Земля камней. Армянская Сибирь
В каждой южной стране есть своя Сибирь, и Армения, естественно, не исключение. Ширакский марз - северо-западный регион, часть Великой Армении древности, местность, где зима длится полгода, где кружат метели, снег засыпает дороги на перевалах, а температура запросто падает до минус сорока. В общем, поддавшись приступу тоски по родине купили билет на электричку-экспресс, что обещала домчать от Еревана до Гюмри - столицы марза - всего за два часа.
Вокзалы Армении, в отличие от российских, не вызывают глухого раздражения и желания побыстрее с ними распрощаться. Здесь чисто, светло, не пахнет бомжами и подгоревшим маслом. Нет рамок, просвечивающих устройств, многочисленных скучающих охранников, бесконечных заборов и закрытых перронов. Полисмены не нарезают круги вокруг твоего рюкзака, цыганки и таксисты не хватают за руки.
В залах Ереванского вокзала можно вдумчиво ознакомиться с историей строительства Южно-Кавказской жд, в ожидании электрички сходить на рынок за сельхозпродукцией или прогуляться по привокзальной площади, что окружает монумент Сасунци Давида. Его именем названа и станция метро, имеющая с вокзалом общий перрон. На последнем станционный смотритель курит трубку с вишневым табаком.
Два современных вагона, мягкие кресла, любезные проводницы. Заполняем анкеты и маленькое путешествие начинается. Проплывают руины каких-то предприятий за Эчмиадзином, где делают остановку во время перелета аисты, кажется, что их тут сотни. Небо становится белым, пока поезд едет мимо. Никто не может объяснить, почему птицы выбрали именно это место, впрочем, аисты вообще любят Армению, в деревне Суренаван десять аистиных семей живут круглый год! Пассажиры завтракают, состав же едет дальше мимо небольших поселков, ничем не отличающихся от тысяч таких же на бывшей 1/6 суши. Точно так же бегут, заливаясь лаем, собаки, граждане копают картошку, дети прыгают по покрышкам, мелькают побитые жизнью полустанки и долго-долго слева плывет Арарат
Остановка в пути всего одна - в Араксе, его, как и Армавир, рассмотреть не успели, рельсы поворачивают на север, начинается плавный подъем (Аракс ниже Гюмри на 600 метров), а за окнами расстилаются безлюдные степные пространства с редкими полосками деревьев. И везде камни, камни, камни...
Пасутся овцы и коровы. Бегут по асфальту редкие машинки. Иногда встречается одинокий домик из яркого туфа, чей двор украшен зиккуратами из соломы и «термитниками» из кизяка. Холмы поднимаются все выше, и вот, вместо Арарата мы уже смотрим на заснеженное плечо Арагаца. Думаю, так будет выглядеть путешествие по Туве, когда до нее таки дотянут рельсы.
Гюмри - город, история которого насчитывает 2,5 тысячи лет, встречает нас сухой жарой, таксистами на лаунже и полупустыми улицами. Никто никуда не бежит, не кричит, все расслаблены и даже не смотрят в нашу сторону, к русским обоего полу тут привыкли, в городе расположена 102-я российская военная база. Пометавшись по центру в поисках гостишки, и поняв, что опрос населения не поможет, мы обратились к загодя заготовленной бумажке с адресами и сразу нашли Хостел №1, что на Рыжкова, 1, по-моему, он же единственный в Гюмри.
Казалось бы, при чем тут Николай Рыжков? Для нас, кто уже был в адекватном возрасте в 1988-м, тут нет ничего странного. Именно председатель Совета Министров СССР возглавил комиссию по ликвидации последствий Спитакского землетрясения, которое 7 декабря за полминуты разрушило 58 сел и деревень в марзах Шираке и Лори, частично города Гюмри, Степанаван и Ванадзор, и полностью город Спитак, а заодно превратило в руины половину промышленности Армянской ССР. Оправится от страшной трагедии этому региону не удалось до сих пор - дорогу от Гюмри до Ванадзора, или, как говорят местные - от Ленинакана до Кировакана - и окраины этих городов, сегодня «украшают» разрушенные предприятия. В самих же городах больше не строят дома выше 5 этажей. «На днях тут потряхивало, - поделился пожилой таксист: мои все выбежали на улицу, а я оделся в чистое и лег на кровать. Уже не страшно». Что интересно, почти вся дореволюционная застройка Гюмри выдержала 9 баллов. О событиях 7 декабря сегодня напоминают купола Церкви Всех Святых, упавшие на землю в 11:41 по местному времени
До своего развала Армению поднимал из руин весь Советский Союз, в 90-х в дело включились эмигранты и их потомки. После Спитакского землетрясения американский миллиардер Кирк Кркорян основал фонд «Линси», пожертвовавший Армении 220 миллионов долларов на восстановление экономики. На его средства строили жилье в пострадавших марзах и дороги по всей стране. По одной из них мы поднимались к Селимскому караван-сараю за две недели до поездки в Гюмри.
