"Игра престолов". Глава 60(2). Джон
"Игра престолов"
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 60. Джон (часть вторая)
Читать главу с начала: Глава 60. Джон (часть первая)
Когда он покинул Королевскую башню, в которой теперь располагалась резиденция лорда-командующего Мормонта, снаружи околачивались полдюжины его друзей. Они повесили мишень на дверь амбара, якобы тренируясь в стрельбе из лука, но с одного взгляда на них Джон понял, что это лишь для отвода глаз.
Не успел он выйти, как его окликнул Пип:
- Ну-ка, иди сюда. Давай показывай.
- Что показывать? - не понял Джон.
Жаба бочком подобрался поближе.
- Розовые ягодицы, что еще?
- Меч, - пояснил Гренн. - Мы хотим поглядеть на меч.
Джон окинул их осуждающим взглядом.
- Значит, вы знали…
Пип усмехнулся.
- Не все такие тупые, как Гренн.
- Конечно не все, - откликнулся Гренн. - Ты тупее.
Строитель Халдер виновато пожал плечами.
- Я помогал Пейту резать камень для навершия. А твой дружбан Сэм купил гранаты в Кротовом городке.
- Но мы узнали гораздо раньше, - сказал Гренн. - Радж помогал Доналу Нойе в кузнице. Он был там, когда Старый Медведь принес обгоревший клинок.
- Меч! - выкрикнул Мэтт, и остальные тут же подхватили: - Меч, меч, меч, меч!
Джон обнажил Длинный Коготь и показал его друзьям, поворачивая то так, то эдак, чтобы они могли на него полюбоваться. Меч-бастард сиял в бледных солнечных лучах темным смертоносным светом.
- Валирийская сталь, - торжественно провозгласил он, стараясь выглядеть довольным и гордым - то есть так, как от него ожидали.
- Я знаю историю о человеке, владевшим бритвой из валирийской стали, - поведал Жаба. - Однажды он попытался ею побриться и отрезал себе голову.
Пип усмехнулся.
- Ночному Дозору тысячи лет, - сказал он, - но я готов спорить, что лорд Сноу - первый черный брат, удостоенный награды за то, что спалил башню лорда-командующего.
Все рассмеялись, и даже Джон не удержался от улыбки. Честно говоря, устроенный им пожар не сумел повредить огромную каменную башню, но нанес значительный урон внутреннему убранству двух верхних этажей, в которых располагались покои Старого Медведя. Правда, судя по всему, никто от этого особо не расстроился, поскольку помимо прочего огонь уничтожил и кровожадный труп Отора.
Другую тварь - однорукого мертвяка, который когда-то был разведчиком Джафером Флауэрсом - изрубили на куски дюжиной мечей… но лишь после того, как существо убило сэра Джареми Риккера и еще четверых. Сэр Джареми успел отсечь голову твари, но все равно погиб, когда обезглавленный труп вытащил кинжал из ножен на его поясе и вонзил ему же в живот. От силы и мужества мало толку в битве с врагом, который не падает, будучи уже мертвым. Даже оружие и броня защищают слабо.
Мрачные воспоминания окончательно испортили Джону настроение.
- Я должен поговорить с Хоббом насчет ужина для Старого Медведя, - резко сказал он, убирая Длинный Коготь обратно в ножны.
Друзья хотели его поддержать, просто многого не понимали. И это не их вина, просто им не довелось стоять перед ожившим Отором. Они не видели бледного сияния мертвых голубых глаз, не ощущали холода почерневших мертвых пальцев. Ничего не знали они и о войне в Речных землях. Разве могут они его понять?
Он резко развернулся и угрюмо зашагал прочь. Пип попытался его окликнуть, но Джон даже не замедлил шага.
После пожара он переселился обратно в свою старую келью в полуразрушенной башне Хардина, и теперь направился туда. Призрак спал, свернувшись калачиком у двери, но немедленно поднял голову, лишь только услышал стук сапог Джона. Красные, как темный гранат, глаза лютоволка казались мудрее человеческих. Джон опустился на колени, почесал зверя за ухом и показал ему навершие нового меча.
- Смотри. Это ты.
Призрак понюхал свое резное каменное подобие и попытался его лизнуть. Джон улыбнулся.
