И.С. Шемановский. Окончание.
[Ранее опубликованные воспоминания] Леонский, Беловодское,
Азылов, Беловодское,
Бондырева, окрестности Кемина и Токмака,
Бондырев, окрестности Кемина и Токмака,
Скулимовский, русско-китайская граница,
Василий Колмыков, Каркара и Мещанское
А.Алексеенко и С.Савва, Мещанское
А.Ф.Пьянкова, Пржевальский тракт
Е.Далдыбаев, долины Текеса и Кегеня
Крестьяне Семеновки и Григорьевки
Шемановский, иссык-кульский монастырь
Шемановский, иссык-кульский монастырь часть 2
И.С. Шемановский, Алексеевка и Полтавское
И.С. Шемановский. Похороны монахов и полтавцев.
И.С. Шемановский. Среди иссык-кульских крестьян. Часть 1
И.С. Шемановский. Среди иссык-кульских крестьян. Часть 2
И.С. Шемановский. Среди иссык-кульских крестьян. Часть 3
И.С. Шемановский. Среди иссык-кульских крестьян. Часть 4
Это последний отрывок из дневника архимандрита, в котором он делает попытку анализа причин восстания, на мой взгляд, довольно слабую. Оценка жертв среди русского населения в 8-10 тысяч которую дает настоятель ошибочна и, думаю, это было известно еще в апреле 1917-го когда он ее давал. Во всем Семиречье русских погибло чуть более трех тысяч. Жертв среди киргиз подсчитать куда сложнее и вряд ли вообще когда-либо удастся. По минимальной оценке их погибло в 20 раз больше, по максимальной - более чем в 50 раз.
Напомню, что оригинал рукописи сейчас хранится в Москве, а копии есть в Киргизии, Казахстане и Узбекистане. Мне не попадалось где-либо в научной литературе полная публикация «дневника», лишь маленький кусок в большом сборнике 1960-го года и его дословная перепубликация в киргизском сборнике 2011-го года. И тем более неожиданным было узнать, что в сентябре 2022 года в бывшем Пржевальске, по инициативе французского института исследований Центральной Азии и кыргызстанского центра Айгине работающего на гранты был проведен семинар на тему «Образ 1916 года сквозь призму дневника настоятеля Ысык-Кульского монастыря, архимандрита Иринарха: факты, воспоминания, позиции”. К сожалению, они так и не выпустили обобщающей публикации докладов или какого-то резюме семинара. Докладчики были из различных городов Киргизии, Парижа и Москвы. На мой вопрос к одному из участвовавших в семинаре о том, что именно интересовало организаторов я получил ответ, который удивил меня еще больше чем тема семинара: «У французских исследователей в основном вызвали интерес сцены, свидетельствующие о хищничестве, цинизме, жестокости и бесчеловечности переселенческой массы, которых в дневнике предостаточно».
Т.е. любопытных французов из Парижа через сто лет интересует, по какой причине бесчеловечные русские были так жестоки к киргизам. Настолько интересует, что они не только пишут на эту тему доклады, но выделяют деньги на проведение таких мероприятий в самой Киргизии.
[Spoiler (click to open)]1-го сентября
Утром из Пржевальска прибыл корнет Покровский. Он прибыл с полномочиями от начальника уезда. Полковник Иванов будто бы назначил его «комендантом всего северного побережья Иссык-Куля». Таким образом, преображенский комендант Перемитин попал в некоторую зависимость от помянутого корнета. Это хорошо. Молодой Перемитин удивительно бездеятелен, и его теплохладность ко всему кругом происходящему горько отражается на нуждающемся в твердом руководстве крестьянстве. Корнет же Покровский, хотя тоже молод, но энергичен. Свою энергию он немедля же проявил в деле попытки налаживания хромавшего у нас продовольственного дела. Он созвал «совет» для обсуждения по этому вопросу мероприятий. Вот некоторые из постановлений этого совета:
§ 1. Сёла Преображенское и Григорьевское должны быть соединены воедино и могут быть обеспечены хлебами села Преображенского и монастырского района.
