Еще раз о механизме создания "варяжской легенды"
Выдалась спокойная минутка и ввиду отсутствия свежих идей решил в очередной раз повторить свое нынешнее видение возникновение «варяжской легенды», тем более, что относительно недавно меня атаковал один читатель с этим вопросом. Вступать в длительные интернет-дискуссии мне становится все больше лень, поэтому Вы уж меня простите, люди добрые и не очень, если вдруг кто-то не получил очередного ответа. На темы, затрагиваемые в общем виде здесь, отчасти можно более подробно почитать в более ранних моих публикациях в ЖЖ ( 1, 2, 3, 4, 5, 6), а также в книге 2017 г.
Итак, «варяжской легендой» я называю неотъемлемую часть летописного предания о возникновении Русского государства во всех известных редакциях ПВЛ и т.н. «Начальной летописи». Это тот самый знаменитый рассказ про то, как какие-то неведомые варяги собирали дань с северных народов Восточной Европы, потом получили по «рогатым шлемам» и отбыл восвояси. Победители вскоре начали заниматься истреблением друг друга, судя по всему, в борьбе за «мировое господство», покуда кому-то не пришла светлая мысль найти «смысленого» правителя на стороне. В итоге, либо сразу, либо в результате конкурса, посольство отправилось опять-таки к варягам, откуда привезло трех братьев - варягов: Рюрика, Синеуса и Трувора. Братья неожиданное счастье свое распилили по-братски, но вскоре, спустя 2 года, младшие уходят в мир иной (толи в Вальхаллу, толи в райские сады - кому что милее). Рюрик превращается в единого властителя огромного государства, рассаживает по городам (Полоцк, Белоозеро, Ростов, Муром) своих «мужей» (знатных мужчин, не подумайте ничего плохого!) и благополучно, прокняжив примерно лет 17, присоединяется к братьям. Ему наследует толи «бородатый» и непоседливый сын, толи сын был крохой и наследником стал родич, которые устают кормить комаров в деревнях на берегах Ильменя и Волхова, и отправляются на юга, в солнечный Киев. Там уже живут и не тужат какие-то братья-варяги, толи беглые бояре Рюрика, толи независимые вожди. Их коварно убивают и так возникает Киевская Русь. Причем тут Русь? А варяги Рюрика так называются - «русь», как другие называют «свеями», «урманами», «агнянами» и «готами» - объясняет нам автор ПВЛ или иной какой-то добрый комментатор. Так как рассказ сей есть полнейшая несуразица, явно противоречащая всему, что мы знаем о Руси 9 века из греческих, арабских, латинских источников и отчасти археологии (в Полоцке, Пскове и Изборске нет следов «варягов», в Белоозере нет следов жизни человеков в сколь либо значительном количестве, Новгород, Ростов и Муром в 9 веке отказываются существовать, во всяком случае скрывают этот факт от археологов), то логичным было бы отказаться от легенды (на то она и легенда!) и работать с фактами. Факты же нам говорят о том, что Русь как относительно стабильная политическая сила, претендующая на гегемонию в регионе и политическое равенство с соседями (Византией, Хазарией, Болгарией, франками и Моравией), существует уже в 830-е гг. (Бертинские анналы), участвует в активной международной торговле на Среднем Дунае (лингвистические данные), берегах Черного моря и землях Багдадского халифата (ибн-Хордадбег), совершает военные экспедиции, подчиняет соседние славянские народы («Анонимная записка» в различных редакциях, в первую очередь ибн-Русте; патриарх Фотий), которые облагаются данью, враждуют с кочевниками - мадьярами («Анонимная записка» в редакции Гардизи), по всей видимости, дружит вплоть до конца столетия с Хазарией, через территорию которой русские караваны, а приблизительно в 870-е гг. и первый вооруженный отряд охотников за азербайджанскими зипунами, попадают на Ближний Восток, в 860 г. русский флот осаждает по каким-то неизвестным для нам причинам сам Константинополь, а уже лет через 5-7 русский правитель - каган и его ближайшее окружение принимают христианство, образуется епархия Россия и… И дальше мы ничего не знаем достоверного. Только в западнославянских исторических сочинениях, написанных почти 1000 лет спустя вдруг мелькают известия о том, что Русь входит в состав Великой Моравии при Святополке I Моравском, а в источниках кирилло-мефодиевской традиции 9-12 вв. и папской булле 960-х гг. находятся намеки и прямые указания на то, что русские проповедники из языческой Руси обращают в христианство жителей Центральной Европы и составляют конкуренцию болгарской, греческой и римской церквям!
