Социальный конформизм v.1.0: опыты Музафера Шерифа
В обществе, где ценится и культивируется индивидуальность, конформизм - результат не сознательного выбора, а следствие рациоморфных процессов. "Присоединение к большинству", ретрансляция господствующих точек зрения здесь, как правило, проходит мимо сознания. Человек давно уже говорит чужим языком и высказывает чужие (общие) мысли, а всё ещё полагает себя личностью. Поэтому вскрыть механизмы группового мышления и групповой лояльности здесь особенно интересно и непросто.
В опытах, ставших классическими, Музафер Шериф продемонстрировал нивелирование в группе не чего-нибудь, а перцептивных норм индивида. Это вам не мнения и не взгляды, которые мы априори полагаем изменчивыми и подвижными (то что мы допускаем уступить группе). Свои вкусы и ощущения каждый числит неотъемлемой частью собственной индивидуальности, и только её.
Оказалось, зря. Испытуемые (мужчины) помещались в тёмную комнату, и после определённой тренировки им предъявляли стимул - световую точку. После того, как испытуемые убедительно отвечали на вопрос, видят ли они точку, точка предъявлялась на 2 с.
Задача испытуемого в каждом опыте заключалась в том, чтобы громко сказать, на какое расстояние, по его мнению, сместилась точка. В действительности же световая точка не двигалась вовсе, её восприятие как движущейся объясняется оптической иллюзией, так называемым "автокинетическим эффектом".
Испытуемые даже не подозревали о существовании этой иллюзии. Иллюзорное расстояние, которое якобы "проходила" светящаяся точка при таких условиях эксперимента, "изменялось" от опыта к опыту и по-разному оценивалось разными испытуемыми (то есть оценка вне группы была индивидуальной).
Процедура эксперимента заключалась в следующем. Студентов и аспирантов приглашали в лабораторию и просили выполнить тест по определению в темноте расстояния до источника света. Наблюдателя сажали на расстояние пяти метров от источника света и ставили следующую задачу: “Когда в комнате погаснет свет, вам будет дан сигнал приготовиться и затем вы увидите источник света. Через короткое время свет начнет перемещаться. Как только вы заметите движение, нажмите на телеграфный ключ перед вами. Через несколько секунд свет исчезнет. Тогда укажите расстояние, на которое переместился источник света. Постарайтесь давать максимально точные ответы”.
Некоторые выполняли задачу в присутствии остальных, другие - в одиночку. Групповая ситуация формировалась двумя способами.
1. Испытуемый подвергался групповому воздействию после того, как прошел испытание в одиночку.
2. Испытуемый сразу же включался в групповое экспериментирование, ничего не зная заранее, после чего проходил автокинетическую пробу в одиночку. Так устанавливалось влияние группового опыта на индивидуальную реакцию.
Когда с испытуемыми работали поодиночке после группового экспериментирования, они высказывали оценки, близкие к групповым нормам. В ситуации группового экспериментирования вариация оценок удаленности источника света была значительно меньше, чем среди испытуемых-“одиночек”. Самые большие различия наблюдались у “одиночек” до группового обсуждения.
Так М. Шериф впервые продемонстрировал влияние социальных качеств на индивидуальное поведение, воздействие внутренних факторов, создающих внешнюю систему координат для социального действия, иными словами, возникновение структуры из “деятельности”.
Вопрос стоит шире: что будет делать человек, оказавшийся в неопределенной ситуации, где отсутствуют какие-либо ориентиры, указывающие ему на способ поведения? В терминах бихевиоризма этот вопрос формулируется так: может ли возникнуть определенная реакция в ответ на неопределенный стимул? Экстраполируя эффект Шерифа на более широкий социальный контекст, можно предполагать, что “системы координат”, в которых ориентировано социальное действие, создаются не столько внешней, “объективной”, средой, сколько с помощью внутренних порождающих механизмов. Эти механизмы имеют не индивидуальную, а групповую природу и выражаются в интерсубъективных нормах. В ситуации нормативной нестабильности всегда возникает тенденция к объединению неформальных групп для того, чтобы с помощью громкого декламирования лозунгов создать новые нормы, которые нормализуют ситуацию.
