Колчинский Э. И. (1940-2020) Единство эволюционной теории в разделенном мире ХХ века. (2015)
Часть 4. Биологическое мировоззрение и политическая практика в немецкоязычном пространстве
Глава 10. Кризис эволюционной теории и общества
10.1. Кризис селекционизма и его причины в немецкоязычном пространстве
...Суть взглядов Г. Штилле сконцентрирована в «первом законе времени орогенезов», согласно которому «все складчатости приурочены к относительно редким и кратким по времени фазам более или менее планетарного значения» (Цит. по: Штилле, 1964, с. 91). К тому же он считал, что «орогенез одновременно проявляется в самых различных областях Земли» (там же). Рассматривая историю Земли как чередование эволюционных и революционных событий, Штилле относил к числу первых образование бассейнов, а ко вторым - процессы горообразования. При этом процессы складчатости и горообразования были связаны Штилле в едином процессе орогенеза, что позволяло ему описывать историю Земли как чередование длительных эпох тектонического покоя с кратковременными орогенетическими фазами, которых он с начала кембрия насчитывал около 30. Оценивая среднюю продолжительность орогенетических фаз приблизительно в 250300 тыс. лет, Штилле отводил периодам покоя 1518 млн лет. Таким образом, речь шла о катастрофическом характере орогенетических событий лишь в масштабе геологического времени. Все фазы орогенеза Штилле вслед за М. Бертраном группировал в три коренные эпохи складчатости: каледонскую, герцинскую и альпийскую.
...Из семи выдающихся биологов-эволюционистов, награжденных медалью Дарвина-Уоллеса, которая была учреждена Лондонским Линнеевским обществом в 1908 г. и присуждалась раз в 50 лет, трое были биологи из Германии - А. Вейсман, Э. Геккель и Э. Страсбургер. Все трое являлись членами Германской академии естествоиспытателей Леопольдина. В качестве ответного знака вежливости эта старейшая в немецкоязычных странах академия избрала в качестве своих членов двух сыновей Ч. Дарвина - астронома Джорджа Дарвина и Фрэнсиса Дарвина ( Kaasch M., Kaasch J., 2011/2012).
...Всё многообразие теорий эволюции Р. Гертвиг сводил к следующим направлениям: филогенетический преформизм (К. Э. фон Бэр и К. В. фон Нэгели); теория бластогенного преобразования органов (неодарвинизм) и теория соматогенного преобразования видов (неоламаркизм). Придавая существенное значение в эволюции естественному отбору, Гертвиг вынужден был признать отсутствие надежных экспериментальных доказательств его существования. Такие работы, заключал он, методически очень трудны, но крайне необходимы.
10.2. Сообщество немецких биологов в условиях перманентного кризиса
...Предупреждения ученых, что без мощной науки во всех областях знания Германия проиграет в развернувшейся борьбе за передел мира, правительство, промышленники и военные до войны воспринимали всерьез. Германский истеблишмент в этом отношении демонстрировал редкое единодушие, и все участники диалога говорили на одном языке. За три года до начала Первой мировой войны было решено создать Общество кайзера Вильгельма (Kaiser Wilhelm Gesellschaft, KWG) (далее - КВГ) с особыми исследовательскими программами, рассчитанными на конкретных ученых, которые вместе со своими помощниками и коллегами могли полностью посвятить себя науке. Хотя целью новых учреждений были фундаментальные исследования, их обычно проводили в отраслях знания, представлявших интерес и для государства, и для промышленности. Непосредственным поводом к созданию КВГ стал доклад известного палеонтолога О. Йекеля, говорившего о необходимости иметь в Германии «Бионтологическую академию». Йекель предлагал учреждать наряду с университетами академии, где работали бы ученые, занимаясь исследовательской работой, а не преподаванием. При этом предполагалось, что академии, так же как университеты, должны быть независимыми от государства. Инициаторы КВГ подсчитали, что для успеха проекта создания КВГ нужны десятки миллионов марок, которые ни один немецкий промышленник не был готов выделить. Его реализация была поручена новому руководителю науки и высшего образования Ф. Шмидту-Отту, а создателем и первым президентом КВГ стал историк раннего христианства А. фон Гарнак.