§ 4. Сбор этих хлебов может быть совершен общими народными усилиями в двухнедельный срок.
§ 5. Реквизиция хлеба у частных лиц должна быть произведена на следующих основаниях: хлебные запасы не подлежат реквизиции у частных лиц при наличности зерна до 500 пудов. Со второй полутысячи хлеб реквизируется в объеме до 50%. Начиная с третьей полутысячи все хлебные запасы реквизируются полностью. Таким образом, в руках частного человека не может быть свыше 750 пудов зерна.
§ 7. Для обеспечения населения рабочим скотом в Преображенское должен быть возвращен отправленный хорунжим Фон-Бергом в Пржевальск скот.
§ 8. Настоятель монастыря не может отказаться от возмещения монастырю понесенных им от нашествия киргиз убытков скотом.
§ 10. По данным от 20 августа при монастырском районе предполагалась наличность около 25 000 пудов зерна. Вследствие изменившихся обстоятельств, произошедших от уборки хлебов и других причин, наличность хлебных запасов необходимо проверить.
§ 11. Выделить Алексеевское и Фольбаумовку для жительства в монастыре с тем, чтобы уборка беженцами хлеба совершалась на своих полях.
§ 12. Необходим секвестр запасов казенного леса для беженцев для возведения построек.
§ 13. Предупреждение спекуляции хлебными запасами.
§ 15. Овощи монастыря должны быть собраны в складах последнего и идти на нужды населения. Излишками, по требованию, может пользоваться население края, по предварительном исключении из годового довольствия монахов, как не пользующихся мясом.
§ 18. Должна быть учинена перепись лошадей и рогатого скота для равномерного распределения его между крестьянами.
§ 20. Излишек скота должен быть реквизирован.
§ 21. Должно быть обращено внимание на потребность населения в чае, сахаре, спичках и табаке.
§ 22. После 9-ти часов вечера все обитатели села Преображенского должны быть по домам.
§ 23. Об установлении в селе временной полиции и проч.
2-го сентября
Сегодня мы вновь собирались и обсуждали под председательством корнета Покровского вчерашний продовольственный вопрос. Сазановский врач Степанов, судебный следователь Кулаков, я и многие другие телеграммой просили начальника уезда для пользы дела отстранить от должности коменданта Преображенского села хорунжего Перемитина. Хорунжий Перемитин - не администратор. Если он останется комендантом, то благодаря его бездеятельности возможны разные осложнения у крестьян. Начальник уезда поручил корнету Покровскому не выезжать из села Преображенского до устройства продовольственного дела.
Прибыл отряд полковника Бычкова с пулеметом и 400 солдат. Посланный из города Верного на защиту уезда, этот отряд пришел с опозданием потому, что имел проводниками в горах верненских киргиз. Теперь известно, что эти считавшиеся смирными киргизы нарочно блудили в горах с отрядом, чтобы дать возможность своим бунтовавшим сородичам ускользнуть от русского штыка и пули. Однако это удалось лишь отчасти, так как при проходе киргиз вблизи Преображенского они были достаточно помяты наличным в Пржевальском уезде казацким отрядом 20 августа.
Через два часа по прибытии к нам Бычков отбыл с отрядом в Пржевальск, куда по телеграфу его затребовал полковник Иванов, сообщивший о движении киргиз к Пржевальску со стороны города Нарына. По сообщению полковника Бычкова, волнения киргиз в других уездах Семиречья были более слабы по сравнению с тем, как пострадал наш уезд. У нас оказались совершенно разрушенными мятежниками следующие селения: Столыпинское, Рыбачье, Курское /Сарай/, Долинка /Корай/, Сазановское, Каменка, Алексеевское /Уйтальское/, Фольбаумовское /Кутурга/, Соколовка, Лизогубовка, Чулок, Бощик, Джергес, Великое, Липинское, Богатырское, Иваницкое, Светлая Поляна, Покровское, Тарханы, Барскаун, Тайша, Тонь, Березовские хутора около села Липинского. Масса заимок и, разумеется, все почтовые станции. Повреждены пожарами селения Григорьевское, Семеновское и Отрадное. И остались в неприкосновенности только города Пржевальск, Нарын, Атайка, Преображенское /Тюп/, Михайловское, Теплоключинское и Николаевская казачья станица.
