Армавир. Часть 3: Заполотнянская часть и Туапсинка
Хотя началом Армавира были показанные в первой части крепость и аул горских армян-черкесогаев, историю и облик "самого городского села" (ведь статус города Армавир с 4-этажными домами и 60-тысячным населением обрёл лишь в 1914 году) определила железная дорога. По ней пришли те капиталы, на которые строился показанный в прошлой части столичного вида центр, и по ней летели те бомбы Великой Отечественной, что стёрли былое великолепие с лица Земли. Пересечённая двумя мостами и тоннелем, железная дорога в Армавире как река, разделяющая город на "этот..." и "тот берег". Заполотнянская часть стороне ныне составляет примерно 80% города, и хотя новым центром она так и не стала, немало интересного можно найти и там. В чём мне помог, как и в прошлых частях, армавирский историк Сергей armavi. И даже свозил по окрестностям - на Кубани, как и на Ямале, есть своя Мёртвая железная дорога.
Сегодняшний рассказ, как и прошлую часть, начнём на вокзале. Только - на другом: Армавир - из тех немногих городов, где вокзалов более одного. Процветание "самому городскому селу" принесла в 1875 году Ростов-Владикавказская железная дорога, этакий "кавказский Транссиб", принёсший в казачью глухомань прогресс и современность. Она стала окном в мир для десятка горских народов, превратила экзотические КавМинВоды в важнейший российский курорт, а дополнившись в 1880-х веткой в Новороссийск, служила главным путём экспорта кубанского зерна и грозненской нефти. В общем, стольким людям Владикавказская магистраль оказалась нужна, что с задачами своими... просто не справлялась! На все пассажиро- и грузопотоки не хватало пропускной способности ни железнодорожных путей, ни портовых причалов. С более северных житниц новые магистрали тянулись к балтийским портам, но отсюда и до Балтики было слишком уж далеко. Само собой, на всё это, как и на любой дефицит, накладывался ценовой произвол владельцев магистрали, и вот спрос таки породил предложение - Армавир-Туапсинскую железную дорогу, сооружением которой занялся столичный инженер Пётр Перцов, хозяин знаменитого терема на московской набережной. На новую магистраль от моря до Ставрополя скинулись: преуспевшие черкесогаи во главе с переехавшими в Москву Тарасовыми (см. первую часть), петербургские магнаты во главе с Алексеем Путиловым, вездесущие английские финансисты, пяток крупнейших банков, включая Русско-Азиатский и Азово-Донской, а в первую очередь - крестьяне, фермеры и казаки, державшие понемногу до половины акций этой "народной дороги". Правда - недолго: в 1912 году Тарасовы учредили для скупки этих акций специальный Северо-Кавказский банк, фактически ставший финансовым отделом Туапсинки. В 1909-14 годах был проложен её первый сегмент, линия Армавир - Туапсе (236км) с ветками Майкоп (24км) и Лабинск (36км), в 1915-м открывшаяся для регулярного движения. Головной офис АТЖД располагался в Петербурге, но в прошлых частях на своих и архивных фото из армавирского центра я показывал несколько имеющих к ней отношение зданий: управление строительства у эксплуатации на улицы Розы Люксембург, Северо-Кавказский банк на улице Свердлова, путейскую больницу близ Урицкой эстакады, целиком снятую для специалистов и приказчиков гостиницу "Центральную" около Ростовского вокзала... Там, на станции Армавир-Ростовский у центра мы и начинали прошлую часть, а теперь перенесёмся на далёкую юго-западную окраину к станции Армавир-Туапсинский:
2.
Однако, как видно по кадру выше, при всей своей удалённости Туапсинский вокзал не назвать малодеятельным: Армавир не просто город с двумя станциями - тут эти станции примерно равноценны, и ежедневно их проходят десятки поездов между Мурманском и Махачкалой, Сухумом и далёкой Тындой.
2а.
В общем-то, и вместимость двух вокзалов вполне сопоставима: Ростовский крупнее в первую очередь за счёт второго этажа администрации железнодорожного узла, в то время как Туапсинский - целиком для пассажиров:
3.
