Польша. Марш Жизни. День седьмой - заключительный.
Этот день был одновременно и ужасным, и торжественным.
Мы прошли Маршем Жизни от Аушвица до Биркенау - в противовес маршам смерти, которыми евреев гнали в Германию.
Наш день начался очень рано, с посещения Аушвица. Называть его Освенцимом неправильно: Освенцим - это польский городок, бывший здесь до того, как произошла трагедия.
Нас встречает табличка : "Те, кто не помнят прошлого, обречены повторить его".
Я уже писала, что людей сортировали сразу на полезных (тех, кто может поработать перед смертью) и бесполезных.
Здесь - фото бесполезных. Жить им осталось полчаса-час.
Перед тем, как труп женщины сжечь, ее обривали - волосы нужны были для армии. Их использовали подводники, чтобы плести сети. Из них делали ткань. Здесь - ткань из волос. И те волосы, которые нацисты не успели использовать, малая их часть.
То, что еще оставалось от человека - чемодан с именем. Люди ехали, не зная куда, они брали с собой все самое ценное - думали, что смогут жить, просто в другом месте. Документы, какие-то фамильные драгоценности, фотографии близких и любимых людей... Нацистам было наплевать. Они забирали у человека абсолютно все, что он привез с собой.
Я уже показывала ряды обуви из Майданека. Здесь горы обуви не меньше. И здесь можно рассмотреть индивидуальность человека, носившего ее. Женщина выбирала себе туфельки. Девушка шла в сандаликах - может, было лето... Ботинок мальчика. Туфелька девочки. В них были обуты люди, настоящие люди, которые хотели жить, выбирали себе и детям симпатичную обувь.
На руке попавшего сюда человека (если его не решали убить сразу) появлялся номер. Маленьким детям номер татуировали на ножке, чтобы цифры поместились.
Понимаете, как это происходило?
Сначала у человека отбирали дом, отправляя в гетто. Затем отбирали и это пристанище - все, что можно было взять с собой в лагерь - это чемодан вещей. Легко ли из всех вещей своей жизни выбрать один чемодан?
В лагере отбирали и чемодан. По приезду сразу отбирали семью - несколько минут, и тебя разлучают с любимыми людьми, а ты даже не знаешь, навсегда или нет, без возможности попрощаться. Фотографии тоже отбирали и выкидывали.
Потом, если жизнь не отняли сразу, то отнимают твою индивидуальность. Сбривают волосы, отбирают одежду, потом - отбирают имя. Теперь ты - номер, один из многих.
Так у человека отбирали личность, отбирали себя самого.
Маленьких детей отправляли в газовую камеру, как правило. Но в Аушвице еще могли оставить для опытов - а опытов над людьми проводилось немало.
Вот дети постарше, которых взяли работать.
У девочки посередине - посмотрите - глаза сияют. И платочек на голове ей даже идет.
С момента этой фотографии она проживет в лагере три месяца до того, как уйдет навсегда, - с декабря 42го по март 43го.
Поскольку само пребывание в лагере, видимо, казалось нацистам недостаточным наказанием, провинившихся (например, недостаточно быстро выполнивших приказ) отправляли в карцер на ночь. Утром, конечно, работать.
Вот в таком карцере находилось четыре человека. Без вентиляции, без возможности присесть, они стояли там всю ночь, а утром шли на работу. Так могло продолжаться несколько ночей подряд. Люди сходили с ума.
Попадали туда через маленькую дверцу, заползая на четвереньках.
Цифры - сколько евреев из каждой из этих стран были убиты в Холокост.
Что цифры? Все равно невозможно представить, сколько это.
На марше нас было 5000 человек - столько человек уничтожалось в газовой камере за один день.
Мы шли по дороге, и я видела перед собой людей далеко вперед, даже начала не было видно. Я видела за собой людей, и не было видно конца. Каждый - живой, со своими мечтами, надеждами. Столько жизней обрывалось в одном месте за один день.