С рубежа 9-10 вв. (Раффельштеттинский таможенный устав из Австрии) жители Германии вдруг начинают путать русь с полузабытым народом ругов, сгинувших в эпоху Великого Переселения народов. И все указания такого рода явно свидетельствуют о том, что именно русские купцы и послы подали к этому повод. Традиция эта просуществует в Западной Европе (кроме Германии - в Англии и Франции) вплоть до времени Ярослава Мудрого, при внуках которого будет записана та самая «варяжская легенда». В то время как в европах наши, судя по всему, назывались «ругами», в Византии во времена Игоря Рюриковича и Ольги вдруг ни с того, ни с сего запишут - «росы от рода франков». С какого перепугу? В статье, которая должна когда-нибудь все таки предстать перед Вашими, дорогие читатели, очами в грядущем номере «Исторического формата», мы с моим соавтором А. Рогожиным предлагаем ответ на данный вопрос - в Германии о ругах память еще была жива, но для Византии этот весьма престижный для немцев этноним, часть их эпической истории, ничего не значил. В тоже время, руги - жители Северной Италии, Баварии и Австрии - были в понимании греков полноценными «франками». Итак, ромейское «росы от рода франков» следует понимать как «русь - потомки ругов». Таким образом, мы реконструируем некую русскую историческую традицию 9-10 вв., по которой Русь была создана потомками ругов. Так откуда же взялись «варяги» и почему «варяжская легенда» про Рюрика и его «братьев» вдруг вытеснила эту традицию уже к концу 11 века?
Механизм замены одной традиции другой нам представляется следующим образом.
1. При переводе «Хроники Георгия Амартола» на церковнославянский язык, не понятное русскому уху «франки» было переведено как «варяги». Отсюда летописное «русь от рода варяжска».
2. Авторы первых летописей явно были мало осведомлены о ранней истории Руси 9-10 вв., либо, что более вероятно, находились подобно готскому историку Иордану, в зависимости от византийской историографии, сознательно отвергая собственные эпические предания за исключением того, без чего им обойтись было никак нельзя. Это видно из того, что летописцы цитировали Амартола, Василия Нового, рассказывая о походах на Царьград 860 и 941 гг., игнорируя местную традицию, следы которой мы можем наблюдать в рассказах о походах Олега (907) и Игоря (944). К местной традиции летописцы обращаются там, где молчат их греческие источники. Те русские события, которые не попали к Амартолу, но известны из других греческих источников (первое крещение Руси) не попали и в первые русские летописи. Найдя первое известие о руси в царствование Михаила III и указание на происхождение от варягов, летописцы начинают выстраивать свое видение возникновения Русского государства, опираясь на эти сведения. При этом, из местной традиции подбираются те предания, которые увязываются с достоверными с точки зрения летописцев, фактами.
3. Очевидно, уже в конце 10 века на Руси существовало произведение, посвященное происхождению правящей династии (Игорь и Ольга - Святослав - Святославичи) и крещению Владимира. Изучив все существующие редакции этого предания в том виде, в каком оно сохранилось в НПЛмл, ПВЛ и у Яна Длугоша, я пришел к выводу, что изначально это предание включало в себя «варяжскую легенду», упоминание о Кие и основании Киева, рассказ о захвате Киева Игорем, подчинении древлян и уличей, смерти Игоря, мести Ольги, ее поездке в Царьград и крещении, возможно о походах Святослава, его гибели и борьбе Святославичей, которая закончилась крещением Владимира. Произведение это не знало царьградских походов и сказаний о Вещем Олеге. Из этого я делаю вывод, что Игорь действительно мог быть сыном варяга Рюрика, а русским князем он стал благодаря браку с Ольгой. Целый ряд данных, начиная с ее имени, позволяют утверждать, что Ольга была представительницей рода Вещего Олега, правящего на Руси до Игоря. В ранних редакциях «варяжской легенды» Рюрик, его братья, Аскольд и Дир не называются «русью» и не связываются с этим этнонимом. Они именно «варяги». Отождествление «варягов» и «руси» появляется только в ПВЛ, в результате осмысления летописцем данных славянского перевода «Амартола» и предания о происхождении правящего Русью рода от «варягов».
