Кен Уилбер, «Интегральная теория сознания» (ЖЖ-версия, часть 5)
ПРЕДЫДУЩАЯ ЧАСТЬ
Методология интегрального подхода
Методология интегральных исследований сознания, несомненно, должна включать две обширные ветви: первая - одновременное отслеживание различных уровней и линий в каждом из секторов и затем отслеживание корреляций их друг с другом и ни в коем случае не редуцирование одного к другому.
Вторая - внутренняя трансформация самих исследователей. По этой причине, как я подозреваю, левосторонние измерения непосредственного сознания столь интенсивно игнорировались и агрессивно обесценивались большинством «научных» исследователей. Любому правостороннему пути познания можно следовать без необходимости внутренней трансформации (или изменения уровня сознания), такой человек попросту научается новой трансляции (в рамках одного и того же уровня сознания). Если точнее, большинство исследователей, в процессе взросления, уже прошли трансформацию вплоть до рациональности (формоп или зрительно-логического уровня), и для эмпирико-аналитической или системнотеоретической деятельности не требуется никакой более высокой трансформации.
Однако левосторонние пути в точке, где они начинают восходить к постформальным уровням, требуют трансформации сознания в самих исследователях. Вы можете на сто процентов овладеть квантовой физикой, обойдясь без трансформации сознания, но вы не можете стать дзэн-мастером без неё. От вас не требуется понимать «Объяснённое сознание» (Consciousness Explained) Деннетта, вы просто транслируете. Но вы должны претерпеть трансформацию, чтобы действительно понять «Эннеады» Плотина. Вы уже адекватны Деннетту, потому что и он, и вы уже трансформировались до рациональности, и, таким образом, референты высказываний Деннетта могут с лёгкостью быть поняты вами (согласны вы с ним или нет, вы, по меньшей мере, видите, к чему он отсылает, потому что его референты существуют в рациональном пространстве, предельно ясные для вас). Но если вы не трансформировались до (или хотя бы сильно не испытали) причинный и недвойственный миры (трансперсональный и постформальный), вы не будете способны увидеть референты большинства высказываний Плотина. Они не будут иметь для вас смысла. Вы будете думать о Плотине, что «он видит вещи» - так оно и есть, и так же могли бы видеть и вы, и я, если бы мы оба трансформировались до этих постформальных уровней, на которых референты высказываний Плотина - референты, существюущие в причинном и недвойственном пространствах - становятся предельно ясны. И данная трансформация - это совершенно неизбежная часть парадигмы (предписания) интегрального подхода к сознанию.
Посему обе эти ветви - нередукционистское «одновременное отслеживание» («simultracking») всех секторов и трансформация самих исследователей - необходимы, по моему мнению, для интегрального подхода к сознанию. Таким образом, я не имею в виду, что интегральная теория сознания должна стать эклектикой дюжины основных подходов, которые я описал выше. Скорее, она должна быть тесно интегрированным подходом, по существу вытекающим из холонической природы Космоса. Очевидно, что методология интегрального подхода несёт комплексный характер, тем не менее она следует некоторым простейшим путеводным принципам, уже описанным нами: три компонента четырёх критериев достоверности, десять или более уровней в каждом. Вкратце обобщив:
· три компонента, устанавливающие норму для любого валидного знания, это предписание, понимание и подтверждение (или образец, доказательства и подтверждение/отклонение; или инструмент, данные и фаллибилизм). Эти три компонента задействованы в производстве любого достоверного знания - на любом уровне, в любом секторе, - по крайней мере я придерживаюсь этого мнения.
· Однако в каждом секторе есть своя архитектура и посему свой собственный тип критерия достоверности, посредством которого оперируют все три компонента: пропозициональная истина (верхний правый сектор), субъективная правдивость (верхний левый), культурный смысл (нижний левый) и функциональное соответствие (нижний правый).
· Далее, существует, по меньшей мере, десять основных уровней развития в каждом из этих секторов (простирающиеся от ока плоти до ока ума и до ока созерцания), и, таким образом, задача познания принимает различные формы по мере нашего продвижения через различные уровни в каждом секторе. Три компонента и четыре критерия всё равно полностью работают в каждом случае, однако специфические контуры варьируются.
