Повторение пройденного (9)
К главе 2 «Душевная механика»:
Увы, из 90 страниц 2 главы лишь один раздел на 4,5 страницы косвенно связан с исследованиями палеоантропологов и эволюцией человека. Подробно рассказано о том, как археологи реконструировали технологию изготовления ашельских орудий, а после этого замеряли с помощью томографа активность зон коры головного мозга во время такой достаточно сложной работы. Ее наши предки научились делать 1,7 млн лет назад.
Однако собственно значимый результат занимает семь строчек: «Стаут и его коллеги склоняются к мысли, что либо развитие речи могло способствовать эволюции нейрологических субстратов для сложной орудийной деятельности, либо, наоборот, ашельские технологии способствовали развитию участков мозга, которые впоследствии пригодились для совершенствования речевой коммуникации, либо оба процесса шли параллельно, помогая друг другу». [1]
Однако, тот факт, что зона Брока, отвечающая за членораздельную речь, прилегает к зоне коры мозга, отвечающей за тонкие манипуляции, был известен и без имитации ашельской технологии. А вывод о взаимном стимулировании развития или автопоэзисе можно заимствовать из наиболее развитого философского обобщения развития живых систем, которое Варела и Матурана сделали еще в 1972 году. Так что, увы, реальное продвижение в понимании процессов эволюции с помощью томографов близко к нулю.
Между тем, наличие развитой теории антропогенеза, включая реконструкцию его этапов и кризисных узлов, позволяет найти ответ и на этот неразрешенный вопрос: что первично - человеческая речь или орудийная деятельность? Ответ: оба признака вторичны по отношению к разделению и жестокой гражданской войне в стае гоминид. Или можно сказать иначе, по А.Тойнби, причиной является формирование маргинального «творческого меньшинства» в лице сообщества «русалок», вытесненных с обжитого берега в мангровые заросли и на острова.
Изоляция и депрессивное состояние заставляет «русалок» возобновить маниакальную, то есть инстинктивную «трудовую» деятельность, применяя сакральные, но еще не разбитые природные каменные орудия ко всему подряд. В какой-то момент особо жесткой изоляции и острой депрессии разрушительная энергия должна была обратиться и против самих «священных камней», произведя «чудо» - размножение сакральных камней с еще более острыми краями. Разумеется, это 2,6 миллионов лет назад способствовало временному реваншу и отступлению врага от береговой линии в глубину. Но затем эта олдувайская технология, как и все прочие, уже в следующем поколении станет достоянием сыновей «русалок», которые загонят своих сестер обратно в маргинальную нишу - тренироваться в быстром плавании.
Развитие все более сложной речи обусловлено необходимостью совместных набегов «русалок» на берег в ночное время суток. Однако, пик безвыходно депрессивного состояния, необходимый для покушения на собственные сакральные камни, был достигнут, только когда потомки «русалок» на берегу тоже освоили технику речевой коммуникации в ночных дозорах. Конечно, в ходе предшествующих сумеречных набегов на берег «русалки» вполне могли покушаться на сакральные камни «мужланов», но скорее они бы унесли их с собой, скинули в воду. Так что с большой вероятностью сначала было развитие речевой коммуникации в ходе долгой истории вечерних и ночных набегов, а потом приток крови и рост речевой «зоны Брока» стимулировал рост соседней зоны для тонких манипуляций, так что точность ударов и обработки орудий повысилась. Но после этого, наоборот, быстрое развитие олдувайских технологий стимулировало рост речевой деятельности. А позднее, чтобы выйти на новый ашельский уровень технологий, должны были предварительно выйти на новый уровень способности к речевой коммуникации, уже не виде членораздельных слов, а в виде изобретенного синтаксиса осмысленных предложений.
Остальные 85 страниц 2 главы составляет добротный обзор научных достижений и философских заблуждений современной нейрофизиологии. О достижениях чуть позже, а главное заблуждение намеренно поставлено автором обзора в самом начале главы в виде чересчур категорического постулата: «Психика, она же душа, является результатом работы мозга». [2]
Если учесть чистосердечное признание несколькими страницами ранее, что нейрофизиологи так и не смогли понять, как из синапсов возникает субъект, то такого рода категоричность является, скорее, защитным рефлексом. Если бы автор был уверен в правоте постулата, стал бы он заранее «стелить соломку», защищаться «самым лучшим способом» от неизбежных обвинений в излишнем редукционизме. Упрощения, как и обобщения должны быть адекватными предмету. Опять же бравада пренебрежением к философии для ученого-теоретика, а тем более автора масштабного обзора науки попросту неуместна.
