Тёзки-разбойники (2)
(Продолжение. Начало: 1)
2. Жертва цепи несчастных случайностей
А бедняга Дэнкити места себе не находит: его дочка Отосэ так и не явилась домой. К нему в дверь стучится сосед - зеленщик Кю:бэй, и с ним - пропавшая девушка: Кю:бэй как раз проплывал в лодке под мостом, когда Отосэ тонула, и подобрал её. Выслушав её рассказ, зеленщик задумался: больно уж гуляка, потерявший сотню золотых, похож на его сына Дзю:дзабуро:, приказчика из оружейной лавки, тоже пропавшего накануне. И исчез он вместе с сотней золотых, которые должен был отнести своему хозяину за драгоценный меч Ко:синмару. Когда Отосэ просохла, они ещё некоторое время вместе искали пропавшего юношу, но не нашли и наконец отправились к Дэнкити.
Всем на радость, Дзю:дзабуро: всё ещё сидит в доме у своего спасителя. Старики обнимаются, юноша и девушка тоже рады. Но золото пропало. Расстроенный зеленщик рассказывает: «Дзю:дзабуро: - не родной мой сын, а приёмный, хотя никто об этом не знает. Родной-то сынок у меня был, но его украли ещё пятилетним. Бросился я на поиски, но так моего мальчика и не нашёл. А тебя, совсем маленького, тогда подкинули к порогу святилища. Я взял тебя в дом, назвал Дзю:дзабуро: в память о моём сыне и растил как родного… А теперь - горе нам, дитя моё: где ж мы возьмём такие деньги?»
Дэнкити слушает всё это, и у него зарождается страшное подозрение: когда-то его жена родила близнецов, мальчика и девочку. Прокормить обоих они были не в состоянии, решили девочку подбросить в святилище - да перепутали, отнесли туда мальчика. Спохватились - да поздно, дитя уже усыновили неизвестные добрые люди. А девочка выросла, красавицей стала, вот она сидит… И ведь как теперь обо всём этом расскажешь - проверять страшно: ведь Дзю:дзабуро: и Отосэ позапрошлой ночью уже слюбились…
Тем временем Кю:бэй прощается. Видя, что Дэнкити пребывает в горестных раздумьях, юноша с девушкой тоже решают ему не мешать и тихонько уходят в заднюю комнату.
А вскоре поздравить Дэнкити с Новым годом приходит его старший сын. Мы его знаем - это расстрига Осё: Китиса; он и гостинец принёс - полсотни золотых, половину тех денег, что отдали ему побратимы. «Не возьму я твоего золота, - ворчит старик. - Ты думаешь, я один в городе не слыхал, чем ты сейчас промышляешь? Грязные у тебя деньги, наверняка краденые или даже похуже того!» Осё: всячески уговаривает отца, но тот непреклонен, и рассерженный Монах так и уходит, хлопнув дверью, с полным кошелём.
Осё: Китиса в зеркале на гравюре Утагавы Кунисады. Не всё же под монаха маскироваться…
А Дэнкити продолжает оплакивать своё прошлое. Ведь как ни бедны были они с женою - на самом деле прокормили бы двоих малышей. Но ведь говорят, что если рождаются близнецы - значит, в прошлом рождении это были влюблённые, совершившие совместное самоубийство и возродившиеся вместе. Дурной знак! И ведь на самом деле, если не врать самому себе, никакой ошибки не было: Дэнкити нарочно отнёс в святилище мальчика, потому что с мальчика когда ещё будет прок, а девочку ещё маленькой можно пристроить на обучение в весёлый дом, добытчицей станет… Знать бы заранее, как всё сложится…
И с тех пор всё пошло хуже некуда. Старший сын сбился с добродетельного пути, даже в монастыре вырос в вора и разбойника.
Желая поправить свои дела, Дэнкити пошёл на кражу: похитил у благородного воина Ясумори Гэмбэя драгоценный меч Ко:синмару, меченый обезьяньим знаком; клинок этот доверил Гэмбэю на сохранение сам сёгун. Неудивительно, что опозоренный Гэмбэй вспорол себе живот, род его пришёл в упадок, сынок-наследник, говорят, и вовсе подался в уголовники… В общем, испортил жизнь Дэнкити целой семье - а что с того получил? Да ничего - этот проклятый меч у него самого выкрали, прежде чем он сумел сбыть такую приметную вещь. А теперь, похоже, клинок этот снова всплыл, на горе его детям…
Тогда, на подворье Ясумори, Дэнкити ещё со зла убил беременную суку. А ведь все знают - дурное это дело, и боги за это наказывают! Вскоре жена его опять родила - и ужаснулась: дитя появилось на свет всё в пятнах, как пегая собака! В отчаянии женщина схватила младенца на руки, бросилась с ним в реку - даже тел их не нашли… Нет, проклятие какое-то на нашей семье!
