Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена
Наша улица лежит в низине, поэтому все поселковые сугробы, как флаги, льются в гости к нам.
Для понимания погоды мне не нужен термометр: когда тепло - улицу заливают ручьи, питающие туши луж, покрытых ресничной рябью (в моём детстве считалось, что от этой ряби на руках происходят цыпки, способные унести человека за моря и за леса), когда окоём подмораживает - потоки сначала застывают, а после пересыхают, испаряясь в агрегатном состоянии льда.
Точно лёд не имеет обратного хода и не столько тает, сколько испаряется.
Снег сегодня летит медленно и печально, р а з р е ж е н н о - как последние мысли сонного человека перед засыпанием, ледышки под ногой хрустят коралловой крошкой.
Ходил сегодня за соками и кошачьим кормом, наблюдая за собой со стороны как за безусловным героем немотствующего сопротивления.
В «Магните», между тем, совершенно спокойная, деловая обстановка (все любимые продукты на месте, даже рис, гречка и туалетная бумага), а кассирша никак не прореагировала на прочувствованное пожелание здоровья (экономит силы).
Проглотила как должное.
К вечеру привычно усталая.
На бейджике (алое подчёркивание) её «Юля», вместо «Юлия».
Наличие рамы (а коронавирус, конечно же, пример идеального обрамления) превращает любое действие в подобие театральной игры.
Во-первых, для себя, осознающего особость текущего момента и потому окрашивающего любое действие, точно фотографическим виражом, во что-то явно непрозрачное; во-вторых, для пространства, начинающего разделяться на сценографический фон и на авансцену - рабочую площадку протагониста.
Впервые я поймал это ощущение в исторических центрах Италии.
Точнее, в Венеции.
Ещё точнее, на Сан-Марко, образующего идеальную трёхстороннюю декорацию, на фоне которой любое действие (и даже самая случайная мысль) подаются выглядят на крупном плане.
Сейчас в фотографических смартфонах возник режим «портрета», сублимирующего преувеличенную резкость впереди и размывающего (скотомизирующего) всё, что попадает на второй план.
Off-line Венеция даёт точно такой же эффект стихийной, непроходящей театральности, несмотря на то, что фон здесь не размывается.
Как и в Брешии.
Как и в Бергамо.
Как и в Падуе.
Как и в Мантуе.
Напротив, фон их словно бы выталкивает протагониста на просцениум (алое подчёркивание), максимально укрупняя zoom’ом всё, что течёт внутри него и всё, что в нём сейчас изменяется.
Таково родовое свойство семиотически активных территорий.
Другим полюсом, противостоящим центрам поточного туризма, являются (без какого бы то ни было противостояния) города с минимальной самооценкой отсутствующей (нулевой) рефлексией над собой.
Места, где люди не умеют остраняться (алое подчёркивание) от того, что вокруг, но лишь ходят по одному и тому же кругу маршруту: дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
Есть версия, что коронавирус лучше поражает людей, способных на остранение и рефлексию (максимально ослабленных мировой культурой и воспитанием), а зоны, никак не проявленные на культурной карте, минует с минимальным количеством потерь.
Болезнь включает механизм индивидуализации - теперь твоё тело отличается от нормального, становится особенным.
Паника возникает из-за ощущения оставленности (алое подчёркивание) человека один на один с собой и своей судьбой.
Одна из причин карантина в многих европейских странах связана с пониманием того, что медицинская система не способна справиться с преувеличенным наплывом больных и отсутствием надлежащей аппаратуры.
Даже если нехватка ещё не накрыла эти страны окончательно, но только планирует.
Люди, кажется, впервые в своей жизни сталкиваются с потенциальной нехваткой жизненно важных предметов, объектов первой необходимости.
Не предметов роскоши и избытка, но аппаратов для вентиляции лёгких.
Этот просос лежит на совести государства, поскольку обычные люди медоборудованием не занимаются по определению.
Ну, а в некоторых странах, таких, например, как Россия, государства попросту нет.
И тогда человек оказывается перед лицом принципиально нерешаемых проблем, стягивающих его в бездонную экзистенциальную яму, откуда уже невозможно выбраться без посторонней помощи.
