Жиганск. Без жиганов, но с неоэвенками
Кого называли жиганами при царе - говорят разное: то ли "низшую касту" тогдашних тюрьм, то ли преступников без тормозов, то ли заключённых-картёжников, живущих одной лишь игрой. А вот в 1920-х годах тюрьмы молодой красной России полнились вчерашними "белыми". Многие из них были офицерами с опытом долгой войны, но узниками стали не за контрреволюцию, а за налёты и рэкет, которыми жили, не найдя места в новой стране. Были это люди по-настоящему опасные, к тому же окружённые молодой "пристяжью", и старые воры боялись их - но не уважали, и презрительно звали жиганами. Жиганы носили кресты в знак того, что признают закон только Божий, и имели своеобразный кодекс чести, куда входил в том числе запрет на семью и любые контакты с государством. Позже многое из жиганских понятий взяли себе ворЫ, ну а в тюрьмах революция случилась с запозданием: поднабравшись сил и образовав ещё одно сообщество уркаганов, с жиганами расправилась их бывшая "пристяжь". Но шороху офицеры-воины-бандиты задали изрядного, и в наши дни жиган - это отчаянный, конченный, прожженный преступник.
Ну а Жиганск, районное село (3,1 тыс. жителей) на Лене в 750 от Якутска почти сразу за полярным кругом через показанные в прошлой части Сорок островов.... не имеет к ним никакого отношения. В годы его расцвета таких называли варнаки, и они тоже оставили тут след. Название "Жиганск" восходит к эдигэнам, то есть "понизовцам" - местному племени эвенков, столицей которых в Якутии он и слывёт. И мой рассказ такой огромный потому, что треть его занимает фольк-представление, которыми эвенки встретили пассажиров белоснежного "Михаила Светлова".
Как в Средней России самая частая дата основания города 1146 ("на год старше Москвы"), так и в Якутии историю Жиганска возводят к 1632 году. Где-то даже пишут, что основал его сам Пётр Бекетов - как Якутск в том же году, Олёкминск, а впридачу ещё Нерчинск и Читу. Иные вспоминают, что Якутск в 1642 переехал, и объявляют Жиганск старейшим городом Республики Саха. Реальность, увы, как всегда прозаичнее и сложнее: в 1632 не сам Бекетов, а небольшой отряд его казаков под началом Алексея Архипова спустился не сюда, а на Красные пески в 20 километров ниже, и поставил, конечно, не грозный острог, а небольшое ясачное зимовье. Кое-где его называли острожек, но весь гарнизон за невысоким тыном был дай бог в дюжину сабель. На нынешнее место в устье Нуоры (Стрекаловки) теперь уже вполне всамделишный Жиганский острог переехал в 1714 году. Ведь за Леной начиналась сухопутная дорога через высокие хребты к Верхоянску, Зашиверску, Алазее, Среднеколымску. Она не была как таковым почтовым трактом - скорее, просто тропой, которую служилые люди, купцы и миссионеры проходили на свой страх и риск, и путь в одну сторону по ней занимал до 4 месяцев. К середине века в Жиганске числилось полтысячи жителей, что очень много для столь далёких краёв. В 1775 году Жиганск стал центром одного из 6 комиссарств в Якутской провинции, а звёздный час его наступил в 1783 году с образованием Жиганского уезда, статусом города и гербом. Но расцвет продолжался недолго: в 1803 году Жиганск опустошил как бы не последний в истории Сибири набег - только не тунгусов из тайги, а варнаков, беглых каторжан с солеварен Охотского моря. В 1805 году с него сняли городской статус и упразднили Жиганская уезд, а в 1820-х годах некая эпидемия окончательно превратила бывший Жиганск в захолустье. Но, конечно же, не варнаки и не микробы на самом деле подкосили город: просто с развитием Охотского тракта старая дорога заросла кедрачом, а держать административные центры ради присутствия в Арктике царские чиновники тогда не додумались. Уже в 1822 году, однако, был создан Жиганский улус, в 1930 году ставший Жиганским эвенкийским национальным районом. Гигантская и многонациональная Якутия имеет множество автономий второго (улусы) и даже третьего (наслеги) порядка, однако Оленёкский эвенкийский и Анабарский долгано-эвенкийский национальные улусы слишком далеко: хотя в Жиганске эвенки составляют лишь 42% жителей (ещё 38% - якуты), в Якутии он за центр их культуры. И даже герб в музее тут из рыбьей кожи:
1а.