Что интересно, если Первый вокзал (как ещё называют Армавир-Ростовский) был отстроен на руинах разбомбленной немцами станции, то Второй вокзал в 1951-52 годах возводился с нуля: капиталисты заведомо рассматривали Туапсинскую железную дорогу как грузовую и строительство новой станции начали с путейского городка и депо, а социалисты поначалу сочли, что одного вокзала городу хватит.
4.
С оживлённой станцией впечатляюще контрастирует тихая, пыльная привокзальная площадь. На дальней её стороне - типовой ДК Железнодорожников (1956), а точно напротив вокзала - заброшенная железнодорожная больница 1930-х годов, за полгода со времён моей поездки успевшая ещё и обвалиться.
5.
Направо (если стоять к вокзалу спиной) уходит путейский городок времён АТЖД, среди которого затесалась странная жилая сталинка с башней:
6.
Другим концом, примерно через полкилометра, он упирается в "Кубаньжелдормаш" - "надежда отечественного машиностроения" из тогда ещё не попавшего под запрет Фейсбука существует на самом деле, и более того, основана была в 1933 году. Приедь я в Армавир в чуть-чуть другую эпоху - обязательно бы напросился туда на экскурсию. Хотя положа руку на сердце, не покидает меня ощущение, что почти сатирический блог их пресс-службы был ни чем иным, как антиподом "Сделано у нас": по крайней мере, именно от "Кубаньжелдормаша" я впервые узнал (утрированно), что российским можно считать лишь то изделие, которое на российском станке, изготовленном другими исключительно российскими станками, сделано рабочими и инженерами с российским гражданством, сугубо на государственные деньги по решению начальника старой советской закалки, который ни копейки в своей жизни не потратил за границей. Ну а за всё отечественное машиностроение пресс-служба КЖДМЗ говорит теперь в телеграме и Дзене.
7.
От Туапсинского вокзала - пара кварталов до Родины. Так называется район 1950-х годов вокруг одноимённого кинотеатра, который, видимо, строился вместе со станцией в качестве нового городского центра. В итоге получилась не Тверская, но Крылатское: вместе с соседними многоэтажными Черёмушками, Родина осталась окраиной - но лучшей из армавирских окраин.
8.
Отдельная достопримечательность которой - памятник Бдительному Гражданину, более известный как памятник Коту Бегемоту. Тут можно процитировать Михаила Булгакова:
«Штук сто этих мирных, преданных человеку и полезных ему животных (....) были доставлены в отделения милиции в разных городах. Например, в Армавире один из ни в чем не повинных котов был приведен каким-то гражданином в милицию со связанными передними лапами. Подкараулил этого кота гражданин в тот момент, когда (....) с вороватым видом кот собирался устремиться зачем-то в подсолнухи. Навалившись на кота и срывая с шеи галстук, чтобы вязать его, гражданин ядовито и угрожающе бормотал:
- Ага! Стало быть, теперь к нам, в Армавир, пожаловали, господин гипнотизер? Ну, здесь вас не испугались. Да вы не притворяйтесь немым. Нам уже понятно, что вы за гусь!
Вел кота в милицию гражданин, таща бедного зверя за передние лапы, скрученные зеленым галстуком, и добиваясь легкими пинками, чтобы кот непременно шел на задних лапах.
- Вы, (....) - бросьте, бросьте дурака валять! Не выйдет это! Извольте ходить, как все ходят!
(....). Спасением своим бедный зверь обязан в первую очередь милиции, а, кроме того, своей хозяйке, почтенной старушке-вдове. Лишь только кот был доставлен в отделение, там убедились, что от гражданина сильнейшим образом пахнет спиртом, вследствие чего в показаниях его тотчас же усомнились. А тем временем старушка, узнавшая от соседей, что ее кота замели, кинулась бежать в отделение и поспела вовремя. Она дала самые лестные рекомендации коту, объяснила, что знает его пять лет с тех пор, как он был котенком, ручается за него, как за самое себя, доказала, что он ни в чем плохом не замечен и никогда не ездил в Москву. Как он родился в Армавире, так в нем и вырос и учился ловить мышей."
Был ли в Армавире сам Булгаков - точно не знаю, но сдаётся мне, что на месте Армавира вполне мог быть, скажем, Арзамас, Адрианополь, Александров или любой другой из 2 с лишним тысяч советских городов. Но много ли надо региональным чиновникам? Сценку из "Мастера и Маргариты" увековечили у "Родины" в 2015 году:
9.
