Тобольск город хлебный
Когда это сообщество задумывалось, то в том числе для размещения такого рода текстов - для историков профессиональных это всё классика и пройденный этап, а для любителей и широкой публики занятно может быть. В начале затравка - часть статьи для развития интереса, в конце - ссылка на то место, где файл можно скачать полностью.
Итак: Вилков О.Н. Тобольский посад XVII в. // Освоение Сибири в эпоху феодализма (XVII-XIX вв.).- Новосибирск, 1968,- С. 41-58 (это те выходные данные, что даёт электрический интернет - у меня страницы 59-81, т.е. сборник какой-то другой, но какой - я не помню уже).
О. Н. ВИЛКОВ
ТОБОЛЬСКИЙ ПОСАД XVII в.
Настоящая статья, основанная на впервые вводимых в научный оборот материалах тобольских дозорных, переписных и окладных книг и челобитен посада, имеет целью показать источники формирования Тобольского посада, степень обремененности посадских «государственными службами» и происходящее на базе общественного разделения труда и товарного производства имущественное расслоение посада. По своей тематике статья непосредственно примыкает к тем немногочисленным работам, в которых предпринимается попытка дать характеристику социально-экономического облика сибирского города XVII в. [1]
Вхождение Сибири в состав Русского централизованного многонационального государства было непосредственно связано с хозяйственным освоением её территории и с включением её в общий народнохозяйственный оборот страны. Но для этого необходимо было заселить её территорию русскими крестьянами и ремесленниками, обладавшими многовековой земледельческой и промышленной культурой, способными своим трудом освоить её в хозяйственном отношении и создать необходимые для поселившегося здесь русского, особенно служилого, населения промышленные и продовольственные запасы, в которых оно, оказавшись в неземледельческой и непромышленной Сибири, почти всегда сильно нуждалось. Поставка же этих предметов из центральных областей страны была очень нерегулярной и по причине бездорожья затруднительной. Поэтому правительство было заинтересовано в создании Тобольского посада, который предполагало использовать для увеличения «государственной прибыли».
Первоначально посад создавался насильственным путем, путем перевода в него русских посадских людей из центральных городов страны. За весь XVII в. в Тобольский посад из Москвы удалось прислать 6 чел., а из Ярославля, Костромы, Ростова, Мурашкина, Дорогобужа и Коломны по 1 чел., Луховитина и Ваги по 2 чел., т. е. всего 16 семей [2]. Вскоре правительство убедилось, что принимаемые меры по формированию посада не дают должных результатов, так как посылаемые люди разбегаются по дороге, не доходя до него.
Не дала ожидаемых результатов и практика определения в посад лиц, ссылаемых в Сибирь. Тем не менее в течение XVII в. некоторое количество ссыльных в посад было записано. Так, за период с 1614 по 1624 г. в Тобольский посад было определено 2 чел. ссыльных [3], в 1643 г. - 5 [4], в 1661 г. - 7 [5] в 1698 г. -2 чел. [6]
Убедившись в невозможности создать Тобольский посад за счет лиц, определенных в него по «указу» и из ссылки, московское правительство решило перейти к формированию посада «по прибору». Для этой цели тобольским воеводам было предписано «призывать» в Тобольск «посадских людей из Перми и с Вятки из Солей», т. е. из районов черносошного населения, не трогая территорий дворянского поместного землевладения. В результате этого в поморских городах стали широко выдаваться отпускные памяти на проезд в «сибирские городы, где будет мочно христовым именем голова кормить» [7]. Однако, опасаясь уменьшения податных поступлений, правительство требовало, чтобы в Сибирь уходило лишь нетяглое население: «от отца сын и от брата брат и от дяди племянник и от сусед суседы» [8]. Но вскоре правительство убедилось, что оно и здесь просчиталось, так как русское феодально зависимое население, по-своему истолковав мероприятия по переселению лиц «по прибору», хлынуло в Сибирь широким потоком, надеясь обрести в ней убежище от усиливавшегося с каждым годом