Сегодня Гюмри, в начале 20-го века занимавший 3-е место после Тифлиса и Баку по уровню развития промышленности и культуры, хоть и входит в тройку крупнейших городов Армении, туристами посещается нечасто. Объектов показа тут немного, фотолокаций тоже негусто, восточного колорита не найдешь, даже Старый город, по сути, русский, построенный после вхождения Южного Закавказья в состав Российской Империи в 1804 году после подписания мирного договора с Ираном. Пары дней хватит, чтобы посмотреть все достопримечательности, прогуляться по старинным улочкам и новым проспектам, зеленым бульварам и тенистым паркам. Отведать вкуснейших блюд в баре «Берлога», что на ул. Саят-Нова напротив драмтеатра, постоять у трогательного памятника здешнему уроженцу Фрунзику Мкртчяну, оценить монументальность городских площадей, обилие скульптур и скромность гюмрийской туристической жизни, где все дешевле, чем в Ереване примерно в два раза. Правда, мужчина, что мчал нас на север утром следующего дня, пообещал, что с 2020-го все будет по-другому - в городе реализуется проект превращения его в нью-васюки туристическую столицу, обещают массу фестивалей, общественных пространств и увеличение номерного фонда. Придется возвращаться. А пока посмотрим на Гюмри
Макдональдс не работал
Вардан Мамиконян, отстоявший в 5 веке право армян быть христианами, сурово смотрел с высоты коня
Популярное в Шираке сочетание черного и красного туфа
Памятник Вагану Черазу - основателю скаутского движения в Армении
В 1920 году Чераз по приглашению министра образования Армении Никола Агбаляна переехал из Константинополя в Гюмри (тогда Александрополь), чтобы организовать работу с сиротами, пережившими геноцид, большая часть которых была вывезена в город из Турции. После установления Советской власти Чераз продолжал работать с детьми, несмотря на запрет скаутского движения. Результат предсказуем: в 1924-м его обвинили в шпионаже в пользу США и Великобритании, сослали уже в настоящую Сибирь, где расстреляли в 1927 году.
Памятник Шарлю Азнавуру на площади его имени. Сам маэстро - маленький и щуплый - был удивлен монументальностью собственной каменной фигуры, но не расстроился в связи с отсутствием соответствия
Азнавур основал во Франции фонд помощи жертвам землетрясения, получивший название «Азнавур для Армении», и лично пожертвовал в него несколько миллионов долларов. Шансонье не раз прилетал на историческую родину с благотворительными концертами, а в 1989 году снял видеоролик, в котором несколько десятков знаменитостей с мировым именем исполняли песню «Для тебя, Армения».
Как и в любом армянском городе, в Гюмри сохранился мемориал Великой Отечественной, правда, состояние здешнего удручает. По Аллее Славы бродили добродушные песики
Бегали юркие ящерки
Вечный огонь не горел. Стояла звенящая тишина, только кузнечики стрекотали. Ощущения были странные, будто в книгу Крапивина попали
Мать-Армения находится на выезде из города, рядом - Карсийское шоссе, что упирается через 10 км в закрытую границу с Турцией. Неудивительно, что соседние с монументом холмы венчают круглые форты - Черный и Красный. Красный стоит на территории российской в/ч, а Черный доступен для осмотра как снаружи, так и изнутри
Черная крепость, на армянском - Сев-Берд была заложена строительными частями русской армии в 1834 году и возводилась 13 лет. Участвовала во всех русско-турецких войнах. С конца 19 века в ней хранили артиллерийские снаряды
Сегодня в крепости работает концертный зал и небольшой военный музей. Вход на территорию и внутрь сооружения - свободный. О близком знакомстве россиян с этой твердыней говорит огромное количество вырезанных в камне надписей типа «здесь был Вася», оставленных военнослужащими на протяжении двух веков
От Черного форта виден полуразрушенный кусок соседнего, но он тоже на российской территории, так что посмотреть вблизи не получится
До Мемориала и фортов можно легко добраться на такси, но мы не искали легких путей. Дав пеший круг по Саят-Нова, Щербина и Репина, распугав всех собак, укладчиков тротуарной плитки и многочисленных продавцов цемента, добрались до остановки напротив больнички (больничка - это же всегда наша остановка), где и жарились в ожидании 26-й маршрутки. Когда я уже начала сомневаться в ее существовании, микрик лихо вылетел из-за угла. Села к водителю, Андрей Владимирович завис на подножке набитого салона, учтиво преклонив голову на чье-то плечо. Рванули! Водитель рассказывал, как схлапывались девятиэтажки во время землетрясения, оглядывался в салон, принимал плату, кричал на кого-то в окно и в телефон, курил, выскакивал за стаканчиком кофе. Периодически я оборачивалась, каждый раз обнаруживая супруга в новой точке автобуса. Сначала он переместился головой в открытый люк (заодно отдал честь стоявшим на остановке офицерам, увешанным пакетами с лавашами и водкой), потом оказался на сиденье спиной ко мне (там ему типа не понравилось, ибо тетеньки, передавая плату, наваливались на него бюстами, айяйяй), чуть позже он был замечен в глубине салона, обсуждавшим что-то с соседом, потом передавал деньги и объявлял остановки на армянском. Обратный путь в центр проделали на той же маршрутке, по дороге заехали на полчаса в автомастерскую, узнали все об автопарке водителя и его планах по апгрейду микрика.
