Сказка о поэте и рыцаре. Первая глава, первый вариант. Перевод
От переводчицы. Широко известна поэма Леси Украинки “Давня казка” (“Давняя/ Старая сказка”) (1893) - о поэте, отстаивающем интересы народа, и рыцаре, ставшем эксплуататором. Михаил Светлов сделал ее русский перевод (“Старая сказка”). Но мне в этом переводе не понравилась всего одна деталь: буквально у поэта, главного героя, талант к стихам «не одолженный, а свой» («не позичений, а власний»). В переводе М. Светлова это передано так: поэт владел талантом “напрокат нигде не взятым“. Я решила, что слово «напрокат» не подходит для стилизации под Средневековье или Возрождение (условное время действия поэмы).
У этой поэмы есть ещё одна особенность - заметное отличие разных редакций.
Первоначально главный герой-поэт был калекой; в беловом автографе Леся указания на это убрала. (Как широко известно, Леся была больна туберкулезом кости). Из-за исчезновения этой детали логика повествования местами заметно пострадала. Непонятно, почему поэт никак не уходит с дороги при встрече с рыцарской охотой и не идет на войну. Поэтому в Сети стали часто выкладывать текст со вставками из первой редакции, и украинское радио сделало с ними радиоспектакль. Это нарушение последней воли автора, но логику восстанавливает.
Дальше следует мой перевод первой части этой поэмы без пролога и со вставками из первой редакции. Старалась, чтобы с переводом М. Светлова он не пересекался.
Источник текста оригинала: сайт Poetree https://ru.poetree.club/poems/davnya-kazka
Мой перевод:
Леся Украинка.
Давняя сказка
Первый вариант. Часть первая.
Как-то, где-то там, когда-то -
Вы назначьте век и место,
Ведь случиться что угодно
Может в сказке, как и в песне.
Как-то, где-то там, когда-то
Жил поэт с судьбиной злобной.
Лишь владел к стихам талантом
Не присвоенным, врожденным.
Что до внешности, красавцем
Мы назвать его не можем,
Хоть уродом тоже не был,
Просто - человек был Божий!
Он к тому же был калека, -
Пусть не удивит вас слово! -
Лишь владел рукою правой,
Голова была здорова.
Тот певец - но вновь заминка!
Что ж, признаем откровенно:
Он певцом не должен зваться,
Не владел искусством пенья.
Он не пел. Слагал он песню,
Что гремела без огреха,
Что по миру расходилась
Скоро, стоголосым эхом.
Эту песню, мысль за нею
Вся страна слыхала ясно.
Не нашлось бы человека,
Чтоб не слышал их ни разу.
Автор не был одиноким,
Малый домик не был скучен, -
Молодежь ходила в гости,
Чтобы песню, слово слушать.
Это слово всех пришедших
Развлекало иль учило,
И певца благодарили:
Дело помощью служило.
Как могли, так помогали,
Он за все был благодарен.
Рад был, что кусок имеет
И от холода избавлен.
Как весною шум зеленый
Из дубравы грусть изгонит,
Чтобы говорить с дубравой,
Каждый день поэт приходит.
Среди зелени душистой
Он весь день лежал, бывало.
Молодежь, придя под вечер,
Снова к дому провожала.
Так однажды утром в роще
Наш поэт лежал, внимая ль
Шуму, голосу дубравы,
Сочиняя ли - не знаю!
Только шум другой и крики
Слышит, и рога, что громки.
Лай собачий, человечьи
Голоса слышны в сторонке.
Резвые топочут кони,
Ближе, ближе шум тот дальний…
И из-за кустов охота
Выбегает на поляну.
На пути ее - поэт наш,
Он лежит, сам встать не может.
“Эй! - кричит он - осторожно!
Человек здесь! Жить он хочет”.
Хорошо, что не за зверем
Гнались, - так остановились.
Не заметили б поэта,
Если б больше торопились.
Во главе охоты - рыцарь,
Лих - таких не скоро сыщешь!
“Экая - он крикнул - птица!
Ты не встанешь ли, дружище?”
“Не беда, - ответ поэта, -
Если сам свернешь с дороги.
