Чердачинск внезапно этим летом
Теперь, когда лето закончилось, опара образа его остывает, опускается, затвердевает; тесто превращается в подрумяненный пирог с ароматной начинкой, мы теперь его будем есть, пока не съедим, пока крошки не засохнут и аромат не улетучится из рецепторов.
Теперь, оглядываясь назад, думаешь, что лето было теплым, даже жарким, порой, чересчур знойным, неуправляемо горячим.
На самом-то деле, я ещё помню, что лето было разным.
Ещё помню, что жара локализовалась в отдельные полосы, прожилками отделявших дожди от дождей и нейтральных полос простого комфортного жития, когда всё вокруг приходит в норму. Возвращается в свои границы.
Это так странно, Риитта: сентябрь длится всего неделю, но теперь уже кажется, что он таким был всегда, то есть, сколько себя помним. То есть, тянется давно и конца краю его не видно.
Точно вместо лета был тоже сентябрь, ну, или его предверье. Сенцы.
Текущий статус кво мы любим принимать за вневременную данность.
Что значит любим? Умеем, скатываемся в это, как в привычку, зависим от логики текущего момента, застилающей наши глаза и все прочие органы восприятия: именно в этом смысле, кстати, и дольше века длится день, так как дальше строка, о которой обычно забывают - и не кончается объятье...
...мне, кстати, всегда казалась странной эта ориентация рассказчиков (прозаиков, беллетристов, сценаристов) на какое-то событие, способное увенчать нарративную конструкцию некоторым итогом - типа затевается событие, ради которого человек живёт и над которым трудится (юбилей ювелира или же поездка в Венецию), прилагая все усилия для осуществления этой мизансцены, способной стать точкой процесса.
Понятно же, что дело в специфике нарративного (сценарного) дела, оперирующего конкретными отрезками времени и условностями, создаваемыми внутри этих отрезков, так как после юбилейных торжеств или поездки в Венецию жизнь не заканчивается, болезнь не проходит, сознание не угасает, но дни сменяют дни, чтобы страдание или пустота перестали обладать статусом события.
Узнав, что у него Альцгеймер, Рейган публично попрощался с общественностью в 2001 (умер в 2004), после чего исчез со всех горизонтов: Ненси, его жена допускала (как они идеально смотрелись вместе с Раисой Горбачёвой!) до Ронни весьма отдельных и редких людей (запомните его таким), но ведь Ронни продолжал существовать, хотя бы и приватно.
Что-то меня не туда повело.
Ну, потому что я про время думаю, про его восприятие, про этот тёплый закат за окном, у которого я пишу, положив макбук на колени: когда нет облаков, небо вокруг становится розовым и прозрачным как вода на мелкобережье, когда она прогрета насквозь и оттенки переливаются внутри отмели вместе с течением и разницей температур, так как волны-то никто не отменял.
Я думаю о минувшем лете как о золотой монете, имеющей аверс и риверс: прошлое лето казалось идеальным, позапрошлое лето, общим разумением, было признано практически идеальным, а это было лучше двух предыдущих, поэтому точно такое же, как они, только живи, да радуйся.
Разница только в оттенках: прошлое лето мы называли яблочным, нынешнее помидорным, а ещё в те разы мы были все вместе, с Леной и с мальчиками, это лето вынужденно уединённое, из-за чего форма его внутреннего озера вытянута по горизонтали и заметно обмелела эмоциями.
А я теперь я смотрю на снимки Чердачинска, сделанные летом, и в городе оно предстаёт совершенно иным.
Судя по одежде, явно не теплым, если судя по свету, то изначально осенним, заранее прошедшим.
Какая ж разница в повести о двух городах!
У этого, разумеется, есть легко объяснимые технические причины.
Во-первых, в жару я не ездил в центр или на северок, но сидел по подвалам, страдая от сублимированной, обездвиженной духоты.
Во-вторых, если я и выбирался в город в моменты омутов дождей и отдохновений, когда чердачинцы, как правило, меняли шорты на куртки (облик города во многом зависит от формы одежды - если шорты то Чердачинск вполне способен выглядеть курортно, хотя с ветровками и толстовками он гораздо ближе к собственному эйдосу).
В-третьих, летнее солнце резко и конкретно, что даёт приоритет чёрно-белым снимкам, ведь выбираюсь, как правило, я днём и не дальше Доватора (значит, в пределах своего Советского района).
Ну, и тд.
Самая длинная и долгая прогулка с фотографиями пришлась на первое сентября, из-за чего она не потеряла пока актуальности, сдвинувшись на месячное подведение итогов внутрь октября.
Кстати, шёл я Северка, из школы, то есть, от кинотеатра Победа до Алого Поля, сделав 11 км, что означает ещё и пост про хадж на Северок, несмотря на то, что после окончания "Красной точки" жанр этот в явном упадке.
Будем считать это анонсом.
Ебж, разумеется.
Летний Чердачинск, таким образом, выходит городом, на расстоянии вытянутой руки, при том, что поселковые снимки экспроприированы отдельными постами и самыми что ни на есть автономными публикациями: АМЗ того стоит.
АМЗ стоит мессы: достаточно не полениться сходить по ссылкам, инсталлированным в предыдущее предложение (в них подборки фотографий за август, июль и июнь), ну, и сравнить образ "ближайшей действительности" и "отдалённой", то, каким размятым выходит у меня наш посёлок и то, насколько скованным оказывается прочий весь промышленный и культурный центр столицы Южного Урала.