- Ты как никто заслуживаешь этой чести, - сказал он волку… и вдруг вспомнил, как нашел его в тот день - в снегу позднего лета.
…Остальные уже выехали вперед, забрав других щенков, когда Джон вдруг расслышал писк. Он вернулся назад, и вот он, тут как тут - белый мех, почти невидимый на фоне сугробов…
«Он был совсем один, - подумал Джон, - в стороне от остального помета. Он был другим, поэтому его и выгнали».
- Джон!
Он поднял голову и увидел Сэмвелла Тарли, нервно покачивавшегося на каблуках. Щеки Сэма были пунцовыми, а тело так плотно укутано в тяжелый меховой плащ, будто он готовился залечь в зимнюю спячку.
- Сэм… - Джон поднялся. - В чем дело? Или ты тоже хочешь посмотреть на меч?
Если остальные знали о Когте, то, без сомнения, знал и Сэм.
Но толстяк только покачал головой.
- Когда-то я считался наследником отцовского клинка, - уныло проговорил он. - Он носит имя «Душегуб». Лорд Рендилл несколько раз разрешал мне его подержать, но этот меч всегда меня пугал. Он из валирийской стали - очень красивой, но такой острой, что я всегда опасался поранить кого-нибудь из сестер. Теперь его унаследует Дикон. - Сэм вытер вспотевшие руки о плащ. - Я… э-э… Тебя хочет видеть мейстер Эймон.
Срок менять повязку еще не подошел. Джон с подозрением нахмурился.
- Зачем? - спросил он.
Сэм сделался несчастным. Вот и весь ответ.
- Ты проговорился, да? - сердито выкрикнул Джон. - Признался в том, что обо всем рассказал мне?
- Я… он… Джон, я не хотел… он спросил… в смысле… Мне показалось, он уже знает. Он видит то, что не видят другие!..
- Вообще-то он слепой… - раздраженно ответил Джон. - Я сам его найду.
И он ушел, оставив Сэма одного - дрожащего с открытым ртом.
Мейстера Эймона он нашел в птичнике, где тот кормил воронов. Там же оказался Клидас с ведерком нарезанного мяса. Вместе они неспешно переходили от клетки к клетке.
- Сэм сказал, что вы хотели меня видеть?
Мейстер кивнул.
- Именно так. Клидас, отдай Джону ведро. Возможно, он будет не против оказать мне помощь.
Горбатый брат с воспаленными глазами передал Джону ведро и поспешил вниз по лестнице.
- Бросай мясо в клетки, - велел Эймон, - с остальным разберутся сами птицы.
Джон перехватил ведро правой рукой, а левую погрузил в его кровавое содержимое. Вороны принялись громко кричать и подлетать к металлической решетке, колотя по ней черными как ночь крыльями. Мясо было порезано на куски размером не больше сустава пальца. Сжав кулак, он вынул горсть сырых красных кусочков и бросил в клетку. Крики и птичьи ссоры усилились. Пара крупных птиц устроили драку за лучший кусок. Во все стороны полетели перья. Джон торопливо набрал вторую пригоршню и бросил вслед за первой.
- Ворон лорда Мормонта любит зерно и фрукты.
- Это редкая птица, - ответил мейстер. - Большинство воронов могут питаться зерном, но предпочитают мясо. Оно придает им сил. К тому же, боюсь, они наслаждаются вкусом крови. В этом они похожи на людей. Но точно так же, как люди, все вороны разные.
Возразить Джону было нечем. Он молча бросал мясо, недоумевая, зачем его позвали. Несомненно, старик скажет, когда сочтет нужным. Мейстер Эймон был не из тех, кого можно торопить.
- Голубей и горлиц тоже можно приучить доставлять письма, - продолжил мейстер. - но ворон сильнее, крупнее, смелее и лучше защищается от ястребов. Правда, он черный и жрет мертвечину, поэтому некоторые благочестивые люди испытывают к ним отвращение. Ты знал, что Бэйлор Благословенный пытался заменить всех воронов голубями? - Мейстер с улыбкой перевел белесые глаза на Джона. - Но Ночной Дозор предпочитает воронов.
Пальцы Джона шарили в ведре, рука до запястья погрузилась в кровь.