Я быстро пройдусь по основным школам исследований сознания, описанных во введении, и покажу, что именно задействовано в каждом отдельном случае.
Всесекторный, всеуровневый подход
Эмергентная/коннективистская когнитивные научные модели (как, например, «Лестница к уму» [Stairway to the Mind] Элвина Скотта) применяют три компонента получения знания к верхнему правому сектору - объективным аспектам отдельных холонов. В утверждениях тем самым они руководствуются критериями валидности пропозициональной истины, привязанной к эмпирически наблюдаемым событиям, которые означают, что в данном подходе три компонента будут признавать лишь те холоны, которые регистрируются в сенсомоторном пространстве (т. е. холоны с простым локусом, эмпирически наблюдаемые ощущениями или их расширениями). Несмотря на это, все без исключения холоны холоархичны, иными словами - состоят из иерархических холонов в холонах, простирающихся безгранично, и, стало быть, данный эмергентный/коннективистский подход применим к трём компонентам объективных, внешних и иерархических систем по мере того, как они проявляются в индивидуальном, объективном организме (верхний правый сектор).
Всё это верно до момента, когда эти подходы переступают свою эпистемологическую область применимости и пытаются рассматривать другие сектора исходя исключительно из собственных позиций. В случае с эмергентными/коннективистскими теориями это значит, что они предлагают валидную иерархию для верхнего правого сектора (атомы - молекулы - клетки - нейрональные пути - ствол головного мозга - лимбическая система - новая кора), однако затем сознание каким-то волшебным образом выскакивает на верхнем уровне (левосторонние измерения зачастую рассматриваются в качестве монолитной и монологической единой сущности, и затем это «сознание» попросту добавляется наверх правосторонней иерархии, вместо того, чтобы заметить, что есть уровни сознания, которые существуют как внутренние или левосторонние измерения каждого взятого звена правосторонней иерархии).
Таким образом, Скотт предлагает стандартную иерархию верхнего правого сектора: атомы, молекулы, биохимические структуры, нервные импульсы, нейроны, скопления нейронов, мозг. А затем, и только затем, вдруг выскакивает «сознание и культура», два его наивысших уровня. Однако сознание и культура, конечно же, представляют собой не уровни в верхнем правом секторе, а важные самостоятельные сектора, любой из которых имеет коррелятивную иерархию своего собственного процесса развития (и любой из которых тесно переплетён с верхним правым сектором, но ни в коем случае не может быть редуцирован до верхнего правого или объяснён исключительно в его терминах).
Итак, в интегральной теории сознания мы определённо должны включить иерархию верхнего правого сектора и те аспекты эмергентных/коннективистских моделей, которые корректно описывают данную территорию, однако, пожалуй, там, когда эти теории выходят за рамки своей эпистемологической области применимости (и тем самым упрощаются до редукционизма), нам следует двигаться дальше.
Различные школы интроспекционизма в качестве базового референта принимают внутреннюю интенциональность сознания, непосредственный живой опыт и жизненный мир индивидуума (верхний левый сектор). Это значит, что, согласно этим подходам, три компонента валидного знания применимы к данным непосредственного сознания под руководством критерия достоверности - правдивости (ибо самонаблюдение требует честных отчётов: не существует иного способа достичь внутренней стороны). Интроспекционизм тесно связан с интерпретацией (герменевтикой), поскольку большая часть содержимого сознания референциальна и интенциональна и посему для их осмысления требуется и необходима интерпретация: Каково значение этого высказывания? Сновидения прошлой ночью? Или романа «Война и мир»?
Как мы уже видели, любое достоверное толкование следует тем трём компонентам (предписанию, пониманию, подтверждению). В данном случае, три компонента применяются к символическим/референциальным событиям, а не просто к сенсомоторным событиям (которые подлежат лишь эмпирико-аналитическим формам познания). Ни для кого не является секретом, что интерпретативное и диалогическое познание сложнее, деликатнее и более тонко, нежели оглушительная очевидность монологического взгляда, что, впрочем, не означает, что последний менее важен (на самом деле, он имеет большую значимость).