Понимаете ли вы сударь, когда уже некуда идти?
Состояние “сам на сам” - не каждому доступно, отучились ведь.
Никакого нам импортозамещения (алое подчёркивание) в кратчайшие сроки, понимаешь, не построишь…
Это у меня ничего не изменилось: как сидел всю зиму на необитаемом острове с вёрсткой, так и сейчас сижу, наблюдая реал, в основном, из окна.
За окном опять метель.
И небо - в шапке-ушанке, надвинутой на сросшиеся брови.
Мартовские снегопады бестолковы: кратковременны и разнонаправлены.
Прорежены, но колючи.
Вползание медийных атак коронавируса (алое подчёркивание) совпало с самой бесприютной погодной порой - когда у нас на Урале всё тает и течет, дороги непроходимы, то дождь, то снег, небо низко и сырым-сыро, холодно.
Зябко. Промозгло.
Пусто. Пусто. Пусто.
Причём как сверху, так и снизу; земля обнажена, деревья голы, сады обескровлены.
Грядки, одним боком выползающие из-под сугробов напоминают могилы.
«И погода была неприятная. Небо хмурилось, носились вороны и каркали. Над самой головой Передонова каркали они, точно дразнили и пророчили ещё новые, ещё худшие неприятности. Передонов окутал шею шарфом и думал, что в такую погоду и простудиться не трудно…» (XV, 144)
Обычно действительность бессобытийна.
Бесцветна: события идут косяком прозрачных рыб, а действия доведены до механистичности, являющейся ещё одним псевдонимом незамечания (подчёркнуто алым).
Так коронавирус вторгается в совсем уже чуждую плоскость, начиная исполнять функцию искусства - то есть, того, что занимает извилины, полностью отсутствуя в реале.
Эпидемия заменяет нам жанры, перестающие работать в современности - трагедию, триллер, любовный роман: все это давно уже буксует, разве что за исключением того, что касается нас непосредственно, вне внятного дискурсивного расчёта.
То, что Джорджо Агамбен величает «голой жизнью»:
«Первое, что явно показывает парализовавшая страну волна паники, это то, что наше общество больше не верит ни во что, кроме голой жизни. Очевидно, что итальянцы склонны жертвовать почти всем - нормальными условиями жизни, социальными отношениями, работой, даже дружбой, привязанностями, религиозными и политическими убеждениями - из страха заболеть. Голая жизнь - и опасность её потерять - это не то, что объединяет людей, а то, что заставляет их закрывать глаза и разделяет их…» (спасибо за перевод и публикацию Вячеславу Данилову и его телеграмм-каналу Philosophy Today)
Голая жизнь на голой земле, лишённой покровов, но покрытой подвижной грязью, постоянно дрейфующей по маршруту: работа - дом - работа - дом - работа.
Про автоматизм восприятия лучше всего написал Шкловский в своём знаменитом «Искусство как приём».
Его автоматизм, между прочим, тоже ведь напоминает странную эпидемию, укоренённую в повседневности, но безжалостно стирающую объекты непонятным каким-то ластиком.
«Так пропадает, в ничто вменяясь, жизнь. Автоматизация съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны.
“Если целая сложная жизнь многих людей проходит бессознательно, то эта жизнь как бы не была.”
И вот для того, чтобы вернуть ощущение жизни, почувствовать вещи, для того, чтобы делать камень каменным, существует то, что называется искусством. Целью искусства является дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание; приёмом искусства является приём “остранения” вещей и приём затруднённой формы, увеличивающей трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелен и должен быть продлён…» (63)
Жизнь, лишённая автоматизма, надрывиста, обжигающе дискомфортна, трудозатратна (подчёркивание красным).
Хочется поскорее вернуться в лоно церкви привычки.
Замена счастию она.
Ведь счастье ждёт нас именно на проторённых дорогах.
Подлинная рефлексия всегда первопуток.
Вот почему так много тупых внутри эпидемии перманентного надрыва логично и быстро возникает «остранение» как ещё один псевдоним карантина.
Реальность непереносима сам по себе, а тут ещё и это «купи козу».