4. «Варяжская легенда» в летописной традиции рисует картину огромной «державы Рюрика» с центром в Новгороде. Помимо земель новгородских/ильменских словен, в нее входят чудь - предки эстонцев, полоцкие и псковские кривичи, ростовская меря, мурома, весь/вепсы из Белоозера. Как уже было сказано выше, археологические исследования полностью противоречат этой картине. В существующих в 9 веке центрах (Полоцк, Псков, Изборск) так и не обнаружено столь ранних следов, которые можно было связать с «варягами». Другие центры - Ростов, Белоозеро, Муром - на тот момент просто не существовали. Чудь вовсе веками сохраняла независимость от Руси и Новгорода. Однако, есть два района, археологическая картина которых довольно точно соответствует тому, что рассказывает летописное предание с поправкой на более позднюю (+20/30 лет) датировку. Это памятники ильменских словен (Ладога, Рюриково городище и другие укрепленные и неукрепленные пункты) и Киев, где обнаруживаются фортификационные традиции, аналогичные Рюрикову городищу. Следы разрушений на севере, сменяющихся восстановлением населенных пунктов и следы переселения пришельцев с севера в Киев, после чего наблюдается явное развитие этого городка в 880-890-х гг. логично связать с событиями, описываемыми в «варяжской легенде»: появление варягов, их изгнание, появление Аскольда и Дира в Киеве, «градке малом», население которого страдает от безвластия и нападений более сильных соседей, междоусобицы на Севере, которая заканчивается «призванием Рюрика». Братья последнего - Синеус и Трувор - на самом деле были, как кажется, вождями отдельных варяжских дружин, независимых от Рюрика. Любопытно, что число «братьев» совпадает с числом локальных группировок, которые можно связать с варяжским присутствием - Гнездово в землях кривичей (Трувор в легенде уходит как раз к кривичам - в «Изборск») и Тимирево на Верхней Волге, путь к которому проходит из Новгорода как раз через Белоозеро (Синеус уходит не В Белоозеро, а НА Белоозеро). Таким образом, в реальности Рюрик был в лучшем случае правителем относительно небольшого Словенского княжения на берегах реки Волхов и озера Ильмень. Летописный образ «державы Рюрика» отражает, скорее всего, политические претензии Новгорода периода 1024 - 1036 гг., когда он был фактической столицей Ярослава Мудрого. Таким образом, этот сюжет служит хронологическим маркером, помогающем определить очередной этап создания классического варианта «варяжской легенды».
4. Параллельно с преданием о происхождении Рюриковичей и крещении Ольги и Владимира, выделяется другой комплекс сказаний, связанных с Вещим Олегом, эдакое «Слово о Вещем Олеге». Эпизод с походом на Царьград в качестве явной вставки попал в новгородскую летопись. Опираясь на этот комплекс преданий, автор ПВЛ в значительной степени переписал «Сказание о Рюриковичах». Кроме царьградского похода, мы, вероятно, должны отнести сюда рассказ о том, что Киев захватил Олег, а не Игорь, о покорении древлян, северян и радимичей, вероятно о каком-то конфликте с хазарами, следы которого сохранились в Устюжском летописце, о столкновении с уграми.
5. Сравнение двух традиций свидетельствует, что в 10 веке в Киеве явно имело место стремление отодвинуть Вещего Олега и память о нем на второй план или вовсе скрыть эту популярную фигуру основателя Киевской Руси, существование которого подтверждается его договорами с греками. Это в свою очередь свидетельствует о том, что у Игоря и его потомков вплоть до Крещения могли быть соперники в борьбе за власть (Олега в новгородском летописном предании превращают в воеводу, Аскольда и Дира в ПВЛ - в бояр Рюрика). Этими соперниками могут быть только потомки тех двух десятков князей «от рода Русского», которых мы видим в договоре Игоря с греками. Есть основания полагать, что в 960-е гг. имела место их ликвидация Ольгой и Святославом с целью закрепить Русь за потомками Ольги. Однако, в «Сказании о Рюриковичах» и летописях, основанных на нем, под покровом тайны оказалось и происхождение самой Ольги. Это служит косвенным указанием на то, что заказчиком «Сказания» был либо Святослав, либо кто-то из его сыновей. Особое внимание к отношениям Киева с древлянами (это сквозная тема всего произведения) позволяет предположить, что заказчиком был скорее Олег Святославич (древляне, князем которых он был, представлены в более выгодном свете, чем киевские князья, представителем которых был брат и соперник Олега Ярополк; при этом Ольга парадоксальным образом также представлена в положительных тонах - она воспитала Олега, который почти не знал своего отца).
