* * * В кабаках, в чебуречных, в пельменных, там, где пар, влажный хлеб на столах, мы читали не только нетленных, и не брали ни трезвых, ни пленных, и анапест держали в зубах.
* * * Разве что Тарковский немного чуял, Что не туда идём и не оттуда едем. А мы смотрели «Обыкновенное чудо», Спорили с Волшебником, беседовали с Медведем.
Почти ничего не осталось от той, что любила меня, Быть может, лишь самая малость, какая-то, в общем, фигня; Ничтожная жалкая доля от чувств, что питала она: Навязчивый вкус алкоголя, рельеф обнажённого дна.