Повторение пройденного (10)
К главе 3 «Генетика души»:
Обзор достижений генетической нейрофизилогии настолько же хорош, насколько не имеет отношения к заявленной теме «эволюции человека». Есть примеры из влияния генов на социальное поведение и, наоборот, социальной среды на экспрессию генов у животных. Есть такие же интересные примеры для человека, в том числе генов, отличающих его от человекообразных приматов. Но нет и не могло быть промежуточных результатов для гоминид.
Поэтому автору обзора пришлось даже перенести в эту главу раздел на 3 странички из главы про генетику первой книги. Но и в этом разделе говорится только об одном различии между работой сходных генов у шимпанзе и у человека. В результате большей экспрессии гена, кодирующего белок продинорфин, организм человека вырабатывает заметно больше нейропепетидов-эндорфинов. Далее идут довольно вялые попытки объяснить это различие, хотя ответ лежит на поверхности «бритвы Оккама»: размеры мозга у человека в разы больше, чем у шимпанзе, управляющие центры, как «зона Брока» тоже заметно объемнее, следовательно, и нейропептидов на такой объём нужно больше для тех же или иных целей.
Никаких дополнительных выводов применительно к антропогенезу из данного раздела обзора сделать нельзя. Можно только заметить, что зависимость социального поведения от работы тех или иных генов существует, но эта зависимость всегда непрямая, опосредованная социально-культурными обстоятельствами. Кроме того, неблагоприятные аллели генов, как например - усиливающие склонность к алкоголизму или тормозящие обучение, распознавание негативных ситуаций, могли остаться в геноме за миллионы лет антропогенеза лишь вследствие социальной востребованности таких фенотипов. То есть особи с генетически заданным пониженным чувством опасности или с «геном авантюризма» нужны в социальном разделении труда, с большим успехом выполняя те или иные функции. [1]
К главе 4 «Общественный мозг»:
Нет и никогда не было оснований, чтобы сомневаться в том, что объем головного мозга и качество психики в процессе антропогенеза именно и только усложнение социальных отношений вследствие некоего «пассионарного толчка», стресса. «фактора Х» в первобытной стае. Однако этой достаточно банальной констатацией, подкрепленной диаграммами, все содержание темы «эволюции человека» в 4 главе сразу исчерпано.
Далее следуют досужие домыслы, спорные допуски, умозрительные гипотезы, идеологизированные проекции человеческих отношений на гипотетическую ситуацию в первобытной стае прагоминид. Плюс к этому необязательные «эксперименты», исследующие современных людей с проекцией на них первобытных отношений.
В общем это, конечно, не вина, а беда антропологов, пользующихся вместо полномасштабной модели антропогенеза частичными эвристически слабыми модельками. Впрочем, мода на методологию без привязки к модели не так уж и безобидна. Кроме того, что она составляет еще один относительно честный способ отъема денег у спонсоров, она еще служит вполне первобытному повышению статуса в иерархии.
Однако нет никакой необходимости привлекать такого рода «методологию» и тем более «компьютерные модели», легко подгоняемые под ответ, в тех случаях, когда «бритва Оккама» подсказывает более очевидные решения. Так уменьшение объемов мозга сапиенсов после рубежа 25 тысяч лет назад легко объясняется ростом численности при одновременном истреблении крупной фауны. При плохом питании в детстве уменьшаются все размеры тела взрослых, включая мозг.
Увы, и в этой главе мы ничего нового для себя не обнаружили.
Продолжение следует
[1] В.Путин, например, сам признавался, что у него в личном деле так и записано - «пониженное чувство опасности».