...Оставшиеся в тылу поддерживали войну иным способом, составляя различного рода манифесты, в которых защищали военные цели и политику Германии. Э. Геккель вместе с Р. Ойкеном составил 18 августа 1914 г. пламенное заявление о коварном Альбионе. Хронологически первыми «войну умов» объявили ученые Великобритании в так называемом заявлении Дома Веллингтона. Ответную реакцию не пришлось долго ждать. Среди подписавших «Воззвание к просвещенному миру» («An die Kulturwelt») были немецкие ученые: иммунологи Э. А. фон Беринг, А. П. фон Вассерман и П. Эрлих, анатом и гистолог Г. В. Г. фон Вальдейер-Гартц, биохимики Р. М. Вильштеттер, Г.-Э. Фишер и К. О. В. Энглер, зоолог-эволюционист Э. Геккель и др. Они приводили исторические и правовые доводы в пользу аннексионистских претензий Германии. Свою апологию войны обнародовали и ректоры 19 университетов.
Во всех этих документах ответственность за развязывание войны возлагали на страны Антанты, особенно на Россию, которую клеймили за неблагодарность по отношению к Германии, давшей ей науку и культуру. «Ученые-интернационалисты» славили высокую культурную миссию Германии в борьбе с азиатскими ордами варваров из России. Войну с Францией немецкие интеллектуалы оправдывали неизбежностью борьбы немецкой культуры, «подлинно одухотворенной», против поверхностной культуры французов. При этом они пытались уверить окружающих, что их солидарность с этой борьбой не имеет ничего общего ни с немецким национализмом, ни с монархическо-имперским верноподданничеством, а продиктована исключительно научной объективностью и приверженностью общечеловеческим ценностям справедливости, красоты и разума.
Как вынужденную оборону трактовали войну большинство биологов. Лейпцигский профессор, создатель физиологической психологии В. Вундт считал Россию главным инициатором войны и утверждал, что российская наука всецело обязана Германии. Известный палеонтолог и эволюционист Л. Плате, преемник Э. Геккеля в университете Йены, объясняя позже свою ультрапатриотическую позицию в Первой мировой войне, заметил: «В политическом спектре я всегда находился справа» ( Plate, 1935). Всё сильнее в выступлениях биологов и врачей звучали расистские мотивы. Ставший вскоре знаменитым расовый гигиенист Ф. фон Ленц закончил свою статью «Возрождение этики» прославлением взгляда Ж. А. де Гобино на «немецкий народ как последний бастион нордической расы» ( Lenz, 1917, S. 56).
Особенно агрессивную позицию по отношению к странам Антанты занял Э. Геккель, обосновывая ее ссылками на эволюционную теорию, социал-дарвинизм и мировоззрение монизма. Он объяснял, что именно сейчас Германия должна наконец-то осознать основной принцип жизни: «Борьба - отец и мать всего» ( Haeckel, 1914a, S. 142). Как всякая борьба в мире живого завершается вымиранием наименее приспособленных, так и война должна завершиться уничтожением врага, чтобы Германия могла безраздельно доминировать в послевоенном мире. Обращаясь к немецким солдатам, он призывал их не бояться смерти, которая, как и жизнь, является игрой случая, и нет выше чести, чем отдать ее на поле боя ради своего народа, ибо только там достигается оптимальный баланс между альтруизмом и эгоизмом. Защищать Отечество и погибнуть ради него, по Геккелю, было долгом каждого немецкого гражданина, который ради этого должен пожертвовать даже счастьем своих родных и близких.