феодально-крепостного гнета. О масштабах этого движения говорят следующие цифры: в 1639/40 г. Тобольской таможенной избой было зарегистрировано только проходящих через Тобольск в Восточную Сибирь 732 чел. промышленных и гулящих людей, в 1669/70 г. через Верхотурье проехал 2051 чел. переселенцев, ездивших на Русь за женами и детьми [9]. Особенно большого размаха это движение достигло в 60-80 годах XVII в., когда только в Тобольском посаде осело 176 чел., т. е. 72,6% всех лиц, пришедших в Тобольск с 1648 по 1698 г. Но в 1690-1698 гг. не было уже взлетов по годам этого движения, что видно из следующих данных: в 1647/48 г. прибыло в Тобольский посад 2 чел., в 1650/51 г.-1, в 1657/58 г.-4, в 1659/60 г.-1, в 1661/62 г.-1, в 1662/63 г.-3, в 1663/64 г.-1, в 1665/66 г.-1, в 1667/68 г.-25, в 1668/69 г,-1, в 1670/71 г.-2, в 1671/72 г.-1, в 1673/74 г.-12, в 1675/76 т.-2, в 1677/78 г.-33, в 1678/79 г.-1, в 1679/80 г.-11, в 1680/81 г.-8, в 1681/82 г.-4, в 1682/83 г.-22, в 1683/84 г.-3, в 1684/85 г. -4, в 1685/86 г.-3, 1686/87 г.-4, в 1687/88 г.-29, в 1688/89 г.-3, в 1689/90 г.-6, в 1690/91 г.-7, в 1691/92 г.-8, в 1692/93 г.-16, в 1693/94 г.-8, в 1694/95 г.-4, в 1695/96 г.-4, в 1696/97 г.-3, в 1697/98 г.-2 чел. [10] Отсюда видно, что введение в жизнь Соборного уложения 1649 г., окончательно оформившего крепостное право в стране, церковные реформы Никона, народные движения, переписи и междуцарствия увеличивали бегство в Сибирь угнетаемого населения, которое использовало для этого разные пути.
Московское правительство, давая разрешение тобольским воеводам призывать людей «в посад и в пашню из Перми, и с Вятки, из Солей», не предполагало, что им может широко воспользоваться не только черносошное, но и частновладельческое население страны, которое оно не рассчитывало пускать в Сибирь, а если и пускать, то в небольших количествах. Между тем при опросе Качаловым в 1698 г. 253 чел. тобольских посадских людей выяснилось, что среди них были 241 чел. из европейской части России и 12 чел. из Сибири. Среди первых выходцев из Поморья было 193 чел. (80,3%). Родом из Устюга Великого назвали себя 83 чел., Соли Вычегодской - 25, Ваги -21, Яренска- 19, Мезени - 6, Двины и Холмогор - по 5, Каргополя - 4, Сысолы и Пинеги - по 3, Тотьмы, Луховитина, Кевролы, Архангельска-по 2, Ижмы, Лальска, Чаронды и Выми - по 1 чел. Центральные уезды страны дали 19 переселенцев (7,8%). Из Москвы переселилось 6 чел., Юрьевца Повольского - 3, Костромы, Кинешмы и Ярославля - по 2, Коломны, Ростова, Решмы, Рязани - по 1. Уральские районы (Чердынь -2 чел., Соль Камская - 6, Вятка - 3, Кайгород - 2, Пермь Великая - 1 чел.) поставили Тобольскому посаду 14 чел. (5,8%). |Из Поволжья (Казань - 4 чел., Нижний Новгород - 3, Лысково, Мурашкино, Чебоксары, Оса - по 1 чел.) пришло в посад 11 чел. (4,6%), из северо-западных, западных и южных районов Русского государства -4 чел. (Новгород, Вязьма, Дорогобуж, Ряжск-по 1 чел.), или 1,6% [11]. Переселялись в столицу Сибири и выходцы из других сибирских населенных мест. Так, из Тюмени в Тобольск пришло 5 чел., Верхотурья и Кунгура-по 2, Туринска, Тары, Невьянской слободы - по 1 чел., т. е. всего 12 чел.
Хотя среди переселенцев было больше всего выходцев из черносошных областей Поморья и Урала (86,1%), однако встречались выходцы и из центральных областей страны, где сильно распространилось дворянское и боярское землевладение (13,9%). Но при этом нужно учесть, что очень многие тобольские посадские люди (237 чел., т. е. почти половина) вообще не дали показаний относительно своего прежнего местожительства. По всей вероятности, это получилось не потому, что они «забыли» его. Вероятнее, они прежде принадлежали помещикам и монастырям и предпочитали об этом умалчивать, чтобы не подвергать себя неприятностям. Поэтому, если все 237 чел. считать выходцами из областей страны с поместным землевладением, то на долю выходцев из этих областей придется не 13,9%, а 56,7% (271 чел.), а на долю выходцев из черносошных областей страны - уже не 86,1%. а только 43,3% всех тобольских переселенцев (478 чел.) [12].