6. Целый ряд военных катастроф, постигших Русь в 10 в. (уничтожение русского флота в Хазарии около 912 г., гибель флота Игоря в 944 г., гибель русского воинства в Болгарии в 971 г.), высылка 6-10-тысячного контингента (дружина Святослава и Ярополка, ядро русского воинства и русской элиты!) в Византию Владимиром накануне крещения, противником которого выступала дружина, междоусобицы сыновей Владимира в 1015-1024 гг. должны были полностью изменить этническое лицо политической элиты Руси в 11 веке. Представителей этноса «русь» в окружении князей «от рода варяжска» сменили такие же варяги, словене - новгородцы, эстонцы, кривичи, меря, которыми еще Владимир пополнял ряды русского воинства для охраны южных границ. Уже в правление Изяслава Ярославича бояре Чудин и его брат Тукы (эстонское имя) занимают ключевые места среди киевской знати. Это послужило благодатной почвой для того, чтобы «варяжская легенда» сменила «легенду о ругах».
7. «Ругийская» традиция, на сколько мы можем судить, была самым тесным образом связана с кирилло-мефодиевским направлением христианства. Сведения о влиятельной христианской общине в Киеве, независимой от Константинополя и Рима, сохранились даже в летописном предании и договорах Руси с греками. Это обстоятельство стало еще одним фактором, который привел к забвению «ругийского» прошлого Руси. При Ярославе Мудром окончательно произошел поворот в пользу константинопольского варианта православия. Греческие иерархи занимали все ключевые посты в Русской Православной церкви. Митрополитами были за редкими исключениями греки. Утверждение первого достоверно известного митрополита в Киеве сопровождалось освящением главной церковной кафедры Киева. В этих условиях логично ожидать, что напоминало о еретическом прошлом русского христианства было предано забвению.
8. Помимо «варяжской легенды» летописец настойчиво проводил идею о том, что население Киевской области (т.н. «Русской земли в узком смысле») - это потомки не этнической руси, а более древних обитателей этих мест - полян. В «этнографическом» Введении ПВЛ рефреном звучит «поляне яко же ныне зовомыя русь». Эти «поляне-русь» четко противопоставляются «варягам-руси», от которых они получили свое имя. Этот конструкт, представляющий Киевскую Русь прямым продолжением небольшой приднепровской славинии, расположенной вокруг Киева «на горах» вдоль правого берега Днепра, «обижаемой» всеми соседями как минимум до появления дружины Аскольда и Дира, был, как мне кажется, необходим, для того, чтобы разорвать связь между «росами» византийских хроник и житий, ассоциировавшихся с апокалиптическими пророчествами и жестокими нападениями 9 - 10 вв. и христианским народом «русь», избранниками божиими, народом «второго Константина» - Владимира Крестителя.
Подведем итоги. Во-первых, никаких источниковедческих причин предполагать «варяжскую легенду» поздней вставкой в изначальное летописное предание у нас нет (кроме того, что сами тексты, в которых эта легенда до нас дошла - поздние списки). Во-вторых, в изначальном варианте, на сколько мы можем его реконструировать, речь в легенде не шла о Руси и е возникновении. Герои этого предания так и назывались «варягами» и, как и во всех иных случаях (Русская правда и статьи ПВЛ за 10-11 века, византийские хрисовулы), видимо необходимо этих «варягов» Рюрика, Аскольда и Дира противопоставлять собственно «руси». «Варяжская легенда» повествует исключительно о происхождении рода Рюриковичей. Учитывая незначительность фигуры Рюрика для реальной русской истории, вероятно следует предполагать, что фигура эта реальная и он действительно был папой будущего русского князя Игоря, праотца киевских князей. Был это правитель небольшого и малонаселенного северного «племенного» княжения ильменских словен и группы варягов, осевших среди них (едва ли многочисленной), но выгодно расположенного на торговом пути, соединяющем Волгу и Балтику. Начиная с рубежа 9-10 вв. фиксируется историческая традиция, связывающая русь с древним народом ругов. Едва ли мы когда-либо сможем достоверно ответить на вопрос - было ли это отражением реального этногенеза руси или же неким дипломатическим ходом? Во второй половине 11 века традиция эта умирает, вытесненная «варяжской легендой» в том виде, в каком она известна нам сегодня. Эта трансформация отражает несколько процессов: этнические изменения внутри политической элиты Русского государства, вызванные естественными потерями русской элиты в 10 - начале 11 вв.; усиление церковного влияния Константинопольской патриархии, боровшейся с кирилло-мефодиевским еретическим вариантом христианства; складывание собственной русской историческо-литературной критической традиции, которая отказывалась от собственно русской эпической истории в пользу византийских исторических источников, казавшихся русской «интеллигенции» того времени более достоверной.