Сегодня возникло дело о порче ружей казаками Николаевской станицы во временной мастерской в Преображенском, когда комендантом был атаман Бедарев. Составление протокольных вопросов по этому делу было поручено мне. Между тем я слышал, что весь сыр-бор загорелся из-за того, что произошли какие-то недоразумения на личной почве между хорунжим Перемитиным и атаманом Николаевской станицы Бедаревым.
По протокольным материалам обстоятельства дела таковы: какой-то никому неведомый Преображенского села крестьянин принес в мастерскую, теперь обслуживаемую сазановскими крестьянами, несколько патронов с просьбой о разряжении их для выяснения причин их дурного действия. В разряженных патронах оказалось совсем мало пороху, несколько дробинок и подсолнечная шелуха. На вопрос, кто изготовлял патроны, неизвестный сказал, что они изготовлены были казаками Николаевской станицы. В этот же день в мастерскую приходил опятьтаки никому не известный человек с ружьем и просил произвести осмотр его, так как оно дурно бьет. В разобранном ружье оказалась взамен какого-то винта деревянная шишка. На вопрос мастеров, кто поправлял ружье, неизвестный указал на казаков Николаевской станицы. Свидетелями по этому делу являлись 9 мастеров из сазановских крестьян, обслуживающих теперь мастерскую снарядов. Странно, что никому из этих 9 свидетелей не пришло на мысль установить личность приносивших порченые патроны и ружье. Тогда как они все поинтересовались узнать о том, кто приготовлял патроны и чинил ружье.
Сегодня вечером выбыл проездом через Преображенское из Пржевальска в город Верный с донесениями о положении дел в уезде прапорщик Головин, с конвоем из 30 казаков. Воспользовавшись случаем, я отправил на имя преосвященного Туркестанского краткое сообщение обо всем у нас происшедшем и просил разрешения прибыть в город Верный для подробного доклада. Однако моя эта просьба была владыкой отклонена.
3-го сентября
Корнет Покровский выехал в Пржевальск с донесением о положении дел в селении Преображенском. Крестьяне селений Сазановки и др., на сделанное им начальником уезда предложение вернуться на свои места, ответили благоразумным решением произвести предварительные разведки. Хорунжий Перемитин подал мне сегодня резолюцию начальника уезда, сделанную им на моем предложении о переселении части беженцев из селения Преображенского в монастырь: «см. 22 августа».
Оказалось, что резолюция эта приложена еще 22 августа и гласит приблизительно так: если представляется возможным выделить 25 человек солдат, то немедленно выселить излишек населения в монастырь. Не понимаю, зачем Перемитин задерживал по этот день уведомлением меня об этом. По глупости или нарочно? Вернее по причине первой.
Получено уведомление, что вчерашний спешный выезд полковника Бычкова в город Пржевальск по требованию начальника уезда, сообщившего о движении киргиз к городу, был напрасен. Киргиз вовсе не было в Пржевальске и никто в городе нападения не ожидал. Сегодня у нас в Преображенском был ложный переполох. Какой-то крестьянин, прискакав с поля верхом, передал, что появившиеся у гор киргизы увели нескольких русских. Спешно выбыли в указанном направлении казаки и, выяснив полное отсутствие здесь врага, отхлестали этого мужика нагайками за распространение ложных слухов.
Казаки мне рассказали сегодня, что киргизы не только вымаливали пощады обещанием креститься, но объявляли себя братьями русских и проч.
