WC (33): Юбер Монтейе
Обычно я включаю писателя в список любимых только после того, как прочел большую часть им написанного. Второе негласное условие подразумевает, что у кандидата есть как минимум одна книга, которая тоже может числиться в списке любимых. Монтейе не удовлетворяет ни одному из условий. Все, что я читал у него, находится примерно на одном ровном уровне, абсолютно недостижимом для большинства писателей, но неуловимо недотягивающем до индивидуальной шедевральности. И хотя я предпочитаю оценивать именно индивидуальные произведения, Монтейе один из той немногочисленной группы авторов, которые грандиозны именно по совокупности написанного, в которой целое значительно превышает сумму составляющих. Иногда у незнакомого человека бывает лицо, которое, кажется, знал всю жизнь. Так творчество Монтейе при первом же знакомстве вызвало ощущение какого-то жанрового архетипа: чего-то абсолютно нового, но настолько цельного, гармоничного и правильного, что оно тут же падает в специально для него отведенную ячейку сознания, полностью готовую и всю жизнь ждавшую именно этой встречи. Своей любовью к жестоким маскам Монтейе сильно - до удивления - напоминает Набокова. По странному и в то же время закономерному совпадению, экранизация Le retour des cendres черпает важные сюжетные элементы из Лолиты. Фильм прекрасен абсолютно по-своему, потому что сюжет книги изменен почти до неузнаваемости. Может быть, именно поэтому во французском прокате его назвали Le démon est mauvais joueur, хотя английское название точно воспроизводит оригинал. Если вдуматься, невероятность такого знакомства сильно нарушает статистические ожидания: каковы шансы на то, что автор, чья превосходная экранизация не имеет с ним ничего общего, тоже окажется первоклассным писателем в совершенно ином ключе? Кубриковская экранизация Лолиты, по крайней мере, следует набоковскому сценарию и полностью сохраняет его сюжетные линии.