Ремарк и импрессионисты. Часть 2. Поль Сезанн.
"Полотна импрессионистов снова подарили мне Париж и пейзажи Франции.
Главным в них были пейзажи, где люди появлялись лишь для разнообразия, для оживления. Эти виды светились, они не кричали... Ты видел в них лето, и зиму, и осень - и вневременье, вечность; муки их создания улетучились из полотен, как дым, одиночество изнурительного труда перевоплотилось в счастливую и серьезную сосредоточенность того, что дано нам сегодня, настоящее преодолело в них прошлое."
Э.М. Ремарк, Земля обетованная
Сезанн был наиболее последовательной страстью Ремарка. Первыми его работами в коллекции стали две акварели - пейзажи с горой Сен-Виктуар (La Montagne Sainte-Victoire), видной из студии Сезанна в Экс-де-Прованс и ставшей одним из наиболее частых его сюжетов. Ремарк покупает их через Вальтера Файльхенфельдта у “Kunstsalon Paul Cassirer" в декабре 1935 года, через два года после покупки у них же "Моста" Ван Гога, и с этого момента его увлечение Сезанном будет длиться долгие годы. Коллекция к этому времени насчитывает девять картин и рисунков импрессионистов, сo временем она возрастет до более чем ста работ, из которых восемнадцать - Сезанна.
"- А можете сказать, какая из них лучше?
- Все акварели Сезанна хороши, - ответил я. - Но левая пойдет по более дорогой цене.
- Почему? Потому, что она больше по размеру?
- Нет. Не потому. Эта акварель принадлежит к поздним работам Сезанна, здесь уже явственно чувствуется кубизм. Очень красивый пейзаж Прованса с вершиной Сен-Виктуар."
Э.М. Ремарк, Тени в раю
Поль Сезанн (Paul Cézanne, 1839-1906) примкнул к импрессионистам познакомившись в середине 1860-х годов в возрасте двадцати с небольшим лет с Камилем Писарро, который стал для него другом и наставником.
Поль Сезанн, начало 1860-х
Долго и безуспешно пытаясь выставить свои работы в парижском "Салоне", Сезанн принимает участие в "Салоне отверженных", а затем в двух выставках импрессионистов. Мнительный и предпочитающий уединение, Сезанн более тридцати лет писал "в стол", оцененный и поддерживаемый лишь друзьями-художниками. Лишь однажды его картина была выставлена в Салоне, да и то по протекции знакомого. Поначалу, в отличие от большинства импрессионистов, он не нуждался в деньгах получая финансовую поддержку от отца, но со временем его финансовое положение стало серьезно зависеть от успеха его картин, а точнее от отсутствия такового. Даже Дюран-Руэль (Paul Durand-Ruel), первый арт дилер начавший в 1871 году предлагать импрессионистов публике в своей галерее, обошел Сезанна вниманием. Стеснённый в средствах, Сезанн иногда прибегал к возможности расплатится картинами за краски и холсты в магазине Папаши Танги (Julien François Tanguy), ангела-хранителя многих нуждающихся художников. Туда-то Огюст Ренуар и привел коллекционера Виктора Шоке (Victor Chocquet) - одного из первых коллекционеров живописи импрессионистов - показать ему картины Сезанна. Шоке заказал свой портрет, потом еще один, и стал для Сезанна в последующие годы серьезной финансовой опорой.
Сезанн, Портрет Виктора Шоке 1876, 1877
Другим коллекционером купившим два полотна Сезанна во время когда его живопись еще была преметом насмешек на выставках, был выдающийся энтузиаст импрессионизма доктор Жорж де Беллио (Georges de Bellio).
Стиль Сезанна претерпел несколько кардинально различных периодов:
"темный" - в тяжелых контрастных тонах, "импрессионистский" - во многом подражающую друзьям манеру писать в ярких сочных красках,
"зрелый" - анти-импрессионистский, когда Сезанн отказался от почти всех красок кроме зеленой, синей и лиловой - в портретах и натюрмортах, или охры - в пейзажах, и наконец "финальный", пост-имрессионизм, тяготеющий к мрачным насыщеным зеленью и синевой тонам контрастирующих с оранжевым и черным, и резкими угловатыми чертами, ставшими предтечей кубизма.