На первый взгляд, может показаться, что московскому правительству удалось заселить Тобольский посад сыновьями от отцов, братьями от братьев, племянниками от дядьев, т. е. нетяглыми людьми. Полученные в 1698 г. Качановым данные относительно социального положения занимаемого на Руси [13] 254 тобольскими посадскими людьми, говорят о том, что 87 чел. из них были крестьянскими сыновьями, 54 - посадскими, 42 - бобыльскими, 24 - солдатскими, 9 - сыновьями гулящих людей, 2 - сыновьями подьячих, 10 - сыновьями попов, дьячков, пономарей, 7 - посадскими людьми, 17 - частновладельческими холопами и бобылями, 1 - гулящим и 1 чел. - ссыльным. На долю нетяглого населения приходилось 94,6% (230 чел.), а тяглого - 5,4% (24 чел.). Однако назвали свои прежние «чины» только 254 чел. тобольских посадских людей; 224 чел. из тобольских посадских этих чинов не назвали, сославшись на забывчивость, объясняемую тем, что, оставшись «от отцов своих в малых летах», не в состоянии были упомнить их прежние чины. Но даваемому объяснению едва ли можно верить. Другие тобольские посадские люди, тоже оставшиеся «от отцов своих в малых летах», помнили чины и не хотели их забывать, так как их отцы не были на Руси тяглыми людьми и не принадлежали помещикам и монастырям [14]. Все это побуждает нас предполагать, что 224 чел. тобольских посадских людей не сказали своих прежних чинов не потому, что забыли их, а потому, что были на Руси тяглыми людьми и принадлежали разным помещикам, боярам и монастырям и поэтому опасались, как бы, узнав про это, царская администрация не отправила их обратно на Русь на прежние места.
Опасения эти были не напрасны. Царское правительство еще в 1670 г. предписало «всех поморских городов беглых крестьян, сыскав, выслать в русские города», а «из русских городов... в сибирские городы беглых крестьян не пропускать..., на пашню не селить и в службу и в посад... не приверстывать» [15]. Указ 1670 г. не остался на бумаге. В 1671 г. тобольский воевода И. Б. Репнин рассылал по слободам детей боярских для переписи беглых крестьян. А в 1672 г. соответствующие росписи поступали уже из слобод в уездные сибирские города. В том же году на Верхотурье принимали первые семьи высылаемых. Но так как, несмотря на боярский приговор 1670 г., «мимо Верхотурья... из русских поморских городов беглых крестьян с женами и детьми шло многое число», то в 1683 г. было вновь подтверждено распоряжение 1670 г., но в более решительной форме: «а которые беглые люди в Сибири ныне после переписи Льва Поскочина объявятца, и тех выслать на прежние места» [16] (исключение делалось только для гулящих и промышленных холостых людей). На следующий год из Верхотурья, действительно, выслали 93 чел. с женами и детьми. В 1688 г. то тем же мотивам правительство еще раз подтвердило указ о непропуске в Сибирь из Поморья крестьян и возвращении бежавших.
Многократное повторение данных распоряжений потребовалось потому, что сибирская администрация не особенно радиво выполняла их. Этими распоряжениями она была поставлена в затруднительное положение: с одной стороны, надо было «радеть» об увеличении «государственной прибыли», а с другой, высылать обратно на Русь тех людей, которые увеличивали эту прибыль. Кроме того, высылка этих лиц предусматривала возвращение в казну денежных средств, истраченных на хозяйственное устройство данных переселенцев. Не всегда имея возможность получить эти средства с отправляемых обратно людей и не желая поступаться своими собственными, тобольская администрация и проявляла некоторую нерешительность при выполнении царских указов о высылке беглых на Русь. Эти ее колебания были, конечно, хорошо известны тобольским людям. Но они предпочитали опираться не на них, а на свое молчание о прежних своих чинах. Последнее лучше всего гарантировало их от всяких опасностей и случайностей. Конечно, и среди них были смелые люди, не боявшиеся заявить тобольской администрации, что они убежали в Сибирь, покинув на Руси свое тягло. Такими людьми оказались уроженец Великого Устюга Синегоцкой волости Евсеплевой деревни Федор Филиппов сын Чупров и уроженец Еренского городка Варлам Герасимов сын Клочков. Первый из них был тяглым человеком Ростовского митрополита, а второй - государевым черносошным крестьянином. Но такие смельчаки были единицами.