Дальше, за многоэтажками и гаражами Родина потихоньку сменяется Немецкой слободкой: как уже говорилось в обеих прошлых частях, третьей крупнейшей общиной Армавира после русских и черкесогаев в конце 19 века стремительно сделались немцы. Ехали они сюда почти сплошь из Поволжья, в те времена, когда Германия объединилась, окрепла и перестала порождать волны переселенцев на неосвоенный восток, так что немецкая община Армавира получилась во многом уникальной: самая поздняя в Российской империи, самая крупная (в процентах от населения, а не абсолютных числах) за пределами Остзейских губерний и Поволжья и... самая русская: здешние переселенцы жили в России несколько поколений. Ещё - самая небогатая: в основном сюда ехала беднота, и при небольшой прослойке аптекарей, гарнизонных офицеров и инженеров АТЖД наиболее заметны здешние немцы были среди извозчиков и рабочих кирпичных заводов, а уж кирпич в город возили и вовсе только они. В основном немцы заселили западную окраину "самого городского села", и в прошлой части я показывал на чёрно-белых снимках кирху и костёл, отсечённые от слободки Армавир-Туапсинской железной дорогой. Слободка же, хоть и давно не немецкая (конкретно в этом доме за ветвями виднеется табор цыган), сохранила свой пейзаж лучше всех волжских колоний:
10.
Здесь - пустынные, очень зелёные улицы, так что вдоль них и домов не видать: только ветки над дорогой. Сами домики не сказать чтобы сильно отличались от русских, да и друг на друга похожи, но по словам Сергея, в них вполне можно найти добротный колодец, выложенный кирпичом или погреб в пару ярусов размером в пол-дома.
11.
На общем фоне выделяются единственный двухэтажный дом Андрея Леймана:
12.
Да безымянный "тевтонский" домик на пустыре, когда-то бывшем главной площадью слободки:
13.
Своеобразный "фасад" этого Маленького Поволжья (не Маленькой Германии же!) - больница, ровесница "Родины" и вокзала:
14.
Близ которой с немецким наследием соседствует американское. На селе жило под сотню чистокровных янки, в 1912 году даже организовавших тут пару футбольных команд, а вдоль Владикавказской магистрали и ныне тянутся огромные склады "Международной компании жатвенных машин" (1911-12), как в Армавире представлялся заморский гигант "Интернейшенал Харвестер". На дремучий российский рынок, где спрос на сельхозтехнику был невелик и к тому же имелось своё производство (например, в Запорожье и Елисаветграде) они зашли в начале ХХ века, построив завод в подмосковных Люберцах. А прослышав о готовящейся Армавир-Туапсинской железной дороги - организовали тут свой крупнейший, как сказали бы сейчас, логистический центр. Более того, заморские гости были в своей нише даже не единственным: Армавир начала ХХ века стал крупнейшим в России центром торговли сельхозтехникой после Ростова, Харькова и, почти вровень, Москвы. Изначально склад и вовсе был двухэтажный, но тут удивляться стоит тому, что после войны остался хотя бы один этаж:
15.
И в общем до революции эта часть Армавира представляла собой то ли присёлок, то ли предместье (в то ли в селе, то ли городе), словом - фактически отдельное поселение, с той стороны железной дороги отделённое от центра Сенной, а с этой - Лесной площадями. Последняя была, вероятно, крупнейшей площадью Российской империи, представляя собой неправильную трапецию со сторонами по 600 метров: это 34 гектара, обширнее Московского кремля. Как следует из названия, сюда привозили лес, в основном - по железной дороге с Волги. В народе, впрочем, ходило и второе название - площадь Труда: вдоль лесоскладов по утру выстраивались в ожидании нанимателя батраки-подёнщики. В 1920-х годах площадь застроили жилым городком для рабочих табачной фабрики:
16.
Да и то - не всю: пересекая железную дорогу, крупные улицы делят Заполотнянскую часть как бы на несколько сегментов. Улица Ефремова, прежде Сенная (там) и Александровская (здесь) - пожалуй, главная магистраль Армавира, прошивающая город от Кубани до трассы "Кавказ". В советское время на ней высадили даже не бульвар, а цепочку скверов, каждый из которых в постсоветские времена обзавёлся каким-нибудь памятником:
17.