Поль Сезанн: фото, середина 1870-х. / Автопортет, 1875
Успех пришел к нему достаточно поздно, когда работы 56-летнего Сезанна рассмотрел для себя Амбруаз Воллар (Ambroise Vollard, 1866 -1939), в то время начинающий молодой маршан, имевший наглость открыть в 1893 году свою галерею на той же парижской Рю Лафитт (Rue Laffitte) на которой Дюран-Руэль стоит практически с того дня когда Воллар родился. Воллару нужны новые, еще не открытые имена, и он ставит на Сезанна, купив в 1895 году сразу 150 его работ и организовав из них персональную выставку. Для того чтобы поддержать как товарища так и молодого маршана решившегося строить дело на продаже импрессионистов, многие импрессионисты уже сделавшие имя и ставшие на ноги покупают у Воллара картины Сезанна - Гоген, Ренуар, Моне, Писарро, Ренуар. Сюда, на Рю Лафитт будут приходить Сергей Щукин и Иван Морозов: за ранними импрессионистами - к Дюран-Руэлю, а за Сезанном, Матиссом и Пикассо - к Воллару.
Портрет Амбруаза Воллара: Сезанн, 1899 / Ренуар, 1900 / В своей галлерее на Rue Laffitte, 1932
Сезанн делал эскизы к большим полотнам акварелью, добиваясь нужного эффекта минимумом красок, скупыми и выверенными мазками и лаконичностью сюжета - создавая настроение, и в тоже время оставляющих широкий простор воображению. Нетрудно предположить почему эти акварельные эскизы стали одним из наиболее ярких предпочтений Ремарка. Приглушенные до пастельных тонов мазки Сезанна сродни коротким, не злоупотребляющими деталями и описаниями, предложениям у Ремарка - сцены в его книгах очерчены скупо, но точно, передавая ощущение и мысль, не рассеивая внимания и оставляя место додумать, дочувствовать. Лаконичные диалоги и сцены часто заканчиваются отсекающей фразой-чертой после которой уже ничего не нужно, да и невозможно, добавить. Эта внезапная черта сродни угловатым линиям Сезанна, как лучи рассекающим, разламывающим полотно, создавая внезапные акценты, совершенно идентичные глубоким до афоризма заключениям Ремарка, заставляющих читателя на миг замереть над щемящим очарованием, или ужасом сказанного, внезапно осеняющего повествование ощущением совершено иной глубины. Оттого у Ремарка в диалогах и описаниях так много недосказанного, но совершенно импрессионистски очерченного короткими точными литературными мазками.
Поразительны также совпадения в характере Сезанна и Ремарка несмотря на аскетизм и набожность одного, и жестокий материализм и склонность к сибаритству другого. Оба были одержимы мучительным поиском точных средств выражения, сомнения в способности "осуществить" собственное видение. Обоих преследовали мнительность, страхи и фобии находящие выход в неустойчивости характера, в периодической нелюдимости и затворничестве, из которых творчество было выходом и спасением.
Поль Сезанн, фото 1904 и 1905 года
Два года после переезда из Берлина в Порто Ронко Ремарк проводит между Парижем и Ривьерой, быстро освоившись в компании новых соседей - расположенными неподалеку островами Бриззано владеет Макс Емден (Max Emden), коллекционер и любитель шумных вечеринок.
Эрих Мария Ремарк, Порто Ронко, 1933, 1934
В это время он работает над окончательными деталями повести "Три товарища", где главная героиня списана с Ютте, которой и посвящена книга. Убивая в повести героиню, Ремарк убивает и свою когда-то любовь. Впрочем, сама Ютте живет тут же, на вилле, нимало не тяготясь тем что формально они разведены. Она до конца жизни будет под опекой рыцарского чувства долга содержащего ее Ремарка, и в результате, магически перестав страдать приступами чахотки которыми держала прежде Ремарка в состоянии постоянной тревоги и напряжения, переживет его.