4-го сентября
Сегодняшний день не дал ничего интересного. Говорят, что киргизы с восстанием в Пржевальском уезде поспешили. Они предполагали начать мятеж в тот день 15 призванные для несения работ в тылу нашей армии, со вступления в город Пржевальск, самый разгром уезда они имели в виду начать с его сердца - города.
Однако, узнав от почтовых чиновников из киргиз об отправлении в уезд транспорта с ружьями, они, соблазнясь захватом их, ускорили свое выступление; разумеется, это к нашему благополучию. Призыв киргиз на тыловые работы все откладывался временем. Между тем дело шло к осени, когда оканчивается сенокос, уборка хлеба и начинает блекнуть всякого рода травная и кустарниковая зелень. Начнись бунт в это время, особенно по появлении первого снега - русским негде было бы укрываться от врага. Если как говорят, погибло от 8 до 10 тысяч русского населения, - тогда он достиг бы более внушительной цифры. Если киргизам, собравшимся в Пржевальском уезде, удалось бы овладеть этим городом, то погибли бы за ним и оставшиеся села. Ведь солдаты, как ни мала была их численность, но порох со свинцом получали, хоть и скупо, из Пржевальска.
5-го сентября
Разведка дала благоприятные результаты для возвращения на свои места крестьян селений Сазановка, Каменка, Григорьевка и Семеновка, если будут даны охранные отряды солдат. Сазановка и Каменка выжжены целиком, а Семеновка с Григорьевкой - частично. На полях неубранные хлеба остались неповрежденными. С переездом домой крестьяне, охраняемые вооруженными солдатами, могли бы заняться уборкой хлеба. Желанию возвращения домой для крестьян-беженцев послужило причиной и то обстоятельство, что здесь развилось такое воровство, что нет возможности учесть его размеры, так они велики. На сегодняшнем совместном сходе всех крестьян-беженцев, проживавших в Преображенском, вынесено постановление наказывать плетьми воров.
Около 5 пополудни в Преображенское прибыл «спасательный отряд», как назвал его командир полковник Андрей Иванович Гейциг. В составе этого отряда было 100 казаков, 4 роты пехоты, 50 конных дунган, 50 саперов, 50 пулеметчиков с 4 пулеметами и 50 артиллеристов с 4 пушками. По рассказам прибывших офицеров, токмакские дунгане во время бунта были заодно с русскими. Киргизы наступали на Токмак в несметном количестве и в начале боев шли на русских сплошными массами. Однако действия пулеметов и артиллерии научили их россыпному строю. Ко времени выступления отряда полковника Гейцига из Токмака16 в Пржевальск там еще восстание ликвидировано не было. Киргизы по почтовому тракту от Токмака до Преображенского уничтожили не только почтовые станции, но и мосты. В Боомском ущелье восстановление моста через реку Чую заняло до полутора суток времени. При выстроенном вновь мосте оставлен наряд солдат из 18 человек. То же самое около моста в селе Григорьевское. По пути следования сюда отрядом был задержан только один киргиз. Отряд встретил русского человека только в селении Фольбаумовском. На 250-верстном расстоянии следования отряда была пустыня.
Крестьяне, которых впервые встретил отряд Гейцига в Пржевальском уезде, были в Фольбаумовском селе на двух подводах. Увидев по трактовой дороге огромную пыль от движения войска, они, заподозрив, что это движутся киргизы, бросились бежать.
Между тем казаки погнались вдогонку за беглецами, к невообразимому испугу крестьян. Один солдатик из отряда Гейцига вздумал было заглянуть в Иссык-Кульский монастырь, приняв бывших там монахов в скуфейках за киргиз, он так же, как крестьяне от казаков, пустился в постыдное бегство, к удовольствию разобравших дело солдатиков.
Благодаря прибытию войск у всех было праздничное настроение. С их приходом кончались наши мытарства, вызванные полнейшей бездеятельностью «коменданта» Пржевальского уезда, полковника Иванова. Да и пора. Уже почти целый месяц мы жили одними нервами, не зная, чем кончится наше «сидение» взаперти под угрозами атак и осады.
