Грустная печень
Оригинал этого сообщения находится в блоге В. Баканова. Вы можете оставить комментарий здесь или через блог В. Баканова.
И, не веря в приманки,
Я пишу на шелку
Безмятежные танки
Про любовь и тоску.
Нет, увы, я не дошел до таких высот духа, когда пишут на шелку безмятежные танки. Однако в состояние полной отрешенности меня лечение в чудо-клинике ввергло довольно быстро… Но все по порядку.
В Далянь мы прилетели вечером, уже стемнело. Из клиники за нами должны были прислать машину, однако почему-то не прислали. Пришлось звонить с мобильного по выданному нам контактному телефону, с роумингом из Москвы, по сумасшедшему тарифу. На другом конце долго выясняли, кто мы такие, а потом выясняли, почему нет машины. Затем нам посоветовали взять такси и передать трубку таксисту - надо сообщить адрес. Наконец, долларов через пятьдесят, мы умчались в ночь. Разумеется, ни аэропорта, ни тем более города мы не видели, но через час езды со скоростью 150 км/час нас подвезли к скромному трехэтажному особняку. Таксист на пальцах показал 200, а потом выдал чек, горделиво указав на сумму в чеке - 300 юаней. Машинально обрадованные (хотя совершенно непонятно, кого мы таким образом обманули), мы расплатились и вступили в царство традиционной китайской медицины.
Китайский персонал, разумеется, только улыбался, зато приветливые русские сотрудницы, обслуживающие российских пациентов, расселили нас по номерам, и мы благополучно заснули.
Лечение началось на следующее утро. Строго по расписанию в мою комнату зашел китайский врач - травник в одиннадцатом поколении, лечивший Дэн Сяопина (так пояснила сопровождавшая его китаянка-переводчица). Меня сразу пробила страшная мысль - Дэн Сяопин ведь умер!.. Впрочем, потом я сообразил - в девяносто пять лет и, говорят, весьма бодрым до самого конца. Вообще, нашего доктора сопровождала свита из пяти человек, а сам он был такой величественно-благородный, что сразу захотелось дать ему денег. Доктор спросил, какова цель моего лечения. Похудеть (про «помолодеть» я скромно умолчал) - это возможно? Конечно! Доктор пять минут слушал пульс на моем левом запястье и пять минут - на правом, а затем поставил диагноз: грустная печень и холодный живот. Начертал на листке бумаги пять иероглифов - соответственно этим иероглифам меня будут массажировать и иглопунктурить, - и удалился. К вечеру в номер прислали основной ингредиент терапии - запаянный в пластиковые пакеты травяной отвар, составляемый конкретно для каждого пациента.
Вскоре я поймал женщину из русского персонала и попросил растолковать мне диагноз. «О, это очень просто! У вас дисбаланс энергии ци!». Не желая показаться полным идиотом, я перевел разговор на сбрасывание веса: «Как можно похудеть, если обедать и ужинать мы должны бесконтрольно, в городских ресторанах?». Мне объяснили: «Во-первых, вы не в городе, а в деревне. В китайской деревне - население здесь двести тысяч человек, причем наша клиника на самой окраине, а в центр надо ехать на такси. Во-вторых, если вам сбалансируют энергию ци, можете есть, сколько хотите!» Что напомнило мне анекдот о разговоре двух новых русских: «Давай выпьем?» - «Выпил бы, да мне доктор запретил». - «Мне тоже запретил, но я ему дал сто баксов, он и разрешил».
Не буду утомлять вас деталями. Страждущим скажу только, что курс лечения состоял из приемов отвара (по вкусу напоминающего вытяжку из сушеной селезенки дикого вепря Ы), пилюль, массажа, иглотерапии и банок. Все это занимало первую половину дня; вторая половина дня была посвящена отдыху - то есть, поиску пищи. Дело в том, что меню китайских ресторанов Москвы или Нью-Йорка уже адаптировано под западного человека. В Кай Фа Чу все едят настоящую китайскую еду: перед тобой на электрическую плитку (или на дровяную плиту - в дорогих ресторанах) ставят котелок с бурой жидкостью (очевидно, смесь каких-то соусов), затем дают в глубоком блюде килограмм разнообразной (и совершенно незнакомой) травы и тарелку тонко порезанных ломтиков мяса. Какая именно трава, что в котелке, чего, сколько и когда надо туда бросать - непонятно, и спросить не у кого, потому что, как я уже говорил, ни по-русски, ни по-английски… В первый раз зайдя в ресторан, мы действовали наобум - получилось удивительно невкусно, до содрогания; затем подозвали официантку и, как мальчик, который жестами объяснял, что его зовут Хуан, показали, что хотим есть. Официантка мило улыбнулась и побросала все в котелок сама. Получилось так же невкусно.