- Дайвен говорит, что одичалые называют нас ворóнами, - неуверенно проговорил он.
- Ворóна - это бедная родственница вóрона. Обе птицы - как нищие в черных обносках, всеми ненавидимые и непонятые.
Джон по-прежнему не понимал, к чему клонит мейстер. Какое ему дело до воронов и голубей? Если старик хочет поговорить о чем-то важном, почему нельзя сказать об этом прямо?
- Джон, ты никогда не задумывался, почему воины Ночного Дозора не женятся и не заводят детей? - спросил мейстер Эймон.
- Нет, - пожал плечами Джон.
Он разбросал еще мяса. Пальцы левой руки стали скользкими от крови, а раненая правая пульсировала болью от тяжести ведра.
- Чтобы не любить, - ответил старик. - Ибо любовь - это яд для чести и убийца долга.
Мысль Джону показалась сомнительной, но спорить он не стал. Мейстеру сто лет, он один из высших командиров Ночного Дозора. Кто такой Джон, чтобы возражать старшему?
Старик, казалось, понял его сомнения.
- Скажи мне, Джон, если твоему отцу пришлось бы выбирать между честью и теми, кого он любит, то как бы он поступил?
Джон немного растерялся. Он хотел было сказать, что лорд Эддард ни за что не обесчестит себя - даже ради любви, но тоненький лукавый голосок в глубине души прошептал:
«Он породил бастарда, какая же в этом честь? А твоя мать? Исполнил ли он свой долг перед ней, если даже не решился назвать тебе ее имя?»
- Он сделает то, что будет считать правильным, - ответил Джон… чрезмерно звонко, чтобы не выдать свои сомнения. - Несмотря ни на что…
- Значит, лорд Эддард один такой на десять тысяч. Большинство из нас не настолько сильны. Что такое честь по сравнению с любовью женщины? Что есть долг перед ощущением новорожденного сына в своих руках… или воспоминанием об улыбке брата? Ветер и слова. Ветер и слова. Мы лишь люди, которых боги создали для любви. В любви наша великая слава, и не менее великая трагедия.
Люди, создавшие Ночной Дозор, знали, что только их отвага защитит Государство от северной тьмы. Они понимали, что у них не должно быть привязанностей, способных ослабить решимость. Поэтому они приняли обет, что никогда не будут заводить ни жен, ни детей.
И все же у них остались братья и сестры. А также родившие их матери и отцы, давшие им имена. Они пришли сюда из сотен враждующих королевств, понимая, что времена могут меняться, но люди - нет. Поэтому они поклялись, что Ночные Дозорные никогда не станут участвовать в войнах между землями, которые они оберегают.
И они сдержали свои обещания. Когда Эйгон убил Черного Харрена и заявил права на его королевство, брат Харрена служил лордом-командующим на Стене и имел под рукой десять тысяч воинов. Но он не выступил в поход. В те времена, когда Семь Королевств на самом деле были семью королевствами, не проходило и поколения, чтобы три или четыре из них не схватились между собой в смертельной схватке. Дозор в эти войны не влезал. Когда андалы переплыли через Узкое море и смели королевства Первых Людей, сыновья павших королей ни разу не нарушили обета и остались на своих постах. Так было всегда, на протяжении неисчислимых лет. Такова цена чести.
Даже трус кажется храбрецом, если ему нечего бояться. И мы все способны исполнить долг, когда нам это ничего не стоит. Как легко в такие минуты идти по тропе чести! Но рано или поздно в жизни каждого человека наступает день, когда становится трудно… день, когда приходится делать выбор…
Некоторые вороны еще ели, разрывая клювами куски на длинные мясные волокна. Остальные, казалось, наблюдали за Джоном. Он ощущал на себе взгляды крохотных черных глаз.
- И сегодня настал мой день? Вы это хотите сказать?
Мейстер Эймон повернул голову и посмотрел на него мертвыми белесыми глазами. Он словно заглянул ему прямо в сердце. Джон почувствовал себя голым и беззащитным. Он взял ведро обеими руками и плеснул остатки жижи через решетку. Мясные ошметья и кровь разлетелись по всей клетке, забрызгав воронов. Птицы с диким криком взмыли вверх. Самые проворные стали хватать последние кусочки и жадно их глотать. Джон со звоном поставил пустое ведро на пол.