Э. Геккель не сомневался, что вся ответственность за развязывание войны лежит на Англии (Haeckel, 1914b). Это его особенно огорчало, так как он считал себя другом и последователем Ч. Дарвина, часто посещал Англию и в течение многих лет получал финансовую поддержку от английского правительства для обработки материалов экспедиции на судне «Челленджер». Для него война между Англией и Германией, принадлежащих к одной и той же расе, была историческим парадоксом. Более естественным с эволюционно-биологической точки зрения было бы их совместное доминирование в мире при разделе сфер влияния: Германия бы имела самую мощную сухопутную армию, а Англия - самый мощный военно-морской флот. Однако этот альянс, способный обеспечить процветание арийской расы и германской цивилизации, к сожалению Геккеля, остался неосуществленным. Причину этого он усматривал в глубоко укоренившемся в английской нации эгоизме, в ее стремлении эксплуатировать все народы мира. Он уверял, что надменный Альбион ненавидит и презирает все другие государства, поэтому ведет себя всегда вероломно, демонстрируя полное пренебрежение ко всем международным договоренностям и моральным обязательствам. Даже в отказе Англии принять десятичные системы измерений длины и веса Геккель усматривал показатель порочности современной английской культуры.
...Конечную цель войны Геккель видел в создании мощной Германской империи, в которую войдут многие территории Российской империи (Прибалтийские губернии, Польша, Малороссия и т. д.), чтобы обеспечить жизненное пространство «Lebensraum», а также создать буферную зону, охраняющую Германию от «варварской России на востоке» ( Haeckel, 1914a, S. 147). Эти идеи Геккеля, подкрепляемые ссылками на антропологию и эволюционную теорию, полностью соответствовали идеологии Пангерманской лиги, членом которой он вместе с другими биологами состоял с конца XIХ в.
После войны подобные высказывания, в которых с расистских позиций отождествлялись Германия и европейская культура, поставили многих немецких ученых в затруднительное положение и послужили поводом для остракизма их со стороны иностранных коллег.
...Германия и Австрия не были включены в новые организации, основанные после войны ( Schrцder-Gudehus, 1973; Grau, 2000). Избежали международной изоляции лишь некоторые ученые, как правило, еврейского происхождения. Это привело к усилению антисемитских настроений в научном сообществе, к дифференциации его на ученых-арийцев и ученых-евреев. Разделение по национальному признаку подогревали политические и экономические последствия проигранной мировой войны.
Глава 10. Кризис эволюционной теории и общества
10.1. Кризис селекционизма и его причины в немецкоязычном пространстве
...Суть взглядов Г. Штилле сконцентрирована в «первом законе времени орогенезов», согласно которому «все складчатости приурочены к относительно редким и кратким по времени фазам более или менее планетарного значения» (Цит. по: Штилле, 1964, с. 91). К тому же он считал, что «орогенез одновременно проявляется в самых различных областях Земли» (там же). Рассматривая историю Земли как чередование эволюционных и революционных событий, Штилле относил к числу первых образование бассейнов, а ко вторым - процессы горообразования. При этом процессы складчатости и горообразования были связаны Штилле в едином процессе орогенеза, что позволяло ему описывать историю Земли как чередование длительных эпох тектонического покоя с кратковременными орогенетическими фазами, которых он с начала кембрия насчитывал около 30. Оценивая среднюю продолжительность орогенетических фаз приблизительно в 250300 тыс. лет, Штилле отводил периодам покоя 1518 млн лет. Таким образом, речь шла о катастрофическом характере орогенетических событий лишь в масштабе геологического времени. Все фазы орогенеза Штилле вслед за М. Бертраном группировал в три коренные эпохи складчатости: каледонскую, герцинскую и альпийскую.
...Из семи выдающихся биологов-эволюционистов, награжденных медалью Дарвина-Уоллеса, которая была учреждена Лондонским Линнеевским обществом в 1908 г. и присуждалась раз в 50 лет, трое были биологи из Германии - А. Вейсман, Э. Геккель и Э. Страсбургер. Все трое являлись членами Германской академии естествоиспытателей Леопольдина. В качестве ответного знака вежливости эта старейшая в немецкоязычных странах академия избрала в качестве своих членов двух сыновей Ч. Дарвина - астронома Джорджа Дарвина и Фрэнсиса Дарвина ( Kaasch M., Kaasch J., 2011/2012).