Успокаивали нервы распитием домашней «карачинской» на балконе хостела с видом на площадь Багратуняц и пешеходную улицу Рыжкова, по которой гулял ледяной ветер.
Утро застало нас на трассе, ведущей из Гюмри на север в Грузию. Там, в 3 км от границы, в кольце гор, на высоте 2025 м разлилось второе по величине озеро Армении - Арпи, кластер одноименного нацпарка и место, куда приезжают ради бёрдвотчинга. Ну, мы-то старые бёрдвотчеры, проверенные путоранскими кукшами, а на Арпи путеводитель обещал не только аистов и крачек, но еще и кудрявых пеликанов. Впрочем, дальнейшие события показали, что птички не всегда дружелюбны.
Довольно быстро доехали до Ашоцка - большого села, в котором вот уже 30 лет воспитывают чемпионов по лыжным гонкам. На подступах к Ашоцку из земли, на радость телятам, бил фонтан минералки, а на главной улице укладывали асфальт. Пришлось пройти все село пешком до самой больнички (опять больничка!), и поплавиться на солнце добрых полчаса, прежде чем начали останавливаться машины. В первой сидел синенький полисмен, предложивший за тыщу драм домчать в страну оленью, во второй - строгий дяденька в огромной кепке, запросивший две тыщи. С третьей повезло, мужчина довез нас до сворота к озеру, предупредил, что ночи холодные, дорога - плохая, день субботний, так что попуток может и не оказаться. Указатель сообщил, что до визит-центра Нацпарка 16 км, и собрав волю в кулак мы потопали по стрелке. Бёрдветчинг начался сразу же
В первой же деревне у магазина познакомились с бодрым дедушкой, приехавшим за пивом из Бердашена, что в аккурат рядом с озером. Дедушка оказавшийся сторожем визит-центра, любезно пригласил нас в винтажный уазик, - так началась экскурсия. За час мы узнали все про окрестности, бывших и нынешних жителей попутных деревень, новую сыроварню, рекреационные возможности Нацпарка, родственников водителя и много еще чего. А тут и озеро показалось
Нацпарк «Озеро Арпи» из трех кластеров был организован в 2009 году при поддержке немецких паратгеноссе. Озерный кластер - самый большой. Площадь зеркала озера - 22 кв.км. Вода пресная, но, к сожалению - мутная, открытых источников питьевой на берегах нет. На южном берегу имеется густой лес, где можно встать с палаткой. Плюсы такой ночевки - круглосуточное наблюдение за птицами и шикарный вид, минусы - ледяной ветер, что дует осенью по ночам с гор, укладывая кусты на землю, и высокая вероятность появления волков.
Из озера вытекает могучая река Ахурян, ее сток перегорожен дамбой, что позволяет накапливать воду, которая используется для полива полей и огородов
Дамбу охраняет полиция. На снимке ниже можно наблюдать будничную рутину: доблестный полисмен изгоняет коварных телят с подведомственной территории
Слева от плотины - визит-центр Нацпарка. Внутри есть пара комнат типа хостел, где мы и заночевали, получив в полное распоряжение двухэтажный особняк с панорамным окном во всю лестницу, зимним садом, душем, санузлом и оборудованной кухней
Дежурный инспектор (а может и директор, я хз, но кресло у него было кожаное, а на плечах - погоны), пообещал нас зарегистрировать, но сильно заинтересовался наличием Республики Тува в наших паспортах, а пока интересовался, настало ему время ехать на обход. Пожелав ярких впечатлений и радостных встреч с обитателями Нацпарка, директор сел в болид и укатил в холмы. Так мы остались без паспортов. Переживали, а ну как он наберет кредитов и свинтит в Туву. Поэтому в течение дня периодически заходили в его кабинет, ёрзали в его кресле, пили его коньяк, поднимали трубку и кричали: «Что? Министерство? Кто? Какой Тигран? Он во дворе пеликанов ощипывает!»
Вокруг Арпи медленно текла деревенская субботняя жизнь, которую, мы и наблюдали, заодно с птичками до самой ночи.
