О вреде... безвредности
В знаменитом произведении Н.А. Некрасова "Поэт и гражданин" (которое я прочла впервые :-)) присутствует, помимо прочего, противопоставление безвредности и полезности; безвредность осуждается как пассивность, не соответствующая духу времени великих преобразований.
«Наперечет сердца благие,
Которым родина свята.
Бог помочь им!.. а остальные?
Их цель мелка, их жизнь пуста.
Одни - стяжатели и воры,
Другие - сладкие певцы,
А третьи... третьи - мудрецы:
Их назначенье - разговоры.
Свою особу оградя,
Они бездействуют, твердя:
"Неисправимо наше племя,
Мы даром гибнуть не хотим,
Мы ждем: авось поможет время,
И горды тем, что не вредим!"
Хитро скрывает ум надменный
Себялюбивые мечты,
Но... брат мой! кто бы ни был ты,
Не верь сей логике презренной!
Страшись их участь разделить,
Богатых словом, делом бедных,
И не иди во стан безвредных,
Когда полезным можешь быть!» (С)
Так безвредность оказывается аналогом бесполезности. Можно прочесть так: кто стремится быть полезным, тот не боится вредить, так как навредить можно, действуя с лучшими целями, живя для блага ближнего - как призывает в этих стихах Гражданин бездеятельного Поэта, чья душа остыла. Опять же, не боится навредить - кому? Может быть, тому, с кем в грозовую эпоху борются ради наступления лучшего...
В биографической статье о поэте, драматурге и переводчике Л.А. Мее, авторе «Царской невесты»и «Псковитянки» (статья К.К. Бухмейер из сборника «Л.А. Мей. Избранные произведения», «Советский писатель», 1972) говорится, что Мей считался в свою эпоху примером такого безвредного, но не полезного поэта:
«Беда была в том, что в грозовую эпоху 60-х годов слабые, консервативные стороны мировоззрения Мея помешали ему быть по-настоящему "полезным" своему народу, он оказался в "стане безвредных",1 и не более того. (Примечание 1: Первым известные строки Некрасова: "И не иди ты в стан безвредных, когда полезным можешь быть", - применил к Мею М. Загуляев на вечере памяти Мея в 1918 году.) Его время отплатило ему за это ранним забвением.
Однако лучшее в творчестве Мея постепенно все же нашло дорогу к публике».
Здесь обращает на себя внимание это «постепенно все же нашло дорогу к публике». Постепенно - это значит: выйдя за пределы той эпохи. А причины, чтобы этим произведениям эпоху пережить, таким образом, были. То есть, можно заметить, что не всегда страх навредить - это недостаток. Он может считаться и достоинством, недаром же известный принцип медицинской этики - «Не навреди».
Но, прочитав это замечание об осуждении в бурную эпоху желания безвредности, я вспомнила также очень известный литературный фрагмент из «Божественной комедии» Данте, где речь о тех, кого ни Рай, ни Ад не принимают:
«31 И я, с главою, ужасом стесненной:
«Чей это крик? - едва спросить посмел. -
Какой толпы, страданьем побежденной?»
34 И вождь в ответ: «То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел.
37 И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.
40 Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает,
Иначе возгордилась бы вина».
43 И я: «Учитель, что их так терзает
И понуждает к жалобам таким?»
А он: «Ответ недолгий подобает.
46 И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
49 Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни - и мимо!» (С)
(перевод М. Лозинского)
Вероятно, Данте также осуждает именно такое желание безвредности, за которым видит прежде всего пассивность.
В обоих случаях, и не только в этих, осторожности не везет с судом у страстных натур и тех, кто желает решительных изменений. По прошествии времени суд может стать и милостивее. Но, наверное, решающим для него будет именно то, что понимается в каждом случае под боязнью навредить: например, страх за себя или нежелание причинять зло ближнему, да и остальным.