Старик положил на его плечо иссохшую пятнистую руку.
- Да, мальчик, это больно, - мягко сказал он. - Выбирать… всегда больно. Так было и так будет. Уж я то знаю.
- Нет, вы не знаете, - горько ответил Джон. - И никто не знает. Даже если я его бастард, он все равно мой отец, и…
Мейстер Эймон вздохнул.
- Неужели ты меня не услышал, Джон? Думаешь, ты первый? - Старик невыразимо устало покачал древней головой. - Боги трижды сочли нужным проверить крепость моей клятвы. Один раз, когда я был мальчишкой, другой в расцвете зрелости, и третий - когда я состарился. К тому времени мои силы иссякли, зрение потускнело, но последний выбор был таким же тяжелым, как первый. Мои вороны прилетели с юга, и новости, которые они принесли, оказались чернее их крыльев. Я получил вести о гибели моего Дома, смерти родственников, о позоре и опустошении. Что я мог с этим поделать - старый, слепой и слабый? Я был беспомощен, как грудной младенец, но… до чего же горько было сидеть здесь в забвении, пока убивали несчастного внука моего брата, его сына и даже маленьких детей…
Потрясенный Джон увидел, как блеснули слезы в глазах старика.
- Кто вы? - тихо спросил он чуть ли не с ужасом.
На старческих губах дрогнула беззубая улыбка.
- Всего лишь мейстер Цитадели, назначенный служить в Черном Замке и Ночном Дозоре. В нашем ордене мы отказываемся от прошлых имен, когда даем обет и надеваем ошейник. - Старик прикоснулся к мейстерской цепи, свободно свисавшей с тонкой, почти бесплотной шеи. - Моим отцом был Мэйкар, первый своего имени, и брат мой Эйгон правил после него вместо меня. Мой дед назвал меня в честь принца Эймона Рыцаря-дракона, приходившегося ему то ли дядей, то ли отцом - в зависимости от того, в какую историю верить… Так я и стал Эймоном…
- Вы… Эймон Таргариен?
Джон не мог поверить своим ушам.
- Когда-то был им, - ответил старик. - Давным-давно. Как ты понял, Джон, я действительно знаю, что ты чувствуешь… Поэтому не стану давать совет, оставаться тебе или уходить. Свой выбор ты должен совершить самостоятельно, и жить потом с ним до конца дней своих. Так, как это сделал я. - Голос его понизился до шепота. - Как это сделал я…
Читать главу 59. Кейтлин... / Читать главу 61. Дэйнерис...
Узнать про другие замечательные переводы.
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 60. Джон (часть вторая)
Читать главу с начала: Глава 60. Джон (часть первая)
Когда он покинул Королевскую башню, в которой теперь располагалась резиденция лорда-командующего Мормонта, снаружи околачивались полдюжины его друзей. Они повесили мишень на дверь амбара, якобы тренируясь в стрельбе из лука, но с одного взгляда на них Джон понял, что это лишь для отвода глаз.
Не успел он выйти, как его окликнул Пип:
- Ну-ка, иди сюда. Давай показывай.
- Что показывать? - не понял Джон.
Жаба бочком подобрался поближе.
- Розовые ягодицы, что еще?
- Меч, - пояснил Гренн. - Мы хотим поглядеть на меч.
Джон окинул их осуждающим взглядом.
- Значит, вы знали…
Пип усмехнулся.
- Не все такие тупые, как Гренн.
- Конечно не все, - откликнулся Гренн. - Ты тупее.
Строитель Халдер виновато пожал плечами.
- Я помогал Пейту резать камень для навершия. А твой дружбан Сэм купил гранаты в Кротовом городке.
- Но мы узнали гораздо раньше, - сказал Гренн. - Радж помогал Доналу Нойе в кузнице. Он был там, когда Старый Медведь принес обгоревший клинок.
- Меч! - выкрикнул Мэтт, и остальные тут же подхватили: - Меч, меч, меч, меч!
Джон обнажил Длинный Коготь и показал его друзьям, поворачивая то так, то эдак, чтобы они могли на него полюбоваться. Меч-бастард сиял в бледных солнечных лучах темным смертоносным светом.