Между тем современная психология ушла от уровня рефлексологии, достигнутого ровно сто лет назад отечественными гениями И.Мечниковым и И.Павловым, в том числе благодаря трудам Выготского, давшего очень корректную критику такого рода редукции еще в 1930-е годы. Зачем же снова наступать на уже давно хоженые грабли?
Можно сослаться и на авторитет классика кибернетики Н.Винера, который полагал, что управляющий центр (тот самый «субъект») расположен не в мозгу, а в крови. Именно поэтому традиционно «душа» полагается в сердце, а в мозгу только разум. И кстати, один из примеров достижений нейрофизиологии, приведенных в обзоре, как раз доказывает, скорее, мнение Н.Винера, а также гипотезу К.Вентера об особой «управляющей сети». При исследовании больных с повреждением определенной зоны КГМ, отвечающей за «эпизодическую» долговременную память, эффект эмпатии, называемый «теорией ума», у этих инвалидов полностью сохранился. Если, как мы ранее предположили, «теория ума» и вообще феномен эмпатии обусловлен работой надклеточной «управляющей сети», то этот неожиданный для нейрофизиологов результат вполне объясним.
Наконец, сам же автор обзора как лучший специалист по эволюционной генетике сообщает нам, что в мозгу, кроме нервных связей есть и другие, гораздо более древние по происхождению. Вокруг и сквозь нервные клетки мозга протекает поток пептидов-нейромодуляторов, которые являются частью другой важной подсистемы организма - гормональной сети, автономной от сети нервной. К этому стоит добавить, что точно так же вокруг и внутри клеток мозга постоянно присутствуют агенты иммунной подсистемы - клетки и антитела. И наконец, есть еще сеть МГЭ - мобильных генетических элементов (ретровирусов, РНК и т.п.), обитающая в крови и в иных физиологических жидкостях. Об этом мы узнали, в том числе, из великолепного обзора А.Маркова «Рождение сложности».
А раз так, то утверждать, что психика - результат деятельности только мозга, и только лишь результат, абсолютно неправомерно. И гормональная, и иммунная, и сеть МГЭ тоже воздействуют на работу клеток мозга, а значит являются равноправными соавторами психического процесса. И наоборот, автопоэтический психический процесс воздействует на все четыре управляющих сети. Следовательно, исходный категорический постулат является правильным, необходимым, но недостаточным. Не только «психика - результат работы мозга», но и работа мозга - результат сложного психического процесса.
Из представленных в обзоре достижений нейрофизиологов наиболее ярким и впечатляющим является опыт с распознаванием с помощью томографии мозга слов, которые читают подопытные добровольце. При этом возбуждаются три разные зоны в обоих полушариях в зависимости от смысла понятия. Если речь идет об орудийной деятельности( ручка, ложка, молоток), возбуждаются одна зона полушария, если об еде, то другая, а если об укрытии (дом, автомобиль, тепло), то третья. Или 2-3 зоны вместе, если слово (например, ложка) ассоциируется и с тем, и с другим, а изредка и с третьим.
Этот опыт является хорошим подтверждением нашего тезиса о том, что существуют всего три базовых стимула, направляющих инстинкты действия, потребления (чувственного подкрепления действия) и укрытия. А это в свою очередь является основой реконструкции социально-психологических механизмов в первичном сообществе общих предков гоминид и шимпанзе. Так что экспериментально подтвержден фундамент всей нашей реконструкции в «Заповеди субботы».
Очень важным фактом является дифференциация памяти мозга на кратковременную (КРП) и долговременную (ДРП), а последней - на эксплицитную (деларативную) и имплицитную (процедурную). То есть такое же различие, как в компьютере между базами данных и программами. Однако сам же А.Марков в начале обзора обосновывает еще более важную мысль, что память - это любой след возбуждения нейронов, по которому, как по проторенному пути, в дальнейшем повторяется такая же цепочка ассоциаций или моторных последовательностей слов, навыков, понятий. Из этого следует, что выявленные зоны локализации КРП и ДРП обоих типов - это не сама память, а центры управления памятью. Так что дополнили обзор важным выводом.