Сушились вещи и зиккураты сена
Колосилась капуста в огородах
Пастух гонял бяшек
Машинка сновала туда-сюда по мосту через Ахурян
Облака кочевали по холмам
Детишки ездили по делам в соседнюю деревню
В чистом поле на ящике сидел мужик
В акватории озера встречается около 100 видов птиц. Сначала мы бёрдвотчили только чаек и кур, но часам к пяти в небе появился гвоздь программы - кудрявые пеликаны. Появились и улетели куда-то за горы. Даже не сели на воду. Обидно
А дальше все было как у Чехова: «Проезжая мимо станции, с меня слетела шляпа». Прогуливаясь по деревне Пахакн, в моем отношении был совершен акт армянской агрессии - первый и последний за всю поездку. Возле дома №5 на меня напал гусак. Парень заметил нас издалека, собрал в кучу гусынь, что-то им напел, а потом рванул в нашу сторону, гогоча и шипя
Вспомнив неравный бой с индюком в деревне Мина в сентябре 2017-го, закончившийся для меня постыдной ретирадой, я сразу заорала и отступила под защиту коровьих блинов. АВЭ пытался прикрыть меня фотоаппаратом, при этом ржал, как конь. Ему вторили тетушки, попивашие кофе на завалинке. На обратном пути мы обошли гусаковое логово по тропинке, так что на реванш он рассчитывал зря. Данный инцидент был подробно изложен мною в гостевой книге Нацпарка с просьбой, принять меры, найти, кто виноват и наказать кого попало
День на Арпи стал одним из самых неспешных, что мы провели в Армении. То ли плавные линии местности располагали к медетативности, то ли просто подустали от смены впечатлений.
Никуда не спешили, гуляли, сидели на камнях и тупили по сторонам. Мужики, возлежавшие на пригорке в позах с картины «Охотники на привале», угостили нас яблоками, от тутовки мы благоразумно отказались. Солнце клонилось к закату, к берегам потянулись рыбаки
Бяшки пошли домой
Машинка продолжала развозить зиккураты по деревням
Последний теленок был с позором изгнан за ворота
На лучи заходящего солнца, прошивавшие облака, можно было смотреть бесконечно
А потом начался долгий закат, сопровождавшийся стремительным падением температуры. Уже и рыбаки разбежались, а мы терпеливо ждали, когда солнце сядет в Турцию
Глубокой ночью, когда от ветра дрожали оконные стекла, вернулся директор, а с ним и шансы на встречу с паспортами. С утра я поймала его при попытке снова свинтить в поля, забрала документы, поделилась впечатлениями, нажаловалась на гуся. Наш сторож на винтажном уазике отбыл за пивом пока мы спали, поэтому, закончив "сбор всех погибших частей", выдвинулись на 16-тикилометровый марш-бросок по пыльной дороге к трассе.
Пару км до сыроварни прокатились на молоковозе, а потом снова шли-шли, вдыхая ароматы степных трав, дыма, коровок, любуясь тувинскими ширакскими просторами, нехитрой архитектурой, заброшенными мусульманскими кладбищами и поскотинами
Веселый дяденька на грузовичке, набитом мешками с луком и коробками с домашним виноградом, взял нас на борт до самого Гюмри. Памятуя, что "сначала дела, а потом личное", заехали в деревню Казанчи, где сельхозпродукция была выгодно продана, а мы напоены кофеем с вкусняшками у знакомых драйвера. В то воскресенье по всей Армении отмечали что-то вроде нашего родительского дня, а в такой день гостям в доме особенно рады. Впрочем, армяне, как мне показалось, в принципе любят гостей, а посиделки за кофе так вообще - святое.
Уже на трассе выяснилось, что грузовичок не имеет страховки, поэтому нам была предложена небольшая экскурсия по объездной, где в праздничный день гайцов точно не предвидится. Экскурсиям мы всегда рады, поэтому с удовольствием прокатились вдоль турецкой границы под дулами наших орудий, торчащих из дотов с одной стороны, и бдительными погранцами на вышках за колючкой - с другой. Между двумя линиями обороны граждане занимались огородничеством и любимым делом - укладыванием кубиков сена в форме зиккурата. В Казанчи в таком зиккурате жили курицы.
Триумфально ворвавшись в Гюмри, поблагодарили водителя, дошли до автовокзала, где обнаружили самый настоящий, пусть и потрепанный перрон с табличками, включая нужный нам Спитак, откушали по гигантской тарелке борща в столовой, чей интерьер с наклонными витринами-морозилками и алюминиевые ложки, с порога погружали в 80-е, и помчались на восток, навстречу приключениям.
Фото АВЭ
Другие посты про Армению:
Земля камней. Севан.
Земля камней. Гегард и Гарни.