- Валирийская сталь, - торжественно провозгласил он, стараясь выглядеть довольным и гордым - то есть так, как от него ожидали.
- Я знаю историю о человеке, владевшим бритвой из валирийской стали, - поведал Жаба. - Однажды он попытался ею побриться и отрезал себе голову.
Пип усмехнулся.
- Ночному Дозору тысячи лет, - сказал он, - но я готов спорить, что лорд Сноу - первый черный брат, удостоенный награды за то, что спалил башню лорда-командующего.
Все рассмеялись, и даже Джон не удержался от улыбки. Честно говоря, устроенный им пожар не сумел повредить огромную каменную башню, но нанес значительный урон внутреннему убранству двух верхних этажей, в которых располагались покои Старого Медведя. Правда, судя по всему, никто от этого особо не расстроился, поскольку помимо прочего огонь уничтожил и кровожадный труп Отора.
Другую тварь - однорукого мертвяка, который когда-то был разведчиком Джафером Флауэрсом - изрубили на куски дюжиной мечей… но лишь после того, как существо убило сэра Джареми Риккера и еще четверых. Сэр Джареми успел отсечь голову твари, но все равно погиб, когда обезглавленный труп вытащил кинжал из ножен на его поясе и вонзил ему же в живот. От силы и мужества мало толку в битве с врагом, который не падает, будучи уже мертвым. Даже оружие и броня защищают слабо.
Мрачные воспоминания окончательно испортили Джону настроение.
- Я должен поговорить с Хоббом насчет ужина для Старого Медведя, - резко сказал он, убирая Длинный Коготь обратно в ножны.
Друзья хотели его поддержать, просто многого не понимали. И это не их вина, просто им не довелось стоять перед ожившим Отором. Они не видели бледного сияния мертвых голубых глаз, не ощущали холода почерневших мертвых пальцев. Ничего не знали они и о войне в Речных землях. Разве могут они его понять?
Он резко развернулся и угрюмо зашагал прочь. Пип попытался его окликнуть, но Джон даже не замедлил шага.
После пожара он переселился обратно в свою старую келью в полуразрушенной башне Хардина, и теперь направился туда. Призрак спал, свернувшись калачиком у двери, но немедленно поднял голову, лишь только услышал стук сапог Джона. Красные, как темный гранат, глаза лютоволка казались мудрее человеческих. Джон опустился на колени, почесал зверя за ухом и показал ему навершие нового меча.
- Смотри. Это ты.
Призрак понюхал свое резное каменное подобие и попытался его лизнуть. Джон улыбнулся.
- Ты как никто заслуживаешь этой чести, - сказал он волку… и вдруг вспомнил, как нашел его в тот день - в снегу позднего лета.
…Остальные уже выехали вперед, забрав других щенков, когда Джон вдруг расслышал писк. Он вернулся назад, и вот он, тут как тут - белый мех, почти невидимый на фоне сугробов…
«Он был совсем один, - подумал Джон, - в стороне от остального помета. Он был другим, поэтому его и выгнали».
- Джон!
Он поднял голову и увидел Сэмвелла Тарли, нервно покачивавшегося на каблуках. Щеки Сэма были пунцовыми, а тело так плотно укутано в тяжелый меховой плащ, будто он готовился залечь в зимнюю спячку.
- Сэм… - Джон поднялся. - В чем дело? Или ты тоже хочешь посмотреть на меч?
Если остальные знали о Когте, то, без сомнения, знал и Сэм.
Но толстяк только покачал головой.
- Когда-то я считался наследником отцовского клинка, - уныло проговорил он. - Он носит имя «Душегуб». Лорд Рендилл несколько раз разрешал мне его подержать, но этот меч всегда меня пугал. Он из валирийской стали - очень красивой, но такой острой, что я всегда опасался поранить кого-нибудь из сестер. Теперь его унаследует Дикон. - Сэм вытер вспотевшие руки о плащ. - Я… э-э… Тебя хочет видеть мейстер Эймон.
Срок менять повязку еще не подошел. Джон с подозрением нахмурился.
- Зачем? - спросил он.
Сэм сделался несчастным. Вот и весь ответ.
- Ты проговорился, да? - сердито выкрикнул Джон. - Признался в том, что обо всем рассказал мне?