Итак, «варяжской легендой» я называю неотъемлемую часть летописного предания о возникновении Русского государства во всех известных редакциях ПВЛ и т.н. «Начальной летописи». Это тот самый знаменитый рассказ про то, как какие-то неведомые варяги собирали дань с северных народов Восточной Европы, потом получили по «рогатым шлемам» и отбыл восвояси. Победители вскоре начали заниматься истреблением друг друга, судя по всему, в борьбе за «мировое господство», покуда кому-то не пришла светлая мысль найти «смысленого» правителя на стороне. В итоге, либо сразу, либо в результате конкурса, посольство отправилось опять-таки к варягам, откуда привезло трех братьев - варягов: Рюрика, Синеуса и Трувора. Братья неожиданное счастье свое распилили по-братски, но вскоре, спустя 2 года, младшие уходят в мир иной (толи в Вальхаллу, толи в райские сады - кому что милее). Рюрик превращается в единого властителя огромного государства, рассаживает по городам (Полоцк, Белоозеро, Ростов, Муром) своих «мужей» (знатных мужчин, не подумайте ничего плохого!) и благополучно, прокняжив примерно лет 17, присоединяется к братьям. Ему наследует толи «бородатый» и непоседливый сын, толи сын был крохой и наследником стал родич, которые устают кормить комаров в деревнях на берегах Ильменя и Волхова, и отправляются на юга, в солнечный Киев. Там уже живут и не тужат какие-то братья-варяги, толи беглые бояре Рюрика, толи независимые вожди. Их коварно убивают и так возникает Киевская Русь. Причем тут Русь? А варяги Рюрика так называются - «русь», как другие называют «свеями», «урманами», «агнянами» и «готами» - объясняет нам автор ПВЛ или иной какой-то добрый комментатор. Так как рассказ сей есть полнейшая несуразица, явно противоречащая всему, что мы знаем о Руси 9 века из греческих, арабских, латинских источников и отчасти археологии (в Полоцке, Пскове и Изборске нет следов «варягов», в Белоозере нет следов жизни человеков в сколь либо значительном количестве, Новгород, Ростов и Муром в 9 веке отказываются существовать, во всяком случае скрывают этот факт от археологов), то логичным было бы отказаться от легенды (на то она и легенда!) и работать с фактами. Факты же нам говорят о том, что Русь как относительно стабильная политическая сила, претендующая на гегемонию в регионе и политическое равенство с соседями (Византией, Хазарией, Болгарией, франками и Моравией), существует уже в 830-е гг. (Бертинские анналы), участвует в активной международной торговле на Среднем Дунае (лингвистические данные), берегах Черного моря и землях Багдадского халифата (ибн-Хордадбег), совершает военные экспедиции, подчиняет соседние славянские народы («Анонимная записка» в различных редакциях, в первую очередь ибн-Русте; патриарх Фотий), которые облагаются данью, враждуют с кочевниками - мадьярами («Анонимная записка» в редакции Гардизи), по всей видимости, дружит вплоть до конца столетия с Хазарией, через территорию которой русские караваны, а приблизительно в 870-е гг. и первый вооруженный отряд охотников за азербайджанскими зипунами, попадают на Ближний Восток, в 860 г. русский флот осаждает по каким-то неизвестным для нам причинам сам Константинополь, а уже лет через 5-7 русский правитель - каган и его ближайшее окружение принимают христианство, образуется епархия Россия и… И дальше мы ничего не знаем достоверного. Только в западнославянских исторических сочинениях, написанных почти 1000 лет спустя вдруг мелькают известия о том, что Русь входит в состав Великой Моравии при Святополке I Моравском, а в источниках кирилло-мефодиевской традиции 9-12 вв. и папской булле 960-х гг. находятся намеки и прямые указания на то, что русские проповедники из языческой Руси обращают в христианство жителей Центральной Европы и составляют конкуренцию болгарской, греческой и римской церквям!