Интроспективные/интерпретационные подходы, таким образом, дают нам внутренние контуры сознания: три компонента, корректно применённых ко внутренней стороне отдельных холонов исходя из правдивости. Исследование и освещение верхнего левого сектора - важная грань интегрального подхода к сознанию, и она, вероятно, наилучшим образом иллюстрирована феноменологическими, интерпретативными исследованиями и субъективными свидетельствами, которые можно найти в глубинной психологии, феноменологии, медитации и созерцании, все из которых в своих наиболее аутентичных формах ведомы предписанием, пониманием и подтверждением, тем самым корректно основывая своё знание в виде воспроизводимых данных.
Психология развития продвигается на шаг далее и исследует реальные стадии развёртывания индивидуального сознания. Поскольку психология развития обычно стремится к более научному статусу, она зачастую совмещает исследование внутренних, или левосторонних, субъективных свидетельств (семантику сознания, управляемую правдивостью и интерсубьективным пониманием) с правосторонним, или объективным, анализом структур сознания (синтаксис сознания, управляемый пропозициональной истиной и функциональным соответствием). Данный эволюционный структурализм в большинстве своём происходит из революционных открытий Пиаже, и он представляет собой незаменимый инструмент для понимания сознания и необходимый аспект всякого интегрального подхода. (Весьма редко, однако, когда эти подходы отчётливо совмещают исходя из прагматических соображений и семантику, и синтаксис стадий развития сознания, - интеграцию чего я и пытаюсь включить сюда.)
Восточные модели и модели необычных состояний сознания указывают на то, что в левом верхнем секторе есть много того, что и не снилось нашим мудрецам, не говоря уж о конвенциональных психологах. Три компонента любого достоверного знания в данном случае применяются к состояниям, которые в большинстве своём невербальны, постформальны и постконвенциональны. В дзэн-буддизме, как мы видели, существует главное предписание, или парадигма (дзадзен, сидячая медитация), которая напрямую приводит к опытным данным (кэнсё, сатори), которые затем выносятся на обсуждение в рамках сообщества тех, кто преуспел в первых двух компонентах и проверил данные на валидность. Некорректные данные обоснованно отвергаются, и всё обсуждение открыто для непрерывного обзора и пересмотра в свете последующего опыта и дальнейших общественно накопленных данных.
Данные подходы весьма правы: ни одна теория сознания не может надеяться на то, чтобы стать полной, если она игнорирует данные о высших и постформальных измерениях самого сознания, и исследование более высоких уровней верхнего левого сектора, несомненно, является центральным аспектом интегральной теории сознания. Более того, в определённый момент возникает требование к самим исследователям, чтобы они трансформировали своё сознание с целью достижения адекватного уровня развития по отношению к получаемым данным. Это не потеря объективности, а скорее необходимое условие для накопления данных, подобно тому, как нельзя утверждать, что овладение навыком использования микроскопа ведёт к потере объективности, - это попросту обучение предписанию, которая в действительности является предварительным условием для истинно объективного (и непредубеждённого) понимания какой-либо информации. В данном случае, данные постформальны и, следовательно, таково и предписание.