Только на Новый год мы сумели устроить себе праздник. Водку не нашли (вот уж не ожидал, что в мире есть уголок, где не знают слово «водка»). Про шампанское я и не говорю. Зато нашли настоящую немецкую пивную. Заведение дорогое по местным меркам, поэтому в зале мы сидели одни. Воплощение абсурда: один россиянин и двое американцев встречают русский Новый год в Китае, по пекинскому времени, в немецкой пивной. Чокаясь пивом…
Время, свободное от поисков пищи, мы проводили в Tea Garden, Чайном саду. Представьте себе большой зал, в котором там и сям стоят большие искусственные деревья; умиляет, что среди покрытых пылью листьев висят клетки с птичками (я невольно вспомнил канареек из угольных шахт). Под «сенью дерев» стоят столики и креслица, а две милые стройные девушки разносят чай по меню из пятидесяти пунктов (меню на английском, но представляет собой транскрипцию китайских слов, поэтому заказываешь, в общем-то, наугад). В саду отдыхают русские пациенты, их десятка два, и зрелище дико комичное. Дело в том, что у тебя сразу отнимают обувь и одежду, а взамен выдают тапочки и пижаму. Полоски и квадратики пижамы у меня вызывали мысли о концлагере, а у русских дам - о расцветке бёрберри. Все сидят в пижамах, пьют чай, тихонько говорят… и совершенно не скажешь по виду, что среди них начальник Моском***, депутаты, артисты и переводчики.
Так и шло, строго по распорядку. Каждое утро, натощак, головокружительный по своей мерзости стакан травяного настоя, капсулы с непонятным «органическим» содержимым, затем завтрак, процедуры, бассейн, послеобеденный сон, купание в термальном источнике и бесцельная прогулка. И чай, чай, чай… В первый день я лез от тоски на стены и пытался познакомиться с милой подавальщицей чая (сперва угостил конфетой, затем попытался узнать ее имя: пять минут показывал пальцами на нее и на себя, с отчаянием твердил «Ю Джейн, ми Тарзан» - и все-таки выяснил, что девушку зовут Ту Си Па)… а на второй день на меня опустилось благостное опиумное облако лечебного безделья; признаться, никогда еще я не чувствовал себя так легко и умиротворенно. Даже когда девушка на третий день сама подошла ко мне и (жестами) предложила звать ее просто Па, я лишь без задней мысли угостил ее конфетой…
Забегая вперед, скажу, что большинству российских пациентов лечение явно помогало: жена моего друга стала гнуться во всех нужных ей направлениях, начальник Моском*** заявил, что с приходом нового мэра подумывает «уйти в спорт», у депутата нормализовалась функция щитовидной железы, а я… Увы, я, как в анекдоте о заколдованной лягушке, оказался, видимо, сильно зашлакован… Я прибавил килограмм.
You’ll pay for it!
Русский с китайцем - братья навек,
Крепнет единство народов и рас.
Плечи расправил простой человек.
Сталин и Мао слушают нас…
Совершая ежедневный променад, мы проходили мимо Парка Труда и монументального здания с огромным барельефом: гитара и саксофон. Построенное, очевидно, в середине прошлого века, с колоннами, во времена Мао и Сталина, оно явно служило когда-то дворцом культуры. Об этом же свидетельствовала широкая красная ковровая дорожка, тянущаяся через тротуар от входа до проезжей части. Немного сбивали с толку крупнокалиберные минометы, окружавшие здание по периметру, но затем мы сообразили: это такой способ показать, что их бронепоезд-таки стоит на запасном пути. Забавно, что к Новому году минометы украсили: на дуло каждого надели красные бумажные цветы.
Вечерами к зданию подъезжали машины, и что-то там такое происходило - русские сотрудники лечебницы просили нас туда не заглядывать («Караоке - коротко отмахивались они, - да и пьют там сильно…»). Впрочем, какое-то странное было караоке - каждое утро (а променад был и до завтрака) на рваной заплеванной ковровой дорожке валялись пачки из-под презервативов.
