Пролетая над гнездом Фэнхуан
Оригинал этого сообщения находится в блоге В. Баканова. Вы можете оставить комментарий здесь или через блог В. Баканова.
Я вернулся из двухнедельней поездки в Китай - и за последние два дня мне четыре раза пришлось во всех подробностях описывать недавние приключения. Сообразив, что в ближайшую неделю у меня не хватит времени работать, я решил вкратце изложить свои впечатления здесь, в ЖЖ, для тех, кому не лень будет их читать.
Собственно, идею подбросила навестившая меня переводчица И.М. - предложила с милой улыбкой: «А напишите про сердце перевода на чужбине!» Я машинально отшутился: мол, мне ближе строки «А России сердце само билось в городе с дальним именем Лонжюмо». А потом подумал: дальнее имя, Дальний под Порт-Артуром, Далянь, где я провел десять дней… Неспроста все это. И решился.
Но все по порядку.
И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно - колокольчик фарфоровый в желтом Китае…
В последнее время меня преследуют удивительные совпадения. Совсем недавно вышел мой давний перевод Ивлина Во «Испытания Гилберта Пинфолда» («Астрель», 2010), дополненный (перевод делался для журнальной, сокращенной, публикации) талантливой и обаятельной Марией Десятовой. Перечитывая текст, я невольно обратил внимание, что между мной и главным героем немало общего. Нет, конечно, я никак не могу уподобиться Пинфолду англичанину и известному писателю, но Пинфолду человеку… «Иногда ему казалось, что он превращается в предсказуемого зануду… К пятидесяти годам мистер Пинфолд стал ленив. Раньше он, бывало, ездил на охоту, подолгу гулял… Теперь целые дни проводил в кресле, меньше ел, больше пил, прибавил в весе. Хотя он никогда не болел серьезно, его часто мучили ломоты и прострелы, донимали неприятные ощущения в суставах и мускулах, даже не удостоенные солидных научных названий… Одна мысль преобладала над другими - тяга к перемене мест».
Господи, да это ж про меня!.. Как писал Гумилев, «мне скучно все - и люди, и рассказы». Но если уж менять места, то радикально, тем более, мой хороший товарищ, замечательный врач В.П., давно советовал мне чудесную лечебницу под Далянем - «помолодеешь и станешь летать!..» Сильно молодеть я не решился, но сбросить лет тридцать - и килограмм двадцать! - пожалуй, можно. А если уж забираться так далеко, то имеет смысл и посмотреть побольше. Так возник маршрут: Москва - Шанхай - Далянь - Кай Фа Чу - Пекин - Москва.
Другой мой хороший товарищ, социолог Л. Б., узнав о предстоящем путешествии, восторженно всплеснул руками и заговорил о древней культуре, восточной философии, ярких шелках и тонких пальчиках. «Хорошенько все запомни и подробно расскажи, что там происходит - под крышами Пекина!»
Преисполнившись чувством долга и подняв старые связи, я и вылетел в Шанхай последним рейсом перед великим оледенением, сковавшим московские аэропорты в конце декабря.
В дебрях Шанхая
Мой спутник был желтый, худой, раскосый…
Самолет прилетел ранним утром, и я, следуя толковым указателям, быстро вышел в сумрак раннего утра. На стоянку такси я выскочил первым, других приезжих пока не было. Подошел к распорядителю и громко внятно произнес: «отель Мариотт». Распорядитель энергично закивал. Имея за плечами опыт пребывания в Японии (японцы, очевидно, физиологически не способны сказать «нет»), я уточнил (по-английски): «Вы знаете, где это?» Впрочем, с таким же успехом я мог бы спрашивать по-русски или по-шведски. Распорядитель снова закивал и обратился с длинной тирадой к водителю-таксисту. Тот, в свою очередь, закивал и предложил мне садиться. Что я и сделал. Мы поехали.
Тут уместно отметить, что в письме-подтверждении из гостиницы было любезно указано: «стоимость проезда от аэропорта - 120 юаней». Ну ладно, едем. Через десять минут таксист обернулся и что-то у меня спросил. Я с улыбкой развел руками. Он снова что-то спросил. Я развел руками без улыбки. Тогда таксист заехал под какой-то заброшенный мост (на улице темно, машин никаких), остановился и стал говорить всерьез - минут пять. Затем показал на свой телефон. Я достал и показал ему свой. Потом громко произнес «отель Мариотт». Потом показал бумажку с адресом отеля - на английском. Это вызвало у таксиста небывалое возбуждение. Он махнул рукой и стал кому-то звонить. Так продолжалось довольно долго. Наконец он пожал плечами - и в конце концов-таки привез меня к отелю. За 240 юаней.
Надо сказать, что шанхайский «Мариотт» начинается с 36-го этажа - это первая остановка лифта - и заканчивается 49-м. Я не сразу понял, что доступ к первым тридцати пяти этажам открывается вообще из другого подъезда (и так и не понял, что там находится). В гостинице обошлось без недоразумений. Я поселился, привел себя в порядок и решил выйти позавтракать - не в гостинице же есть, когда вокруг неизведанная страна!
