И всё же, и всё же: хотя жизнь человека не простирается за пределы его зрения и слуха, и хотя звучание сердца внятно лишь в пределах его биения, и хотя, стало быть, уравновешенность предуказана человеку как последний оплот его значения и достоинства, обречённый быть формой и только формой, тем не менее всё, что вершится единственно ради красоты
(
Read more... )