Учитывая все это, можно будет, пожалуй, всех не давших показаний о своих прежних чинах тобольских посадских людей (224 чел.) отнести к категориям тяглых беглецов «с Руси». Тогда процент имевшихся среди тобольских переселенцев тяглых людей поднимется с 5,4 до 51,8. Следовательно, стремление московского правительства заселить Тобольск (как и всю Сибирь) только нетяглым населением с Руси потерпело неудачу. Вместе с тем мы не можем согласиться с категоричным утверждением В. И. Шункова, что «около 80% всех опрошенных были либо государевыми тяглыми, либо зависимыми людьми» [17]. Наши данные позволяют заключить, что среди тобольских переселенцев с Руси тяглых и нетяглых людей было почти поровну. Наши расхождения, видимо, отчасти объясняются тем, что В. И. Шунков свои выводы основывал на данных, полученных из опроса тобольских уездных крестьян, а не тобольских посадских людей. По всей вероятности, среди тобольского городского населения, жившего рядом с сибирским начальством, беглых с Руси тяглецов было меньше, чем в сельской местности.
[1] П. М. Головачев. Желательный тип сборников материалов для истории сибирских городов XVII в. «Томск в XVII в.». Матер. для истории города. СПб., 1910; С. В. Бахрушин. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. «Научные труды», т. IV. М., 1959; Р. М. Кабо. Города Западной Сибири. М., 1949; А. А. Преображенский. Очерки колонизации Западного Урала в XVII - начале XVIII в. М., Изд-во АН СССР, 1956; В. И. Сергеев. Первые сибирские города, их военное, экономическое и культурное значение. «Вестн. истории мировой культуры», 1960, № 3; А. Н. Копылов. Русские на Енисее в XVII в. Новосибирск, 1965; Он же. К характеристике сибирского города XVII в. (по материалам Енисейска). «Города феодальной России». М., «Наука», 1966; О. Н. Вилков. К вопросу об экономических связях сибирского города с прилегающей округой в XVII в. «Изв. Сиб. отд. АН СССР», серия обществ. наук, 1966, № 1, вып. 1; Он же. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в. М., «Наука», 1967.
[2] ЦГАДА. СП, кн. 1161.
[3] Г. Н. Буцинский. Заселение Сибири и быт её первых насельников. Харьков. 1889, стр. 203.
[4] ЦГАДА. СП, стлб. 4, лл. 214-218.
[5] С. А. Белокуров. Юрий Крижанич в России. М., 1903.
[6] ЦГАДА. СП, кн. 1161.
[7] ААЭ, т. III, № 265.
[8] ЦГАДА. СП, кн. 2. лл. 95-97.
[9] Там же. кн. 44, 878.
[10] Там же, кн. 1161, лл. 1-272.
[11] Там же.
[12] Из этих 478 чел. было выходцев с Руси 241 чел., из Сибири - 12 чел; не дали показаний 225 чел., если к последним прибавить 12 чел. выходцев из Сибири, то и будет 237 чел.
[13] Т. е. в Европейской России.
[14] Так, Тимошка Петров сын Прянешников сказал, что родился он в городе Тобольске, а отец его был прислан в Тобольский посад с Мурашкина и в Тобольском посаде умер. Точно так же знали прежние чины своих отцов Минеевы дети Махнины» и «Федька Савин», но их отцы были нетяглыми людьми на Руси (ЦГАДА, СП, кн. 1161). Подобные примеры можно увеличить.
[15] ЦГАДА, СП. стлб. 878; А И; т. IV, .№ 220; ДАИ, т. VI. № 19.
[16] ЦГАДА, СП, стлб. 878; А И, т. V, № 108, I и II.
[17] В. И. Шунков. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII - начале XVIII веков. М.-Л., 1946, стр. 47.