Если кто думал, что Осё: Китиса так и бросил отца горевать на новый год - так это неправда. Дверью-то он хлопнул, но далеко не ушёл: пристроился на крыльце и слушает отцовские причитания. Как мы знаем, ничего отрадного он не услышал; когда старик в слезах начал клевать носом, Монах прокрался к семейному алтарю, положил на него кошель с сотней золотых - и выскользнул на улицу, чуть не столкнувшись в дверях с новым новогодним гостем.
Это - некий Бухэй, давний ухажёр Отосэ (и тоже уже знакомый зрителям по истории Осити); он долго колебался, но, наконец, на Новый год решил посвататься к девушке и сделать её порядочной женщиной. Его шаги будят Дэнкити; первое, что видит старик - кошель на алтаре; второе - мужскую фигуру в дверях; не иначе, старший сын решил настоять на своём! «Да сколько повторять - не нужно мне твоё проклятое золото!» - кричит Дэнкити и запускает кошелём во входящего. «О как! - соображает Бухэй, ловя кошель. - Верно я чуял: приду сегодня в этот день, обрету подлинное сокровище!» И поспешно убегает, так и не посватавшись. Дэнкити, поняв свою ошибку, бросается за ним с криком: «Стой! Верни деньги! Это не твоё!»
Бухэй недолго радовался добыче: дорогу ему преграждает Молодец Китиса и отбирает кошель, который тот так и сжимал в руках. «А теперь убирайся подобру-поздорову!» - говорит разбойник Бухэю, и тот спешит последовать доброму совету. Но тут появляется его преследователь и видит злополучное золото уже не у незадачливого ухажёра, а у ражего бандита. «Это мои деньги, отдай их мне!.. То есть не мои, но я должен их вернуть… Ну, не можешь отдать - одолжи!» - умоляет старик. «Да пошёл ты, пока цел!» - отвечает Обо: Китиса. Неожиданно Дэнкити бросается на изумлённого Молодца; тот отмахивается ножом, которым только что стращал Бухэя, - и Дэнкити падает мёртвым. Озадаченный Обо: удаляется вместе с золотом, а подоспевшие перепуганные Отосэ и Дзю:дзабуро в ужасе обнаруживают посреди улицы тело старика с ножом в груди.
3. Храмовое убежище
Что касается храма Китидзё (в эдоском округе Сугамо), где когда-то подвизался Осё: Китиса, он не то чтобы разорился, но несколько запустел. По крайней мере, в пору действия пьесы из монахов там остался один хранитель молельни, страичок-сторож с громким именем Гэндзи. Примерно через два месяца после Нового года сидит он там и сетует: «Вот по календарю уже давно весна, а всё - то снег, то мороз! И с дровами туго - приходится уже топить деревянными надмогильными шестами… Совсем я замёрз… Скорей бы приходил Осё: Китиса и принёс мне для сугреву бутылочку сакэ…» Потому что Китиса-Монах родную обитель не забыл и именно тут оборудовал свой воровской притон.
Сюда и явился в поисках названого брата Китиса-Молодец - попрощаться. Как и предсказывал Осё:, слава трёх Китис гремит уже по всему городу, об их дерзких предприятиях рассказывают легенды и приписывают им и те ограбления, которых они не совершали; девушки в весёлых домах разыгрывают сцену их братания, а мелкая шпана выдаёт себя то за одного, то за другого из побратимов. Наконец, это надоело даже властям, и начальник эдоской стражи затеял большую облаву. Земля начинает гореть под ногами Обо:, и он подумывает временно убраться из города.