...Всё многообразие теорий эволюции Р. Гертвиг сводил к следующим направлениям: филогенетический преформизм (К. Э. фон Бэр и К. В. фон Нэгели); теория бластогенного преобразования органов (неодарвинизм) и теория соматогенного преобразования видов (неоламаркизм). Придавая существенное значение в эволюции естественному отбору, Гертвиг вынужден был признать отсутствие надежных экспериментальных доказательств его существования. Такие работы, заключал он, методически очень трудны, но крайне необходимы.
10.2. Сообщество немецких биологов в условиях перманентного кризиса
...Предупреждения ученых, что без мощной науки во всех областях знания Германия проиграет в развернувшейся борьбе за передел мира, правительство, промышленники и военные до войны воспринимали всерьез. Германский истеблишмент в этом отношении демонстрировал редкое единодушие, и все участники диалога говорили на одном языке. За три года до начала Первой мировой войны было решено создать Общество кайзера Вильгельма (Kaiser Wilhelm Gesellschaft, KWG) (далее - КВГ) с особыми исследовательскими программами, рассчитанными на конкретных ученых, которые вместе со своими помощниками и коллегами могли полностью посвятить себя науке. Хотя целью новых учреждений были фундаментальные исследования, их обычно проводили в отраслях знания, представлявших интерес и для государства, и для промышленности. Непосредственным поводом к созданию КВГ стал доклад известного палеонтолога О. Йекеля, говорившего о необходимости иметь в Германии «Бионтологическую академию». Йекель предлагал учреждать наряду с университетами академии, где работали бы ученые, занимаясь исследовательской работой, а не преподаванием. При этом предполагалось, что академии, так же как университеты, должны быть независимыми от государства. Инициаторы КВГ подсчитали, что для успеха проекта создания КВГ нужны десятки миллионов марок, которые ни один немецкий промышленник не был готов выделить. Его реализация была поручена новому руководителю науки и высшего образования Ф. Шмидту-Отту, а создателем и первым президентом КВГ стал историк раннего христианства А. фон Гарнак.
...Оставшиеся в тылу поддерживали войну иным способом, составляя различного рода манифесты, в которых защищали военные цели и политику Германии. Э. Геккель вместе с Р. Ойкеном составил 18 августа 1914 г. пламенное заявление о коварном Альбионе. Хронологически первыми «войну умов» объявили ученые Великобритании в так называемом заявлении Дома Веллингтона. Ответную реакцию не пришлось долго ждать. Среди подписавших «Воззвание к просвещенному миру» («An die Kulturwelt») были немецкие ученые: иммунологи Э. А. фон Беринг, А. П. фон Вассерман и П. Эрлих, анатом и гистолог Г. В. Г. фон Вальдейер-Гартц, биохимики Р. М. Вильштеттер, Г.-Э. Фишер и К. О. В. Энглер, зоолог-эволюционист Э. Геккель и др. Они приводили исторические и правовые доводы в пользу аннексионистских претензий Германии. Свою апологию войны обнародовали и ректоры 19 университетов.
Во всех этих документах ответственность за развязывание войны возлагали на страны Антанты, особенно на Россию, которую клеймили за неблагодарность по отношению к Германии, давшей ей науку и культуру. «Ученые-интернационалисты» славили высокую культурную миссию Германии в борьбе с азиатскими ордами варваров из России. Войну с Францией немецкие интеллектуалы оправдывали неизбежностью борьбы немецкой культуры, «подлинно одухотворенной», против поверхностной культуры французов. При этом они пытались уверить окружающих, что их солидарность с этой борьбой не имеет ничего общего ни с немецким национализмом, ни с монархическо-имперским верноподданничеством, а продиктована исключительно научной объективностью и приверженностью общечеловеческим ценностям справедливости, красоты и разума.