СТАТЬЯ ПОЛНОСТЬЮ: http://www.mediafire.com/?69qn45avc0ydple
Итак: Вилков О.Н. Тобольский посад XVII в. // Освоение Сибири в эпоху феодализма (XVII-XIX вв.).- Новосибирск, 1968,- С. 41-58 (это те выходные данные, что даёт электрический интернет - у меня страницы 59-81, т.е. сборник какой-то другой, но какой - я не помню уже).
О. Н. ВИЛКОВ
ТОБОЛЬСКИЙ ПОСАД XVII в.
Настоящая статья, основанная на впервые вводимых в научный оборот материалах тобольских дозорных, переписных и окладных книг и челобитен посада, имеет целью показать источники формирования Тобольского посада, степень обремененности посадских «государственными службами» и происходящее на базе общественного разделения труда и товарного производства имущественное расслоение посада. По своей тематике статья непосредственно примыкает к тем немногочисленным работам, в которых предпринимается попытка дать характеристику социально-экономического облика сибирского города XVII в. [1]
Вхождение Сибири в состав Русского централизованного многонационального государства было непосредственно связано с хозяйственным освоением её территории и с включением её в общий народнохозяйственный оборот страны. Но для этого необходимо было заселить её территорию русскими крестьянами и ремесленниками, обладавшими многовековой земледельческой и промышленной культурой, способными своим трудом освоить её в хозяйственном отношении и создать необходимые для поселившегося здесь русского, особенно служилого, населения промышленные и продовольственные запасы, в которых оно, оказавшись в неземледельческой и непромышленной Сибири, почти всегда сильно нуждалось. Поставка же этих предметов из центральных областей страны была очень нерегулярной и по причине бездорожья затруднительной. Поэтому правительство было заинтересовано в создании Тобольского посада, который предполагало использовать для увеличения «государственной прибыли».
Первоначально посад создавался насильственным путем, путем перевода в него русских посадских людей из центральных городов страны. За весь XVII в. в Тобольский посад из Москвы удалось прислать 6 чел., а из Ярославля, Костромы, Ростова, Мурашкина, Дорогобужа и Коломны по 1 чел., Луховитина и Ваги по 2 чел., т. е. всего 16 семей [2]. Вскоре правительство убедилось, что принимаемые меры по формированию посада не дают должных результатов, так как посылаемые люди разбегаются по дороге, не доходя до него.
Не дала ожидаемых результатов и практика определения в посад лиц, ссылаемых в Сибирь. Тем не менее в течение XVII в. некоторое количество ссыльных в посад было записано. Так, за период с 1614 по 1624 г. в Тобольский посад было определено 2 чел. ссыльных [3], в 1643 г. - 5 [4], в 1661 г. - 7 [5] в 1698 г. -2 чел. [6]
Убедившись в невозможности создать Тобольский посад за счет лиц, определенных в него по «указу» и из ссылки, московское правительство решило перейти к формированию посада «по прибору». Для этой цели тобольским воеводам было предписано «призывать» в Тобольск «посадских людей из Перми и с Вятки из Солей», т. е. из районов черносошного населения, не трогая территорий дворянского поместного землевладения. В результате этого в поморских городах стали широко выдаваться отпускные памяти на проезд в «сибирские городы, где будет мочно христовым именем голова кормить» [7]. Однако, опасаясь уменьшения податных поступлений, правительство требовало, чтобы в Сибирь уходило лишь нетяглое население: «от отца сын и от брата брат и от дяди племянник и от сусед суседы» [8]. Но вскоре правительство убедилось, что оно и здесь просчиталось, так как русское феодально зависимое население, по-своему истолковав мероприятия по переселению лиц «по прибору», хлынуло в Сибирь широким потоком, надеясь обрести в ней убежище от усиливавшегося с каждым годом феодально-крепостного гнета. О масштабах этого движения говорят следующие цифры: в 1639/40 г. Тобольской таможенной избой было зарегистрировано только проходящих через Тобольск в Восточную Сибирь 732 чел. промышленных и гулящих людей, в 1669/70 г. через Верхотурье проехал 2051 чел. переселенцев, ездивших на Русь за женами и детьми [9]. Особенно большого размаха это движение достигло в 60-80 годах XVII в., когда только в Тобольском посаде осело 176 чел., т. е. 72,6% всех лиц, пришедших в Тобольск с 1648 по 1698 г. Но в 1690-1698 гг. не было уже взлетов по годам этого движения, что видно из следующих данных: в 1647/48 г. прибыло в Тобольский посад 2 чел., в 1650/51 г.