Проституция в Китае, похоже, не разрешена - но и не запрещена. Мы ежедневно ходили в расположенную неподалеку водолечебницу, чтобы принимать термальные ванны. В ту же водолечебницу профсоюзы привозили на отдых передовиков: то автобус портовых грузчиков, то автобус прядильщиц шелка. Где-то на пятое посещение, в темных закоулках между массажными кабинками, мы случайно набрели на доску с фотографиями ударников производства; первый ряд - поясные снимки молодых людей в белых халатах, второй, третий, четвертый и пятый ряд - снимки в полный рост девушек в черных платьях и странных позах; так ударников, насколько я понимаю, не фотографируют. Под каждым снимком стоял порядковый номер - пугающего масштаба: 875, 903… Большой стране - большой размах!
Китайские мужчины, к слову сказать, все серьезные и хмурые; ни разу не видел улыбающегося китайца. Китайские женщины улыбаются часто и много смеются, но у них почему-то всегда низко расположенный центр тяжести и кривые зубы.
В водолечебнице особенно заметны все особенности китайской культуры. Женскую половину я, по понятным соображениям, не посещал, а в мужской все курят. Курят в парилках, курят прямо в бассейне - по периметру заботливо расставлены пепельницы. Сидят по пояс в воде, пьют из термоса теплую воду - не чай, он слишком бодрит! - курят и плюют на пол. Конечно, наш западный обычай сморкаться в платок, потом бережно сворачивать его и убирать в карман как величайшую ценность, тоже весьма сомнителен, но такое!.. Приходится привыкать. Уж извините, плюют и отхаркиваются все и везде. И это совершенно никого не волнует. Зато волнует другое. При входе тебе дают полотенце, которое, разумеется, надо при выходе сдать. Так буквально на каждом столбе висят таблички, причем на английском (и это единственный случай использования английского языка в Китае, который я наблюдал): «If the towel is lost or mangled you’ll pay for it!».
Крупный жирный шрифт табличек до сих пор стоит перед глазами. You’ll pay for it! - и за полотенце, и за услуги, и вообще…
На живот!
Не могу не сказать немного про язык. Не про китайский - про русский. Дело в том, что русские пациенты по непонятным причинам легко запоминают лишь одно китайское слово: «гуй». Дорого. Не знаю почему, но слово «гуй» частенько звучит совсем не к месту и в самых неожиданных аспектах, причем, как правило, при произношении его подразумевается восклицательный знак.
Зато китайский персонал нашей клиники знает добрую дюжину русских слов. Работники особняка - горничные - в совершенстве владеют словом «страствуйте». Рабочая сила в Китае дешевая, китайцев много, и всех надо трудоустроить; поэтому в нашем особняке их сотни. Они стоят вдоль стен коридоров, молча и недвижно, будто в анабиозе, а как только замечают постояльца, улыбаются, кланяются, говорят «страствуйте» и мелкими шажками пятятся. Тебе говорят «страствуйте» раз триста на день; в конце концов, и мы, русские постояльцы, при встрече стали говорить друг другу «страствуйте» и кланяться. Работники особняка - официантки - тоже владеют одним словом. Ни за что не угадаете… Это слово - «один»! Я до сих пор в полной растерянности. Приходишь в одиночестве на завтрак, заказываешь по меню (тычешь пальцем в картинку), и официантка тебя спрашивает: «Один?». На следующий день приходишь в компании, и официантка спрашивает: «Один?». Проще всего ответить «один» - и не задаваться вопросом; не париться, как говорит наш президент.
Лексический запас медицинского персонала значительно богаче. Слов «страствуйте» и «один» медикам недостаточно (да, представьте, заходишь в кабинет иглотерапевта, и он тебе говорит: «Один?»). Надо знать команды, например, «На живот!» (мол, переворачивайся,), надо со странной улыбочкой спросить «Не больно?» (и, независимо от твоего ответа, сказать «холосо!»), надо, в конце концов, поинтересоваться «Не боёся?». Вскоре я разработал краткий (очень краткий) курс русского для китайцев. Это простой монолог: «Страствуйте! Один? Холосо. Боёся?.. На живот! Не больно? Холосо!»
И я боёся, что что-то такое подобное они могут со всеми нами сотворить…