Польша. Марш Жизни. День четвертый.
Четвертый день был страшным.
Вчера не было интернета, но мне бы, наверно, все равно не хватило моральных сил записать, что я увидела.
Начали мы с Люблина - кварталов, где кипела жизнь, красивый старый город, где жили в том числе евреи.
Я впервые увидела Йешиву - место, где учат Тору, место для получения религиозного высшего образования.
Здесь с утра до ночи мальчики, отданные обучаться на раввина, читали и обсуждали Тору, Талмуд, комментарии - с утра до поздней ночи.
А это - просто красивый городок, где во времена польского княжества жили люди разных национальностей, работали, отдыхали, гуляли, смеялись...
И отсюда мы едем в лагерь Майданек. Он далеко не один в Польше - но он сохранился, сохранились некоторые здания, и удалось реконструировать сожженные нацистами деревянные строения.
Это всё жутко... нельзя сказать - реалистично, потому что это не сцена из фильма, это было здесь, на этом месте, на самом деле, каких-то 70 лет назад. Так что это всё жутко реально.
Люди входили в лагерь за несколько слоев колючей проволоки. Обратного выхода уже не было.
Перед входом их сортировали - кого убьют сразу, а кого можно заставить работать перед смертью.
Женщин сразу отделяли от мужчин, больных отделяли от здоровых. Без возможности попрощаться с супругом, с детьми. Отделили - значит, вы больше никогда не увидитесь.
После сортировки происходило следующее: всю группу заставляли раздеться и загоняли в "дезинфекционное помещение". Там каждого отдельно проверяли на предмет спрятанных вещей (изымали) и золотых зубов (вырывали). Затем люди отправлялись в следующую комнату - душевую, где с потолка лилась ледяная вода. Как они реагировали? Начинали ликовать, потому что думали, что попали в газовую камеру, и умрут через считанные минуты.
Впрочем, камеры для убийства в этом помещении тоже были. Тех, кто чем-то не угодил, или просто был слаб и болен, или был маленьким бесполезным ребенком, например, травили Циклоном Б. Вот реальные банки из-под него.
Это вещество на основе цианида, которое при соприкосновении с воздухом начинает выделять ядовитый газ. Человек умирает быстро. Следы этого вещества - на стенах газовых камер.
Дверь с глазком, чтобы наблюдать, все уже умерли или еще нет. И вообще - наблюдать.
Здесь - макет лагеря. Пять полей с бараками за колючей проволокой. В нижнем правом углу - домик коменданта. Справа вдоль полей - складские помещения. Снаружи лагеря - дома под нужды нацистов.
То, что поразило меня, - публичный дом (здание буквой Г под огороженными полями). Брались туда, конечно, пленницы лагеря, преимущественно еврейские девушки. Конечно, их согласия никто не спрашивал.
Проживет ли девушка еще немного - зависело от того, понравилось ли ее обслуживание нацисту. Если нет - одна желтая карточка. Три желтые карточки - газовая камера. Подозрение на болезнь - газовая камера. Подозрение на беременность - газовая камера.
Обувь погибших евреев.
На этом моменте, войдя туда, я почувствовала, что задыхаюсь, и это ощущение продержалось до позднего вечера.
Запах старой кожи от истоптанных, истерзанных ботинок. Запах смерти, запах страданий. Эти ботинки - в несколько рядов, на фото лишь малая часть, и невозможно охватить все взглядом. Это - ботинки живых людей, которые мечтали, дышали, думали, надеялись. Это - ботинки тех, у кого отняли жизнь.
Дорогу вдоль лагеря строили на кусках могильных плит, взятых с еврейского кладбища.
Отделение с бараками огорожено несколькими слоями колючей проволоки, по которой был пущен ток.
В качестве наказания узника могли поставить между двумя линиями проволоки и заставить стоять много часов, пока он не теряет сознание и не падает на проволоку, или пока нацистам не надоест.
Кровати в бараках.
На одну полку кровати должно было поместиться три человека.
С раннего утра до поздней ночи узники обязаны были работать - разравнивать тяжелым каменным катком дорожки для педантичных немцев, разбирать разрушенные дома... Почти всех в итоге заканчивали здесь.
Разделочный стол, где проверяли, есть ли еще чем поживиться в теле заключенного - искали проглоченные драгоценности.
Печь крематория.
То, что еще поражает, - например, один из нацистов, ответственный за крематорий, прямо в нем и жил. С удовольствием подогревал себе воду на печах, где жглись тела замученных людей, и принимал ванну.
Крематорий работал без перерыва, из трубы круглосуточно валил черный дым, и пепел летал по всей округе.
Как нам рассказали, после сожжения все, что остается от человека, - 150 грамм пепла. Примерно горсть-две, верно?
Рядом с крематорием лежала гора пепла. Вот то, что от нее осталось. Это настоящий человеческий пепел тысяч людей - то, что прибил дождь, не развеял ветер за 70 лет...
Эта гора огромна и сейчас. В то время, учитывая, что часть пепла просто улетала через трубу, здесь все равно была гора высотой с этот гигантский монумент (верх кучи пепла виден под ним).
Я не написала еще многое, о чем услышала, и что узнала. Слушать это, а теперь вспоминать и пересказывать невероятно тяжело.
Но забыть это нельзя ни в коем случае.
Вечная память каждому замученному здесь Человеку.