-1, в 1657/58 г.-4, в 1659/60 г.-1, в 1661/62 г.-1, в 1662/63 г.-3, в 1663/64 г.-1, в 1665/66 г.-1, в 1667/68 г.-25, в 1668/69 г,-1, в 1670/71 г.-2, в 1671/72 г.-1, в 1673/74 г.-12, в 1675/76 т.-2, в 1677/78 г.-33, в 1678/79 г.-1, в 1679/80 г.-11, в 1680/81 г.-8, в 1681/82 г.-4, в 1682/83 г.-22, в 1683/84 г.-3, в 1684/85 г. -4, в 1685/86 г.-3, 1686/87 г.-4, в 1687/88 г.-29, в 1688/89 г.-3, в 1689/90 г.-6, в 1690/91 г.-7, в 1691/92 г.-8, в 1692/93 г.-16, в 1693/94 г.-8, в 1694/95 г.-4, в 1695/96 г.-4, в 1696/97 г.-3, в 1697/98 г.-2 чел. [10] Отсюда видно, что введение в жизнь Соборного уложения 1649 г., окончательно оформившего крепостное право в стране, церковные реформы Никона, народные движения, переписи и междуцарствия увеличивали бегство в Сибирь угнетаемого населения, которое использовало для этого разные пути.
Московское правительство, давая разрешение тобольским воеводам призывать людей «в посад и в пашню из Перми, и с Вятки, из Солей», не предполагало, что им может широко воспользоваться не только черносошное, но и частновладельческое население страны, которое оно не рассчитывало пускать в Сибирь, а если и пускать, то в небольших количествах. Между тем при опросе Качаловым в 1698 г. 253 чел. тобольских посадских людей выяснилось, что среди них были 241 чел. из европейской части России и 12 чел. из Сибири. Среди первых выходцев из Поморья было 193 чел. (80,3%). Родом из Устюга Великого назвали себя 83 чел., Соли Вычегодской - 25, Ваги -21, Яренска- 19, Мезени - 6, Двины и Холмогор - по 5, Каргополя - 4, Сысолы и Пинеги - по 3, Тотьмы, Луховитина, Кевролы, Архангельска-по 2, Ижмы, Лальска, Чаронды и Выми - по 1 чел. Центральные уезды страны дали 19 переселенцев (7,8%). Из Москвы переселилось 6 чел., Юрьевца Повольского - 3, Костромы, Кинешмы и Ярославля - по 2, Коломны, Ростова, Решмы, Рязани - по 1. Уральские районы (Чердынь -2 чел., Соль Камская - 6, Вятка - 3, Кайгород - 2, Пермь Великая - 1 чел.) поставили Тобольскому посаду 14 чел. (5,8%). |Из Поволжья (Казань - 4 чел., Нижний Новгород - 3, Лысково, Мурашкино, Чебоксары, Оса - по 1 чел.) пришло в посад 11 чел. (4,6%), из северо-западных, западных и южных районов Русского государства -4 чел. (Новгород, Вязьма, Дорогобуж, Ряжск-по 1 чел.), или 1,6% [11]. Переселялись в столицу Сибири и выходцы из других сибирских населенных мест. Так, из Тюмени в Тобольск пришло 5 чел., Верхотурья и Кунгура-по 2, Туринска, Тары, Невьянской слободы - по 1 чел., т. е. всего 12 чел.
Хотя среди переселенцев было больше всего выходцев из черносошных областей Поморья и Урала (86,1%), однако встречались выходцы и из центральных областей страны, где сильно распространилось дворянское и боярское землевладение (13,9%). Но при этом нужно учесть, что очень многие тобольские посадские люди (237 чел., т. е. почти половина) вообще не дали показаний относительно своего прежнего местожительства. По всей вероятности, это получилось не потому, что они «забыли» его. Вероятнее, они прежде принадлежали помещикам и монастырям и предпочитали об этом умалчивать, чтобы не подвергать себя неприятностям. Поэтому, если все 237 чел. считать выходцами из областей страны с поместным землевладением, то на долю выходцев из этих областей придется не 13,9%, а 56,7% (271 чел.), а на долю выходцев из черносошных областей страны - уже не 86,1%. а только 43,3% всех тобольских переселенцев (478 чел.) [12].