С рубежа 9-10 вв. (Раффельштеттинский таможенный устав из Австрии) жители Германии вдруг начинают путать русь с полузабытым народом ругов, сгинувших в эпоху Великого Переселения народов. И все указания такого рода явно свидетельствуют о том, что именно русские купцы и послы подали к этому повод. Традиция эта просуществует в Западной Европе (кроме Германии - в Англии и Франции) вплоть до времени Ярослава Мудрого, при внуках которого будет записана та самая «варяжская легенда». В то время как в европах наши, судя по всему, назывались «ругами», в Византии во времена Игоря Рюриковича и Ольги вдруг ни с того, ни с сего запишут - «росы от рода франков». С какого перепугу? В статье, которая должна когда-нибудь все таки предстать перед Вашими, дорогие читатели, очами в грядущем номере «Исторического формата», мы с моим соавтором А. Рогожиным предлагаем ответ на данный вопрос - в Германии о ругах память еще была жива, но для Византии этот весьма престижный для немцев этноним, часть их эпической истории, ничего не значил. В тоже время, руги - жители Северной Италии, Баварии и Австрии - были в понимании греков полноценными «франками». Итак, ромейское «росы от рода франков» следует понимать как «русь - потомки ругов». Таким образом, мы реконструируем некую русскую историческую традицию 9-10 вв., по которой Русь была создана потомками ругов. Так откуда же взялись «варяги» и почему «варяжская легенда» про Рюрика и его «братьев» вдруг вытеснила эту традицию уже к концу 11 века?
Механизм замены одной традиции другой нам представляется следующим образом.
1. При переводе «Хроники Георгия Амартола» на церковнославянский язык, не понятное русскому уху «франки» было переведено как «варяги». Отсюда летописное «русь от рода варяжска».
2. Авторы первых летописей явно были мало осведомлены о ранней истории Руси 9-10 вв., либо, что более вероятно, находились подобно готскому историку Иордану, в зависимости от византийской историографии, сознательно отвергая собственные эпические предания за исключением того, без чего им обойтись было никак нельзя. Это видно из того, что летописцы цитировали Амартола, Василия Нового, рассказывая о походах на Царьград 860 и 941 гг., игнорируя местную традицию, следы которой мы можем наблюдать в рассказах о походах Олега (907) и Игоря (944). К местной традиции летописцы обращаются там, где молчат их греческие источники. Те русские события, которые не попали к Амартолу, но известны из других греческих источников (первое крещение Руси) не попали и в первые русские летописи. Найдя первое известие о руси в царствование Михаила III и указание на происхождение от варягов, летописцы начинают выстраивать свое видение возникновения Русского государства, опираясь на эти сведения. При этом, из местной традиции подбираются те предания, которые увязываются с достоверными с точки зрения летописцев, фактами.
3. Очевидно, уже в конце 10 века на Руси существовало произведение, посвященное происхождению правящей династии (Игорь и Ольга - Святослав - Святославичи) и крещению Владимира. Изучив все существующие редакции этого предания в том виде, в каком оно сохранилось в НПЛмл, ПВЛ и у Яна Длугоша, я пришел к выводу, что изначально это предание включало в себя «варяжскую легенду», упоминание о Кие и основании Киева, рассказ о захвате Киева Игорем, подчинении древлян и уличей, смерти Игоря, мести Ольги, ее поездке в Царьград и крещении, возможно о походах Святослава, его гибели и борьбе Святославичей, которая закончилась крещением Владимира. Произведение это не знало царьградских походов и сказаний о Вещем Олеге. Из этого я делаю вывод, что Игорь действительно мог быть сыном варяга Рюрика, а русским князем он стал благодаря браку с Ольгой. Целый ряд данных, начиная с ее имени, позволяют утверждать, что Ольга была представительницей рода Вещего Олега, правящего на Руси до Игоря. В ранних редакциях «варяжской легенды» Рюрик, его братья, Аскольд и Дир не называются «русью» и не связываются с этим этнонимом. Они именно «варяги». Отождествление «варягов» и «руси» появляется только в ПВЛ, в результате осмысления летописцем данных славянского перевода «Амартола» и предания о происхождении правящего Русью рода от «варягов».