Замыкает этот по сути дела длинный парк монумент русско-армянской дружбы (2019) в паре километров от железной дороги:
18.
В прямой видимости от него - позднесоветский автовокзал, примечательный мозаиками в интерьере:
19.
Но пока вернёмся к железной дороге и с головой окунёмся с старый промзоны, бескрайние, как за петербургским Обводным каналом. В селе начала ХХ века действовала около 70 заводов и фабрик (не считая кирпичного конгломерата), и по объёму промышленного производства Армавир уступал в Кубанской области только Екатеринодару, хотя в разы превосходил его по оборотам торговли. Здесь, сплошь 1890-х годов постройки, располагались предприятия десятка разных отраслей - так, Сергей обнаружил в дореволюционных материалах таинственную ткань армавир, свойства которой потомкам остались не известны. Но как писали в газетах начала ХХ века, "Армавир пахнет подсолнечным маслом" - по производству этой субстанции "самое городское село" было общероссийским флагманом, а Булгаков верно подметил, что кот с вороватым видом нырял именно в подсолнухи. Самым крупным (вернее, одним из 2 лидеров) был тогда и самым зрелищным ныне остался завод Павла Спари, и где-то в его глубине стоял единственный в России памятник земляку владельца - герою греческой борьбы за независимость Ангелису Говиосу с острова Эвбея:
20.
На пятки греку наступали персидскоподданные армяне Исаак и Григорий Бабаевы, в 1913 году объединившиеся с Аведовыми и Унановыми в гигантское Общество Южных маслобойных и химических заводов "Саломас". Причём назвались так они не потому, что саломас (твёрдый растительный жир) производили, а наоборот - это их торговая марка, восходящая к родному городку на берегу озера Урмия, намертво прилипла к продукции. Бабаевские цеха ещё стоят в промзоне масложиркомбината "Армавирский", который исправно работает до сих пор:
21.
Чего не скажешь про цеха маслозавода Ивана Ломагина, оставшиеся с тех же 1890-х:
22.
Или маслозавод Аведовых из Саломаса, чья украшенная башней контора и ныне цела, но затеряна среди цехов да заборов так, что с общедоступных улиц её не увидеть.
22а.
Но - не маслом единым! Вот, почти напротив Ростовского вокзала, бывшие цеха чугунолитейного и машиностроительного завода знакомого нам по прошлой части Михаила Мисожникова (1901): это здесь ковались капиталы, на которые он открыл в 1908 году первый зимний театр Кубанской области.
23.
Местные ещё помнят этот завод по советскому названию "Армалит", но теперь в его цехах всякая всячина:
24.
Путепровод Армавира-Ростовского, с которого мы начинали прошлую часть, спускается на улицу Карла Маркса, чуть дальше по которой - табачная фабрика Муратчаева и Назарова (1889):
25.
Где-то дальше у путей привлекает взгляд узорчатым фасадом ещё один бывший склад сельхозтехники - на этот раз фирмы "Генрих Ланц из Мангейма":
26.
Он же до революции, и тут обратите внимание на ещё одну деталь: немногим реже, чем трубы, над армавирским предприятиями высоко торчали ветряки, уже в те времена исправно добывавшие своим владельцам электричество. Да и крупнейшая в России Кочубеевская ветроэлектростанция (210 МВт) с 2021 года работает в соседнем Невинномысске. Причина тому - Армавирский ветровой коридор, естественная аэродинамическая труба между предгорьями Кавказа и Ставропольской возвышенностью, по которой гуляют ветра между Понтом и Каспием. Каноническая армавирская погода - это яркое солнце и ветер, нередко доходящий до 20, а порой и 60 метров в секунду.
26а.
Ветер, горские набеги, шальные капиталы, немцы-бедняки в поисках лучшей доли - да это же форменный Дикий Запад! Такие ассоциации придумал не я и даже не Сергей - вот, скажем, цитата из статьи "Кубанская Америка" от 1913 года: "Армавирские жители. Красные лица, воловьи затылки, смелые, задорные глаза. Ходят с револьвером в кармане, как будто техасцы на прериях, и даже не имеют разрешения. Ничего не уважают на свете, только рубль барыша, да азбуку в школе". Но так было давно: нынешние армавирцы ничем особым мне не запомнились.