На первый взгляд, может показаться, что московскому правительству удалось заселить Тобольский посад сыновьями от отцов, братьями от братьев, племянниками от дядьев, т. е. нетяглыми людьми. Полученные в 1698 г. Качановым данные относительно социального положения занимаемого на Руси [13] 254 тобольскими посадскими людьми, говорят о том, что 87 чел. из них были крестьянскими сыновьями, 54 - посадскими, 42 - бобыльскими, 24 - солдатскими, 9 - сыновьями гулящих людей, 2 - сыновьями подьячих, 10 - сыновьями попов, дьячков, пономарей, 7 - посадскими людьми, 17 - частновладельческими холопами и бобылями, 1 - гулящим и 1 чел. - ссыльным. На долю нетяглого населения приходилось 94,6% (230 чел.), а тяглого - 5,4% (24 чел.). Однако назвали свои прежние «чины» только 254 чел. тобольских посадских людей; 224 чел. из тобольских посадских этих чинов не назвали, сославшись на забывчивость, объясняемую тем, что, оставшись «от отцов своих в малых летах», не в состоянии были упомнить их прежние чины. Но даваемому объяснению едва ли можно верить. Другие тобольские посадские люди, тоже оставшиеся «от отцов своих в малых летах», помнили чины и не хотели их забывать, так как их отцы не были на Руси тяглыми людьми и не принадлежали помещикам и монастырям [14]. Все это побуждает нас предполагать, что 224 чел. тобольских посадских людей не сказали своих прежних чинов не потому, что забыли их, а потому, что были на Руси тяглыми людьми и принадлежали разным помещикам, боярам и монастырям и поэтому опасались, как бы, узнав про это, царская администрация не отправила их обратно на Русь на прежние места.
Опасения эти были не напрасны. Царское правительство еще в 1670 г. предписало «всех поморских городов беглых крестьян, сыскав, выслать в русские города», а «из русских городов... в сибирские городы беглых крестьян не пропускать..., на пашню не селить и в службу и в посад... не приверстывать» [15]. Указ 1670 г. не остался на бумаге. В 1671 г. тобольский воевода И. Б. Репнин рассылал по слободам детей боярских для переписи беглых крестьян. А в 1672 г. соответствующие росписи поступали уже из слобод в уездные сибирские города. В том же году на Верхотурье принимали первые семьи высылаемых. Но так как, несмотря на боярский приговор 1670 г., «мимо Верхотурья... из русских поморских городов беглых крестьян с женами и детьми шло многое число», то в 1683 г. было вновь подтверждено распоряжение 1670 г., но в более решительной форме: «а которые беглые люди в Сибири ныне после переписи Льва Поскочина объявятца, и тех выслать на прежние места» [16] (исключение делалось только для гулящих и промышленных холостых людей). На следующий год из Верхотурья, действительно, выслали 93 чел. с женами и детьми. В 1688 г. то тем же мотивам правительство еще раз подтвердило указ о непропуске в Сибирь из Поморья крестьян и возвращении бежавших.
Многократное повторение данных распоряжений потребовалось потому, что сибирская администрация не особенно радиво выполняла их. Этими распоряжениями она была поставлена в затруднительное положение: с одной стороны, надо было «радеть» об увеличении «государственной прибыли», а с другой, высылать обратно на Русь тех людей, которые увеличивали эту прибыль. Кроме того, высылка этих лиц предусматривала возвращение в казну денежных средств, истраченных на хозяйственное устройство данных переселенцев. Не всегда имея возможность получить эти средства с отправляемых обратно людей и не желая поступаться своими собственными, тобольская администрация и проявляла некоторую нерешительность при выполнении царских указов о высылке беглых на Русь. Эти ее колебания были, конечно, хорошо известны тобольским людям. Но они предпочитали опираться не на них, а на свое молчание о прежних своих чинах. Последнее лучше всего гарантировало их от всяких опасностей и случайностей. Конечно, и среди них были смелые люди, не боявшиеся заявить тобольской администрации, что они убежали в Сибирь, покинув на Руси свое тягло. Такими людьми оказались уроженец Великого Устюга Синегоцкой волости Евсеплевой деревни Федор Филиппов сын Чупров и уроженец Еренского городка Варлам Герасимов сын Клочков. Первый из них был тяглым человеком Ростовского митрополита, а второй - государевым черносошным крестьянином. Но такие смельчаки были единицами.