«Скажи, добрый монах, здесь ли сейчас наставник Бэнтё:?» - «Ну, наставник он или нет - это как сказать, но подождать его тут можно, устраивайся у огня». Обо: садится поближе, приглядывается к хранителю молельни: «Ба! А ты, случайно, не Гэндзи-рыболов?» - «В прошлом, всё в прошлом… А ты-то… не Китиса ли? Какими судьбами?» - Слово за слово, оба вспоминают старые добрые времена, когда Гэндзи поставлял рыбу к столу такого-то достойного господина, а Обо: ухаживал за дочкой этого господина, а теперь ни господина, ни дочки уже и в живых нет - им явился призрак, напугал обоих до смерти, а присутствовавший при этом Гэндзи со страху постригся в монахи. Решают помянуть покойных, Молодец рад бы сходить за сакэ - но Эдо такой огромный город, что даже самые лихие бандиты не знают его целиком и могут заблудиться в незнакомом округе. Так что за выпивкой и закуской отправляется Гэндзи, предупредив Обо:, что если сюда заглянет стража, спрятаться можно вон там, под алтарём.
Вскоре и впрямь раздаётся топот, и Молодец прячется. Вбегает Осе:, за ним гонится стража во главе с самим начальником: они проследили его до самого храма. «За что, начальник?» - пытается оправдываться Монах, но тот спокойно отвечает: «Не морочь мне голову, Осё: Китиса, он же бывший Бэнтё:, вор и разбойник, глава шайки. Я прекрасно знаю тебя. Ты задержан». - «Да ладно, - пожимает плечами Осё:, - я, конечно, уже раскаялся и покончил с бесчестной жизнью, но готов ответить за свои старые грехи. Что ж, вяжите меня». - «Никто тебя не собирается вязать, - усмехается начальник стражи, - раз ты и впрямь раскаялся. Сейчас моя задача - изловить твоих названых братцев. О них я тоже всё знаю. Один - Китиса Молодец, сын Ясумори Гэмбэя, бывший самурай, лишённый ныне всех прав. Другой - или другая? - Китиса Барышня, известная также как Осити, по нашим данным - дочка зеленщика Кю:бэя. Они натворили столько безобразий, что я вынужден принять строжайшие меры; только вот беда - ни один свидетель не может дать их надёжного описания, с Одзё: вообще непонятно, парень это или девка. Но ты-то их точно знаешь. Я предпочёл бы получить их живыми, но на худой конец сойдёт, если ты принесёшь мне их отрубленные головы. А я тогда обещаю тебе полное прощение и, пожалуй, даже награду». - «Что ж, - задумчиво говорит Монах, - я же и впрямь решил зажить честной жизнью… А ты, значит, поручаешь вору поймать воров?» - «Без глупостей! - говорит начальник стражи. - Если ты их предупредишь и поможешь бежать - поплатишься за все старые грехи вдесятеро. Тебя-то мы и в лицо знаем, и уже выследили, как видишь. Стареешь, Монах!»
Осё: качает головой: «За подлеца ты меня держишь, начальник… впрочем, я и есть подлец. Что ты там говорил о награде?» - «Пять золотых за голову, всего десять». - «И всё? - возмущённо гремит Монах. - Чтобы я, знаменитый вор, продал своих братьев, с которыми мы вместе кровь пили, за какие-то жалкие десять золотых? У меня ещё есть честь! Меньше чем за сотню - пальцем не шевельну!» - «Жаден ты, - вздыхает начальник стражи, - но я это предвидел. По рукам!» И стражники удаляются. «Плохо дело, - ворчит Осё:, - на этот раз они взялись за дело всерьёз. Моим побратимам нельзя оставаться в Эдо».
Ещё одна постановка...
Молодец вылезает из своего укрытия: «Я рад, что всё так сложилось. За меня живого, брат, тебе дадут ещё больше, чем за мою голову. Свяжи меня и сдай стражникам - всё равно в последнее время они так плотно сидят у меня на хвосте, что из города мне не выбраться, а тут я того и гляди попадусь. Лучше уж с пользой пропасть». - «Ты что, рехнулся? - рявкает Осё:. - Я ж им голову морочил - не думаешь же ты, в самом деле, что я продам моих побратимов за сотню золотых? Но слушай, начальник стражи сказал, что ты - сын Ясумори Гэмбэя?» Молодец кивает: «Да, моим отцом был Гэмбэй, ближний меченосец сёгуна. Но клинок, доверенный отцу его господином, пропал, и Гэмбэй покончил с собою, а наша семья была лишена всех прав. Матушка заболела; мою маленькую сестрёнку пришлось продать в весёлый дом, чтобы купить лекарств для матери - впрочем, напрасно, не помогли ей никакие снадобья… Моего младшего братца Мориносукэ увёз подальше и спрятал старый верный слуга. А я пустился на поиски пропавшего клинка Ко:синмару - не найдя его, я не восстановлю честь своей семьи. Но, видно, не судьба…»
«Ох, - говорит Монах. - Значит, мой отец твоего отца… слушай, давай я помогу тебе искать этот меч. Как он выглядел?» - «С клеймом мастера Сосю:, на клинке выгравированы три обезьянки - защитницы в ночь Ко:син. Длины - примерно вот такой», - показывает Обо: на собственном мече. Монах приглядывается: «Гляди-ка, на ножнах твоего меча два парных ножичка крепились - а один потерялся. Как это случилось?» - «Когда я грабил казённый бамбуковый склад, на меня набросилась сторожевая собака, я удирал от неё и уронил меч; подобрать успел, но ножик, похоже, выпал. Да это ерунда - но хотел бы я знать, куда запропал Гэндзи с выпивкой?» - «Что? Ты послал его за сакэ?» - «Ну да». - «Плохо дело. Он ведь, прежде чем купить, пробовать начнёт, а как напробуется - едва ли сумеет держать язык за зубами. Спрячься-ка снова от греха».