6-го сентября
Сегодня утром полковник А.И. Гейциг со спасательным отрядом отбыл в Пржевальск. Проводы отличались торжественностью. По совершении молебна на церковной площади, в присутствии всего воинства и крестьян, священник Юзефович обратился с прочувствованной речью к начальнику отряда полковнику Гейцигу, а я произнес слово для солдат. Полковник Гейциг в своем обращении к крестьянам просил их не обижать тех киргиз, которые не принимали участия в мятеже, и предлагал им, ничего не боясь, теперь же приступить к полевым работам.
Для охраны северного побережья Иссык-Кульского озера им была оставлена рота «сибирцев» с прапорщиком Ив. Ив. Листковым во главе, с тем, чтобы эти солдаты были размещены так: в Преображенском селении - до 70 человек, в монастыре - 12, в Сазановке - 70, в Семеновке - 30 и остальные в селе Григорьевском.
7-го сентября
Еще с вечера вчерашнего дня крестьяне Сазановского селения и соседних с ним стали готовиться к возвращению домой. Сегодня же с раннего утра подводы переезжавших крестьян заполонили трактовую дорогу. Отбыли к местам назначения и солдаты, оставленные для охраны северных селений уезда. Получены сведения, что киргизы, укрепясь около села Покровского и особенно у селения Борскады, занялись там уборкой русских посевов хлеба для своих потребностей. Посланные туда 60 казаков для разгона мятежников успеха не имели. Присоединившиеся к казакам солдаты также в количестве 60 душ дела не улучшили. Завтра в монастырь выезжают монашествующие.
8-го сентября
Монашествующие переселились в монастырь, а я с казначеем монастыря отбыл по монастырским делам в г. Пржевальск. В Пржевальске мы пробыли до утра 14 сентября. В городе полковника Иванова поносят за бездеятельность открыто. Говорят, что если бы не переселенческий чиновник П.И. Шебалин, взявший в свои руки продовольственное дело, то горожанам пришлось бы плохо. Но, слава Богу, кошмарные дни канули в вечность и жизнь начнет устраиваться вновь.
Правда, пережитое не скоро забудется. Богатый Пржевальский уезд разорен. От 8 до 10 000 жителей погибло. Крестьянские хозяйства поуничтожены. Русским придется на первых порах туго. Раны будут залечиваться долго. Но все-таки, они залечатся. Другое дело, что станет с киргизами, откочевавшими в Китай. Нет оснований думать, что им удастся там осесть. В Китае и так много народу, и свои с трудом кормятся. Вернее всего, мятежникам придется вернуться в Россию, в Пржевальский уезд, который они разорили на свое также горе. Как же они будут встречены русским крестьянством, так много от них потерпевшим? Простит ли им русский человек? Боюсь, что нет. Почти во всех русских семьях имеется убитый. Есть семьи русских воинов, сражающихся с немцем, у которых погибли родители, жены и дети. Что они скажут, вернувшись на побывку с войны? И действительно, время показало, что вопрос об умиротворении русских в отношении киргиз не так прост, как можно было предполагать. Бог знает, сколько еще потребно времени для его разрешения. Лучше будет, если в разрешении его примет участие Временное правительство путем посылки в Пржевальск своих представителей. Пока же возвращающимся из Китая в насиженные места в уезде киргизам потребна охрана войском, как требовалась она для русского люда в августе-декабре 1916 года.
14-го сентября
Я с казначеем вернулся сегодня в монастырь. Вечером этого дня прибыли к нам и у нас заночевали русские, выбывающие из уезда на 500 подводах. Здесь были и коренные пржевальцы и приезжие, которых застал в уезде мятеж. Пользуясь случаем, я вновь отправил епископу Туркестанскому просьбу о разрешении прибыть мне в г. Верный, по делам благочиния и монастыря. Владыко разрешил мне «отпуск» и предупредил, что сам выезжает по делам епархии в Петроград. Нуждаясь не в «отпуске», а в личном свидании с ним, я не нашел нужным ехать и остался в монастыре разделять с братией все невзгоды первых месяцев жизни в разоренной обители.