Ну а за мой рассказ о заЖиганске от начала до конца стоит сказать спасибо "Ленатурфлоту", в круиз которого мы попали благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха. Помимо круизного "Михаила Светлова" сюда ходят рейсовый "Механик Кулибин" и торговый "Степан Аржаков", предназначенный в первую очередь для коммерсантов с товаром, однако доступный для всех. Но рейсы "Аржакова" начинаются только в конце июля, а причал "Механика Кулибина" выглядит так: фактически он не причаливает в Жиганске, а лишь пересаживает своих пассажиров на паром:
2.
С воды видны Никольская церковь (2007) между обелисков Победы (справа) и Чурапчинским переселенцам (слева):
3.
Правее - Туруу-мас и Сквер Речников с белоснежной стелой:
4.
Под которой, шаря вдоль берега ультразумом, я увидел странный камень, похожий на основание давно разрушенной пагоды, и нарядную компанию людей, явно ждавшую нас:
5.
Вот из устья Нуоры появился паром СПЖ-115, построенный в 1988 году в Жатае:
6.
С командой из двух человек, и судя по их диалогам, были то отец и "сына":
7.
Паром пришвартовался к борту "Михаила Светлова", причём матросы корректировали его, в прямом смысле слова, вручную:
8.
Круизный люд выходит на потёртую палубу:
9.
На которой, то ли вместо якоря, то ли просто для красоты, лежит каменный шар - "ленские валуны", природные конкреции, обильно рассыпаны по берегам вниз по течению:
9а.
Машинное отделение парома, по совместительству подсобка, где соседствуют канистры с топливом и мормыжки:
10.
Минут 10-15 пути - и паром опустил аппарель в устье Нуоры, где разгружалась здоровенная баржа с углём:
11.
Небольшая речка, у впадения в Лену образует внушительный залив метров 300 шириной, на том берегу которого лежит предместье с аэропортом и нефтебазой. Немалая часть этих моторных лодок - сродни автомобилям на парковках у офисных центров:
12.
Пешеходов возит через залив такая вот колоритная самоделка по заполнению:
13.
А автомобили переправляет "наш" СПЖ-115:
14.
Выше залива тянется пойма, по которой Стрекаловка выписывают причудливую синосоиду. На полуострове среди плавней очень зрелищно смотрится (кадр выше) нечто техногенно-заброшенное:
15.
"Основание пагоды", между тем - это действительно священный камень Содани. Близ него эвенки поставили Чичипкан - так называется обряд очищения и его главный атрибут - священные ворота. Сквозь них, в ароматном травяном дыму и мерных ударах унтувуна (бубна), проходят гости.
16.
Об эвенках я когда-то писал отдельный пост, а эвенкам Якутии была посвящена немалая часть обзора её народов. Прежде их называли тунгусы, а теперь это слово стало общим названием для эвенков, эвенов и негидальцев - северной ветви тунгусо-маньчжурской языковой семьи. Достоверно их история прослеживается где-то с 7 века, когда народ увань разбрёлся на север и на юг из Прибайкалья. Часть его ушла в степи Даурии, став мурчэнами - конными эвенками, классическими степными кочевниками, малочисленными, но лихими. Другие откочевали в тайгу, превратившись в орочонов - оленных эвенков, коих теперь 38 тыс. человек на пространстве размером с Австралию. Эвенки нигде не составляют большинства, в быту их язык вымер, но мелодичная эвенкийская топонимика господствует на половине Сибири. Сердце мира орочнов - на стыке Якутии, Амурской области и Забайкалья, в верховьях Витима, Олёкмы и Алдана, и вот откуда-то оттуда эдигенцы и пришли. Предание гласит, что когда-то (явно в дорусский период) на их землю обрушивались беда за бедой: то людей косили неизвестные хвори, то тёплая зима с глубоким рыхлом снегом забирала оленей, то пожары опустошали угодья и ягодники... Глава рода Боко держал совет в большом чуме, и обдумав всё, старейшины, вожди и шаманы пришли к выводу, что чем-то прогневали местных иччи, а значит - надо уходить. Так началось великое эвенкийское