Книга, в которой перечислены только имена.
Имена - не все. Из шести миллионов погибших в Холокост евреев удалось идентифицировать только четыре с половиной миллиона. То есть от полутора миллионов человек не осталось вообще ничего, даже имени.
Вот как выглядит книга.
Газовая камера. Через окошки в потолке прямо на головы заключенных высыпался Циклон Б.
Через полчаса-сорок минут в живых не оставалось никого. Когда дверь открывали, заключенные были в рвоте, крови, испражнениях... В руке нередко был клок вырванных волос.
Умирали в ужасных мучениях.
К счастью, были и те, кто выжил. Единицы, но были.
Вот их семьи, потомки тех, кто пережил Холокост. А сколько потомков не появилось на свет..?
Из Аушвица мы отправились Маршем Жизни в Биркенау. Мы - из России, Беларуси, Украины, Канады, Мексики, Аргентины, Франции, Италии, Польши... из многих стран - шли почтить память нашего народа.
Поставили мемориальные таблички.
Затем началась церемония.
Было сказано много о происходившем. Каждый выступающий заканчивал речь словами "Ам Израиль хай" - что значит "Народ Израиля жив".
Был человек, переживший Холокост. Он вышел на сцену, поддерживаемый внучкой.
Он был в полосатой форме, сохранившейся с тех времен, когда он был узником.
Он весь трясся, когда говорил.
"Сегодня - день памяти жертв Холокоста. Вы знаете, когда мой день памяти жертв Холокоста?
В понедельник. И во вторник. И в среду.
Каждый день моей жизнь - это день памяти Холокоста!!!" - кричал он.
"На этом месте команданте номер 5 расстрелял мою мать!!! Я никогда этого не забуду!!!" - кричал он и дрожал.
Столько ярости и боли было в его крике... Я плакала, когда он говорил.
Я нашла его фото, вот этот человек.
Никогда больше.
День первый.
День второй.
День третий.
День четвертый.
День пятый.
День шестой
Мы прошли Маршем Жизни от Аушвица до Биркенау - в противовес маршам смерти, которыми евреев гнали в Германию.
Наш день начался очень рано, с посещения Аушвица. Называть его Освенцимом неправильно: Освенцим - это польский городок, бывший здесь до того, как произошла трагедия.
Нас встречает табличка : "Те, кто не помнят прошлого, обречены повторить его".
Я уже писала, что людей сортировали сразу на полезных (тех, кто может поработать перед смертью) и бесполезных.
Здесь - фото бесполезных. Жить им осталось полчаса-час.
Перед тем, как труп женщины сжечь, ее обривали - волосы нужны были для армии. Их использовали подводники, чтобы плести сети. Из них делали ткань. Здесь - ткань из волос. И те волосы, которые нацисты не успели использовать, малая их часть.
То, что еще оставалось от человека - чемодан с именем. Люди ехали, не зная куда, они брали с собой все самое ценное - думали, что смогут жить, просто в другом месте. Документы, какие-то фамильные драгоценности, фотографии близких и любимых людей... Нацистам было наплевать. Они забирали у человека абсолютно все, что он привез с собой.
Я уже показывала ряды обуви из Майданека. Здесь горы обуви не меньше. И здесь можно рассмотреть индивидуальность человека, носившего ее. Женщина выбирала себе туфельки. Девушка шла в сандаликах - может, было лето... Ботинок мальчика. Туфелька девочки. В них были обуты люди, настоящие люди, которые хотели жить, выбирали себе и детям симпатичную обувь.
На руке попавшего сюда человека (если его не решали убить сразу) появлялся номер. Маленьким детям номер татуировали на ножке, чтобы цифры поместились.
Понимаете, как это происходило?
Сначала у человека отбирали дом, отправляя в гетто. Затем отбирали и это пристанище - все, что можно было взять с собой в лагерь - это чемодан вещей. Легко ли из всех вещей своей жизни выбрать один чемодан?