Коль сбежать удастся рифмам,
Ты мне не вернешь их много! “
“Надо же! И тут охота! -
Дал тут рыцарь волю смеху. -
Слушай, лучше убирайся,
Будет горе, не потеха!”
“Зря меня пугаешь горем,
С ним не расстаюсь я, право.
Сам спасайся, ведь охочусь
На таких, на бар я бравых!
Рифмы, эти соколята,
Что с небес ко мне слетают,
На моей охоте точно
Кого надо мне, достанут!”
“Черт возьми! Ну ты и умник! -
Рыцарь говорит. - Найдутся
Молодцы, но вот такого
Не встречал я. Тороплюсь я.
Было б время, я б проверил,
Кто кому добычей станет.
Слуги! Прочь его с дороги!
Умничать пусть перестанет!”
“Вот спасибо! Вот услуга! -
Наш поэт в ответ, - несите,
Костыли возьмите тоже,
Вон они, в траве, возьмите”.
“Он, наверное, безумец, -
Крикнул рыцарь. - Продолжаем!
Доброту покажем нашу -
Пусть лежит, мы объезжаем.
А ты жди меня, приятель.
Буду ехать я из рощи,
Дам тебе еще гостинец,
Но теперь - не медлю больше”.
“Буду ждать, но не тебя я, -
Так поэт ему ответил -
Кто ж кому подаст гостинец,
Тайна то для всех на свете”.
Рыцарь отвечать на это
Уж не стал и прочь поехал;
И опять кричит охота,
Рощу наполняет эхо.
Вот разъехались по роще,
Целый день охота длилась,
Но зверюшки, даже мелкой,
Не добыли - не случилось!
А как солнышко под вечер
Оком сонным поглядело,
Стихли шум, рога и крики,
Лесом тишина владела.
Мучает охоту голод,
Всяк охотник утомился,
Кто-то оставался в роще,
Кто-то и с дороги сбился.
Вот, от всех отбившись прочих,
Едет рыцарь одинокий.
Глядь! - поэт лежит, как прежде,
Прямо на его дороге.
“А, гостинца ожидаешь! -
Рыцарь поискал недолго
По карманам, - ой, приятель,
Деньги все забыл я дома!”
Отвечал поэт улыбкой:
“Барин, брось теперь трудиться,
Я богач. Владею стольким,
Что с тобой могу делиться!”
Вспыхнул гневом рыцарь гордый.
Смирным стать он не пытался,
Только гордость и упрямство
Были всем его богатством.
“Шутки прочь! - гордец тот крикнул.
Пожалеешь, не умолкнув!”
А поэт ему: “Не стану
С барами шутить я долго…
Погляди - дубрава эта,
Поле, небеса, синь моря,
Вот - тот мир, где я - властитель,
И богат он, и просторен.
Я богат, и неизменно
Я свободен и доволен“.
И воскликнул рыцарь: “Боже!
Он безумен - Твоя воля! “
“Может, так, - поэт ответил,
Верно, все мы в воле Божьей,
Но владею счастьем, правда,
И не пожелаю больше.
Я свободен, ведь свободны
Мои мысли-чаровницы,
А для них нет в мире целом
Ни заставы, ни границы.
Все, чего душа захочет,
За минуту лишь создам я,
Мысль мне - крылья, и летаю
В небе по мирам я тайным.
Я - везде. Везде гуляю
Так, как ветер звонкий в поле;
Сам я волен, и вовеки
Не вредил чужой я воле! “
Рыцарь отвечает смехом:
“Я на басни не податлив,
Знаю, как тебе ответить:
Друг, ты все ж не слишком счастлив.
Пусть взлетать умеешь в небо,
Мир тебе покорен тайный,
Я б избрал земное графство
И под небом замок славный.
Пусть считаешь, что богат ты,
Пусть ты выдумал немало,
Для меня есть то, что лучше:
Милая б поцеловала…“
Не успел поэт ответить
Той небрежной гордой речи,
Только солнце за дубраву
Опустилось. Был уж вечер.
Молодежь села явилась,
Чтоб домой вести поэта,
Повела его вновь к дому,
Пела весело при этом.
Тут поэт взял мандолину,
Отвечать умел собранью.