4. «Варяжская легенда» в летописной традиции рисует картину огромной «державы Рюрика» с центром в Новгороде. Помимо земель новгородских/ильменских словен, в нее входят чудь - предки эстонцев, полоцкие и псковские кривичи, ростовская меря, мурома, весь/вепсы из Белоозера. Как уже было сказано выше, археологические исследования полностью противоречат этой картине. В существующих в 9 веке центрах (Полоцк, Псков, Изборск) так и не обнаружено столь ранних следов, которые можно было связать с «варягами». Другие центры - Ростов, Белоозеро, Муром - на тот момент просто не существовали. Чудь вовсе веками сохраняла независимость от Руси и Новгорода. Однако, есть два района, археологическая картина которых довольно точно соответствует тому, что рассказывает летописное предание с поправкой на более позднюю (+20/30 лет) датировку. Это памятники ильменских словен (Ладога, Рюриково городище и другие укрепленные и неукрепленные пункты) и Киев, где обнаруживаются фортификационные традиции, аналогичные Рюрикову городищу. Следы разрушений на севере, сменяющихся восстановлением населенных пунктов и следы переселения пришельцев с севера в Киев, после чего наблюдается явное развитие этого городка в 880-890-х гг. логично связать с событиями, описываемыми в «варяжской легенде»: появление варягов, их изгнание, появление Аскольда и Дира в Киеве, «градке малом», население которого страдает от безвластия и нападений более сильных соседей, междоусобицы на Севере, которая заканчивается «призванием Рюрика». Братья последнего - Синеус и Трувор - на самом деле были, как кажется, вождями отдельных варяжских дружин, независимых от Рюрика. Любопытно, что число «братьев» совпадает с числом локальных группировок, которые можно связать с варяжским присутствием - Гнездово в землях кривичей (Трувор в легенде уходит как раз к кривичам - в «Изборск») и Тимирево на Верхней Волге, путь к которому проходит из Новгорода как раз через Белоозеро (Синеус уходит не В Белоозеро, а НА Белоозеро). Таким образом, в реальности Рюрик был в лучшем случае правителем относительно небольшого Словенского княжения на берегах реки Волхов и озера Ильмень. Летописный образ «державы Рюрика» отражает, скорее всего, политические претензии Новгорода периода 1024 - 1036 гг., когда он был фактической столицей Ярослава Мудрого. Таким образом, этот сюжет служит хронологическим маркером, помогающем определить очередной этап создания классического варианта «варяжской легенды».
4. Параллельно с преданием о происхождении Рюриковичей и крещении Ольги и Владимира, выделяется другой комплекс сказаний, связанных с Вещим Олегом, эдакое «Слово о Вещем Олеге». Эпизод с походом на Царьград в качестве явной вставки попал в новгородскую летопись. Опираясь на этот комплекс преданий, автор ПВЛ в значительной степени переписал «Сказание о Рюриковичах». Кроме царьградского похода, мы, вероятно, должны отнести сюда рассказ о том, что Киев захватил Олег, а не Игорь, о покорении древлян, северян и радимичей, вероятно о каком-то конфликте с хазарами, следы которого сохранились в Устюжском летописце, о столкновении с уграми.
5. Сравнение двух традиций свидетельствует, что в 10 веке в Киеве явно имело место стремление отодвинуть Вещего Олега и память о нем на второй план или вовсе скрыть эту популярную фигуру основателя Киевской Руси, существование которого подтверждается его договорами с греками. Это в свою очередь свидетельствует о том, что у Игоря и его потомков вплоть до Крещения могли быть соперники в борьбе за власть (Олега в новгородском летописном предании превращают в воеводу, Аскольда и Дира в ПВЛ - в бояр Рюрика). Этими соперниками могут быть только потомки тех двух десятков князей «от рода Русского», которых мы видим в договоре Игоря с греками. Есть основания полагать, что в 960-е гг. имела место их ликвидация Ольгой и Святославом с целью закрепить Русь за потомками Ольги. Однако, в «Сказании о Рюриковичах» и летописях, основанных на нем, под покровом тайны оказалось и происхождение самой Ольги. Это служит косвенным указанием на то, что заказчиком «Сказания» был либо Святослав, либо кто-то из его сыновей. Особое внимание к отношениям Киева с древлянами (это сквозная тема всего произведения) позволяет предположить, что заказчиком был скорее Олег Святославич (древляне, князем которых он был, представлены в более выгодном свете, чем киевские князья, представителем которых был брат и соперник Олега Ярополк; при этом Ольга парадоксальным образом также представлена в положительных тонах - она воспитала Олега, который почти не знал своего отца).