Обо: прячется, а скоро появляется и Гэндзи - в одной руке бутыль, в другой - курица, а следом за ним идут Дзю:дзабуро: и Отосэ. «Спасибо тебе, добрый монах, что проводил нас. А нет ли тут наставника Бэнтё:?» - «В баню ушёл, скоро вернётся». - «Если встретишь, скажи, что к нему сестра пришла». Осё: Китиса выходит на свет, гости здороваются, Гэндзи удаляется на кухню готовить курицу в горшочке - «моё фирменное блюдо, ни один монах так не умеет!» Отосэ представляет брату Дзю:дзабуро: как своего мужа. «У отца вы спросились?» - в тревоге вскидывается Осё:. «Так ты не знаешь? Батюшку убили! Прямо в новогодние дни, на улице перед бамбуковым складом!» Монах произносит заупокойную молитву. «Вот как, значит, всё кончилось… Вы знаете, кто его убил?» - «Нет. Мы только ножик нашли, который у него в груди торчал - вот он».
Осё: Китиса рассматривает ножик, переводит взгляд на алтарь, под которым прячется Молодец. «Тяжкие вести! Я же и не знал, что отец погиб. Слышал, что у него плохо с деньгами, всё собирался зайти, да не собрался… Ничего-то он от меня с детства не видел, кроме огорчений. Но я какой-никакой, а монах; буду молиться, чтоб в следующем рождении ему выпало больше счастья, чем в этом. А у вас, кстати, как со средствами?»
«На самом деле, из-за этого мы и пришли, хоть и стыдно», - склоняет голову Дзю:дзабуро:, и они наперебой с Отосэ пересказывают свою историю: про потерянные хозяйские деньги, про наглую воровку, про чудесное спасение девушки зеленщиком Кю:бэем, про то, как в задней комнате дома Дэнкити они обменялись клятвами верности, так что теперь всё равно что муж и жена. А тем временем купец-оружейник, промотался, все его деньги остались у красавицы Хитоэ из весёлого квартала. Дзю:дзабуро: вынужден прятаться от него - возместить потерянные деньги ему нечем, Кю:бэй беден, Дэнкити мёртв. А скрываться больше нельзя - надо искать убийцу Дэнкити и отомстить за него. Вот молодая пара и пришла просить у Осё: денег взаймы - вернуть долг оружейнику и взяться вплотную за месть.
«Хорошо, что они не знают…» - шепчет Монах, а вслух говорит: «Это и мой отец, отомстить за него - мой святой долг, и вам помочь я, конечно, готов. Ждите меня вечером на здешнем кладбище, в сарае, где покойников обмывают. Я принесу золото». Рассыпаясь в благодарностях, Дзю:дзабуро: и Отосэ уходят, а Осё: погружается в мрачные думы. Тут возвращается Гэндзи со своей курицей: «Отведай - никто так не умеет стряпать, как я! И кухонная утварь у меня хоть куда - вот, нож наточен так, что человека зарезать можно, не то что курицу разделать!» Осё: Китиса задумчиво берёт нож, пробует лезвие и вдруг говорит: «У меня к тебе поручение, Гэндзи, срочное». - «Но я собирался пообедать!» - «После. Вот тебе деньги - этого хватит на двух кур и на пять бутылок. Ступай к гробовщику, срочно закажи у него два гроба и два савана - пусть на наше кладбище доставит, я расплачусь». С трудом он выпроваживает старика и выходит вслед за ним с кухонным ножом в руке.