Как вынужденную оборону трактовали войну большинство биологов. Лейпцигский профессор, создатель физиологической психологии В. Вундт считал Россию главным инициатором войны и утверждал, что российская наука всецело обязана Германии. Известный палеонтолог и эволюционист Л. Плате, преемник Э. Геккеля в университете Йены, объясняя позже свою ультрапатриотическую позицию в Первой мировой войне, заметил: «В политическом спектре я всегда находился справа» ( Plate, 1935). Всё сильнее в выступлениях биологов и врачей звучали расистские мотивы. Ставший вскоре знаменитым расовый гигиенист Ф. фон Ленц закончил свою статью «Возрождение этики» прославлением взгляда Ж. А. де Гобино на «немецкий народ как последний бастион нордической расы» ( Lenz, 1917, S. 56).
Особенно агрессивную позицию по отношению к странам Антанты занял Э. Геккель, обосновывая ее ссылками на эволюционную теорию, социал-дарвинизм и мировоззрение монизма. Он объяснял, что именно сейчас Германия должна наконец-то осознать основной принцип жизни: «Борьба - отец и мать всего» ( Haeckel, 1914a, S. 142). Как всякая борьба в мире живого завершается вымиранием наименее приспособленных, так и война должна завершиться уничтожением врага, чтобы Германия могла безраздельно доминировать в послевоенном мире. Обращаясь к немецким солдатам, он призывал их не бояться смерти, которая, как и жизнь, является игрой случая, и нет выше чести, чем отдать ее на поле боя ради своего народа, ибо только там достигается оптимальный баланс между альтруизмом и эгоизмом. Защищать Отечество и погибнуть ради него, по Геккелю, было долгом каждого немецкого гражданина, который ради этого должен пожертвовать даже счастьем своих родных и близких.
Э. Геккель не сомневался, что вся ответственность за развязывание войны лежит на Англии (Haeckel, 1914b). Это его особенно огорчало, так как он считал себя другом и последователем Ч. Дарвина, часто посещал Англию и в течение многих лет получал финансовую поддержку от английского правительства для обработки материалов экспедиции на судне «Челленджер». Для него война между Англией и Германией, принадлежащих к одной и той же расе, была историческим парадоксом. Более естественным с эволюционно-биологической точки зрения было бы их совместное доминирование в мире при разделе сфер влияния: Германия бы имела самую мощную сухопутную армию, а Англия - самый мощный военно-морской флот. Однако этот альянс, способный обеспечить процветание арийской расы и германской цивилизации, к сожалению Геккеля, остался неосуществленным. Причину этого он усматривал в глубоко укоренившемся в английской нации эгоизме, в ее стремлении эксплуатировать все народы мира. Он уверял, что надменный Альбион ненавидит и презирает все другие государства, поэтому ведет себя всегда вероломно, демонстрируя полное пренебрежение ко всем международным договоренностям и моральным обязательствам. Даже в отказе Англии принять десятичные системы измерений длины и веса Геккель усматривал показатель порочности современной английской культуры.
...Конечную цель войны Геккель видел в создании мощной Германской империи, в которую войдут многие территории Российской империи (Прибалтийские губернии, Польша, Малороссия и т. д.), чтобы обеспечить жизненное пространство «Lebensraum», а также создать буферную зону, охраняющую Германию от «варварской России на востоке» ( Haeckel, 1914a, S. 147). Эти идеи Геккеля, подкрепляемые ссылками на антропологию и эволюционную теорию, полностью соответствовали идеологии Пангерманской лиги, членом которой он вместе с другими биологами состоял с конца XIХ в.
После войны подобные высказывания, в которых с расистских позиций отождествлялись Германия и европейская культура, поставили многих немецких ученых в затруднительное положение и послужили поводом для остракизма их со стороны иностранных коллег.
...Германия и Австрия не были включены в новые организации, основанные после войны ( Schrцder-Gudehus, 1973; Grau, 2000). Избежали международной изоляции лишь некоторые ученые, как правило, еврейского происхождения. Это привело к усилению антисемитских настроений в научном сообществе, к дифференциации его на ученых-арийцев и ученых-евреев. Разделение по национальному признаку подогревали политические и экономические последствия проигранной мировой войны.