6. Целый ряд военных катастроф, постигших Русь в 10 в. (уничтожение русского флота в Хазарии около 912 г., гибель флота Игоря в 944 г., гибель русского воинства в Болгарии в 971 г.), высылка 6-10-тысячного контингента (дружина Святослава и Ярополка, ядро русского воинства и русской элиты!) в Византию Владимиром накануне крещения, противником которого выступала дружина, междоусобицы сыновей Владимира в 1015-1024 гг. должны были полностью изменить этническое лицо политической элиты Руси в 11 веке. Представителей этноса «русь» в окружении князей «от рода варяжска» сменили такие же варяги, словене - новгородцы, эстонцы, кривичи, меря, которыми еще Владимир пополнял ряды русского воинства для охраны южных границ. Уже в правление Изяслава Ярославича бояре Чудин и его брат Тукы (эстонское имя) занимают ключевые места среди киевской знати. Это послужило благодатной почвой для того, чтобы «варяжская легенда» сменила «легенду о ругах».
7. «Ругийская» традиция, на сколько мы можем судить, была самым тесным образом связана с кирилло-мефодиевским направлением христианства. Сведения о влиятельной христианской общине в Киеве, независимой от Константинополя и Рима, сохранились даже в летописном предании и договорах Руси с греками. Это обстоятельство стало еще одним фактором, который привел к забвению «ругийского» прошлого Руси. При Ярославе Мудром окончательно произошел поворот в пользу константинопольского варианта православия. Греческие иерархи занимали все ключевые посты в Русской Православной церкви. Митрополитами были за редкими исключениями греки. Утверждение первого достоверно известного митрополита в Киеве сопровождалось освящением главной церковной кафедры Киева. В этих условиях логично ожидать, что напоминало о еретическом прошлом русского христианства было предано забвению.
8. Помимо «варяжской легенды» летописец настойчиво проводил идею о том, что население Киевской области (т.н. «Русской земли в узком смысле») - это потомки не этнической руси, а более древних обитателей этих мест - полян. В «этнографическом» Введении ПВЛ рефреном звучит «поляне яко же ныне зовомыя русь». Эти «поляне-русь» четко противопоставляются «варягам-руси», от которых они получили свое имя. Этот конструкт, представляющий Киевскую Русь прямым продолжением небольшой приднепровской славинии, расположенной вокруг Киева «на горах» вдоль правого берега Днепра, «обижаемой» всеми соседями как минимум до появления дружины Аскольда и Дира, был, как мне кажется, необходим, для того, чтобы разорвать связь между «росами» византийских хроник и житий, ассоциировавшихся с апокалиптическими пророчествами и жестокими нападениями 9 - 10 вв. и христианским народом «русь», избранниками божиими, народом «второго Константина» - Владимира Крестителя.
Подведем итоги. Во-первых, никаких источниковедческих причин предполагать «варяжскую легенду» поздней вставкой в изначальное летописное предание у нас нет (кроме того, что сами тексты, в которых эта легенда до нас дошла - поздние списки). Во-вторых, в изначальном варианте, на сколько мы можем его реконструировать, речь в легенде не шла о Руси и е возникновении. Герои этого предания так и назывались «варягами» и, как и во всех иных случаях (Русская правда и статьи ПВЛ за 10-11 века, византийские хрисовулы), видимо необходимо этих «варягов» Рюрика, Аскольда и Дира противопоставлять собственно «руси». «Варяжская легенда» повествует исключительно о происхождении рода Рюриковичей. Учитывая незначительность фигуры Рюрика для реальной русской истории, вероятно следует предполагать, что фигура эта реальная и он действительно был папой будущего русского князя Игоря, праотца киевских князей. Был это правитель небольшого и малонаселенного северного «племенного» княжения ильменских словен и группы варягов, осевших среди них (едва ли многочисленной), но выгодно расположенного на торговом пути, соединяющем Волгу и Балтику. Начиная с рубежа 9-10 вв. фиксируется историческая традиция, связывающая русь с древним народом ругов. Едва ли мы когда-либо сможем достоверно ответить на вопрос - было ли это отражением реального этногенеза руси или же неким дипломатическим ходом? Во второй половине 11 века традиция эта умирает, вытесненная «варяжской легендой» в том виде, в каком она известна нам сегодня. Эта трансформация отражает несколько процессов: этнические изменения внутри политической элиты Русского государства, вызванные естественными потерями русской элиты в 10 - начале 11 вв.; усиление церковного влияния Константинопольской патриархии, боровшейся с кирилло-мефодиевским еретическим вариантом христианства; складывание собственной русской историческо-литературной критической традиции, которая отказывалась от собственно русской эпической истории в пользу византийских исторических источников, казавшихся русской «интеллигенции» того времени более достоверной.