А из Германии в Швейцарию и во Францию тем временем тянется нарастающий поток еще не беженцев, но уже вынужденных переселенцев.
Вальтер Файльхенфельд уехав из Германии, ведет жизнь и бизнес между Амстердамом, где по-прежнему функционирует филиал галлереи "Paul Cassirer", Лондоном где он налаживает новые контакты, Парижем - центром торговли предметами искусства, и Швейцарией, где он постоянный гость на вилле Ремарка. Их деловые отношения постепенно перерастают в прочную дружбу, Ремарк зовет его "Файльхен", а Вальтер обращается к нему, как и другие друзья Ремарка, - "Бони". Вальтер все чаще появляется в компании Марианны Бреслауэр, которая вскоре станет его женой и Ремарк станет крестным отцом их первенца, получившего имя Вальтер Мария.
Эрих Мария Ремарк, Вальтер Файльхенфельдт, Марианна Бреслауэр, Порто Ронко, 1934
Благодаря увлечению Марианны фотографией в альбоме семьи Файльхенфельд сохранились фото сделанные в Порто Ронко в 1933 - 1935 годах.
В этой же серии 1934 года на вилле Ремарка Бреслауэр, большой ценитель женской красоты, делает несколько фото Ютте.
Берлинское отделение галереи "Paul Cassirer" теперь единолично возглавляет деловой партнер Файльхенфельда Грете Ринг, к арийскому происхождению которой у новых властей нет претензий. Через Грете и через Амстердам Вальтер организовывает схему давшую доверенным желающим возможность вывезти из Германии картины - якобы выставки в Цюрихе и Голландии, после которых картины уже в Германию не возвращаются, позволяя таким образом их владельцам избежать насильственной продажи или конфискации. При этом у Вальтера нет ни постоянного вида на жительство (он получит его в Швейцарии только в 1940 году), ни права вести бизнес легально (получит в 1948-м). Многие детали из его перипетий - мастера своего дела работающего нелегально и вынужденного все время оглядываться через плечо на вероятность депортации, войдут в книги "Триумфальная Арка" и "Земля обетованная" ("Тени в раю"). Тогда же в книгах Ремарка появляется отображение драмы эмигрантов окружающий Ремарка в Швейцарии, в Париже, и позже в Америке - пестрой и разнослойной общины объедененной общей бедой, наложившейся на "старую эмиграцию", уже давно прижившихся на новом месте тех кто бежал в свое время от революции в России.
К 1936 году галерея "Paul Cassirer Berlin" выводит все свои картины в Англию, и в начале следующего года, компания, открывшая Ван Гога Германии и его родной Голландии, прекращает свое существование. Грете Ринг уезжает в Лондон чтобы возглавить там созданную Paul Cassirer Ltd., London.
Вальтер тоже подумывает со временем перебраться в Англию, но сейчас дела его держат на материке, часто в Париже. Там, осенью 1937 года, Ремарк знакомит его с Марлен Дитрих. Три месяца безоблачного парижского счастья заканчиваются, Дитрих уезжает назад в Голливуд, и для Ремарка наступает период терзаний, ревности и нескончаемых писем. Акварели Сезанна становятся для Ремарка не только предметом особого интереса, но и терапией. В конце 30-х годов его дневник пестрит записями: "… в отеле у Файльхена смотрел три акварели Сезанна: два пейзажа и человек в соломенной шляпе, вид сзади. Купил",
"После обеда начал читать первую главу [Триумфальной Арки]. В ужасе от этого бреда. Позвонил Файльхену, потребовал утешить... Взял себя в руки и переработал первую главу..."
Утешить - подыскать ему новую акварель или рисунок.
21 июня 1939 года Ремарк покупает через Вальтера свое первое большое полотно Сезанна - "На равнинах Бельвью" (Dans la plaine de Bellevue, 1885-88).
Эта картина из "зрелого" периода была в числе первых работ купленных Амбруазом Волларом у Сезанна. В 1913 году, через шесть лет после смерти Сезанна, Пауль Кассирер покупает ее у Воллара для очередной выставки Берлинской Сецессии.