Сторонники тонких энергий (праны, биоэнергии) предоставляют важную часть общей мозаики в данных исследованиях, тем не менее они, по-видимому, зачастую убеждены в том, что эти тонкие энергии представляют собой главный или даже единственный аспект сознания, тогда как они составляют попросту лишь одно из низших измерений целостного спектра. Для восточных и западных теоретиков Великой цепи прана являет собой лишь связующее звено между материальным телом и ментальной сферой, и я, в некотором роде, согласен с тем, что это вполне соответствует истине. Однако суть четырёхсекторного анализа в том, что те феномены, которые великие традиции мудрости, как правило, считали бестелесными, трансцендентальными и нематериальными феноменами, имеют корреляты в материальной сфере (каждое левостороннее событие имеет правосторонний коррелят), и, таким образом, более корректно говорить о физической системе тело-ум, эмоциональной системе тело-ум и т. д. Такой подход одновременно и признаёт трансцендентальные события, и даёт им твёрдую основу. И, согласно данной концепции, прана есть общее эмоциональное тело-ум, имеющее корреляты во всех четырёх секторах (субъективные: протоэмоции; объективные: лимбическая система; интерсубъективные: магическое; интеробъективное: племенное). Что совершенно не плодотворно, так это утверждать, что ключ к проблеме сознания следует искать только лишь в этих энергиях. Подобным образом дело обстоит и с «пси-подходами», которые несомненно представлены наиболее противоречивыми аспектами исследований сознания (телепатия, прекогниция, психокинез, ясновидение). Я считаю весьма вероятным существование некоторых видов пси-феноменов, и разнообразный метаанализ корректных исследований пси-феноменов показал, что в них есть нечто реально существующее. Я обсуждал этот вопрос в книге «Глаза в глаза» (Eye to Eye) и не стану повторять свои наблюдения в данной статье. Хотел бы просто отметить тот факт, что наше понимание того, что сенсомоторное пространство есть просто одно из, по меньшей мере, десяти пространств, освободило нас от безумных попыток подвести под все феномены одну лишь эмпирико-событийную основу. В то же время, именно оттого, что сенсомоторное пространство - это якорь научноматериалистического мировоззрения, как только находятся некие доказательства существования несенсомоторных событий (вроде пси-феноменов), они могут на радостях раздуваться несоразмерно. Конечно, пси-события нельзя однозначно локализовать в сенсомоторном пространстве, но тогда этому не подлежат ни логика, ни математика, ни поэзия, ни история, ни смысл, ни ценности, ни мораль, - и что теперь? Ни одно из интенциональных и левосторонних измерений сознания не следует физическим правилам простого локуса, и нам не требуется существования пси-событий, чтобы знать об этом. Таким образом, интегральная теория сознания должна всерьёз принимать хотя бы возможность пси-феноменов - без того, чтобы несоразмерно раздувать их возможное существование. Максимум, они составляют лишь очень маленький кусок очень большого пирога.
Из десятков основных подходов к изучению сознания, перечисленных мной во введении, квантовые подходы являются единственными, которым, по моему мнению, в данный момент недостаёт существенных доказательств, и когда я утверждаю, что эти подходы могут быть включены в интегральную теорию сознания, я в общем лишь оставляю место для возможности, что однажды они могут доказать свою ценность. В книге «Глаза в глаза» (Eye to Eye) я составил обзор разнообразных толкований квантовой механики и её возможной роли в исследованиях сознания, и я не буду повторять здесь свои рассуждения; скажу лишь, что на сегодня теоретические выводы (наподобие того, что интенциональность коллапсирует волновую функцию Шрёдингера) основаны на крайне спекулятивных наблюдениях, которые большинство самих физиков находит весьма сомнительными.
Основная проблема, связанная с данными квантовыми подходами, по моему мнению, состоит в том, что они пытаются решить проблему субъектно-объектного дуализма на том уровне, на котором она не может быть решена. Как уже было предложено мною выше, данная проблема (раз)решается только лишь на постформальных стадиях развития, и ни одно из предложений формального уровня и близко не подойдёт к решению проблемы. Тем не менее, данная линия исследований всё же способна дать плоды, хотя бы тем, что она продемонстрирует свою ошибочность; если же смотреть более позитивно, она может просветить нас в отношении некоторых взаимодействий между биологической интенциональностью и материей.
Все вышеперечисленные подходы фокусируются на индивидууме. Однако культурные подходы к сознанию указывают на то, что индивидуальное сознание не возникает и не может возникать изолированно. Все субъективные события всегда представляют собой интерсубъективные события. Не существует частного языка, не существует радикально автономного сознания. Те же слова, которыми мы прямо сейчас обмениваемся, не были изобретены вами или мной, не были созданы вами или мной, не исходят только лишь из моего сознания или же вашего. Скорее, вы и я попросту обнаруживаем себя в обширном интерсубъективном пространстве, в котором мы живём, и движемся, и существуем. Культурное пространство (нижний левый сектор) воздействует на самую структуру, форму, ощущение и тон вашего и моего сознания, и ни одна теория сознания не может быть полной без этого важного измерения.