Я долго шел по большой улице просыпающегося города, почему-то малолюдного и без машин (потом сообразил - воскресенье). Прошел мимо Парка Труда, где группки китайцев занимались тай-чи. Красивое, загадочное и странным образом грозное зрелище. Особенно поразила старушка лет девяносто, которая присела на одной ноге, вторую вытянула вперед и тянулась к ней обеими руками. Я смотрел на почтенную даму довольно долго (пока не замерз), но она будто застыла - то ли впала в нирвану, то ли просто не могла разогнуться.
Любопытный факт: повсюду продавали бананы, причем - у меня аж сердце защемило - в знакомых до боли желтых коробках. Отличная штука, бананы! Они дезинфицированы самой природой, их кожура защищает плод от насекомых, червей и бацилл - за исключением, конечно, тех насекомых, червей и бацилл, которые сквозь нее проникают… Но извините, отвлекся.
В общем, после часовой прогулки (за это время у меня дважды просили милостыню и один раз предложили почистить ботинки. Кстати, в любой стране, с кем бы я ни шел, денег просят именно у меня; и хотя жена утверждает, что виной тому мой глупый вид, лично я уверен: у меня доброе лицо)… да, после часовой прогулки я обнаружил заведение общепита. Ну, конечно, кафе, за окнами видны завтракающие люди! Я торопливо зашел и сел за столик. Мне молча принесли… карту вин. Я попытался объяснить, что с утра предпочитаю поесть. Тщетно, меня не поняли. Минут через десять нашли официантку, которая - с их точки зрения - знала английский. Это опытная женщина спросила у меня, чего я хочу. Я ответил. Она снова принесла мне карту вин. Бросив попытки объясниться, я просто показал на свой рот и сделал парочку жевательных движений. Официантка просияла и внятно произнесла: «No food». Я показал на едящих посетителей. Официантка нахмурился и снова повторила: «No food». (Ситуацию мне объяснили позднее: время завтрака закончилось, а время обеда еще не наступило).
Я ушел ошарашенный и злой - «как идол металлический среди фарфоровых игрушек». Без преувеличения: от голода у меня внутри все железно звенело, а китайцы, в десятиградусный мороз ходившие в легких курточках, от холода были белые как фарфор.
Впрочем, потом все наладилось. Почти одновременно в «Мариотт» приехали из Нью-Йорка мои друзья (супружеская пара, бывшие россияне, а ныне граждане США) и человек, с которым я связался заранее, знакомый по бывшей моей работе в профсоюзах, шанхайский товарищ, весьма сносно говорящий по-английски. И мы пошли гулять с проводником. Ко мне по-прежнему подходили нищие, предлагали почистить обувь и, по-моему, что-то еще, но нас нормально покормили (почему-то в итальянском ресторане), поводили по разным местам (хотел бы я показать фотографии этого монструозного города!) и только вечером отправили в свободное плавание. Уже втроем, в темноте, мы вышли на этакий шанхайский Арбат, который сильно напоминал Арбат московский, причем девяностых годов. Постоянно подходили какие-то подозрительные личности, предлагали купить светящиеся роликовые коньки, странного вида изделия и кулечки, а из мрака выныривали особи женского пола, на вид пятнадцатилетнего возраста (потом я понял, что китаянки все так выглядят - пока не начинают выглядеть на шестьдесят), и куда-то за локоть тянули. Мы с товарищем боязливо вырывались, отходили на пару шагов и указывали на нашу даму - мол, если бы не она, то конечно… В общем, скоро стало определенно страшно; мы почувствовали себя британцами в дебрях Африки (или европейцами в Москве девяностых) и решили вернуться в отель.
К сожалению, один гостиничный ресторан был закрыт по причине позднего часа (начало одиннадцатого), а второй был закрыт без объяснения причин. Но мы уже освоились в дебрях Шанхая, и за двадцать дополнительных юаней в закрытом ресторане нас накормили лапшой и даже позволили покурить прямо за столиком с табличкой «No smoking». Кстати, в Китае 350 миллионов (то есть, два населения России) курильщиков, и власти объявили курению войну. Наверное, они добьются успеха в этой войне - как добиваются успеха во всем, но пока курят везде, даже в лифтах…
На следующий день мы с самого утра ходили в сопровождении моего бывшего коллеги и осматривали достопримечательности. И хотя смысла некоторых явлений не мог объяснить даже местный профсоюзный полубог (например, в Парке Труда мы увидели толпу сосредоточенных мужчин, одетых в серое или черное, которые группками по пять-шесть человек хмуро стояли напротив каких-то рукописных листков, прикрепленных к забору парка. Смотрели молча и подолгу, затем переходили к следующему листку. Складывалось впечатление, что они читают объявления, только эти объявления, похоже, почему-то наводят на них тоску. Нашему сопровождающему, чтобы объяснить смысл происходящего, не хватило английского. Или решимости).
А на следующий день мы вылетели в город боевой славы - Далянь.