переселение вниз по Алдану, и одни роды, найдя себе место, вешали там суруук (берестяное полотнище), а другие, видя его, продолжали путь дальше. Нашлись и те, кто проскочили устье Алдана и спустились по Лене полтысячи вёрст, а так как были это отдельные люди и семьи из разных племён - образовали за полярным кругом новое эдигенское племя, первопредками которого считаются теперь богатырь-найдёныш Булунян и мать Уран-когун, покровительница творчества. Безлюдный край и обильные пастбища сделал эдигенов богатыми, а потому вниз по Лене тянулось всё больше якутов, которым становилось тесно на своих аласах. Подавшись в оленеводы, саха теряли связь со своим народом, перенимая эвенкийские веру и быт. Но - сохраняли язык, а как результат, теперь эвенки от Лены до Хатанги говорят между собой на якутском. Эвенкийского в Жиганске не знают даже старики, а детей с недавних пор учат не утраченному здешнему, а литературному енисейскому диалекту. Однако кто они и откуда, эдигенцы помнят вполне, а возрождение традиций - неплохой способ занять себя в глухомани: в костюмах и украшениях по мотивам музейных экспонатов, в постановочных обрядах по мотивом записей этнографов тут даже не вос-, а просто создаётся неоэвенкийская культура. Законодательница её в Жиганске - директор музея Людмила Егоровна Сивцева, на кадре ниже справа:
17.
Пройдя через Чичипкан, попадаем на ньымат - на самом деле так называют раздел добычи между всеми членами рода, ну а в обиходе - просто угощение дорогих гостей. Угощали, натурально, суровыми сибирскими сашими из строганины на куске ржаного хлеба. Дальше по крутой, откровенно страшноватой лестнице группа потянулась наверх - к Туруу-Масу:
18.
Беглым взглядом похожий на Аал-Луук-мас, якутское Мировое древо, что ставят на площадках Ысыаха, Туруу-Мас на всю Якутию такой один. Если Аал-Луук-масс - это стержень трёх миров, то Туруу-Мас имел совсем иной смысл: в тайге эвенки почитали естественные чичипканы из сросшихся верхушками лиственниц. Три корня, три покрытых сюжетами Севера ствола и одна на всех верхушка символизируют единство народов сурового края:
19.
Рядом с Туруу-Масом проходил следующий обряд Секалавун (в текстах) или просто Амака (устно) - дань уважения медведю, натянутую шкуру которого туристы гладят сверху вниз, по шерсти. Затем гостям раздают нулганни - так у эдигенцев называются разноцветные ленточки, что развешивают в священных местах на ветках:
20.
В данном случае - ветках Сквера Речников, разбитого в 2000 году вокруг стелы наподобие маяка. На табличке надпись "В честь путейцев-речников Лены-матушки величавой" и строчка Михаила Ломоносова "Там Лена чистой быстротой, как Нил, народы напояет..."
21.
Завершив обряды, идём по ленскому берегу:
22.
Мимо сельского вида ДК, рядом с которым планируется построить современный Дом Аарчи (якутский культурный центр с элементами храма айыы). Знакомый по чужим фото памятный камень перед фасадом то ли куда-то перенесли, то ли я его не приметил.
23.
По соседству - крест и сэргэ (якутская ритуальная коновязь), поставленные в 2007 году на 375-летие Жиганска. С лавочки между ними хорошо любоваться простором Лены - 4-километровое русло реки тут в 2-3 раза шире самого посёлка. Да и это только половина: за теплоходом - плоский остров Иосиф, а за ним ещё столько же воды.
24.
Мы поднимаемся на квартал от реки, к центральной Октябрьской улице. Там - сердце посёлка, Жиганский исторический музей, основанный в 1989 году при школе. Его деревянное здание построено в 1995 году в глубине сквера, на входе в который продолжается торжественная встреча:
25.
С процессией нарядных эвенкиек разных возрастов мы прошли на двор:
26.
Где с православной церковью соседствуют шаманские сэвэны (фигурки духов-помощников)...
27.
...а с башней острога - эвенкийский дю (чум) и якутский дьиэ (балаган):
28.