В том же году Кассирер продает ее своему постоянному клиенту - Маргарет Оппенхайм, жене крупного немецкого химика, которая одной из первых в Германии начала коллекционировать импрессионистов. И вот теперь, в 1939 году Вальтер Файльхенфельдт, партнер и наследник Пауля Кассирера, помогает семье Оппенхайм бегущей из Германии вывезти и продать эту картину.
Настроение у Ремарка неважное. Он только что вернулся из короткой деловой поездки в США. С ним приехала и Марлен, но Париж в этот раз не производит так ожидаемого магического эффекта, возможно из-за постояного присутствия ее многочисленной свиты. Они собираются, как и прошлым летом, на Ривьеру, и он не без оснований опасается что повторится прошлогодняя история когда Марлен крутила одновременный роман с Джозефом Кеннеди и канадской миллионершей Жо Кастерс. К тому же угнетают постоянные разговоры о надвигающейся войне.
Ремарк не очень впечатлен приобретенной картиной. Ему, предпочитающему у Сезанна легкие лаконичные акварели, краски кажутся слишком тяжелыми и насыщенными, а сюжет перегруженным. Тем не менее он привык доверять Вальтеру, и следует его совету.
Из дневника: "Провел 21-е [июня 1939] с Файльхеном который пришел еще с утра. Я купил ландшафт Сезанна который мне приглянулся не очень, но Вальтеру да, <...> и акварель".
Словно предчувствуя что это их последняя сделка, Вальтер дарит Ремарку акварель - “Два черепа” (Deux crânes, 1890). Сезанн в своем финальном периоде часто включает черепа в сюжет своих натюрмортов, и это один из эскизов. Вальтер в полу-шутку поясняет что это их двойной портрет и символ дружбы навеки. Этой дружбе вскоре предстоит испытание войной и долгой разлукой.
Через месяц Ремарк последним рейсом лайнера "Куин Мери", переполненном пассажирами размещенными даже в подсобных помещениях, отплывает в Америку. Поскольку забрать с собой коллекцию нет ни времени, ни возможности, он поручает переправку Вальтеру, остающемуся с женой и годовалым сыном в Швейцарии. В августе 1940 года Вальтер наконец сможет отправить коллекцию в США, отправив с ней Ремарку на хранение небольшую часть своего торгового актива - 10 акварелей Сезанна и рисунок Дега. Он не знает что случится с его деньгами и собственностью в Швейцарии, и не уверен в судьбе активов компании в Амстердаме и Англии, и эти несколько листов хранящиеся в Америке - его резерв на черный день. Хотя нет никакой уверенности и в том что они до этого дня вообще доживут.
Год после переезда в США был для Ремарка очень сложным. Финансово он вполне комфортабелен - запущена экранизация его четвертой книги "Возлюби ближнего своего", у него контракт со студией Paramaunt, и студия купила привезенный им сценарий фильма о гонщике с которым бежит, спеша жить, а не доживать, пациентка туберкулезного санатория, написанный с мыслями о Марлен в главной роли. Но не складываются отношения ни с местной немецкой интеллектуальной общиной вынужденных, как и он, переселенцев, ни с голливудской кинематографической элитой текущего дня, а самое главное, стремительно идут под откос отношения с Марлен, окруженной сонмом поклонников и снова купающейся в лучах популярности после трехлетнего забвения. Он в глубокой депрессии и страдает от одиночества окруженый чуждой ему по духу толпой.
В Лос Анжелесе того времени нет ни крупных музеев, ни выставок, ни галерей высокого уровня. Поэтому когда в июне 1940 года эмигрировавший из Кёльна в Нью-Йорк арт дилер Сэм Зальц (Sam Salz) открывает там филиал своей галлереи - Ремарк в числе первых посетителей и покупателей. Он совершает достаточно нехарактерную для себя ни в отношении автора, ни периода, покупку - полотно 1912 года современного модерниста Мориса Утрилло с видом старого дома в предместье Монмартра (Maurice Utrillo Le rendez-vous de chasse de Henry IV a Montmartre, 1912). То ли это была ностальгия по знакомым местам, то ли просто нежелание уйти с пустыми руками, хотя картина и написана в холодной цветовой гамме соответствующей предпочтениям Ремарка.