День первый.
День второй.
День третий.
Вчера не было интернета, но мне бы, наверно, все равно не хватило моральных сил записать, что я увидела.
Начали мы с Люблина - кварталов, где кипела жизнь, красивый старый город, где жили в том числе евреи.
Я впервые увидела Йешиву - место, где учат Тору, место для получения религиозного высшего образования.
Здесь с утра до ночи мальчики, отданные обучаться на раввина, читали и обсуждали Тору, Талмуд, комментарии - с утра до поздней ночи.
А это - просто красивый городок, где во времена польского княжества жили люди разных национальностей, работали, отдыхали, гуляли, смеялись...
И отсюда мы едем в лагерь Майданек. Он далеко не один в Польше - но он сохранился, сохранились некоторые здания, и удалось реконструировать сожженные нацистами деревянные строения.
Это всё жутко... нельзя сказать - реалистично, потому что это не сцена из фильма, это было здесь, на этом месте, на самом деле, каких-то 70 лет назад. Так что это всё жутко реально.
Люди входили в лагерь за несколько слоев колючей проволоки. Обратного выхода уже не было.
Перед входом их сортировали - кого убьют сразу, а кого можно заставить работать перед смертью.
Женщин сразу отделяли от мужчин, больных отделяли от здоровых. Без возможности попрощаться с супругом, с детьми. Отделили - значит, вы больше никогда не увидитесь.
После сортировки происходило следующее: всю группу заставляли раздеться и загоняли в "дезинфекционное помещение". Там каждого отдельно проверяли на предмет спрятанных вещей (изымали) и золотых зубов (вырывали). Затем люди отправлялись в следующую комнату - душевую, где с потолка лилась ледяная вода. Как они реагировали? Начинали ликовать, потому что думали, что попали в газовую камеру, и умрут через считанные минуты.
Впрочем, камеры для убийства в этом помещении тоже были. Тех, кто чем-то не угодил, или просто был слаб и болен, или был маленьким бесполезным ребенком, например, травили Циклоном Б. Вот реальные банки из-под него.
Это вещество на основе цианида, которое при соприкосновении с воздухом начинает выделять ядовитый газ. Человек умирает быстро. Следы этого вещества - на стенах газовых камер.
Дверь с глазком, чтобы наблюдать, все уже умерли или еще нет. И вообще - наблюдать.
Здесь - макет лагеря. Пять полей с бараками за колючей проволокой. В нижнем правом углу - домик коменданта. Справа вдоль полей - складские помещения. Снаружи лагеря - дома под нужды нацистов.
То, что поразило меня, - публичный дом (здание буквой Г под огороженными полями). Брались туда, конечно, пленницы лагеря, преимущественно еврейские девушки. Конечно, их согласия никто не спрашивал.
Проживет ли девушка еще немного - зависело от того, понравилось ли ее обслуживание нацисту. Если нет - одна желтая карточка. Три желтые карточки - газовая камера. Подозрение на болезнь - газовая камера. Подозрение на беременность - газовая камера.
Обувь погибших евреев.
На этом моменте, войдя туда, я почувствовала, что задыхаюсь, и это ощущение продержалось до позднего вечера.
Запах старой кожи от истоптанных, истерзанных ботинок. Запах смерти, запах страданий. Эти ботинки - в несколько рядов, на фото лишь малая часть, и невозможно охватить все взглядом. Это - ботинки живых людей, которые мечтали, дышали, думали, надеялись. Это - ботинки тех, у кого отняли жизнь.
Дорогу вдоль лагеря строили на кусках могильных плит, взятых с еврейского кладбища.
Отделение с бараками огорожено несколькими слоями колючей проволоки, по которой был пущен ток.
В качестве наказания узника могли поставить между двумя линиями проволоки и заставить стоять много часов, пока он не теряет сознание и не падает на проволоку, или пока нацистам не надоест.
Кровати в бараках.
На одну полку кровати должно было поместиться три человека.
С раннего утра до поздней ночи узники обязаны были работать - разравнивать тяжелым каменным катком дорожки для педантичных немцев, разбирать разрушенные дома... Почти всех в итоге заканчивали здесь.
Разделочный стол, где проверяли, есть ли еще чем поживиться в теле заключенного - искали проглоченные драгоценности.
Печь крематория.
То, что еще поражает, - например, один из нацистов, ответственный за крематорий, прямо в нем и жил. С удовольствием подогревал себе воду на печах, где жглись тела замученных людей, и принимал ванну.
Крематорий работал без перерыва, из трубы круглосуточно валил черный дым, и пепел летал по всей округе.
Как нам рассказали, после сожжения все, что остается от человека, - 150 грамм пепла. Примерно горсть-две, верно?
Рядом с крематорием лежала гора пепла. Вот то, что от нее осталось. Это настоящий человеческий пепел тысяч людей - то, что прибил дождь, не развеял ветер за 70 лет...
Эта гора огромна и сейчас. В то время, учитывая, что часть пепла просто улетала через трубу, здесь все равно была гора высотой с этот гигантский монумент (верх кучи пепла виден под ним).
Я не написала еще многое, о чем услышала, и что узнала. Слушать это, а теперь вспоминать и пересказывать невероятно тяжело.
Но забыть это нельзя ни в коем случае.
Вечная память каждому замученному здесь Человеку.
День первый.
День второй.
День третий.