Кроме уцелевших зданий и кое-какой обитой войлоком церковной утвари и облачений, в монастыре ничего не осталось. Возвращенная нам церковная утварь оказалась поломанной, помятой и разрозненной. А церковное облачение попеределано в конские попоны, запачкано грязью и кровью.
Из настоящего дневника видно, что монастырь чутко реагировал на развивавшееся среди киргиз волнение и принимал все зависимые от него меры к возможному освещению его, пока не было поздно. Во время бунта монастырская братия заботилась и о сторонних, сохранив жизнь до 70 русским людям. Силой обстоятельств оказавшись в положении беженцев, монахи не только не были в тяготу другим, но и сами принимали активное участие в помощи ближним, не гнушаясь никакими работами на общественное благо и пользу. Независимо от этого, монастырь, озабоченный бедственным положением тысяч беженцев, отдавал все оставшееся в его распоряжении сохранное имущество на нужды обездоленной бедноты. И не виновата наша обитель, если бескорыстное предложение монахов бездеятельной военной администрации в лице полковника Иванова не было использовано и то, что могло бы пойти на прокормление 1500 бедняков, оставшихся без куска хлеба, погнило на монастырских полях и огородах. В настоящее время Иссык-Кульский монастырь открыл двери и зовет русских сирот, потерявших во время мятежа родителей, обещая воспитать их и приучить к разумному труду на предстоящую жизнь.
Что же послужило доминирующей причиной мятежа, охватившего не только Семиречье, но и Туркестан? Пржевальский уезд ведь считался самым «благополучным» в крае. Нигде туземцы не проявили такой «любви» к отечеству, как у нас в Пржевальском уезде. И ни один начальник уезда нигде не награждался так щедро ежегодным повышением в чинах и орденами, как наш полковник Иванов за свои труды по «благоустроению» Иссык-Кульского края. Мои записки были бы неполны, если бы я не ответил на этот вопрос. Лучшим ответом может служить мое показание мировому судье четвертого участка Пржевальского уезда Округа Верненского Окружного суда С.М. Кулакову, данное 7 ноября 1916 года. Вот оно в подлиннике:
«Ненормальность отношений киргиз к русскому населению стала обнаруживаться еще задолго до начала бунта. Я слышал в монастыре, не помню от кого, что уже в 1915 году киргизы иногда загадочно поговаривали, что занимаемые русскими земли в Пржевальском уезде будут принадлежать им. С начала 1916 года обычно обильный избыток киргизской рабочей силы стал уменьшаться. Киргизская беднота будто перестала нуждаться в заработке куска насущного хлеба, а 7 марта духовным советом монастыря в журнальном постановлении за № 13 была установлена крайняя затруднительность поиска киргизской рабочей силы для летних поливных и иных в монастыре работ, даже за значительно повышенную плату и выгодные условия найма для семейных киргиз, о чем и было доведено до сведения епархиального начальства, а в копии журнального постановления 8 марта за № 14 о том же было сообщено председателю Елизаветинского Пржевальского комитета по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну, начальнику Пржевальского уезда полковнику Иванову. Одновременно с этим киргизы стали обнаруживать довольно широкую свободу действий в отношении русской собственности. Так, например, один из киргиз поселился на монастырской земле и стал возводить на ней постройки, о чем было зарегистрировано в журнале духовного совета за № 25. Другие захватили участок земли для добычи извести, посылая на работу до 40 человек ежедневно. О чем отношением 19 января за № 18 был поставлен в известность начальник уезда, а 17 февраля об этом же было доведено до сведения епархиального начальства в журнальном постановлении за № 10. Монастырские пастухи-киргизы, обычно аккуратные, стали «терять» монастырский скот, и прочее. Не ограничиваясь захватами земли и присвоением монастырского скота, киргизы в этом году удивляли монастырские власти развязностью обращения. Рабочие из киргиз еще в июне месяце отказывались от работы и вовсе остановили работу, предварительно забрав вперед свое жалование. 3 июня же рабочие-киргизы побили послушника Стефана Шилова, а в июле монаха Исидора.