Заиграл он, и, как чудо,
Песни говорил, играя.
И вокруг все без движенья,
Заворожены, стояли,
А у девушек всех больше
Радостью глаза сияли.
Рыцарь тоже долго слушал.
Молвил он, как прочь путь мерил:
“Что за чудо - сила слова!
Что тут думать…чародей он!“
Перевод 19.20.11.2023
У этой поэмы есть ещё одна особенность - заметное отличие разных редакций.
Первоначально главный герой-поэт был калекой; в беловом автографе Леся указания на это убрала. (Как широко известно, Леся была больна туберкулезом кости). Из-за исчезновения этой детали логика повествования местами заметно пострадала. Непонятно, почему поэт никак не уходит с дороги при встрече с рыцарской охотой и не идет на войну. Поэтому в Сети стали часто выкладывать текст со вставками из первой редакции, и украинское радио сделало с ними радиоспектакль. Это нарушение последней воли автора, но логику восстанавливает.
Дальше следует мой перевод первой части этой поэмы без пролога и со вставками из первой редакции. Старалась, чтобы с переводом М. Светлова он не пересекался.
Источник текста оригинала: сайт Poetree https://ru.poetree.club/poems/davnya-kazka
Мой перевод:
Леся Украинка.
Давняя сказка
Первый вариант. Часть первая.
Как-то, где-то там, когда-то -
Вы назначьте век и место,
Ведь случиться что угодно
Может в сказке, как и в песне.
Как-то, где-то там, когда-то
Жил поэт с судьбиной злобной.
Лишь владел к стихам талантом
Не присвоенным, врожденным.
Что до внешности, красавцем
Мы назвать его не можем,
Хоть уродом тоже не был,
Просто - человек был Божий!
Он к тому же был калека, -
Пусть не удивит вас слово! -
Лишь владел рукою правой,
Голова была здорова.
Тот певец - но вновь заминка!
Что ж, признаем откровенно:
Он певцом не должен зваться,
Не владел искусством пенья.
Он не пел. Слагал он песню,
Что гремела без огреха,
Что по миру расходилась
Скоро, стоголосым эхом.
Эту песню, мысль за нею
Вся страна слыхала ясно.
Не нашлось бы человека,
Чтоб не слышал их ни разу.
Автор не был одиноким,
Малый домик не был скучен, -
Молодежь ходила в гости,
Чтобы песню, слово слушать.
Это слово всех пришедших
Развлекало иль учило,
И певца благодарили:
Дело помощью служило.
Как могли, так помогали,
Он за все был благодарен.
Рад был, что кусок имеет
И от холода избавлен.
Как весною шум зеленый
Из дубравы грусть изгонит,
Чтобы говорить с дубравой,
Каждый день поэт приходит.
Среди зелени душистой
Он весь день лежал, бывало.
Молодежь, придя под вечер,
Снова к дому провожала.
Так однажды утром в роще
Наш поэт лежал, внимая ль
Шуму, голосу дубравы,
Сочиняя ли - не знаю!
Только шум другой и крики
Слышит, и рога, что громки.
Лай собачий, человечьи
Голоса слышны в сторонке.
Резвые топочут кони,
Ближе, ближе шум тот дальний…
И из-за кустов охота
Выбегает на поляну.
На пути ее - поэт наш,
Он лежит, сам встать не может.
“Эй! - кричит он - осторожно!
Человек здесь! Жить он хочет”.
Хорошо, что не за зверем
Гнались, - так остановились.
Не заметили б поэта,
Если б больше торопились.
Во главе охоты - рыцарь,
Лих - таких не скоро сыщешь!
“Экая - он крикнул - птица!
Ты не встанешь ли, дружище?”
“Не беда, - ответ поэта, -
Если сам свернешь с дороги.
Коль сбежать удастся рифмам,
Ты мне не вернешь их много! “
“Надо же! И тут охота! -
Дал тут рыцарь волю смеху. -
Слушай, лучше убирайся,
Будет горе, не потеха!”
“Зря меня пугаешь горем,
С ним не расстаюсь я, право.
Сам спасайся, ведь охочусь
На таких, на бар я бравых!