В лагере отбирали и чемодан. По приезду сразу отбирали семью - несколько минут, и тебя разлучают с любимыми людьми, а ты даже не знаешь, навсегда или нет, без возможности попрощаться. Фотографии тоже отбирали и выкидывали.
Потом, если жизнь не отняли сразу, то отнимают твою индивидуальность. Сбривают волосы, отбирают одежду, потом - отбирают имя. Теперь ты - номер, один из многих.
Так у человека отбирали личность, отбирали себя самого.
Маленьких детей отправляли в газовую камеру, как правило. Но в Аушвице еще могли оставить для опытов - а опытов над людьми проводилось немало.
Вот дети постарше, которых взяли работать.
У девочки посередине - посмотрите - глаза сияют. И платочек на голове ей даже идет.
С момента этой фотографии она проживет в лагере три месяца до того, как уйдет навсегда, - с декабря 42го по март 43го.
Поскольку само пребывание в лагере, видимо, казалось нацистам недостаточным наказанием, провинившихся (например, недостаточно быстро выполнивших приказ) отправляли в карцер на ночь. Утром, конечно, работать.
Вот в таком карцере находилось четыре человека. Без вентиляции, без возможности присесть, они стояли там всю ночь, а утром шли на работу. Так могло продолжаться несколько ночей подряд. Люди сходили с ума.
Попадали туда через маленькую дверцу, заползая на четвереньках.
Цифры - сколько евреев из каждой из этих стран были убиты в Холокост.
Что цифры? Все равно невозможно представить, сколько это.
На марше нас было 5000 человек - столько человек уничтожалось в газовой камере за один день.
Мы шли по дороге, и я видела перед собой людей далеко вперед, даже начала не было видно. Я видела за собой людей, и не было видно конца. Каждый - живой, со своими мечтами, надеждами. Столько жизней обрывалось в одном месте за один день.
Книга, в которой перечислены только имена.
Имена - не все. Из шести миллионов погибших в Холокост евреев удалось идентифицировать только четыре с половиной миллиона. То есть от полутора миллионов человек не осталось вообще ничего, даже имени.
Вот как выглядит книга.
Газовая камера. Через окошки в потолке прямо на головы заключенных высыпался Циклон Б.
Через полчаса-сорок минут в живых не оставалось никого. Когда дверь открывали, заключенные были в рвоте, крови, испражнениях... В руке нередко был клок вырванных волос.
Умирали в ужасных мучениях.
К счастью, были и те, кто выжил. Единицы, но были.
Вот их семьи, потомки тех, кто пережил Холокост. А сколько потомков не появилось на свет..?
Из Аушвица мы отправились Маршем Жизни в Биркенау. Мы - из России, Беларуси, Украины, Канады, Мексики, Аргентины, Франции, Италии, Польши... из многих стран - шли почтить память нашего народа.
Поставили мемориальные таблички.
Затем началась церемония.
Было сказано много о происходившем. Каждый выступающий заканчивал речь словами "Ам Израиль хай" - что значит "Народ Израиля жив".
Был человек, переживший Холокост. Он вышел на сцену, поддерживаемый внучкой.
Он был в полосатой форме, сохранившейся с тех времен, когда он был узником.
Он весь трясся, когда говорил.
"Сегодня - день памяти жертв Холокоста. Вы знаете, когда мой день памяти жертв Холокоста?
В понедельник. И во вторник. И в среду.
Каждый день моей жизнь - это день памяти Холокоста!!!" - кричал он.
"На этом месте команданте номер 5 расстрелял мою мать!!! Я никогда этого не забуду!!!" - кричал он и дрожал.
Столько ярости и боли было в его крике... Я плакала, когда он говорил.
Я нашла его фото, вот этот человек.
Никогда больше.
День первый.
День второй.
День третий.
День четвертый.
День пятый.
День шестой