Об этом своевременно было доведено мною до сведения епархиального начальства. Со второй половины июля немногие нанявшиеся на монастырские работы киргизы стали оставлять свой труд без объяснения причин нежелания работать, и к 31 июля ушедших с работ на монастырской экономии было до 70% общей рабочей силы. Духовный совет монастыря посвятил этому вопросу с 31 июля по 7 августа 5 заседаний и журнальные постановления за №№ 21-25, направленные к епархиальному начальству со своевременным препровождением журналов за №№ 21-22-25 в копиях начальнику уезда, что с получением им моего сообщения я слагаю с себя ответственность за могущие произойти в монастыре осложнения. Вся переписка моя с начальником уезда направлялась мною обычно казенными наказными письмами. На последние мои обращения к начальнику уезда я ответов по обыкновению не получал. Если не считать присылки им 7 августа, как они сами сказали об этом, курметинского судьи Тортубека и брата курметинского волостного старшины киргиз /имени его не знаю/ для водворения бежавших с работ на монастырской экономии киргиз. Тортубек с своим спутником уверил меня, что наши рабочие вернутся в монастырь 10 августа. И действительно вернулись... Духовный совет монастыря, интересуясь причинами бегств киргиз с работы, вменил себе в обязанность заняться их выяснением. Собранные об этом данные зарегистрированы были в журнале духовного совета от 4 августа за № 24 и обращены к сведению епархиального начальства. Как видно из этого журнала, по собранным от самих рабочих в монастыре сведениям.
Германская война, подорвавшая экономическое благосостояние нашей родины, конечно, не могла не задевать в этом отношении и местное туземное население. Но насколько известно мне, борьба с дороговизной, если и коснулась, то очень мало предметов первой необходимости туземного рынка. Создавались разные таксы преимущественно на те продукты потребления, покупателем которых был русский человек. К этому нужно добавить, что самая регулировка цен на эти продукты была так неправильно поставлена, что не могла не отразиться на благосостоянии крестьянина, не вызвать вследствие взаимообщения русского населения с туземным элементом больших огорчений для последнего в нашем Пржевальском уезде.
По этому поводу в письме его преосвященству епископу Туркестанскому я писал: «Если гражданская власть окажется бессильной в оказании поддержки крестьянам-хлеборобам, то что же они будут делать, чем кормиться? Все меры борьбы с дороговизной направлены на помощь состоятельному классу. Такса на масло, мясо, жиры, яйца и проч., ведь это у нас в уезде забота об ожирелых. Почему параллельно не принимаются меры к удешевлению того, что потребно крестьянке, почему нет у нас такс на разные ситцы и прочее потребное в крестьянском быту. Крестьянок стараются урезать в намерении получить лишний грош за горсточку масла, десяток яиц, мясо с тощей коровенки, об их интересах не заботятся.
Вот и неудивительно, что перед Святой Пасхой происходили в Пржевальске, Тюпе, Покровском, селе Сазановке чуть не открытые бунты с разгромом мелких сартовских лавчонок». Глядя на это, киргизы не могли не думать, что подвергавшаяся сегодня разгрому частная собственность сартов завтра может быть разгромлена и у них.
Вместе с этим, киргизы не могли не раздумывать о надвигающейся со стороны русских на них опасности. Главными же причинами киргизского волнения было, по моему убеждению, ненормальное состояние социального строя их жизни. Управляемые старейшинами и судьями, они в массах страдали от произвола своих народных руководителей. Мне передавали, теперь не помню, кто, что киргизы иногда в частных разговорах высказывали пожелание об изменении им условий административного среди них управления.