При постоянной смене погоды все атмосферные фронты подходят над нами, давление скачет (в том числе кровяное) - ещё полчаса назад мело во все пределы, а сейчас, точно с изнанки, вылезло яркое, закатное солнце, несовместимое со снегом и дождём.
Посёлок подкрашен пузырящимся золотом, поджаривающим окоём «до состояния хрустящей корочки».
Примерно на полчаса мир вокруг становится выглядит гармоничным.
Физически, то есть, буквально на себе ощущаю работу этого алгоритма с козой: ведь как нам объясняли «Каникулы в Простоквашино», для того, чтобы от чего-то избавиться, нужно, для начала, это что-то купить.
Когда совсем уже отстал, необходимо ещё сильнее замедлить шаг, чтобы окончательно развиртуализироваться (подчёркнуто алым).
Вот почему всем так нужна сегодня бешено скупаемая туалетная бумага - белый флаг поражения, выброшенный для тех, кто способен увидеть зону тотального поражения и хоть чем-то помочь.
Например, обнять и успокоить.
Тихим, добрым словом.
Приласкать, сказав: «Нам по пути с тобой…»
Кроме того, туалетная бумага связана с гигиеной, а вирус хочется обязательно смыть с тела, избавиться от него под струями горячего душа.
А ещё туалетную бумагу делают примерно так же, как и колбасу, из-за чего актуальные аллегории начинают обладать свойством ползучего лишая.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html
Для понимания погоды мне не нужен термометр: когда тепло - улицу заливают ручьи, питающие туши луж, покрытых ресничной рябью (в моём детстве считалось, что от этой ряби на руках происходят цыпки, способные унести человека за моря и за леса), когда окоём подмораживает - потоки сначала застывают, а после пересыхают, испаряясь в агрегатном состоянии льда.
Точно лёд не имеет обратного хода и не столько тает, сколько испаряется.
Снег сегодня летит медленно и печально, р а з р е ж е н н о - как последние мысли сонного человека перед засыпанием, ледышки под ногой хрустят коралловой крошкой.
Ходил сегодня за соками и кошачьим кормом, наблюдая за собой со стороны как за безусловным героем немотствующего сопротивления.
В «Магните», между тем, совершенно спокойная, деловая обстановка (все любимые продукты на месте, даже рис, гречка и туалетная бумага), а кассирша никак не прореагировала на прочувствованное пожелание здоровья (экономит силы).
Проглотила как должное.
К вечеру привычно усталая.
На бейджике (алое подчёркивание) её «Юля», вместо «Юлия».
Наличие рамы (а коронавирус, конечно же, пример идеального обрамления) превращает любое действие в подобие театральной игры.
Во-первых, для себя, осознающего особость текущего момента и потому окрашивающего любое действие, точно фотографическим виражом, во что-то явно непрозрачное; во-вторых, для пространства, начинающего разделяться на сценографический фон и на авансцену - рабочую площадку протагониста.
Впервые я поймал это ощущение в исторических центрах Италии.
Точнее, в Венеции.
Ещё точнее, на Сан-Марко, образующего идеальную трёхстороннюю декорацию, на фоне которой любое действие (и даже самая случайная мысль) подаются выглядят на крупном плане.
Сейчас в фотографических смартфонах возник режим «портрета», сублимирующего преувеличенную резкость впереди и размывающего (скотомизирующего) всё, что попадает на второй план.
Off-line Венеция даёт точно такой же эффект стихийной, непроходящей театральности, несмотря на то, что фон здесь не размывается.
Как и в Брешии.
Как и в Бергамо.
Как и в Падуе.
Как и в Мантуе.
Напротив, фон их словно бы выталкивает протагониста на просцениум (алое подчёркивание), максимально укрупняя zoom’ом всё, что течёт внутри него и всё, что в нём сейчас изменяется.
Таково родовое свойство семиотически активных территорий.
Другим полюсом, противостоящим центрам поточного туризма, являются (без какого бы то ни было противостояния) города с минимальной самооценкой отсутствующей (нулевой) рефлексией над собой.
Места, где люди не умеют остраняться (алое подчёркивание) от того, что вокруг, но лишь ходят по одному и тому же кругу маршруту: дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
дом - работа - дом - работа - дом - работа - дом…
Есть версия, что коронавирус лучше поражает людей, способных на остранение и рефлексию (максимально ослабленных мировой культурой и воспитанием), а зоны, никак не проявленные на культурной карте, минует с минимальным количеством потерь.