Земля камней. От Арарата до Селима.
Земля камней. ЗОЖ на просторах Армении.
Земля камней. Погружение в Арцах.
Земля камней. Время собирать.
Земля камней. Джан-Ереван.
Земля камней. Матчасть.
Вокзалы Армении, в отличие от российских, не вызывают глухого раздражения и желания побыстрее с ними распрощаться. Здесь чисто, светло, не пахнет бомжами и подгоревшим маслом. Нет рамок, просвечивающих устройств, многочисленных скучающих охранников, бесконечных заборов и закрытых перронов. Полисмены не нарезают круги вокруг твоего рюкзака, цыганки и таксисты не хватают за руки.
В залах Ереванского вокзала можно вдумчиво ознакомиться с историей строительства Южно-Кавказской жд, в ожидании электрички сходить на рынок за сельхозпродукцией или прогуляться по привокзальной площади, что окружает монумент Сасунци Давида. Его именем названа и станция метро, имеющая с вокзалом общий перрон. На последнем станционный смотритель курит трубку с вишневым табаком.
Два современных вагона, мягкие кресла, любезные проводницы. Заполняем анкеты и маленькое путешествие начинается. Проплывают руины каких-то предприятий за Эчмиадзином, где делают остановку во время перелета аисты, кажется, что их тут сотни. Небо становится белым, пока поезд едет мимо. Никто не может объяснить, почему птицы выбрали именно это место, впрочем, аисты вообще любят Армению, в деревне Суренаван десять аистиных семей живут круглый год! Пассажиры завтракают, состав же едет дальше мимо небольших поселков, ничем не отличающихся от тысяч таких же на бывшей 1/6 суши. Точно так же бегут, заливаясь лаем, собаки, граждане копают картошку, дети прыгают по покрышкам, мелькают побитые жизнью полустанки и долго-долго слева плывет Арарат
Остановка в пути всего одна - в Араксе, его, как и Армавир, рассмотреть не успели, рельсы поворачивают на север, начинается плавный подъем (Аракс ниже Гюмри на 600 метров), а за окнами расстилаются безлюдные степные пространства с редкими полосками деревьев. И везде камни, камни, камни...
Пасутся овцы и коровы. Бегут по асфальту редкие машинки. Иногда встречается одинокий домик из яркого туфа, чей двор украшен зиккуратами из соломы и «термитниками» из кизяка. Холмы поднимаются все выше, и вот, вместо Арарата мы уже смотрим на заснеженное плечо Арагаца. Думаю, так будет выглядеть путешествие по Туве, когда до нее таки дотянут рельсы.
Гюмри - город, история которого насчитывает 2,5 тысячи лет, встречает нас сухой жарой, таксистами на лаунже и полупустыми улицами. Никто никуда не бежит, не кричит, все расслаблены и даже не смотрят в нашу сторону, к русским обоего полу тут привыкли, в городе расположена 102-я российская военная база. Пометавшись по центру в поисках гостишки, и поняв, что опрос населения не поможет, мы обратились к загодя заготовленной бумажке с адресами и сразу нашли Хостел №1, что на Рыжкова, 1, по-моему, он же единственный в Гюмри.
Казалось бы, при чем тут Николай Рыжков? Для нас, кто уже был в адекватном возрасте в 1988-м, тут нет ничего странного. Именно председатель Совета Министров СССР возглавил комиссию по ликвидации последствий Спитакского землетрясения, которое 7 декабря за полминуты разрушило 58 сел и деревень в марзах Шираке и Лори, частично города Гюмри, Степанаван и Ванадзор, и полностью город Спитак, а заодно превратило в руины половину промышленности Армянской ССР. Оправится от страшной трагедии этому региону не удалось до сих пор - дорогу от Гюмри до Ванадзора, или, как говорят местные - от Ленинакана до Кировакана - и окраины этих городов, сегодня «украшают» разрушенные предприятия. В самих же городах больше не строят дома выше 5 этажей. «На днях тут потряхивало, - поделился пожилой таксист: мои все выбежали на улицу, а я оделся в чистое и лег на кровать. Уже не страшно». Что интересно, почти вся дореволюционная застройка Гюмри выдержала 9 баллов. О событиях 7 декабря сегодня напоминают купола Церкви Всех Святых, упавшие на землю в 11:41 по местному времени
До своего развала Армению поднимал из руин весь Советский Союз, в 90-х в дело включились эмигранты и их потомки. После Спитакского землетрясения американский миллиардер Кирк Кркорян основал фонд «Линси», пожертвовавший Армении 220 миллионов долларов на восстановление экономики. На его средства строили жилье в пострадавших марзах и дороги по всей стране. По одной из них мы поднимались к Селимскому караван-сараю за две недели до поездки в Гюмри.
