Время всевременья
Меньше недели до лета. Сгорела весна.
Кроме всего прочего, мы имеем теперь редкостную, исчезающе-драгоценную возможность жить во всевременьи.
Мы, едва заметившие весну как телесное явление, - для меня, например, она вся собралась в несколько уколов-пункумов, - в тех очень избранных и потому особенно остро пережитых моментах, когда случалось выносить мусор и / или ходить в магазин: всё переживание весны, рассчитанное на половину марта, апрель и май, сгустилось в этих точках, распирая их изнутри, достигая жгучей степени концентрации, заставляя шалеть от воздуха, ветра, света, запахов.
Невозможно исключать, - меланхолически подумаешь в ответ всему этому, - что, посиди мы в заточении ещё, скажем, год-другой -
чего в принципе быть не может по причинам чисто экономического порядка, в любом случае выгонят на улицу, как бы ни свирепствовала зараза, просто уже потому, что надо поддерживать жизнь участием в ней, даже если при этом будут валяться трупы на улицах, но мысленный эксперимент-то провести можно -
так вот, посиди мы взаперти дольше некоторого критичного количества времени, пересиди мы некоторую точку невозврата, - всё это, вся эта улица, все эти запахи и т.д. просто перестанет быть нужным, начнёт мешать. Утратятся навыки обхождения со всем этим - так давние эмигранты теряют навыки жизни в стране происхождения, когда-то разумевшиеся сами собой. Физиология с психологией перестроятся.
Но пока этого не произошло, пока, точнее, процессы, ведущие к такой перестройке, ещё в самом начале, не закрепились, не сделались необратимыми, - мы во всяком случае имеем небывалую роскошь жизни во всевременьи, поверх барьеров, разделяющих диктуемые климатом времена года, поверх телесно переживаемых особенностей этих времён, - мы живём во времени вообще, в чистом времени, из немногочисленных указателей на которое остались только часовые стрелки да количество и качество света за окном. Мы сейчас свободны от диктата времён года, от задаваемых ими эмоциональных и поведенческих программ, от связанных с ними (нами же и связываемых, нас же и связывающих) условностей.
Сейчас можно жить во времени-вообще.
Александр Горячев. Московские Кулишки
[Ивановская горка. Одно из тех мест в Москве, по которым я скучаю больше всего]
Кроме всего прочего, мы имеем теперь редкостную, исчезающе-драгоценную возможность жить во всевременьи.
Мы, едва заметившие весну как телесное явление, - для меня, например, она вся собралась в несколько уколов-пункумов, - в тех очень избранных и потому особенно остро пережитых моментах, когда случалось выносить мусор и / или ходить в магазин: всё переживание весны, рассчитанное на половину марта, апрель и май, сгустилось в этих точках, распирая их изнутри, достигая жгучей степени концентрации, заставляя шалеть от воздуха, ветра, света, запахов.
Невозможно исключать, - меланхолически подумаешь в ответ всему этому, - что, посиди мы в заточении ещё, скажем, год-другой -
чего в принципе быть не может по причинам чисто экономического порядка, в любом случае выгонят на улицу, как бы ни свирепствовала зараза, просто уже потому, что надо поддерживать жизнь участием в ней, даже если при этом будут валяться трупы на улицах, но мысленный эксперимент-то провести можно -
так вот, посиди мы взаперти дольше некоторого критичного количества времени, пересиди мы некоторую точку невозврата, - всё это, вся эта улица, все эти запахи и т.д. просто перестанет быть нужным, начнёт мешать. Утратятся навыки обхождения со всем этим - так давние эмигранты теряют навыки жизни в стране происхождения, когда-то разумевшиеся сами собой. Физиология с психологией перестроятся.
Но пока этого не произошло, пока, точнее, процессы, ведущие к такой перестройке, ещё в самом начале, не закрепились, не сделались необратимыми, - мы во всяком случае имеем небывалую роскошь жизни во всевременьи, поверх барьеров, разделяющих диктуемые климатом времена года, поверх телесно переживаемых особенностей этих времён, - мы живём во времени вообще, в чистом времени, из немногочисленных указателей на которое остались только часовые стрелки да количество и качество света за окном. Мы сейчас свободны от диктата времён года, от задаваемых ими эмоциональных и поведенческих программ, от связанных с ними (нами же и связываемых, нас же и связывающих) условностей.
Сейчас можно жить во времени-вообще.
Александр Горячев. Московские Кулишки
[Ивановская горка. Одно из тех мест в Москве, по которым я скучаю больше всего]