27.
Между тем, мы миновали второй сегмент Заполотнянской части: вон вдалеке высотка гостиницы "Армавир" (1986), а значит рядом с ней улица Кирова выныривает из под виадука, которым я заканчивал первую часть. Если на Александровской улице торговали лесом, то на Красной (как называлась нынешняя улица Кирова на этой стороне) - зерном: вдоль дороги десятками тянулись склады сельхозмашин, загоны для скота, но в первую очередь - "ссыпки", как в тут называли амбары. Ещё одна примета, роднившая Армавир с Америкой - это специализации разных народов: русские и армяне, как самые многочисленные, тут были везде, но на первых держалась производство, а на вторых - торговля. О немцах я уже писал, а ещё тут болгары разводили огороды, грузины торговали вином и держали бани, чехи варили пиво, музицировали в ресторанах и обучали других гимнастике, персидскоподданные азербайджанцы доставляли воду, горцы мастерили металлические посуду и кинжалы... ну а хозяином зерновой ссыпки был по умолчанию грек, и ссыпка того же Спари имела бОльший оборот, чем вся торговля соседнего уездного Майкопа. Теперь вдоль улицы Кирова тоже скверы - без памятников, но с ресторанами. Однако я не сделал в её заполотнянской части ни единого кадра.
28.
Ну а на кадре выше, и не с фасада - напрочь зашитое в сайдинг пожарное депо (1912), когда-то потрясающе стильное:
28а.
Третий сегмент Заполотнянщины, от улицы Кирова на восток - самый обширный, но самый невзрачный:
29.
Его достопримечательностью мог быть Троицкий собор 1916 года постройки... да только пару лет назад местный приход затеял реконструкцию, обложил старое здание новым кирпичом, затем и вовсе разобрал его... а дальше оказалось, что новая коробка стен, лишившись опоры, может обрушиться. В итоге разобрали и её: советскую эпоху в Армавире пережили всего две исторические православные церкви, и обе (про вторую см. прошлую часть) пропали уже в 21 веке.
30.
В основном же юго-восток Армавира - это бескрайний утопающий в зелени частный сектор, в котором выделяются редкие старые дома, как вот этот особнячок Ивана Брылёва напротив бывшего собора... но больше - дворцы "новых армян".
31.
Старый селогород здесь потихоньку сходит на нет, но в бесконечных одинаковых кварталах взгляд ещё долго цепляется то за конструктивистскую 3-этажку:
32.
То за образец неокупеческой архитектуры. В самом дальнем углу в той стороне город продолжается хутором Заветный (7 тыс. жителей) с музеем военной техники (включая тачанку и самодельный боевой катер), который устроил в 2012 году у трассы "Кавказ" местный предприниматель Николай Ставицкий.
33.
А это уже к северу от железной дороги: за мечетью и танкоремонтвым заводом, которыми я заканчивал прошлую часть, ещё на пару километров тянется частный сектор на 21 линии поперёк уходящей за город улицы Мира. Сергей вёз меня на восток:
33а.
И с какой стороны от железной дороги не двигайся, восточной границей Армавира служит река с совершенно не кавказским названием Уруп, от которого я невольно начинал сканировать пейзаж на предмет медвежьих следов и тройных листиков коварной ипритки.
34.
За отстроенным после войны мостом Владикавказской железной дороги виднеются остатки ещё одного моста: сложись история чуть-чуть иначе - и Армавир мог быть узлом 5 или даже 6 направлений: на Ростов и Владикавказ, Туапсе и Астрахань, Сухум и, тупиковой веткой на Дон, в ростовскую станицу Чернышевскую.
35.