Отсюда, в частности, следует еще один вывод, что любая социальная нестабильность порождает сильное неформальное стремление к воссозданию структурированного поля действия путем противопоставления “чужим” нормам. И, заключает свой анализ Шериф, самый эффективный способ манипулирования поведением потребителей и избирателей - навязывание им “свободного выбора”, а суть эффективной рекламы в том, чтобы навязать товар под видимым отсутствием какого-либо принуждения.
В одной серии опытов испытуемые сначала выполняли задание поодиночке, а затем были объединены в группы по двое и по трое. Выполняя задание поодиночке, каждый испытуемый фиксировал свой собственный индивидуальный "сдвиг точки", в который укладывались все его ответы, и некий модельный, наиболее часто даваемый им ответ. Ответы разных испытуемых сильно отличались друг от друга и были основания считать, что испытуемые сравнивают свои последующие "оценки смещения" с предыдущими. С течением времени у каждого появилась некая "внутренняя точка отсчёта", сложившаяся на базе личного опыта тестирования, которая стабилизировала их последующие суждения.
Когда же испытуемые с разными "личными нормами" были объединены в группы и каждому по очереди нужно было громко сказать, на какое расстояние сместилась точка, оказалось, что имеет место постепенная конвергенция их оценок, и, следовательно, формирование новой общегрупповой "точки отсчёта", которую каждый член группы принимал за свою родную индивидуальную, и не замечал перехода.
Когда испытуемые выполнили несколько совместных заданий, разница в индивидуальных ответах оказалась настолько незначительной, что ею можно было бы пренебречь. Их оценки "смещения точки" соответствовали среднему значению их индивидуальных ответов.
Влияние этой социальной нормы продолжало сказываться и тогда, когда испытуемые вновь приступили к индивидуальному выполнению заданий. Смысл эксперимента - в том, что в данном случае коллективная норма не является результатом уступчивости давлению, она была воспринята вполне добровольно, сдвиг был нечувствительным для всех испытуемых, которые после эксперимента не вернулись к прежним индивидуальным нормам даже когда для этого была полная возможность. Далее, выяснилось, что все испытуемые пребывали в полном неведении относительно взаимного влияния (Sherif, 1936).
В последующих опытах было показано, что влияние коллективной норме на индивидуальное суждение типа "что я вижу и что я чувствую" исключительно устойчиво и сохраняется спустя год после её формирования (Rowher et al., 1954). Произвольные нормы такого рода, установленные в группах с помощью "подсадных уток", имеют тенденцию сохраняться в нескольких "поколениях" неискушённых испытуемых, но всё-таки тем хуже, чем менее естественна установленная "норма" (MacNeil, Sherif, 1976).
На основании опытов Шериф предложил концепцию социальных норм "коллективные рамки референции" - возникающих из социального взаимодействия и функционирующих в качестве интернализированных когнитивных структур. Они сдерживают индивидуальные суждения, но не призывают человека к отказу от них. На практике они формируются в результате взаимной и постепенной конвергенции индивидуальных реакций и норм восприятия членов группы, проходящей незаметно для самих индивидов.
Интерпретация (но не эксперименты) Шерифа были раскритикованы Соломоном Ашем, возражавшим против того, что влияние в группах - иррациональный, подсознательный процесс, предполагающий произвольное подчинение социальному давлению. Аш утверждал, что конвергенция в экспериментах Шерифа была рациональной попыткой придать смысл неоднозначному миру, в котором один и тот же объект суждения предполагает согласие между теми, кто воспринимает его. Аш высказал мысль о том, что если индивиды столкнутся с безусловно неверным групповым консенсусом (он назвал его "противоречащим факту"), то не проявят никакой конформности, а сохранят независимость.