Обратите внимание, сколь искренне радостны лица, особенно у молодых: на идею концерта для богатых пассажиров я изначально смотрел скептически, однако вновь глухомань убеждает меня, что не стоит подходить к ней с мерками большого города. Жиганский улус размером примерно с Башкирию (140 тыс. км²), вот только в Башкирии живёт 4,1 миллиона человек, а тут - 4,1 тысячи, и лишь четверть из них из них - за пределами райцентра. Вверх по течению ближайший населённый пункт - показанный в прошлой части Сангар, до которого 400 километров. Вниз по реке селений чуть больше, но чего-то сопоставимого по размеру не будет до самого Тикси. Мобильная связь тут есть, а вот интернета мне хватило только на загрузку push-уведомлений. В общем, жизнь жиганчанина размерена и скучна, ему знакомы все встречные лица, а самое доступное зрелище - смена погоды над Леной. Так что белый "Михаил Светлов" 4-5 раз за лето действительно привозит сюда праздник:
29.
Первым выступил детско-юношеский ансамбль "Осиктокан" (в переводе - "Звёздочка") с танцем под явно современную песню на эвенкийском. Красивый язык:
Click to viewИ заметьте, какое на их лицах упоение:
30.
Совсем маленькая девочка в белом платьице трогательно исполнила танец-пантомиму "Оленёнок", а затем на сцену поднялась Анна Васильевна Петрова с семьёй - руководительница "Осиктокана":
31.
Последними вышли артистки из местного профессионального ансамбля "Хокто", на материке более известного как "Северное сияние":
32.
Их выступление мне запомнилось не столько песнями, сколько зрелищем: оленьи рога, бессловесные диалоги лисьей и песцовой шкур, кумалан (эвенкийский коврик из оленьего меха) и его изнанка...
32а.
Да всякие музыкальные инструменты из костей и когтей:
33.
Вот только почему-то я напрочь забыл снять видео с "Хокто":
33а.
Концерт закончился якутским осуохаем (хороводом) с кадра №27, а дальше пассажиры теплохода разделились на 3 группы, по кругу сменявших друг друга в сувенирном магазине, музее и церкви. Во дворике развернулась пара небольших выставок - вот скажем шкуры зверей, рога сохатого из тайги и снежного барана с Верхоянских гор за Леной, грузовые нарты охотника и эвенкийские лыжи, обшитые снизу мехом, который не даёт ехать назад.
34.
С другой стороны от сцены - чум с кумаланами и более крупными ездовыми нартами оленевода. Не знаю, стоит он здесь всегда, или сооружается только к визитам "Светлова":
35.
Но вот выставка бисерных украшений синньэ, туесков и народных костюмов (в которых, наверное, и сфотографироваться можно) - явно специально для нас:
36.
Куда ж в Республике Саха без балагана - якутского зимнего жилища характерной трапециевидной формы, устройство которого я подробно расписывал здесь.
37.
Внутри, впрочем, всё вполне современно, из традиционных деталей интерьера - разве что очаг-камелёк. На стенах - якутские чепраки, головы лося и снежного барана, а ещё - та самая аппликация с вводного кадра, вполне передающая, как устроен Жиганск:
38.
Сам музей - это буквально пара комнат, и честно говоря, я не приметил там ничего такого, чего не видел бы в музеях Якутска, Олёкминска, Майи, Тынды или Нерюнгри. Но если ваше знакомство с Якутией - это путешествие вниз по Лене, то сюда однозначно стоит зайти. Вот атрибуты тунгусских святилищ - сэвэны (идолы духов-помощники шамана) и сэргэ (ритуальная коновязь, явно позаимствованная у якутов и в отсутствии коней ставшая просто моделью 3-ярусной Вселенной), а рядом - вьючная сумка и идеальная в быту зимних кочевников тунгусская колыбелька:
39.
Кости и бивни мамонтовой мегафауны, украшения и охотничий инвентарь, обувь и вышивка, а в левом верхнем углу красно-жёлтый бисерный календарь "Семейный очаг" мастерицы Марины Анастаховой:
40.
Особенно хороши орнаменты - густые, тонкие и на явно исторических вещах. Не менее хороши украшения из кости - внизу работы Егора Ильинова, а на врезке "Уточка" Владимира Иванова, созданная в 1968 году. Здесь же - предметы с "большой земли" вроде серебряных московских ложек или ножниц из немецкого Золингена (видны на кадре выше).
