За пять шагов до лета

[yettergjart]

Хочется большой, большой, чувственно крупной жизни, - тесно человеку это сенсорное смирение, как ни компенсируйся буквами и воображением, - этим желанием, этой потребностью и тоской тоже не следует, конечно, чересчур обольщаться, - очевидно же, что телесных впечатлений в их разнообразии с такой страстью хочется единственно потому, что их теперь почти нет, а не потому, что они так уж ценны, так решающе образуют человека. Не стоит преувеличивать. Но именно сейчас, пожалуй, первый и единственный раз в жизни всерьез жалею я о том, что у нас теперь нет загородного дома, живя в котором, можно было бы долго ходить, дышать запахами леса, видеть и чувствовать весну и молодое лето. Больше загородный дом мне низачем не нужен, я не умею сельскую жизнь совсем и не имею ни малейшего эмоционального влечения к ней (напротив, она меня скорее тяготит и стесняет), ресурсов содержать такой дом и интереса к этому процессу нас нет и не может быть никогда, а всего, отвечающего потребности в движении и чувственных впечатлениях, мне всегда хватало в городе, даже с избытком. Просто теперь в городе нельзя ходить, а за городом по идее можно, хоть у себя на участке, и вот такая жизнь - в которой можно - кажется сейчас очень настоящей (а нынешняя наша - все-таки сильно редуцированной, как ни компенсируйся). Как и всегда, хочется мне того, что в актуальных обстоятельствах кажется мне «настоящей» и «полной» жизнью в противовес собственной моей неподлинности и неполноте (это типовая реакция на очередном, сменном и преходящем, материале). - То есть (как опять же всегда) хочется не столько даже движения и телесных впечатлений как таковых, сколько быть «настоящим» человеком, в полной мере достойным этого названия. (Хотя что сравнится по настоящести, по чистоте с жизнью, совершенно свободной от суеты, полной только чтением и работой? - А вот же ведь. Стоит не дать человеку чего-нибудь, что-нибудь у него отнять, как он немедленно именно это и возведет в ранг «настоящего» - необходимого ему для полноты и цельности.)

Но вообще-то, пьянею от жизни. От самого факта ее, от самой возможности ее, от одного только воображения о ней. Жизнь как таковая - это то, чего для меня по определению слишком много (и в том смысле, что она непреодолимо больше меня, - расти не расти - ни за что не дорастешь, - и в том смысле, что я с нею столь же непреодолимо не справляюсь. Но это и пьянит - именно это).

Тоскую по Петровке и Рязанскому проспекту, по Пречистенке и Измайлову. Как по чувственным данностям. По возможности бесконечно открывать и осваивать свой неисчерпаемый город как по данности экзистенциальной. По себе, мыслящей и чувствующей всем городом в целом.



Наталья Хрусталева. Цветущие яблони. Курьяново