Из дневника, 16 июня 1940: "Купил вчера днем Утрилло у Сэма Зальца ... старый дом на Монмартре. После к фотографу который снимал Пуму [Дитрих]. Выглядит прекрасно, ... примеряла свои костюмы для фильма. Дома к девяти. Пума приготовила картофель под соусом из укропа, а после я принес Утрилло показать ей. Она опять заговорила об акварелях Сезанна, которые я якобы ей обещал. Уехал домой."
Странным образом у Марлен к этому времени возникает стойкая фиксация на Сезанне в коллекции Ремарка, возможно оттого что это одно из самых сильных его пристрастий которое находится вне ее личной сферы. Эта тема постоянно возникает его в записках.
Вероятно и с Зальцем в тот свой первый визит Ремарк говорил о Сезанне, потому что вскоре Сезанн появился у Зальца в Лос Анжелесе. Зальц покупает его специально для Ремарка в Нью-Йорке в галерее Нодлера (M. Knoedler), пока еще неизвестной Ремарку, и привозит их в Лос Анжелес. В течение месяца в два приема Ремарк покупает у него два великолепных полотна Сезанна и несколько акварелей.
“Прованский пейзаж” (Paysage en Provance, 1879-1882)
Интересно по этой картине проследить цены на Сезанна. Воллар, активно покупая после 1895 года практически все новые работы, платил ему за картину от 25 до 200 франков, позже - чуть больше, но ненамного. Эта картина была одной из немногих купленных "до Воллара", доктор Жорж де Беллио поддержал Сезанна покупкой из чисто меценатских соображений. После смерти Сезанна в 1906 году, когда его работы благодаря Воллару уже неплохо продавались, Воллар купил “Прованский пейзаж” у дочери де Белио за 2600 франков. Неизвестно точно за сколько он ее продал, но Иван Морозов в 1912 году за картины Сезанна такого уровня платил Воллару 30000 франков, около $1500.
Сумма заплаченная в июне 1939 года за первого Сезанна Ремарка "На равнинах Бельвью", сопоставимому по стоимости точно неизвестна, но при отправке из Швейцарии в США в 1940 году Файльхен застраховал ее на $3000, хотя и Ремарк опасавшийся за судьбу картин через океан ворчал что это половина ее стоимости.
“Прованский пейзаж” в 1940 Сэма Зальц нашел и купил в Нью Йорке у Нодлера, чтобы привести самолетом Лос Анжелес и продать Ремарку на следующиий день. Продажная цена при этом составила 25 тысяч долларов. Сам Ремарк, хорошо знакомый с текущими ценами, обсуждая возможность продажи с Мариан Бреслауэр оценивал ее в 1968 году в $60 тысяч. На аукционе в декабре 1979 года эта картина ушла с молотка за 560 тысяч долларов плюс десять процентов комиссионных. Сегодняшняя ее цена составляет несколько десятков миллионов.
"Деревушка Валермей в Овер-сюр-Уаз" (Le Hameau du Valhermeil, Auvers-sur-Oise, 1881)
Из-за того что в Овер-сюр-Уаз обосновалась колония живописцев эта живописная деревня в 27 километрах от Парижа оказалась запечатлена на полотнах многих ныне великих, ее здания и виды помимо Сезанна запечатлели Ван Гог, Писарро, Коро, Анри Руссо.
У Дитрих это пополнение коллекции вызвало резкую и совершенно неожиданную для него реакцию, спровоцированную отдалением Ремарка из "ее мира" в свой.
Из дневника, 31 июля 1940: "Пума [Дитих] более нежна; иногда смертельно уставшая. Подклеивает кожу лица под ушами чтобы разгладить морщинки. <...> Вчера днем купил у Зальца пейзаж Сезанна и акробатов Домье. Позже пришла Пума... Типичная [ее] реакция на картины. [Сказала] бриллианты не менее годный вариант для вложения денег. Холодна. Так как купил без нее, потратил деньги - реально бесит. В то же время думаю о том что она [если бы захотела] тоже могла бы иметь что-нибудь в том же роде. Я стоял и защищался, потрясённый, я ведь потратил свои собственные деньги."