41.
Для своей экспозиции музей явно тесен, так что разные темы приходится причудливо сплетать одну с другой. Вот панно (1995) в честь местных героев Великой Отечественной и самая настоящая цитата Сталина соседствуют с охотничьим и рыбацким инвентарём, лодкой для Нуоры или мелких озёр и сетями из конского волоса. Самый красивый лук изготовил в 1995 году для музея ветеран тыла и труда Семён Портягин, и в этом луке - вся суть: эвенки и якуты на фронте показали себя отличными стрелками, а заготовка рыбы и шкур - главный вклад жиганчан в Победу.
42.
Не менее, чем экспонатами, музей интересен стендами, представляющими собой натуральную выжимку библиотеки краеведа для заехавших на несколько часов гостей. Но и для местных кое-что найдётся - так, одним из атрибутов неоэвенкийской культуры стала мода на традиционные имена. Но орочоны в глухих чумах давали их безоценочно, а то и вовсе с целью запутать злых духов, и чтобы не дай бог не назвать сына Плаксой, Толстяком или Обиженным, родителям определённо стоит зайти сюда:
43.
Во всём Жиганске не нашлось экспоната о самом выдающемся земляке, так что расскажу о нём на фоне календарных картин местной художницы Айны Львовой. Земляк этот - Афанасий Яковлевич Уваровский, сын русской горожанки и мелкого чиновника-якута из местности Кельдемцы близ Якутска. С уездным Жиганском его связывает лишь факт рождения в 1800 году, а с упразднением уезда в 1805-м Афанасий начал странный путь на юг. Со смертью отца 14-летний метис устроился в Якутское областное правлении и объехал по рабочим делам весь северо-восточный край. Затем умерла его мать, сам он оставался холостым и бездетным, а потому в 1830 вышел в отставку и уехал в Иркутск. К 1839 Уваровский добрался до Петербурга, где и прожил 12 лет без работы и дома, подобно современным автостопщикам кочуя по друзьям - в основном путешественникам и учёным. Те были рады ему: как известно, если гора не идёт к Магомету - то Магомет сам идёт к горе, а если нет средств и времени организовать экспедицию в Якутию - что может быть лучше, чем образованный, но сохранивший связь с корнями якут, который сам пришёл в твой дом? И вот Александр Миддендорф, наслушавшись Уваровского, таки уверовал в вечную мерзлоту, прежде отвергавшуюся европейской наукой как то, чего быть не может потому что не может быть никогда, и вскоре заглядывал в шахту Шергина, а санскритолог Отто Бетлингк разработал якутскую кириллицу. В Татте я рассказывал о якутской литературе и Алексее Кулаковском, чьё стихотворение "Благословение Баяная" в 1900 году стало её отправной точкой. Но - с важной оговоркой: в 1840-е Бетлингк крепко взялся за Уваровского и требовал от якута что-нибудь написать. Сперва Афанасий Яковлевич записал по-якутски несколько загадок: "на крыше юрты рассыпана мелкая щепа" (звёзды), "на крыше юрты щербатая ложка лежит" (луна), "есть жеребец, что без ног ходит" (лодка), "кто неграмотен, а на всех языках говорит" (эхо) и ещё пяток в том же духе. Затем он впервые перенёс на бумагу "Олонхо", одну из его былин "Эр Соготох", которую хорошо помнил. Наконец, немец вытянул у якута "Воспоминания" ("Ахтыылар") - первый авторский, изначально письменный текст на языке саха. Издан в 1848 году он был не в журнале и не книгой, и первым делом переведён не на русский, а на немецкий - как часть публикации Бетлингка "О языке якутов" в многотомном "Путешествии на север и восток Сибири" Миддендорфа. Афанасий Яковлевич же устроился бухгалтером в Русско-Американскую компанию и в 1852 году вернулся в Якутск, где женился, обустроился, родил дочь и в 1861 году умер.
44.
По соседству с музеем - Никольская церковь. Обычно пишут, что она была построена в 1894 году на замену предшественнице, освящённой в 1784 как собор уездного города. Вот, однако, дореволюционный кадр с двумя церквями, и та, что слева, очертаниями больше похожа на конец 19 века, а то, что справа - на честный 18-й век.
45а.