Болезнь включает механизм индивидуализации - теперь твоё тело отличается от нормального, становится особенным.
Паника возникает из-за ощущения оставленности (алое подчёркивание) человека один на один с собой и своей судьбой.
Одна из причин карантина в многих европейских странах связана с пониманием того, что медицинская система не способна справиться с преувеличенным наплывом больных и отсутствием надлежащей аппаратуры.
Даже если нехватка ещё не накрыла эти страны окончательно, но только планирует.
Люди, кажется, впервые в своей жизни сталкиваются с потенциальной нехваткой жизненно важных предметов, объектов первой необходимости.
Не предметов роскоши и избытка, но аппаратов для вентиляции лёгких.
Этот просос лежит на совести государства, поскольку обычные люди медоборудованием не занимаются по определению.
Ну, а в некоторых странах, таких, например, как Россия, государства попросту нет.
И тогда человек оказывается перед лицом принципиально нерешаемых проблем, стягивающих его в бездонную экзистенциальную яму, откуда уже невозможно выбраться без посторонней помощи.
Понимаете ли вы сударь, когда уже некуда идти?
Состояние “сам на сам” - не каждому доступно, отучились ведь.
Никакого нам импортозамещения (алое подчёркивание) в кратчайшие сроки, понимаешь, не построишь…
Это у меня ничего не изменилось: как сидел всю зиму на необитаемом острове с вёрсткой, так и сейчас сижу, наблюдая реал, в основном, из окна.
За окном опять метель.
И небо - в шапке-ушанке, надвинутой на сросшиеся брови.
Мартовские снегопады бестолковы: кратковременны и разнонаправлены.
Прорежены, но колючи.
Вползание медийных атак коронавируса (алое подчёркивание) совпало с самой бесприютной погодной порой - когда у нас на Урале всё тает и течет, дороги непроходимы, то дождь, то снег, небо низко и сырым-сыро, холодно.
Зябко. Промозгло.
Пусто. Пусто. Пусто.
Причём как сверху, так и снизу; земля обнажена, деревья голы, сады обескровлены.
Грядки, одним боком выползающие из-под сугробов напоминают могилы.
«И погода была неприятная. Небо хмурилось, носились вороны и каркали. Над самой головой Передонова каркали они, точно дразнили и пророчили ещё новые, ещё худшие неприятности. Передонов окутал шею шарфом и думал, что в такую погоду и простудиться не трудно…» (XV, 144)
Обычно действительность бессобытийна.
Бесцветна: события идут косяком прозрачных рыб, а действия доведены до механистичности, являющейся ещё одним псевдонимом незамечания (подчёркнуто алым).
Так коронавирус вторгается в совсем уже чуждую плоскость, начиная исполнять функцию искусства - то есть, того, что занимает извилины, полностью отсутствуя в реале.
Эпидемия заменяет нам жанры, перестающие работать в современности - трагедию, триллер, любовный роман: все это давно уже буксует, разве что за исключением того, что касается нас непосредственно, вне внятного дискурсивного расчёта.
То, что Джорджо Агамбен величает «голой жизнью»:
«Первое, что явно показывает парализовавшая страну волна паники, это то, что наше общество больше не верит ни во что, кроме голой жизни. Очевидно, что итальянцы склонны жертвовать почти всем - нормальными условиями жизни, социальными отношениями, работой, даже дружбой, привязанностями, религиозными и политическими убеждениями - из страха заболеть. Голая жизнь - и опасность её потерять - это не то, что объединяет людей, а то, что заставляет их закрывать глаза и разделяет их…» (спасибо за перевод и публикацию Вячеславу Данилову и его телеграмм-каналу Philosophy Today)
Голая жизнь на голой земле, лишённой покровов, но покрытой подвижной грязью, постоянно дрейфующей по маршруту: работа - дом - работа - дом - работа.
Про автоматизм восприятия лучше всего написал Шкловский в своём знаменитом «Искусство как приём».