Из дневника, 8 августа 1940: "Вечером Штернберг [бывший режиссер и любовник Дитрих]. Вернулся из Сан-Франциско. Горячо одобряет Сезанна и Домье. Поехал за Пумой <...> Пума достаточно резка. Отстранённая. Принес их [картины] к ней в бунгало. Штернберг смотрел на меня, я на него, и мы понимали что она не с нами. Он усмехнулся: она не понимает."
Из дневника, 26 августа 1940 (после покупки второго полотна Сезанна): "Вчера опять звонила Пума. Очередная ссора. ... Пума позже мне сказала что я не романтичен, я такой же как все, я скушон, я ее не возбуждаю, что лишь раз среди ночи и то пьяный - и так далее. Что мне надо проверить мозги. Та еще штучка. Потом заговорила о Сезанне. Закончила тем что я их должен отдать ей, и я должен понимать что она от без ума от таких вещей [картин], это будет знаком любви; что было ее было и моим, что вместо того чтобы они достались Жанне [Ютте предпочитала чтобы друзья звали ее так] она могла бы получить половину [картин] в любой момент - это было поразительно. Потом она мне рассказала что никто меня никогда так не любил как она.
Ну хорошо. Скука - это ее контраргумент на мои оправдания что у меня был ужасный год. Сезанны ее - потому что все что я есть и все что есть у меня это ее собственность. [Про] Любовь - оттого что она не в состоянии перенести тот факт что она не являеся высшей точкой жизни каждого [кто ее знает]. <…> Ну что за дикая чушь. Добро бы лишь только писать об этом. Ночью позвонила мне снова. Я сказал: как странно, когда я подарил ей первый браслет - колебалась и не хотела брать, а сейчас она хладнокровно требует все мое достояние."
И хотя Марлен были не чужды ни зависть, ни меркантильность, ее раздражение и гнев питает в основном ревность. Нет, не к женщинам, хотя Ремарк тоже не монашествует пока она направо и налево занята своими каждый месяц, если не неделю, новыми увлечениями, - это ревность к его коллекции, к его страсти вне ее, к его любви к ипмрессионистам которая пережила и время и перемещения в пространстве в то время как их любовь неумолимо движется к финалу. Позже, Ремарк в разговоре со своей переводчицей и другом Рут Марлтон невесело пошутит, что возможно отдать Марлен картины было бы единственным способом ее удержать.
Через несколько месяцев, в декабре 1940 года, Ремарк наконец не выдерживает отведенной ему роли "главной любви" которая всегда под рукой когда ей плохо, и невостребованной когда ей хорошо, и объявляет о разрыве отношений. Вероятно именно тогда он делает Марлен "прощальный" подарок - одну из акварелей Сезанна, которую она так долго выпрашивала. И тут Ремарк совершает проступок: не в силах расстаться ни с одной из своих акварелей, он дарит Дитрих одну из тех что ему оставил на хранение Файльхен. Он конечно возместит стоимость когда в 1948 году будет возвращать оставшиеся, но тем не менее.
Их в течение следующих двух лет с Марлен отношения еще будут переживать отдельные всплески, но все чаще они будут пересекаться лишь по работе или случайно. В 1942 году он решает уехать в Нью-Йорк - подальше от Марлен, нашедшей новую "главную любовь" в Жане Габене, и от раздражающего его Голливуда. Он сделает ей еще один последний подарок.
В начале лета он просит Марлен вернуть, и получает, свои к ней письма. Вскоре он отсылает их обратно с письмом и приложенным к нему купленным в этот же день рисунком Эжена Делакруа изображающем львиц и профиль юноши.
