Польша. Марш Жизни. День третий.
Лодзь.
Сегодня был зверский холод. Небольшой плюс, но "real feel" - п***ец холодно. Особенно стоять на одном месте.
Поэтому, к своему стыду, я запомнила немногое из рассказанного нам. Больше думала - "а реально ли в такую погоду себе что-то совсем отморозить? а как люди в -20 на улице выживают? а не отвалится ли моя задница?", и эти умные мысли мешали услышать от трети до половины информации о том, что происходило в Лодзе.
Что смогу, то вспомню.
Начали мы с поездки на ж/д станцию, откуда людей либо запихивали в газенваген, либо отправляли на поездах дальше - в лагеря (чаще всего - лагеря смерти).
В такой вагон для скота загоняли 80-100 человек. Люди могли быть в таком вагоне (стоя, без еды, воды и туалета) от нескольких часов до двух недель. Удивительно, что и через две недели единицы, но оставались в живых (конечно, ненадолго: тех, кто доехал, чаще всего ждала смерть в газовой камере).
Место, через которое мы зашли, выглядит как крематорий. Жутко стоять под трубой.
На самом деле - это памятник тем, кто был в тех вагонах. Жителям многих городов.
Вот некоторые из тех, кто был здесь. Они жили, и есть их фотографии.
И потом - мы перемещаемся в гетто Лодзя. На четырех квадратных километрах жили двести четыре тысячи человек. На макете все выглядит довольно нарядно. Но на этих нескольких кварталах - толпы людей, умирающих от голода.
В гетто был "главный" - еврей, взявший на себя командование, ведущий переговоры с нацистами.
От отвлечений на холодные мысли не запомнила его фамилию.
Но суть в том, что в гетто открылась огромная мануфактура, чтобы можно было прожить, быть полезными нацистам, не отправлять так много людей на смерть, получать какую-то еду...
Об этом человеке нельзя сказать наверняка, хороший он был или плохой.
Жил он лучше многих в гетто. Неугодных отправлял в вагоны, в списки.
Многие окончательно возненавидели его, когда он произнес речь: "Отдайте мне ваших детей. Отдайте больных, и мы спасем здоровых".
Когда родители отказались отдавать детей, по домам прошлась еврейская полиция, отбиравшая их силой.
Дети и больные были отправлены на смерть.
Возможно, он спас этим чьи-то жизни. Возможно, стало только хуже.
Б-г ему судья.
Мануфактура еще стоит. В этом здании сейчас огромный торговый центр. Многие (и я в том числе) радостно закупились фастфудом - благо, здесь цены на него относительно низкие.
Все равно, странное чувство - есть и наслаждаться жизнью в том месте, где изможденные рабочие трудились без выходных, неделями, месяцами, - чтобы получить свой крохотный дневной паек, по калорийности вмещаемый в кусок хлеба или стакан молока. В день.
И так же странно гулять по цветущим бульварам и паркам, где когда-то прямо на улицах лежали умершие.
Как об этом забыть?..
День первый.
День второй.
Сегодня был зверский холод. Небольшой плюс, но "real feel" - п***ец холодно. Особенно стоять на одном месте.
Поэтому, к своему стыду, я запомнила немногое из рассказанного нам. Больше думала - "а реально ли в такую погоду себе что-то совсем отморозить? а как люди в -20 на улице выживают? а не отвалится ли моя задница?", и эти умные мысли мешали услышать от трети до половины информации о том, что происходило в Лодзе.
Что смогу, то вспомню.
Начали мы с поездки на ж/д станцию, откуда людей либо запихивали в газенваген, либо отправляли на поездах дальше - в лагеря (чаще всего - лагеря смерти).
В такой вагон для скота загоняли 80-100 человек. Люди могли быть в таком вагоне (стоя, без еды, воды и туалета) от нескольких часов до двух недель. Удивительно, что и через две недели единицы, но оставались в живых (конечно, ненадолго: тех, кто доехал, чаще всего ждала смерть в газовой камере).
Место, через которое мы зашли, выглядит как крематорий. Жутко стоять под трубой.
На самом деле - это памятник тем, кто был в тех вагонах. Жителям многих городов.
Вот некоторые из тех, кто был здесь. Они жили, и есть их фотографии.
И потом - мы перемещаемся в гетто Лодзя. На четырех квадратных километрах жили двести четыре тысячи человек. На макете все выглядит довольно нарядно. Но на этих нескольких кварталах - толпы людей, умирающих от голода.
В гетто был "главный" - еврей, взявший на себя командование, ведущий переговоры с нацистами.
От отвлечений на холодные мысли не запомнила его фамилию.
Но суть в том, что в гетто открылась огромная мануфактура, чтобы можно было прожить, быть полезными нацистам, не отправлять так много людей на смерть, получать какую-то еду...
Об этом человеке нельзя сказать наверняка, хороший он был или плохой.
Жил он лучше многих в гетто. Неугодных отправлял в вагоны, в списки.
Многие окончательно возненавидели его, когда он произнес речь: "Отдайте мне ваших детей. Отдайте больных, и мы спасем здоровых".
Когда родители отказались отдавать детей, по домам прошлась еврейская полиция, отбиравшая их силой.
Дети и больные были отправлены на смерть.
Возможно, он спас этим чьи-то жизни. Возможно, стало только хуже.
Б-г ему судья.
Мануфактура еще стоит. В этом здании сейчас огромный торговый центр. Многие (и я в том числе) радостно закупились фастфудом - благо, здесь цены на него относительно низкие.
Все равно, странное чувство - есть и наслаждаться жизнью в том месте, где изможденные рабочие трудились без выходных, неделями, месяцами, - чтобы получить свой крохотный дневной паек, по калорийности вмещаемый в кусок хлеба или стакан молока. В день.
И так же странно гулять по цветущим бульварам и паркам, где когда-то прямо на улицах лежали умершие.
Как об этом забыть?..
День первый.
День второй.