Сегодня Гюмри, в начале 20-го века занимавший 3-е место после Тифлиса и Баку по уровню развития промышленности и культуры, хоть и входит в тройку крупнейших городов Армении, туристами посещается нечасто. Объектов показа тут немного, фотолокаций тоже негусто, восточного колорита не найдешь, даже Старый город, по сути, русский, построенный после вхождения Южного Закавказья в состав Российской Империи в 1804 году после подписания мирного договора с Ираном. Пары дней хватит, чтобы посмотреть все достопримечательности, прогуляться по старинным улочкам и новым проспектам, зеленым бульварам и тенистым паркам. Отведать вкуснейших блюд в баре «Берлога», что на ул. Саят-Нова напротив драмтеатра, постоять у трогательного памятника здешнему уроженцу Фрунзику Мкртчяну, оценить монументальность городских площадей, обилие скульптур и скромность гюмрийской туристической жизни, где все дешевле, чем в Ереване примерно в два раза. Правда, мужчина, что мчал нас на север утром следующего дня, пообещал, что с 2020-го все будет по-другому - в городе реализуется проект превращения его в нью-васюки туристическую столицу, обещают массу фестивалей, общественных пространств и увеличение номерного фонда. Придется возвращаться. А пока посмотрим на Гюмри
Макдональдс не работал
Вардан Мамиконян, отстоявший в 5 веке право армян быть христианами, сурово смотрел с высоты коня
Популярное в Шираке сочетание черного и красного туфа
Памятник Вагану Черазу - основателю скаутского движения в Армении
В 1920 году Чераз по приглашению министра образования Армении Никола Агбаляна переехал из Константинополя в Гюмри (тогда Александрополь), чтобы организовать работу с сиротами, пережившими геноцид, большая часть которых была вывезена в город из Турции. После установления Советской власти Чераз продолжал работать с детьми, несмотря на запрет скаутского движения. Результат предсказуем: в 1924-м его обвинили в шпионаже в пользу США и Великобритании, сослали уже в настоящую Сибирь, где расстреляли в 1927 году.
Памятник Шарлю Азнавуру на площади его имени. Сам маэстро - маленький и щуплый - был удивлен монументальностью собственной каменной фигуры, но не расстроился в связи с отсутствием соответствия
Азнавур основал во Франции фонд помощи жертвам землетрясения, получивший название «Азнавур для Армении», и лично пожертвовал в него несколько миллионов долларов. Шансонье не раз прилетал на историческую родину с благотворительными концертами, а в 1989 году снял видеоролик, в котором несколько десятков знаменитостей с мировым именем исполняли песню «Для тебя, Армения».
Как и в любом армянском городе, в Гюмри сохранился мемориал Великой Отечественной, правда, состояние здешнего удручает. По Аллее Славы бродили добродушные песики
Бегали юркие ящерки
Вечный огонь не горел. Стояла звенящая тишина, только кузнечики стрекотали. Ощущения были странные, будто в книгу Крапивина попали
Мать-Армения находится на выезде из города, рядом - Карсийское шоссе, что упирается через 10 км в закрытую границу с Турцией. Неудивительно, что соседние с монументом холмы венчают круглые форты - Черный и Красный. Красный стоит на территории российской в/ч, а Черный доступен для осмотра как снаружи, так и изнутри
Черная крепость, на армянском - Сев-Берд была заложена строительными частями русской армии в 1834 году и возводилась 13 лет. Участвовала во всех русско-турецких войнах. С конца 19 века в ней хранили артиллерийские снаряды
Сегодня в крепости работает концертный зал и небольшой военный музей. Вход на территорию и внутрь сооружения - свободный. О близком знакомстве россиян с этой твердыней говорит огромное количество вырезанных в камне надписей типа «здесь был Вася», оставленных военнослужащими на протяжении двух веков
От Черного форта виден полуразрушенный кусок соседнего, но он тоже на российской территории, так что посмотреть вблизи не получится
До Мемориала и фортов можно легко добраться на такси, но мы не искали легких путей. Дав пеший круг по Саят-Нова, Щербина и Репина, распугав всех собак, укладчиков тротуарной плитки и многочисленных продавцов цемента, добрались до остановки напротив больнички (больничка - это же всегда наша остановка), где и жарились в ожидании 26-й маршрутки. Когда я уже начала сомневаться в ее существовании, микрик лихо вылетел из-за угла. Села к водителю, Андрей Владимирович завис на подножке набитого салона, учтиво преклонив голову на чье-то плечо. Рванули! Водитель рассказывал, как схлапывались девятиэтажки во время землетрясения, оглядывался в салон, принимал плату, кричал на кого-то в окно и в телефон, курил, выскакивал за стаканчиком кофе. Периодически я оборачивалась, каждый раз обнаруживая супруга в новой точке автобуса. Сначала он переместился головой в открытый люк (заодно отдал честь стоявшим на остановке офицерам, увешанным пакетами с лавашами и водкой), потом оказался на сиденье спиной ко мне (там ему типа не понравилось, ибо тетеньки, передавая плату, наваливались на него бюстами, айяйяй), чуть позже он был замечен в глубине салона, обсуждавшим что-то с соседом, потом передавал деньги и объявлял остановки на армянском. Обратный путь в центр проделали на той же маршрутке, по дороге заехали на полчаса в автомастерскую, узнали все об автопарке водителя и его планах по апгрейду микрика.