(Продолжение будет)
2. Жертва цепи несчастных случайностей
А бедняга Дэнкити места себе не находит: его дочка Отосэ так и не явилась домой. К нему в дверь стучится сосед - зеленщик Кю:бэй, и с ним - пропавшая девушка: Кю:бэй как раз проплывал в лодке под мостом, когда Отосэ тонула, и подобрал её. Выслушав её рассказ, зеленщик задумался: больно уж гуляка, потерявший сотню золотых, похож на его сына Дзю:дзабуро:, приказчика из оружейной лавки, тоже пропавшего накануне. И исчез он вместе с сотней золотых, которые должен был отнести своему хозяину за драгоценный меч Ко:синмару. Когда Отосэ просохла, они ещё некоторое время вместе искали пропавшего юношу, но не нашли и наконец отправились к Дэнкити.
Всем на радость, Дзю:дзабуро: всё ещё сидит в доме у своего спасителя. Старики обнимаются, юноша и девушка тоже рады. Но золото пропало. Расстроенный зеленщик рассказывает: «Дзю:дзабуро: - не родной мой сын, а приёмный, хотя никто об этом не знает. Родной-то сынок у меня был, но его украли ещё пятилетним. Бросился я на поиски, но так моего мальчика и не нашёл. А тебя, совсем маленького, тогда подкинули к порогу святилища. Я взял тебя в дом, назвал Дзю:дзабуро: в память о моём сыне и растил как родного… А теперь - горе нам, дитя моё: где ж мы возьмём такие деньги?»
Дэнкити слушает всё это, и у него зарождается страшное подозрение: когда-то его жена родила близнецов, мальчика и девочку. Прокормить обоих они были не в состоянии, решили девочку подбросить в святилище - да перепутали, отнесли туда мальчика. Спохватились - да поздно, дитя уже усыновили неизвестные добрые люди. А девочка выросла, красавицей стала, вот она сидит… И ведь как теперь обо всём этом расскажешь - проверять страшно: ведь Дзю:дзабуро: и Отосэ позапрошлой ночью уже слюбились…
Тем временем Кю:бэй прощается. Видя, что Дэнкити пребывает в горестных раздумьях, юноша с девушкой тоже решают ему не мешать и тихонько уходят в заднюю комнату.
А вскоре поздравить Дэнкити с Новым годом приходит его старший сын. Мы его знаем - это расстрига Осё: Китиса; он и гостинец принёс - полсотни золотых, половину тех денег, что отдали ему побратимы. «Не возьму я твоего золота, - ворчит старик. - Ты думаешь, я один в городе не слыхал, чем ты сейчас промышляешь? Грязные у тебя деньги, наверняка краденые или даже похуже того!» Осё: всячески уговаривает отца, но тот непреклонен, и рассерженный Монах так и уходит, хлопнув дверью, с полным кошелём.
Осё: Китиса в зеркале на гравюре Утагавы Кунисады. Не всё же под монаха маскироваться…
А Дэнкити продолжает оплакивать своё прошлое. Ведь как ни бедны были они с женою - на самом деле прокормили бы двоих малышей. Но ведь говорят, что если рождаются близнецы - значит, в прошлом рождении это были влюблённые, совершившие совместное самоубийство и возродившиеся вместе. Дурной знак! И ведь на самом деле, если не врать самому себе, никакой ошибки не было: Дэнкити нарочно отнёс в святилище мальчика, потому что с мальчика когда ещё будет прок, а девочку ещё маленькой можно пристроить на обучение в весёлый дом, добытчицей станет… Знать бы заранее, как всё сложится…
И с тех пор всё пошло хуже некуда. Старший сын сбился с добродетельного пути, даже в монастыре вырос в вора и разбойника.
Желая поправить свои дела, Дэнкити пошёл на кражу: похитил у благородного воина Ясумори Гэмбэя драгоценный меч Ко:синмару, меченый обезьяньим знаком; клинок этот доверил Гэмбэю на сохранение сам сёгун. Неудивительно, что опозоренный Гэмбэй вспорол себе живот, род его пришёл в упадок, сынок-наследник, говорят, и вовсе подался в уголовники… В общем, испортил жизнь Дэнкити целой семье - а что с того получил? Да ничего - этот проклятый меч у него самого выкрали, прежде чем он сумел сбыть такую приметную вещь. А теперь, похоже, клинок этот снова всплыл, на горе его детям…
Тогда, на подворье Ясумори, Дэнкити ещё со зла убил беременную суку. А ведь все знают - дурное это дело, и боги за это наказывают! Вскоре жена его опять родила - и ужаснулась: дитя появилось на свет всё в пятнах, как пегая собака! В отчаянии женщина схватила младенца на руки, бросилась с ним в реку - даже тел их не нашли… Нет, проклятие какое-то на нашей семье!