Учитывая все это, можно будет, пожалуй, всех не давших показаний о своих прежних чинах тобольских посадских людей (224 чел.) отнести к категориям тяглых беглецов «с Руси». Тогда процент имевшихся среди тобольских переселенцев тяглых людей поднимется с 5,4 до 51,8. Следовательно, стремление московского правительства заселить Тобольск (как и всю Сибирь) только нетяглым населением с Руси потерпело неудачу. Вместе с тем мы не можем согласиться с категоричным утверждением В. И. Шункова, что «около 80% всех опрошенных были либо государевыми тяглыми, либо зависимыми людьми» [17]. Наши данные позволяют заключить, что среди тобольских переселенцев с Руси тяглых и нетяглых людей было почти поровну. Наши расхождения, видимо, отчасти объясняются тем, что В. И. Шунков свои выводы основывал на данных, полученных из опроса тобольских уездных крестьян, а не тобольских посадских людей. По всей вероятности, среди тобольского городского населения, жившего рядом с сибирским начальством, беглых с Руси тяглецов было меньше, чем в сельской местности.
[1] П. М. Головачев. Желательный тип сборников материалов для истории сибирских городов XVII в. «Томск в XVII в.». Матер. для истории города. СПб., 1910; С. В. Бахрушин. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. «Научные труды», т. IV. М., 1959; Р. М. Кабо. Города Западной Сибири. М., 1949; А. А. Преображенский. Очерки колонизации Западного Урала в XVII - начале XVIII в. М., Изд-во АН СССР, 1956; В. И. Сергеев. Первые сибирские города, их военное, экономическое и культурное значение. «Вестн. истории мировой культуры», 1960, № 3; А. Н. Копылов. Русские на Енисее в XVII в. Новосибирск, 1965; Он же. К характеристике сибирского города XVII в. (по материалам Енисейска). «Города феодальной России». М., «Наука», 1966; О. Н. Вилков. К вопросу об экономических связях сибирского города с прилегающей округой в XVII в. «Изв. Сиб. отд. АН СССР», серия обществ. наук, 1966, № 1, вып. 1; Он же. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в. М., «Наука», 1967.
[2] ЦГАДА. СП, кн. 1161.
[3] Г. Н. Буцинский. Заселение Сибири и быт её первых насельников. Харьков. 1889, стр. 203.
[4] ЦГАДА. СП, стлб. 4, лл. 214-218.
[5] С. А. Белокуров. Юрий Крижанич в России. М., 1903.
[6] ЦГАДА. СП, кн. 1161.
[7] ААЭ, т. III, № 265.
[8] ЦГАДА. СП, кн. 2. лл. 95-97.
[9] Там же. кн. 44, 878.
[10] Там же, кн. 1161, лл. 1-272.
[11] Там же.
[12] Из этих 478 чел. было выходцев с Руси 241 чел., из Сибири - 12 чел; не дали показаний 225 чел., если к последним прибавить 12 чел. выходцев из Сибири, то и будет 237 чел.
[13] Т. е. в Европейской России.
[14] Так, Тимошка Петров сын Прянешников сказал, что родился он в городе Тобольске, а отец его был прислан в Тобольский посад с Мурашкина и в Тобольском посаде умер. Точно так же знали прежние чины своих отцов Минеевы дети Махнины» и «Федька Савин», но их отцы были нетяглыми людьми на Руси (ЦГАДА, СП, кн. 1161). Подобные примеры можно увеличить.
[15] ЦГАДА, СП. стлб. 878; А И; т. IV, .№ 220; ДАИ, т. VI. № 19.
[16] ЦГАДА, СП, стлб. 878; А И, т. V, № 108, I и II.
[17] В. И. Шунков. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII - начале XVIII веков. М.-Л., 1946, стр. 47.
СТАТЬЯ ПОЛНОСТЬЮ: http://www.mediafire.com/?69qn45avc0ydple