деревнях и селах можно видеть десятки брошенных немцами танков, автомашин и орудий и много другого военного имущества. Тут и передвижные электростанции, авторемонтные мастерские, тягачи и транспортеры, обозные машины и повозки, походные кухни, целые кучи пулеметных лент, кипы ящиков с винтовочными патронами.
Тысячи трупов немецких солдат и офицеров, - вот чем обозначается обратный путь дивизий генерала Шмидта. Много «железных крестов» выдал Гитлер своим воякам за взятие Тихвина, но во много крат больше деревянных крестов получили они в результате сокрушительных ударов наших частей. // Г.Бровман, спец. корреспондент «Известий». СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 15 декабря.
________________________________________________________
А.Толстой: Отрубить им руки! || «Красная звезда» №9, 11 января 1942 года
А.Сурков: Гитлеровские разрушители культуры* || «Правда» №348, 16 декабря 1941 года
Что увидели наши войска в Ясной Поляне* || «Красная звезда» №296, 16 декабря 1941 года
Газета «Известия» №296 (7672), 16 декабря 1941 года