Эрих Мария Ремарк из Беверли-Хиллз (13 июня 1942)
“Невозможно к чему-нибудь из этого прикоснуться - но невозможно также это пламя превратить в добропорядочно тлеющие угли телефонной дружбы. <...>
Случай подбросил мне сейчас, под занавес, то, что я долгие годы искал по всей Европе: несколько пум самого великого рисовальщика пум в мире, и даже с головой Юсуфа [одно из прозвищ которых Ремарк дал Марлен] в придачу, прими их и давай похороним Пуму и восславим жизнь!
И не будем друзьями в буржуазном и сентиментальном смысле, чтобы безнадежно растоптать три года быстрой огненной жизни и Фата Моргану воспоминаний.”
Этот рисунок Делакруа, как и письма, Марлен будет хранить до конца жизни, а акварель Сезанна, которой она так добивалась, ее дочь Мария Рива продаст через "Сотбис" в декабре 1970 года.
Дитрих и Ремарк весной 1939 года
Уезжая, Ремарк оставляет до середины 1943 года всю свою коллекцию скромному музею графства Лос Анжелес, взяв с собой лишь "Мост" Ван Гога. Он становится завсегдатаем у Сэма Зальца, много у него покупая, но акварели Сезанна приобретает теперь напрямую у галереи Нодлера, которая специализируется на старых мастерах и импрессионистах. Его квартира относительно невелика, и ее он украшает своими новыми приобретениями, отдав полотна Сезанна для временной экспозиции в музей Метрополитен, где они будут находиться до 1956 года. Возможно из-за удаления от них, а может и просто потому что изменились вкусы и предпочтения, Ремарк с возрастом охладевает к Сезанну, хотя и становится одним из спонсоров основанного в 1952 году Мемориального Комитета Сезанна сохранившего от сноса студию Поля Сезанна в Экс-де-Прованс. Вернувшись через несколько лет после войны в Швейцарию, в свой дом над озером, он отдает Сезаннов в музей Цюриха (с 1957 по 1961), а после 1965 года продает через своего крестника Вальтера Файхенфельдта-младшего "На равнинах Бельвью" и большинство акварелей. Файльхен, его один из самых близких друзей Ремарка, скончался в 1953 году, и после его смерти дело возглавляет Марианна, к которой позже присоединяется и сын. Файхенфельдт-младший будет посредником продажи многих картин и рисунков которые в свое время Ремарк приобрел через его отца.
До конца его жизни с Ремарком оставались два других пейзажа Сезанна маслом и две акварели - "Портрет мужчины в шляпе, вид сзади " и подаренные ему Файльхеном "Два черепа".
После смерти Ремарка основная часть его коллекции, включая Сезаннов будет распродана в ноябре 1979 года на аукционе "Сотбис" в Нью-Йорке, при участии, в том числе, и Файхенфельдта-младшего, который стал к тому времени посредником вдовы Ремарка Полетт Годармногих при многих продажах.
Сегодня "На равнинах Бельвью" находится в музее в Кёльне, “Прованский пейзаж” - в основанном Ц. Сузуки фонде Pola в Канагава, Япония, "Деревушка Валермей" - в Токио, в частной коллекции.
Акварель "Два черепа" украшает дом Вальтера Файльхенфельдта-младшего в Цюрихе, а несколько акварелей из коллекции Эриха Марии Ремарка в музее Принстонского университета.
Одна из акварелей которую Файльхен оставил на сохранение Бони, временно в течение 8 лет украшавшая коллекцию Ремарка - тоже пейзаж с горой Сен-Виктуар в Провансе с которого для Ремарка начался Сезанн - продана в 2014 году в Лондоне за более чем $6 млн.
Верхнее фото сделано Марианной Бреслауэр летом 1934 года в Порто-Ронко, Швейцария
ЧАСТЬ 1. ВИНСЕНТ ВАН ГОГ.
ЧАСТЬ 2. ПОЛЬ СЕЗАНН.
ЧАСТЬ 3. ЕДГАР ДЕГА. ОГЮСТ РЕНУАР.
ЧАСТЬ 4. ОНОРЕ ДОМЬЕ. КЛОД МОНЕ. КАМИЛЬ ПИССАРРО.
ЧАСТЬ 5. КАРТИНЫ ПОЛЕТТ.