Успокаивали нервы распитием домашней «карачинской» на балконе хостела с видом на площадь Багратуняц и пешеходную улицу Рыжкова, по которой гулял ледяной ветер.
Утро застало нас на трассе, ведущей из Гюмри на север в Грузию. Там, в 3 км от границы, в кольце гор, на высоте 2025 м разлилось второе по величине озеро Армении - Арпи, кластер одноименного нацпарка и место, куда приезжают ради бёрдвотчинга. Ну, мы-то старые бёрдвотчеры, проверенные путоранскими кукшами, а на Арпи путеводитель обещал не только аистов и крачек, но еще и кудрявых пеликанов. Впрочем, дальнейшие события показали, что птички не всегда дружелюбны.
Довольно быстро доехали до Ашоцка - большого села, в котором вот уже 30 лет воспитывают чемпионов по лыжным гонкам. На подступах к Ашоцку из земли, на радость телятам, бил фонтан минералки, а на главной улице укладывали асфальт. Пришлось пройти все село пешком до самой больнички (опять больничка!), и поплавиться на солнце добрых полчаса, прежде чем начали останавливаться машины. В первой сидел синенький полисмен, предложивший за тыщу драм домчать в страну оленью, во второй - строгий дяденька в огромной кепке, запросивший две тыщи. С третьей повезло, мужчина довез нас до сворота к озеру, предупредил, что ночи холодные, дорога - плохая, день субботний, так что попуток может и не оказаться. Указатель сообщил, что до визит-центра Нацпарка 16 км, и собрав волю в кулак мы потопали по стрелке. Бёрдветчинг начался сразу же
В первой же деревне у магазина познакомились с бодрым дедушкой, приехавшим за пивом из Бердашена, что в аккурат рядом с озером. Дедушка оказавшийся сторожем визит-центра, любезно пригласил нас в винтажный уазик, - так началась экскурсия. За час мы узнали все про окрестности, бывших и нынешних жителей попутных деревень, новую сыроварню, рекреационные возможности Нацпарка, родственников водителя и много еще чего. А тут и озеро показалось
Нацпарк «Озеро Арпи» из трех кластеров был организован в 2009 году при поддержке немецких паратгеноссе. Озерный кластер - самый большой. Площадь зеркала озера - 22 кв.км. Вода пресная, но, к сожалению - мутная, открытых источников питьевой на берегах нет. На южном берегу имеется густой лес, где можно встать с палаткой. Плюсы такой ночевки - круглосуточное наблюдение за птицами и шикарный вид, минусы - ледяной ветер, что дует осенью по ночам с гор, укладывая кусты на землю, и высокая вероятность появления волков.
Из озера вытекает могучая река Ахурян, ее сток перегорожен дамбой, что позволяет накапливать воду, которая используется для полива полей и огородов
Дамбу охраняет полиция. На снимке ниже можно наблюдать будничную рутину: доблестный полисмен изгоняет коварных телят с подведомственной территории
Слева от плотины - визит-центр Нацпарка. Внутри есть пара комнат типа хостел, где мы и заночевали, получив в полное распоряжение двухэтажный особняк с панорамным окном во всю лестницу, зимним садом, душем, санузлом и оборудованной кухней
Дежурный инспектор (а может и директор, я хз, но кресло у него было кожаное, а на плечах - погоны), пообещал нас зарегистрировать, но сильно заинтересовался наличием Республики Тува в наших паспортах, а пока интересовался, настало ему время ехать на обход. Пожелав ярких впечатлений и радостных встреч с обитателями Нацпарка, директор сел в болид и укатил в холмы. Так мы остались без паспортов. Переживали, а ну как он наберет кредитов и свинтит в Туву. Поэтому в течение дня периодически заходили в его кабинет, ёрзали в его кресле, пили его коньяк, поднимали трубку и кричали: «Что? Министерство? Кто? Какой Тигран? Он во дворе пеликанов ощипывает!»
Вокруг Арпи медленно текла деревенская субботняя жизнь, которую, мы и наблюдали, заодно с птичками до самой ночи.