Рифмы, эти соколята,
Что с небес ко мне слетают,
На моей охоте точно
Кого надо мне, достанут!”
“Черт возьми! Ну ты и умник! -
Рыцарь говорит. - Найдутся
Молодцы, но вот такого
Не встречал я. Тороплюсь я.
Было б время, я б проверил,
Кто кому добычей станет.
Слуги! Прочь его с дороги!
Умничать пусть перестанет!”
“Вот спасибо! Вот услуга! -
Наш поэт в ответ, - несите,
Костыли возьмите тоже,
Вон они, в траве, возьмите”.
“Он, наверное, безумец, -
Крикнул рыцарь. - Продолжаем!
Доброту покажем нашу -
Пусть лежит, мы объезжаем.
А ты жди меня, приятель.
Буду ехать я из рощи,
Дам тебе еще гостинец,
Но теперь - не медлю больше”.
“Буду ждать, но не тебя я, -
Так поэт ему ответил -
Кто ж кому подаст гостинец,
Тайна то для всех на свете”.
Рыцарь отвечать на это
Уж не стал и прочь поехал;
И опять кричит охота,
Рощу наполняет эхо.
Вот разъехались по роще,
Целый день охота длилась,
Но зверюшки, даже мелкой,
Не добыли - не случилось!
А как солнышко под вечер
Оком сонным поглядело,
Стихли шум, рога и крики,
Лесом тишина владела.
Мучает охоту голод,
Всяк охотник утомился,
Кто-то оставался в роще,
Кто-то и с дороги сбился.
Вот, от всех отбившись прочих,
Едет рыцарь одинокий.
Глядь! - поэт лежит, как прежде,
Прямо на его дороге.
“А, гостинца ожидаешь! -
Рыцарь поискал недолго
По карманам, - ой, приятель,
Деньги все забыл я дома!”
Отвечал поэт улыбкой:
“Барин, брось теперь трудиться,
Я богач. Владею стольким,
Что с тобой могу делиться!”
Вспыхнул гневом рыцарь гордый.
Смирным стать он не пытался,
Только гордость и упрямство
Были всем его богатством.
“Шутки прочь! - гордец тот крикнул.
Пожалеешь, не умолкнув!”
А поэт ему: “Не стану
С барами шутить я долго…
Погляди - дубрава эта,
Поле, небеса, синь моря,
Вот - тот мир, где я - властитель,
И богат он, и просторен.
Я богат, и неизменно
Я свободен и доволен“.
И воскликнул рыцарь: “Боже!
Он безумен - Твоя воля! “
“Может, так, - поэт ответил,
Верно, все мы в воле Божьей,
Но владею счастьем, правда,
И не пожелаю больше.
Я свободен, ведь свободны
Мои мысли-чаровницы,
А для них нет в мире целом
Ни заставы, ни границы.
Все, чего душа захочет,
За минуту лишь создам я,
Мысль мне - крылья, и летаю
В небе по мирам я тайным.
Я - везде. Везде гуляю
Так, как ветер звонкий в поле;
Сам я волен, и вовеки
Не вредил чужой я воле! “
Рыцарь отвечает смехом:
“Я на басни не податлив,
Знаю, как тебе ответить:
Друг, ты все ж не слишком счастлив.
Пусть взлетать умеешь в небо,
Мир тебе покорен тайный,
Я б избрал земное графство
И под небом замок славный.
Пусть считаешь, что богат ты,
Пусть ты выдумал немало,
Для меня есть то, что лучше:
Милая б поцеловала…“
Не успел поэт ответить
Той небрежной гордой речи,
Только солнце за дубраву
Опустилось. Был уж вечер.
Молодежь села явилась,
Чтоб домой вести поэта,
Повела его вновь к дому,
Пела весело при этом.
Тут поэт взял мандолину,
Отвечать умел собранью.
Заиграл он, и, как чудо,
Песни говорил, играя.
И вокруг все без движенья,
Заворожены, стояли,
А у девушек всех больше
Радостью глаза сияли.
Рыцарь тоже долго слушал.
Молвил он, как прочь путь мерил:
“Что за чудо - сила слова!
Что тут думать…чародей он!“
Перевод 19.20.11.2023