Конечно, нейрофизиология раков, моллюсков и тараканов, а также управление компьютерной мышью через вживленные электроды - очень интересные темы, но они не имеют к теме антропогенеза прямого отношения. И еще меньше отношения имеют идеологизированные и даже предвыборные сюжеты, заимствованные из рубрики «британские ученые выяснили». Якобы такие феномены человеческой психики, как любовь, нравственность, консервативные политические предпочтения суть физиологические отправления мозга. Это, извините, даже не рефлексология и не 19-й век, а алхимические воззрения средних веков.
Я так понимаю, что автор обзора считает: чем больше фактов из нейрофизиологии, тем лучше для понимания эволюции человека. Но дело обстоит ровно наоборот: только понимание механизмов антропогенеза позволит нейрофизиологам не совершать грубых ошибок в интерпретации данных исследований, а значит лучше понять работу мозга.
В завершении конспекта главы вернемся к начальному категорическому нарративу насчет психики как результата работы мозга. Обозреватель и сам знает, что это лишь констатация необходимости, но рассуждение о доказательстве достаточности упрятаны где-то посредине главы в лирическом отступлении о тиграх: «Для того чтобы от рождения иметь в голове образ тигра… нужно лишь одно. Нужно, чтобы отбор закрепил в нашем геноме такие мутации генов - регуляторов развития мозга, которые от рождения обеспечивали бы повышенную синаптическую проводимость вдоль того пути следования нервных импульсов, по которому они пробегали при встрече с тигром у наших предков, еще не имевших этого врожденного знания». [3]
Только не нужно сразу же кидать камнями в биолога, не имеющего необходимого опыта в математической логике, информатике и системотехники. Уже сама постановка вопроса в достаточно четкой форме - это серьезное философское достижение. Теперь нам осталось только показать логическое противоречие и невозможность такого механизма.
А.Марков сам же обосновал, что образ тигра в памяти - это не содержание одной из клеток мозга или иной компактной структуры, а путь следования импульса возбуждения, включающий в себя синапсы и/или дендриты многих нервных клеток мозга. Чтобы отбор закрепил мутацию, такая мутация должна иметь возможность произойти. Сам же автор указывает на чрезвычайно большую вариацию возможных путей. Это даже не число разных соединений между 1011 нейронов с помощью 1014 синапсов. Путь памяти, описывающий самый обобщенный образ крупной кошки, никак не может быть проще, чем самая примитивная пиктограмм из нескольких базовых фигур. Допустим, что таких фигу плюс модальность размера самый минимум - 7-8 (круг, 2 треугольника ушей, нос и рот, усы, туловище, лапы). Значит, таких вариантов прохождения пути будет уже не менее 1030. Это минимальнейшая оценка числа вариантов, из которых случайный отбор должен попасть в единицы подходящих по смыслу образа вариантов. К тому же в известный размер генома клетки все врожденные образы опасностей вряд ли уместятся, а тем более в разницу между шимпанзе и сапиенсами. И все это, еще не считая необходимого числа вариантов регулирующей последовательности самого гена. А это должна быть очень сложная регулирующая цепочка. Поэтому говорить о случайном характере такого рода мутации не приходится, она абсолютно невероятна. Хотя такие врожденные образы у человека и у высших животных достоверно есть, и примеры в обзоре приводятся. [4]
Таким образом остается вариант направленной мутации, при которой кусок генома добавляется в ДНК с помощью обратной транскрипции из РНК или ретровируса. Но тогда возникает вопрос, откуда в этих мобильных генетических элементах (МГЭ) взялся «слепок» пути из цепочки синапсов, определяющих образ тигра. Ведь в каждой из клеток на этом пути есть только часть информации. Следовательно, должна быть некоторая надклеточная «управляющая сеть», регулирующая функционирование МГЭ. А если такая сеть есть, то на этапе эмбрионального развития она может сам непосредственно, без промежуточного встраивания в геном клетки, регулировать рост и развитие сети синапсов. Разумеется, в самом общем минимальном виде, все детали подробности образа тигра или человека дополняются ростом синапсов и дендритов после рождения.
Таким образом, опираясь на категорически сформулированный постулат и четко сформулированное достаточное условие его истинности, мы получили еще более четкое доказательство «от обратного» необходимого существования «управляющей сети» из МГЭ. Это очень важный результат нашей совместной с А.Марковым работы. Поздравляю соавтора и всех.
Продолжение следует
[1] там же, с.161.
[2] там же, с.79
[3] там же, с.93
[4] Есть примеры наблюдений и из обыденной жизни. Годовалый ребенок, никогда не видевший в жизни кошек, именно ее образ выбирает из набора картинок, испытывая бурю позитивных эмоций.