Для "Общества Армавир-Туапсинской железной дороги" линия на Туапсе была лишь пилотным проектом. Уже в 1914 году началось строительство ветки на Ставрополь, которая практически дублировала принадлежавший РВЖД путь туда от станции Кавказской в Кропоткине. По прямой от Армавира до Ставрополя чуть более 60 километров, что явно было маловато для амбиций Перцова со товарищи: линия длиной 339 километров ушла дальше, врезаясь в самую глушь ставропольских полей. Конечным пунктом её значилось село Дивное у длинного озера Маныч-Гудило, у бывшего пролива, в незапамятные времена соединявшего Каспий с мировым океаном. Следующей очередью магистраль должна была пройти через калмыцкие степи на Астрахань, а дальше у акционеров явно голова кружилась от перспектив: если можно продублировать "кавказский Транссиб", то почему не потягаться с настоящим?! От Волги Армавир-Туапсинская дорога должна была пойти через казахские степи до Омска, а оттуда... гулять так гулять - тайгой и тундрой, распугивая стерхов, медведей и тунгусских шаманов прямиком за Берингов проливу, а там - прямой поезд Армавир - Нью-Йорк да "Армавир-Билдинг" в Чикаго... И мечта манила так отчаянно, что железную дорогу по холмистой, исполосованной балками Ставропольской возвышенности тянули прямо сквозь Гражданскую войну, каждая из сторон которой мечтала запустить между Ставрополем и Армавиром бронепоезд, орудия которого брали на прицел пол-Кавказа. В 1916 году открылось движение от Ставрополя до села Петровского (ныне Светлоград дальше в сторону Калмыкии), а по самому сложному участку от Армавира да Ставрополя поезда пошли только в 1919 году. Однако Советам этот участок оказался не нужен... Как так - спросите вы?! На самом деле элементарно: это капиталисты строили конкурирующие друг с другом частные железные дороги, проходившие почти по одним и тем же местам, а единому хозяину - зачем плодить сущности? Лучше реконструировать одну линию до максимальной пропускной способности, чем держать две малодеятельных ветки. И рассудив так, в 1922 году Советы просто закрыли линию Ставрополь - Армавир, оставив в степях заброшенные мосты и станции даже не мёртвой, а Мертворожденной железной дороги. Мост через Уруп был подорван в 1920 году и добит в 2002 году паводком:
35а.
Из Урупского леса в Заполотнянской части видна ещё и мощная, до сих пор не заросшая насыпь. Где-то здесь вверх вдоль реки третья, Северо-Кавказская железная дорога должна была отходить через знакомые по моим недавним постам станицы Преградную и Зеленчукскую да Старое Жилище ( теперешний Архыз) за Санчарский перевал (2589м) к Сухуму. Если бы она состоялась - то была бы с явным отрывом самой высокогорной железной дорогой бывшего СССР: сейчас в России этот титул носит Байкало-Амурская магистраль на Муруринском перевале (1323м), а в постсоветских странах - станция Сотк в Армении чуть выше двух километров. Санчарский перевал же при всей солидной высоте - чуть ли не самый простой на Кавказе: им ходили в Аланию греческие купцы, и даже немцы в Великую Отечественную не только взяли Санчар, но и углубились на десяток километров в Абхазию. В общем, поезда от Армавира до Сухума вполне могли бы ходить, и устав новой железной дороги стал едва ли не последним документом Николая II, который тот подписал в 1917 году за пару недель до своего отречения... Но Советы и к этому проекту не вернулись, сочтя, что проще и полезнее проложить железную дорогу на Сухум вдоль черноморского побережья.
36.
На кадре выше обратите внимание ещё на пару деталей: листва и трава своим положением напоминают про Армавирский ветровой коридор, а стена опалённых яров манит духом степной вольницы. Туда и держали путь мы с Сергеем:
37.
Мимо мелькали сюжеты юга, будь то огромные курганы среди подсолнечных полей:
38.
Дух набожного казачества:
38а.
Сельские церкви:
39.
Да память о давней войне:
40.
Дорога минует несколько крупных сёл. Марьино (2,1 тыс. жителей) начиналось в 1881 году с колонии Мариенфельд, и до сих пор в нём живёт несколько десятков человек с немецкими фамилиями. Коноково (7,7 тыс. жителей) возникло в 1901 году на месте покинутого аула бесленеевцев - одного из адыгских племён, ставшего основой теперешних карачаевских черкесов. Ну а зародившийся в 1864 году райцентр Успенское (11 тыс. жителей) и вовсе трудно назвать селом - мало того, что по своим пейзажам это явно небольшой городок, так ещё и встречает село внушительных размеров заводом:
41.
По монструозным цехам, башням со змеевиками и густому дыму его легко принять за гигант химпрома, но на самом деле это сахарный завод (1957-59) - крупнейший чуть ли не во всей России.
