( Read more... )

* * *
В кабаках, в чебуречных, в пельменных,
там, где пар, влажный хлеб на столах,
мы читали не только нетленных,
и не брали ни трезвых, ни пленных,
и анапест держали в зубах.

( У раздачи мы скопом стоим, поллитровочка бьёт по своим )

( Read more... )

Kонечная

Когда реальность разрывала мне сознание
На жирные, мясистые куски,
Я как слепое недобожие создание
Искал наощупь счастье и носки,
Курил за школой, дым сминая пальцами,
Царь-властелин взлетающих колец,
А дни катились каменными яйцами,
Пока не развалили весь Советс...
Ах, брось, я вспоминаю ни о чём,
Как будто вру с невидимым врачом.

( На пальцах сосчитав десятилетия, Как пластилин, я ужас мну в комок )

Закат в Киммерии. Над городом пыль.
Скрывая похмельную робость,
Сойди на платформу, себя пересиль
И сядь на вокзале в автобус.

( И пригород тот, что являлся во снах, Покуда ты значился в списках, Мелькнет за окном )

через тире-1

со старинной резьбой буфет -
на его лафете
граф графин,
запылавший чуть свет, -
а не граф, так дофин -
как захочешь, солнце моё, мы дети -

( сон и тина сна, иди на - заплетается звук в музыкальном моменте )

* * *
Праймер осени, август, на стреме
череды новостей и утрат,
изумительно скверно все, кроме
лиропамяти, нейроцитат.

( Как за редкой и радостной книгой, я гонялся тогда за тобой )

1983

Какое было время! - буквально на смех курам;
но юность - и поныне непознанный секрет.
"Хрущёвское" раздолье. Над чешским гарнитуром -
ядрёный дым от "Примы", отвратных сигарет.

( На сумрачных обоях - цветочки да овалы.. )

( Read more... )

* * *
Сердце кольнуло сосновой иголкой,
памяти непроизвольной прополкой,
бабочки желтой свободной улыбкой,
первой, еще подростковой ошибкой.

( Снова нальются тяжёлой сиренью заросли и станут стихотворенью честной подмогой )