В данных культурно-герменевтических подходах три компонента применяются в отношении самого интерсубъективного круга - глубинной семантики смысловых миров, в которых мы, вы и я, коллективно существуем. Эти культурные пространства эволюционируют и развиваются (от архаического - до магического, до мифического, до ментального и т. д.), и три компонента, применяющиеся к этим пространствам под руководством взаимопонимания и уместности, раскрывают культурные контуры сознания, и именно к этому стремятся данные важные подходы. Они также являются важной составляющей интегральной теорией сознания. [4]
Вот некоторые из наиболее важных (хотя и не полных) истин культурной герменевтики для индивидуального сознания. То же самое относится и к социальным наукам, которые занимаются вопросами не сколько внутренних мировоззрений и интерпретаций, сколько внешними, и объективными, и эмпирическими аспектами социальных систем. Культурная герменевтика (нижний левый сектор) относится к типу «внутреннего холизма», постоянно спрашивающего «что действительно это означает?», тогда как социальные науки (нижний правый сектор) относятся к типу «внешнего холизма», вместо этого спрашивающего: «что в действительности это делает?» - другими словами, взаимопонимание против функционального соответствия. Однако оба этих подхода рассказывают нам нечто крайне важное в отношении коллективностей, в которые индивидуальное сознание основательно вплетено.
Что касается социальных наук, то материальные аспекты коммуникации, технолого-экономическая база и социальная система в объективном смысле этого термина глубоко проникают в контуры сознания, чтобы оформить итоговый продукт. Три компонента под руководством пропозициональной истины и функционального соответствия раскрывают эти социальные детерминанты на каждом их уровне, что уместно в рамках текущих исследовательских задач в эмпирических социальных науках.
Разумеется, узкий марксистский подход долгое время был дискредитирован (именно потому, что он выходил за пределы своей области применения, редуцировав все сектора к нижнему правому); однако момент истины в историческом материализме состоит в том, что стадии материального производства (например, собирательство, садоводческая стадия, аграрная, индустриальная, информационная) оказывают глубокое и конструктивное влияние на действительное содержание индивидуального сознания, и, таким образом, понимание данных социальных детерминант абсолютно важно для интегральной теории сознания. Подобное понимание заняло бы принадлежащее ему по праву место среди дюжин или около того значимых подходов к исследованиям сознания.
Резюме и заключение
Надеюсь, что данного изложения общих принципов, хотя и весьма сокращённого, несмотря ни на что, будет достаточно, чтобы обрисовать обширные контуры методологии интегральной теории сознания, и что оно достаточно демонстрирует неадекватность любых менее исчерпывающих подходов. Интегральная сторона вступает в действие, одновременно отслеживая каждый уровень и сектор в их собственных терминах и за этим замечая корреляции между ними. Это методология феноменологического и одновременного отслеживания различных уровней и линий в каждом секторе и, затем, нахождения корреляций их общих отношений, каждого к каждому, ни в коем случае не редуцируя одно к другому.
«Одновременное отслеживание» требует здравого и сбалансированного использования всех четырёх критериев достоверности (истина, правдивость, культурный смысл, функциональное соответствие), каждый из которых находится под регуляцией трёх компонентов приобретения достоверного знания (предписание, понимание, подтверждение), производимых на дюжине или более уровней в каждом из секторов, - что, если вкратце, означает исследование сенсорного опыта, ментального опыта и духовного опыта: око плоти, око ума и око созерцания, - всеуровневое, всесекторное.
И поэтому, где приемлемо, исследователи должны следовать различным предписаниям, трансформирующим их собственное сознание, если они желают быть адекватными постформальным данным. Невозможно определить истину теоремы Пифагора, если вы не научитесь геометрии (предписание); подобным же образом, невозможно определить истину Природы Будды, если вы не научитесь медитации. Всякое валидное познание имеет предписание, понимание и подтверждение; все предписания выражены в форме: «Если ты хочешь знать это, ты должен сделать то», - и, таким образом, когда дело доходит до самих исследований сознания, совершенно очевидным будет вызывающий сопротивление вывод, что сами исследователи должны проследовать определённым внутренним предписаниям. Если мы не делаем этого, тогда мы не будем знать это. Мы будем церковниками, отвергающими предписание Галилея: взгляните в этот телескоп и поведайте мне, что вы видите.