42.
И эти диссонансом городского облика с сельским статусом Успенское здорово напоминает о прошлом Армавира. В центре села, у типовых дворцов Культуры (ближе) и Спорта (поодаль) мы свернули к мосту за Кубань:
43.
И в просторной заречной степи выехали на разбитую просёлку. За хутором Весёлый видна и наша цель:
44.
Пересекая Кубань чуть выше устья Урупа, Туапсинка начинала подниматься на Ставропольскую возвышенность. Строители предпочли не вить на бесчисленных балках лишние петли, а через каждую перекинуть мост. И вот теперь незыблемые железобетонные мосты в никуда стоят от округи Армавира до окраин Ставрополя памятниками амбициям, недоговороспособности и инженерному искусству. Веселовский мост - один из крупнейших на Туапсинке: 88 метров в длину и 40 в высоту от дна балки.
45.
Снизу он кажется странными воротами, пройдя за которые вдруг попадаешь в мир девственной степи с её тишиной и травяными ароматами:
46.
Вот так мост выглядит "при жизни" - один из немногих объектов АТЖД, успевший попасть тогда в чей-нибудь кадр:
46а.
По крутой тропе можно влезть к оконечности моста:
47.
И даже побродить по полотну, представляя виды с поезда, идущего если не в Чикаго, то хотя бы в Омск. В итоге к 1967 году линию дотянули от Дивного только до Элисты, да и туда пассажирские поезда не ходят.
48.
Вокруг - пустота: хутор Весёлый как-то теряется в складках местности, и лишь одинокая нефтекачка клюёт носом на склоне. С одной стороны - золотистая степь на холмах, с другой - густые тёмные леса в пойме Кубани
49.
По краю этих лесов едем дальше - к станице Николаевской (1,5 тыс. жит.) в 15 километрах от Успенской и примерно в 40 от Армавира.
50.
Основанная в 1825 году, она даже чуть старше, чем сам Армавир (хотя моложе Прочного Окопа), не говоря уж про Успенское или Коноково - ведь на том берегу Кубани тогда ещё лежала Турция. В центре станицы - школа начала ХХ века из красного кирпича, а вокруг под чистым небом патриархальные пейзажи густых садов и гусиных стад у обочин.
51.
Но наша цель - в степи парой километров севернее: попетляв по околицам, среди каких-то бугров, зарастающих насыпей, тёмных кладбищ да спросив дорогу у казачного вида дедушки, мы выехали на перрон бывшей станции Державная.
52.
Пути её давно заросли бурьяном, как и фундаменты путейских домов, и лишь одинокая железобетонная водонапорка гордо стоит в степи. Я бы даже сказал - державно:
53.
Поодаль (снова пришлось попетлять) ещё один мост, зловеще обрывающийся над балкой. Возможно, отсюда легенды о том, что в Гражданскую войну белые сбрасывали с этого моста красных. А может не легенда, может быль - ведь на Гражданской не бывает победителей...
54.
Дальше в дымке просматриваются гора Стрижамент (832м), высшая точка Ставропольской возвышенности и всей Восточно-Европейской равнины. На её вершине - древнее городище да остатки ретраншемента (1779), к которому и возводят теперь странное название горы. Под Стрижаментом стоит Невинномысск со своими химическими заводами и той самой Кочубеевской ВЭС, а за Стрижаментом - Ставрополь, до которого отсюда по прямой чуть более 30 километров. Там тоже есть заброшенные мосты, свои Ростовский и Туапсинский вокзалы - но об этом всём я рассказывал в своих давних постах.
55.
Мы же возвращаемся обратно. Вот такой вот он -
55а.
А от Армавира рукой подать до Адыгеи - в следующих частях отправимся в Майкоп.
ЗАПАДНЫЙ КАВКАЗ-2022
Обзор поездки и оглавление серии.
Армавир. Прочный Окоп, Армянский аул, улица Кирова.
Армавир. Дома и улицы.
Армавир. Заполотнянская часть и окрестности.
Майкоп. Центр.
Майкоп. Разное.
Горная Адыгея. Каменномостский (Хаджох).
Горная Адыгея. Окрестности Хаджоха.
Горная Адыгея. Лаго-Наки.