Его автоматизм, между прочим, тоже ведь напоминает странную эпидемию, укоренённую в повседневности, но безжалостно стирающую объекты непонятным каким-то ластиком.
«Так пропадает, в ничто вменяясь, жизнь. Автоматизация съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны.
“Если целая сложная жизнь многих людей проходит бессознательно, то эта жизнь как бы не была.”
И вот для того, чтобы вернуть ощущение жизни, почувствовать вещи, для того, чтобы делать камень каменным, существует то, что называется искусством. Целью искусства является дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание; приёмом искусства является приём “остранения” вещей и приём затруднённой формы, увеличивающей трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелен и должен быть продлён…» (63)
Жизнь, лишённая автоматизма, надрывиста, обжигающе дискомфортна, трудозатратна (подчёркивание красным).
Хочется поскорее вернуться в лоно церкви привычки.
Замена счастию она.
Ведь счастье ждёт нас именно на проторённых дорогах.
Подлинная рефлексия всегда первопуток.
Вот почему так много тупых внутри эпидемии перманентного надрыва логично и быстро возникает «остранение» как ещё один псевдоним карантина.
Реальность непереносима сам по себе, а тут ещё и это «купи козу».
При постоянной смене погоды все атмосферные фронты подходят над нами, давление скачет (в том числе кровяное) - ещё полчаса назад мело во все пределы, а сейчас, точно с изнанки, вылезло яркое, закатное солнце, несовместимое со снегом и дождём.
Посёлок подкрашен пузырящимся золотом, поджаривающим окоём «до состояния хрустящей корочки».
Примерно на полчаса мир вокруг становится выглядит гармоничным.
Физически, то есть, буквально на себе ощущаю работу этого алгоритма с козой: ведь как нам объясняли «Каникулы в Простоквашино», для того, чтобы от чего-то избавиться, нужно, для начала, это что-то купить.
Когда совсем уже отстал, необходимо ещё сильнее замедлить шаг, чтобы окончательно развиртуализироваться (подчёркнуто алым).
Вот почему всем так нужна сегодня бешено скупаемая туалетная бумага - белый флаг поражения, выброшенный для тех, кто способен увидеть зону тотального поражения и хоть чем-то помочь.
Например, обнять и успокоить.
Тихим, добрым словом.
Приласкать, сказав: «Нам по пути с тобой…»
Кроме того, туалетная бумага связана с гигиеной, а вирус хочется обязательно смыть с тела, избавиться от него под струями горячего душа.
А ещё туалетную бумагу делают примерно так же, как и колбасу, из-за чего актуальные аллегории начинают обладать свойством ползучего лишая.
Критика погоды (1) или Корона самоизоляции. Дневник во время дождя: https://paslen.livejournal.com/2447137.html
Критика погоды (2). Коронавирус в роли искусства. Ворожба с помощью цитат из Шкловского и Агамбена: https://paslen.livejournal.com/2448098.html
Критика природы (3). Коронанарратив на пустом месте. Ворожба продолжается: https://paslen.livejournal.com/2449381.html
Критика погоды (4) и хроники послушания. Коронанарратив в действии и в бездействии: https://paslen.livejournal.com/2452084.html
Коронанарратив Улицы исцелимых или Критика погоды (5): тайные комнаты, иные голоса, чужие миры - https://paslen.livejournal.com/2453994.html
Коронарратив в развитии или критика погоды (6): Вынужденный простой или просто апрельский анахоресис? https://paslen.livejournal.com/2456952.html
Дивертисмент.Тропами изоизоляции. Пост-искусство быть свободным: https://paslen.livejournal.com/2457987.html
Коронанарратив или Критика погоды (7). История первых тюльпанов, сирени, больших и малых театров: https://paslen.livejournal.com/2465660.html
Критика погоды (8) Коронанарратив лета: Выживут только интроверты или Неуловимые формы разрушения: https://paslen.livejournal.com/2471125.html
Критика погоды (9). Коронанарратив эпохи конца пионов: https://paslen.livejournal.com/2473442.html
Ягоды начала ягодной поры. Теперь ждём цветочки. Юбилейный (10) коронанарратив и критика погоды: https://paslen.livejournal.com/2475160.html