Об опытах Аша - в следующем посте про социальный конформизм var.2.0-2.1. Здесь отмечу, что из дискуссии обоих исследователей родились две контрастные теории конформности. В экспериментах Шерифа испытуемые столкнулись с неоднозначной стимульной ситуацией, и оказались подверженными влиянию группы. Они поддавались влиянию, совершенно не подозревая об этом, и последствия влияния сохранялись в дальнейшем в течение длительных периодов времени даже в отсутствие группы (Rohwer et al., 1954).
Далее, важно, какие люди составляют группу. В опытах по сценарию Шерифа (изучение автокинетического эффекта), проведённых Зиманом, испытуемые с большей готовностью соглашались с мнением симпатичного им партнёра, чем несимпатичного. Противоположная ситуация зафиксирована при постановке исследования в группе монахов, в которой до опыта сложился конфликт между монахами "со стажем" и новообращёнными: в опытах с автокинетическим эффектом им не удалось достичь согласия (Sherif, Sherif, 1956, 1960).
В опытах Аша стимульная ситуация была перцептивно однозначной, но групповая норма явно противоречила тому, что испытуемые видели собственными глазами. Здесь 1/4 испытуемых не проявило конформности и лишь 1/3 испытуемых согласилась с мнением группы более чем в половине опытов. Более того, они подчинялись группе неохотно, явно конфликтуя с ней, и групповое влияние обладало слабым последействием.
В последующих работах было показано, что в экспериментах Шерифа (но не Аша) наблюдалось информационное влияние, ведущее к интернализации, долговременному изменению установки и личному принятию групповых норм. В его рамках реакции других людей влиятельны в той мере, в какой они несут информацию о реальности. Сами эти люди информативны для индивидуума в той мере, в какой он воспринимает их как похожих на него, знающих, заслуживающих доверия, надёжных и пр. Сам процесс информационного влияния есть процесс социального сравнения, мотивом которого является желание индивидуума быть корректным в своих суждениях и убедиться в их субъективной валидности.
Каузальная структура процесса информационного влияния такова:
1. Неоднозначность объективного стимула, его сложность или многокомпонентность, или трудности, связанные с непосредственным тестированием реальности, ведут к субъективной неуверенности и к потребности в информации, которая могла бы её уменьшить.
2. Неуверенность создаёт социальную зависимость, зависимость от других, связанную с потребность в получении валидной информации.
3. Информационная зависимость приводит к влиянию: индивидуум проявляет конформность по отношению к реакциям других людей, чтобы получить сведения об окружающем мире.
Информационному влиянию противопоставляется нормативное, когда индивид ясно видит различие между групповым мнением и собственным восприятием ситуации, и уступает «чужой» норме ради членства в группе. Эти эффекты исследовал Аш.
UPD. Столь же замечательны эксперименты Шерифа из совсем другой области - связанные с природой ксенофобии и национальной ненависти вообще. Он показал, что национальная (и вообще межгрупповая) ненависть естественным образом возникает при всякой межгрупповой конкуренции, даже если группы различаются минимально. Уменьшение ненависти требует изменения социальных отношений в среде, объединяющей эти две группы: коротко говоря, от конкуренции "команд" надо перейти к сотрудничеству личностей; разработанные им методы показывают, как это делается даже при застарелой (и подогреваемой) ненависти.
Дж.Тернер. Социальное влияние. М.Питер, 2003. С.14-35.
Первоисточники
Sherif M., 1936. The Psychology of social norms. NY: Harper and Brothers (Harper Torchbook edition, 1966). 249 pp.
Sherif M., Sherif C., 1956. An outline of social psychology. NY: Harper.
Sherif M., Sherif C., 1969. Social psychology. NY: Harper and Row.
McNeil M., Sherif M., 1976. Norm change over subject generations as a fiction of arbitarities of prescribed norm// J. Personality and Social Psychology. Vol.34. P.762-773.