Среди пассажиров "Светлова" была женщина-потомок последнего здешнего настоятеля. Дореволюционная церковь имела все шансы уцелеть до наших дней - в 1927 году её лишь обкарнали и превратили в ДК, но тот был уничтожен в 1950-х годах случайным пожаром. Воссоздали храм в 2007 году, но кажется - действительно близко к оригиналу:
45.
Внутри - резной иконостас без лишней позолоты:
46.
С разных сторон церковно-музейного двора - пара памятников. За главной Октябрьской улицей, дальше от Лены - типовая стела Победы, а на берегу реки стоит квадратный бетонный сэргэ и плита с надписью по-якутски "Жиганск - Чурапча. Никто не забыт, ничто не забыто". Целый жанр памятников в ленских низовьях посвящены жертвам Чурапчинской трагедии: осенью 1942 года в Чурапчинском улусе (который, что вряд ли совпадение, в Гражданскую войну отметился контрреволюционной активностью) около 40 колхозов, суммарно треть населения района, были директивно переведены из скотоводческих в рыболовецкие и посланы на Север. Отправка затянулась, обещанные пароходы так и не подошли, ожидание на берегу в Нижнем Бестяхе и сплав на несамоходных баржах отняли бесценное время до холодов, да вдобавок людей как-то забыли предупредить, что обустраиваться на холодных берегах они будут самостоятельно. В общем, в первую зиму из 5459 переселенцев погибло около 2000: по самому многолюдному якутскому улусу Чурапчинская трагедия ударила как бы не сильнее, чем сама война. В Жиганский район были определены 11 колхозов и 484 хозяйства, суммарно 1427 человек, 517 из которых были старики и дети. Выжившие вернулись на родные аласы в 1946 году, а памятники им - такой же обязательный атрибут посёлков в низовьях, как обелиски Победы:
47.
Теперь пройдёмся по посёлку. Жиганск гордится своим возрастом, но здесь нет зданий старше середины ХХ века:
48.
Жиганский пейзаж суров и неухожен, как и почти всюду на Крайнем Севере:
49.
Хотя и не без проблесков вроде симпатичного самодельного детского садика:
50.
Или огромной новой больницы, которая смотрится здесь примерно как космопорт с генератором пространственно-временных континуумов:
51.
Дороги тут когда-нибудь сделают вряд ли - всё равно большую часть года на них чистый белый снег. По которому наводят зимник в Якутск - это 1000 километров против 750 по реке или 600 по воздуху. Останутся над дорогами и трубы, которые слишком сложно и дорого закапывать в мерзлоту:
52.
В вот облик домов и улиц потихоньку меняется. На прошлом и следующем кадрах - вторая главная в Жиганске улица Уваровского, ведущая от берега Лены к новостройке администрации с бюстом Николая Шемякова - почётного полярника и местного руководителя середины ХХ века.
53.
Ещё Жиганск запомнился едой. В музее среди всяческих украшений (особенно хороши бисерные!) и сувениров продавали быырпах (якутский молочный квас), черничное варенье и неимоверно вкусные щучьи котлеты по 30 рублей, которые мы не скупили все лишь за неимением в каюте холодильника. В поселковой столовой - добротные пюре и макароны с гуляшем, а в соседнем магазине был отличный хлеб. И - молочные пироги, ещё одна гордость Жиганска, пользующаяся спросом у речников и тех пассажиров "Светлова", что дружат с командой сопровождения. Последних немного, но пирогов ещё меньше - мы едва успели выхватить последний.
54.
На крылечке столовой - дети Севера:
55.
На сцене у музея продолжался праздник, лишь начатый гостями с реки:
56.
Но вот мы снова спустились к камню Содани и угольной барже, где наш паром разложил аппарель в ожидании пассажиров. Напоследок - утренний вид с теплохода на увенчанный нефтебазой мыс Пост за Нуорой. Белые берега с прожилками самого настоящего угля тянутся дальше вдоль Лены:
57.
И в следующей части отправимся дальше вдоль них.
ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр. Кастытыам.
Кюсюр.
Кюсюр - Тит-Ары. Ленская труба.
Тит-Ары - остров Столб.
Амуро-Якутская магистраль.
Нижний Бестях - Томмот.
Алдан - Могот.
Нерюнгри.