Если кто думал, что Осё: Китиса так и бросил отца горевать на новый год - так это неправда. Дверью-то он хлопнул, но далеко не ушёл: пристроился на крыльце и слушает отцовские причитания. Как мы знаем, ничего отрадного он не услышал; когда старик в слезах начал клевать носом, Монах прокрался к семейному алтарю, положил на него кошель с сотней золотых - и выскользнул на улицу, чуть не столкнувшись в дверях с новым новогодним гостем.
Это - некий Бухэй, давний ухажёр Отосэ (и тоже уже знакомый зрителям по истории Осити); он долго колебался, но, наконец, на Новый год решил посвататься к девушке и сделать её порядочной женщиной. Его шаги будят Дэнкити; первое, что видит старик - кошель на алтаре; второе - мужскую фигуру в дверях; не иначе, старший сын решил настоять на своём! «Да сколько повторять - не нужно мне твоё проклятое золото!» - кричит Дэнкити и запускает кошелём во входящего. «О как! - соображает Бухэй, ловя кошель. - Верно я чуял: приду сегодня в этот день, обрету подлинное сокровище!» И поспешно убегает, так и не посватавшись. Дэнкити, поняв свою ошибку, бросается за ним с криком: «Стой! Верни деньги! Это не твоё!»
Бухэй недолго радовался добыче: дорогу ему преграждает Молодец Китиса и отбирает кошель, который тот так и сжимал в руках. «А теперь убирайся подобру-поздорову!» - говорит разбойник Бухэю, и тот спешит последовать доброму совету. Но тут появляется его преследователь и видит злополучное золото уже не у незадачливого ухажёра, а у ражего бандита. «Это мои деньги, отдай их мне!.. То есть не мои, но я должен их вернуть… Ну, не можешь отдать - одолжи!» - умоляет старик. «Да пошёл ты, пока цел!» - отвечает Обо: Китиса. Неожиданно Дэнкити бросается на изумлённого Молодца; тот отмахивается ножом, которым только что стращал Бухэя, - и Дэнкити падает мёртвым. Озадаченный Обо: удаляется вместе с золотом, а подоспевшие перепуганные Отосэ и Дзю:дзабуро в ужасе обнаруживают посреди улицы тело старика с ножом в груди.
3. Храмовое убежище
Что касается храма Китидзё (в эдоском округе Сугамо), где когда-то подвизался Осё: Китиса, он не то чтобы разорился, но несколько запустел. По крайней мере, в пору действия пьесы из монахов там остался один хранитель молельни, страичок-сторож с громким именем Гэндзи. Примерно через два месяца после Нового года сидит он там и сетует: «Вот по календарю уже давно весна, а всё - то снег, то мороз! И с дровами туго - приходится уже топить деревянными надмогильными шестами… Совсем я замёрз… Скорей бы приходил Осё: Китиса и принёс мне для сугреву бутылочку сакэ…» Потому что Китиса-Монах родную обитель не забыл и именно тут оборудовал свой воровской притон.
Сюда и явился в поисках названого брата Китиса-Молодец - попрощаться. Как и предсказывал Осё:, слава трёх Китис гремит уже по всему городу, об их дерзких предприятиях рассказывают легенды и приписывают им и те ограбления, которых они не совершали; девушки в весёлых домах разыгрывают сцену их братания, а мелкая шпана выдаёт себя то за одного, то за другого из побратимов. Наконец, это надоело даже властям, и начальник эдоской стражи затеял большую облаву. Земля начинает гореть под ногами Обо:, и он подумывает временно убраться из города.