Таким образом, интегральный подход к сознанию мог бы иметь следующие задачи:
1. Продолжать исследовать различные подходы. Другими словами, продолжать углублять наше понимание множества кусочков мозаики сознания. Двенадцать описанных мною подходов являются двенадцатью кусочками этой непостижимой тайны; каждый глубоко важен, каждый заслуживает продолжения исследования и развития в энергичной форме.
Почему мы должны исследовать все двенадцать этих подходов? Не являются ли некоторые из них «призрачными» и «оторванными от жизни»? И может быть нам стоит исключить некоторые из них? На данной ранней стадии интегральных исследований я убеждён, что нам следует ошибаться в щедрую сторону, хотя бы только потому, что сама реальность столь последовательно странна.
Я убеждён, что ни один человеческий разум не способен совершить стопроцентной ошибки. Можно даже сказать, что никто не умён настолько, чтобы всё время ошибаться. И это значит, что каждый из дюжины подходов практически определённо содержит некоторую важную (быть может, ограниченную) истину, которой можно поделиться, и, в особенности в начале нашего интегрального путешествия, я считаю, что мы должны покрывать нашей сетью столь обширные пространства, сколь только возможно.
2. Признать простой факт, что, в некоторых случаях, изменение сознания со стороны самих исследователей необходимо для исследования сознания. Как указывает ряд подходов (например, 7, 9, 10), высшие или постформальные стадии развития сознания могут быть адекватно доступны лишь тем, кто сам развился до постформального уровня. Если мы исследуем постформальные области, необходимо соблюдать постформальные предписания. Неспособность это сделать не гарантирует «объективность» постформальных исследований: она гарантирует неспособность понять данные с самого начала.
3. Продолжить нащупывать наш путь к подлинной интегральной теории сознания. Поскольку двенадцать подходов, как правило, остаются разделёнными (и иногда антагонистичными) сферами человеческого познания, поистине похоже на то, что они некоторым образом оперируют в различных измерениях информации, и эти различия небрежно отрицаться или отвергаться не должны. Вместе с тем я считаю столь же очевидным и то, что вселенная не висит отдельно сама от себя, и, посему, равно корректным стремлением является исследование - и теоретическое, и методологическое - того, как эти различные элементы по своей природе соединены вместе в качестве аспектов неразделимого Космоса. Тот факт, что каждый подход, по большей части, оставался в границах собственной клетки не изменяет того факта, что сама реальность постоянно перепрыгивает через эти клетки. Нащупать свой путь к интегральному подходу значит, что мы должны пытаться следовать реальности и тоже совершать эти прыжки.
Это включает настоящую методологию «одновременного отслеживания» различных феноменов на каждом уровне-секторе и обнаружения их действительных взаимосвязанностей и соответствий (одновременное отслеживание событий во «всесекторном, всеуровневом» пространстве). Сектора и уровни в некотором смысле очень отличаются друг от друга, однако они представляют собой разные аспекты Космоса, что также означает, что они по существу соприкасаются друг с другом весьма тесным образом. Давайте заметим особенности того, как они соприкасаются, и, таким образом, попытаемся теоретически осветить эту по-настоящему богатую и сложно переплетённую картину.
Так, каждый из двенадцати подходов занимает важное и незаменимое место не в эклектической мешанине, но в изначально присущих холоническому Космосу аспектах. Методологии, предназначенные, чтобы дать нам «теорию сознания», но исследующие только один сектор (не говоря уж об исследовании только одного уровня в одном секторе), очевидно, совершенно не предоставляют нам адекватных данных о сознании. Пожалуй, «всесекторный, всеуровневый» подход - единственный способ придти к аутентичной и интегральной теории сознания, если подобная вообще возможна.
ПРОДОЛЖЕНИЕ