Сушились вещи и зиккураты сена
Колосилась капуста в огородах
Пастух гонял бяшек
Машинка сновала туда-сюда по мосту через Ахурян
Облака кочевали по холмам
Детишки ездили по делам в соседнюю деревню
В чистом поле на ящике сидел мужик
В акватории озера встречается около 100 видов птиц. Сначала мы бёрдвотчили только чаек и кур, но часам к пяти в небе появился гвоздь программы - кудрявые пеликаны. Появились и улетели куда-то за горы. Даже не сели на воду. Обидно
А дальше все было как у Чехова: «Проезжая мимо станции, с меня слетела шляпа». Прогуливаясь по деревне Пахакн, в моем отношении был совершен акт армянской агрессии - первый и последний за всю поездку. Возле дома №5 на меня напал гусак. Парень заметил нас издалека, собрал в кучу гусынь, что-то им напел, а потом рванул в нашу сторону, гогоча и шипя
Вспомнив неравный бой с индюком в деревне Мина в сентябре 2017-го, закончившийся для меня постыдной ретирадой, я сразу заорала и отступила под защиту коровьих блинов. АВЭ пытался прикрыть меня фотоаппаратом, при этом ржал, как конь. Ему вторили тетушки, попивашие кофе на завалинке. На обратном пути мы обошли гусаковое логово по тропинке, так что на реванш он рассчитывал зря. Данный инцидент был подробно изложен мною в гостевой книге Нацпарка с просьбой, принять меры, найти, кто виноват и наказать кого попало
День на Арпи стал одним из самых неспешных, что мы провели в Армении. То ли плавные линии местности располагали к медетативности, то ли просто подустали от смены впечатлений.
Никуда не спешили, гуляли, сидели на камнях и тупили по сторонам. Мужики, возлежавшие на пригорке в позах с картины «Охотники на привале», угостили нас яблоками, от тутовки мы благоразумно отказались. Солнце клонилось к закату, к берегам потянулись рыбаки
Бяшки пошли домой
Машинка продолжала развозить зиккураты по деревням
Последний теленок был с позором изгнан за ворота
На лучи заходящего солнца, прошивавшие облака, можно было смотреть бесконечно
А потом начался долгий закат, сопровождавшийся стремительным падением температуры. Уже и рыбаки разбежались, а мы терпеливо ждали, когда солнце сядет в Турцию
Глубокой ночью, когда от ветра дрожали оконные стекла, вернулся директор, а с ним и шансы на встречу с паспортами. С утра я поймала его при попытке снова свинтить в поля, забрала документы, поделилась впечатлениями, нажаловалась на гуся. Наш сторож на винтажном уазике отбыл за пивом пока мы спали, поэтому, закончив "сбор всех погибших частей", выдвинулись на 16-тикилометровый марш-бросок по пыльной дороге к трассе.
Пару км до сыроварни прокатились на молоковозе, а потом снова шли-шли, вдыхая ароматы степных трав, дыма, коровок, любуясь тувинскими ширакскими просторами, нехитрой архитектурой, заброшенными мусульманскими кладбищами и поскотинами
Веселый дяденька на грузовичке, набитом мешками с луком и коробками с домашним виноградом, взял нас на борт до самого Гюмри. Памятуя, что "сначала дела, а потом личное", заехали в деревню Казанчи, где сельхозпродукция была выгодно продана, а мы напоены кофеем с вкусняшками у знакомых драйвера. В то воскресенье по всей Армении отмечали что-то вроде нашего родительского дня, а в такой день гостям в доме особенно рады. Впрочем, армяне, как мне показалось, в принципе любят гостей, а посиделки за кофе так вообще - святое.
Уже на трассе выяснилось, что грузовичок не имеет страховки, поэтому нам была предложена небольшая экскурсия по объездной, где в праздничный день гайцов точно не предвидится. Экскурсиям мы всегда рады, поэтому с удовольствием прокатились вдоль турецкой границы под дулами наших орудий, торчащих из дотов с одной стороны, и бдительными погранцами на вышках за колючкой - с другой. Между двумя линиями обороны граждане занимались огородничеством и любимым делом - укладыванием кубиков сена в форме зиккурата. В Казанчи в таком зиккурате жили курицы.
Триумфально ворвавшись в Гюмри, поблагодарили водителя, дошли до автовокзала, где обнаружили самый настоящий, пусть и потрепанный перрон с табличками, включая нужный нам Спитак, откушали по гигантской тарелке борща в столовой, чей интерьер с наклонными витринами-морозилками и алюминиевые ложки, с порога погружали в 80-е, и помчались на восток, навстречу приключениям.
Фото АВЭ
Другие посты про Армению:
Земля камней. Севан.
Земля камней. Гегард и Гарни.
Земля камней. От Арарата до Селима.
Земля камней. ЗОЖ на просторах Армении.
Земля камней. Погружение в Арцах.
Земля камней. Время собирать.
Земля камней. Джан-Ереван.
Земля камней. Матчасть.