«Скажи, добрый монах, здесь ли сейчас наставник Бэнтё:?» - «Ну, наставник он или нет - это как сказать, но подождать его тут можно, устраивайся у огня». Обо: садится поближе, приглядывается к хранителю молельни: «Ба! А ты, случайно, не Гэндзи-рыболов?» - «В прошлом, всё в прошлом… А ты-то… не Китиса ли? Какими судьбами?» - Слово за слово, оба вспоминают старые добрые времена, когда Гэндзи поставлял рыбу к столу такого-то достойного господина, а Обо: ухаживал за дочкой этого господина, а теперь ни господина, ни дочки уже и в живых нет - им явился призрак, напугал обоих до смерти, а присутствовавший при этом Гэндзи со страху постригся в монахи. Решают помянуть покойных, Молодец рад бы сходить за сакэ - но Эдо такой огромный город, что даже самые лихие бандиты не знают его целиком и могут заблудиться в незнакомом округе. Так что за выпивкой и закуской отправляется Гэндзи, предупредив Обо:, что если сюда заглянет стража, спрятаться можно вон там, под алтарём.
Вскоре и впрямь раздаётся топот, и Молодец прячется. Вбегает Осе:, за ним гонится стража во главе с самим начальником: они проследили его до самого храма. «За что, начальник?» - пытается оправдываться Монах, но тот спокойно отвечает: «Не морочь мне голову, Осё: Китиса, он же бывший Бэнтё:, вор и разбойник, глава шайки. Я прекрасно знаю тебя. Ты задержан». - «Да ладно, - пожимает плечами Осё:, - я, конечно, уже раскаялся и покончил с бесчестной жизнью, но готов ответить за свои старые грехи. Что ж, вяжите меня». - «Никто тебя не собирается вязать, - усмехается начальник стражи, - раз ты и впрямь раскаялся. Сейчас моя задача - изловить твоих названых братцев. О них я тоже всё знаю. Один - Китиса Молодец, сын Ясумори Гэмбэя, бывший самурай, лишённый ныне всех прав. Другой - или другая? - Китиса Барышня, известная также как Осити, по нашим данным - дочка зеленщика Кю:бэя. Они натворили столько безобразий, что я вынужден принять строжайшие меры; только вот беда - ни один свидетель не может дать их надёжного описания, с Одзё: вообще непонятно, парень это или девка. Но ты-то их точно знаешь. Я предпочёл бы получить их живыми, но на худой конец сойдёт, если ты принесёшь мне их отрубленные головы. А я тогда обещаю тебе полное прощение и, пожалуй, даже награду». - «Что ж, - задумчиво говорит Монах, - я же и впрямь решил зажить честной жизнью… А ты, значит, поручаешь вору поймать воров?» - «Без глупостей! - говорит начальник стражи. - Если ты их предупредишь и поможешь бежать - поплатишься за все старые грехи вдесятеро. Тебя-то мы и в лицо знаем, и уже выследили, как видишь. Стареешь, Монах!»
Осё: качает головой: «За подлеца ты меня держишь, начальник… впрочем, я и есть подлец. Что ты там говорил о награде?» - «Пять золотых за голову, всего десять». - «И всё? - возмущённо гремит Монах. - Чтобы я, знаменитый вор, продал своих братьев, с которыми мы вместе кровь пили, за какие-то жалкие десять золотых? У меня ещё есть честь! Меньше чем за сотню - пальцем не шевельну!» - «Жаден ты, - вздыхает начальник стражи, - но я это предвидел. По рукам!» И стражники удаляются. «Плохо дело, - ворчит Осё:, - на этот раз они взялись за дело всерьёз. Моим побратимам нельзя оставаться в Эдо».
Ещё одна постановка...
Молодец вылезает из своего укрытия: «Я рад, что всё так сложилось. За меня живого, брат, тебе дадут ещё больше, чем за мою голову. Свяжи меня и сдай стражникам - всё равно в последнее время они так плотно сидят у меня на хвосте, что из города мне не выбраться, а тут я того и гляди попадусь. Лучше уж с пользой пропасть». - «Ты что, рехнулся? - рявкает Осё:. - Я ж им голову морочил - не думаешь же ты, в самом деле, что я продам моих побратимов за сотню золотых? Но слушай, начальник стражи сказал, что ты - сын Ясумори Гэмбэя?» Молодец кивает: «Да, моим отцом был Гэмбэй, ближний меченосец сёгуна. Но клинок, доверенный отцу его господином, пропал, и Гэмбэй покончил с собою, а наша семья была лишена всех прав. Матушка заболела; мою маленькую сестрёнку пришлось продать в весёлый дом, чтобы купить лекарств для матери - впрочем, напрасно, не помогли ей никакие снадобья… Моего младшего братца Мориносукэ увёз подальше и спрятал старый верный слуга. А я пустился на поиски пропавшего клинка Ко:синмару - не найдя его, я не восстановлю честь своей семьи. Но, видно, не судьба…»
«Ох, - говорит Монах. - Значит, мой отец твоего отца… слушай, давай я помогу тебе искать этот меч. Как он выглядел?» - «С клеймом мастера Сосю:, на клинке выгравированы три обезьянки - защитницы в ночь Ко:син. Длины - примерно вот такой», - показывает Обо: на собственном мече. Монах приглядывается: «Гляди-ка, на ножнах твоего меча два парных ножичка крепились - а один потерялся. Как это случилось?» - «Когда я грабил казённый бамбуковый склад, на меня набросилась сторожевая собака, я удирал от неё и уронил меч; подобрать успел, но ножик, похоже, выпал. Да это ерунда - но хотел бы я знать, куда запропал Гэндзи с выпивкой?» - «Что? Ты послал его за сакэ?» - «Ну да». - «Плохо дело. Он ведь, прежде чем купить, пробовать начнёт, а как напробуется - едва ли сумеет держать язык за зубами. Спрячься-ка снова от греха».
Обо: прячется, а скоро появляется и Гэндзи - в одной руке бутыль, в другой - курица, а следом за ним идут Дзю:дзабуро: и Отосэ. «Спасибо тебе, добрый монах, что проводил нас. А нет ли тут наставника Бэнтё:?» - «В баню ушёл, скоро вернётся». - «Если встретишь, скажи, что к нему сестра пришла». Осё: Китиса выходит на свет, гости здороваются, Гэндзи удаляется на кухню готовить курицу в горшочке - «моё фирменное блюдо, ни один монах так не умеет!» Отосэ представляет брату Дзю:дзабуро: как своего мужа. «У отца вы спросились?» - в тревоге вскидывается Осё:. «Так ты не знаешь? Батюшку убили! Прямо в новогодние дни, на улице перед бамбуковым складом!» Монах произносит заупокойную молитву. «Вот как, значит, всё кончилось… Вы знаете, кто его убил?» - «Нет. Мы только ножик нашли, который у него в груди торчал - вот он».
Осё: Китиса рассматривает ножик, переводит взгляд на алтарь, под которым прячется Молодец. «Тяжкие вести! Я же и не знал, что отец погиб. Слышал, что у него плохо с деньгами, всё собирался зайти, да не собрался… Ничего-то он от меня с детства не видел, кроме огорчений. Но я какой-никакой, а монах; буду молиться, чтоб в следующем рождении ему выпало больше счастья, чем в этом. А у вас, кстати, как со средствами?»
«На самом деле, из-за этого мы и пришли, хоть и стыдно», - склоняет голову Дзю:дзабуро:, и они наперебой с Отосэ пересказывают свою историю: про потерянные хозяйские деньги, про наглую воровку, про чудесное спасение девушки зеленщиком Кю:бэем, про то, как в задней комнате дома Дэнкити они обменялись клятвами верности, так что теперь всё равно что муж и жена. А тем временем купец-оружейник, промотался, все его деньги остались у красавицы Хитоэ из весёлого квартала. Дзю:дзабуро: вынужден прятаться от него - возместить потерянные деньги ему нечем, Кю:бэй беден, Дэнкити мёртв. А скрываться больше нельзя - надо искать убийцу Дэнкити и отомстить за него. Вот молодая пара и пришла просить у Осё: денег взаймы - вернуть долг оружейнику и взяться вплотную за месть.
«Хорошо, что они не знают…» - шепчет Монах, а вслух говорит: «Это и мой отец, отомстить за него - мой святой долг, и вам помочь я, конечно, готов. Ждите меня вечером на здешнем кладбище, в сарае, где покойников обмывают. Я принесу золото». Рассыпаясь в благодарностях, Дзю:дзабуро: и Отосэ уходят, а Осё: погружается в мрачные думы. Тут возвращается Гэндзи со своей курицей: «Отведай - никто так не умеет стряпать, как я! И кухонная утварь у меня хоть куда - вот, нож наточен так, что человека зарезать можно, не то что курицу разделать!» Осё: Китиса задумчиво берёт нож, пробует лезвие и вдруг говорит: «У меня к тебе поручение, Гэндзи, срочное». - «Но я собирался пообедать!» - «После. Вот тебе деньги - этого хватит на двух кур и на пять бутылок. Ступай к гробовщику, срочно закажи у него два гроба и два савана - пусть на наше кладбище доставит, я расплачусь». С трудом он выпроваживает старика и выходит вслед за ним с кухонным ножом в руке.
(Продолжение будет)