- Я… он… Джон, я не хотел… он спросил… в смысле… Мне показалось, он уже знает. Он видит то, что не видят другие!..
- Вообще-то он слепой… - раздраженно ответил Джон. - Я сам его найду.
И он ушел, оставив Сэма одного - дрожащего с открытым ртом.
Мейстера Эймона он нашел в птичнике, где тот кормил воронов. Там же оказался Клидас с ведерком нарезанного мяса. Вместе они неспешно переходили от клетки к клетке.
- Сэм сказал, что вы хотели меня видеть?
Мейстер кивнул.
- Именно так. Клидас, отдай Джону ведро. Возможно, он будет не против оказать мне помощь.
Горбатый брат с воспаленными глазами передал Джону ведро и поспешил вниз по лестнице.
- Бросай мясо в клетки, - велел Эймон, - с остальным разберутся сами птицы.
Джон перехватил ведро правой рукой, а левую погрузил в его кровавое содержимое. Вороны принялись громко кричать и подлетать к металлической решетке, колотя по ней черными как ночь крыльями. Мясо было порезано на куски размером не больше сустава пальца. Сжав кулак, он вынул горсть сырых красных кусочков и бросил в клетку. Крики и птичьи ссоры усилились. Пара крупных птиц устроили драку за лучший кусок. Во все стороны полетели перья. Джон торопливо набрал вторую пригоршню и бросил вслед за первой.
- Ворон лорда Мормонта любит зерно и фрукты.
- Это редкая птица, - ответил мейстер. - Большинство воронов могут питаться зерном, но предпочитают мясо. Оно придает им сил. К тому же, боюсь, они наслаждаются вкусом крови. В этом они похожи на людей. Но точно так же, как люди, все вороны разные.
Возразить Джону было нечем. Он молча бросал мясо, недоумевая, зачем его позвали. Несомненно, старик скажет, когда сочтет нужным. Мейстер Эймон был не из тех, кого можно торопить.
- Голубей и горлиц тоже можно приучить доставлять письма, - продолжил мейстер. - но ворон сильнее, крупнее, смелее и лучше защищается от ястребов. Правда, он черный и жрет мертвечину, поэтому некоторые благочестивые люди испытывают к ним отвращение. Ты знал, что Бэйлор Благословенный пытался заменить всех воронов голубями? - Мейстер с улыбкой перевел белесые глаза на Джона. - Но Ночной Дозор предпочитает воронов.
Пальцы Джона шарили в ведре, рука до запястья погрузилась в кровь.
- Дайвен говорит, что одичалые называют нас ворóнами, - неуверенно проговорил он.
- Ворóна - это бедная родственница вóрона. Обе птицы - как нищие в черных обносках, всеми ненавидимые и непонятые.
Джон по-прежнему не понимал, к чему клонит мейстер. Какое ему дело до воронов и голубей? Если старик хочет поговорить о чем-то важном, почему нельзя сказать об этом прямо?
- Джон, ты никогда не задумывался, почему воины Ночного Дозора не женятся и не заводят детей? - спросил мейстер Эймон.
- Нет, - пожал плечами Джон.
Он разбросал еще мяса. Пальцы левой руки стали скользкими от крови, а раненая правая пульсировала болью от тяжести ведра.
- Чтобы не любить, - ответил старик. - Ибо любовь - это яд для чести и убийца долга.
Мысль Джону показалась сомнительной, но спорить он не стал. Мейстеру сто лет, он один из высших командиров Ночного Дозора. Кто такой Джон, чтобы возражать старшему?
Старик, казалось, понял его сомнения.
- Скажи мне, Джон, если твоему отцу пришлось бы выбирать между честью и теми, кого он любит, то как бы он поступил?
Джон немного растерялся. Он хотел было сказать, что лорд Эддард ни за что не обесчестит себя - даже ради любви, но тоненький лукавый голосок в глубине души прошептал:
«Он породил бастарда, какая же в этом честь? А твоя мать? Исполнил ли он свой долг перед ней, если даже не решился назвать тебе ее имя?»
- Он сделает то, что будет считать правильным, - ответил Джон… чрезмерно звонко, чтобы не выдать свои сомнения. - Несмотря ни на что…
- Значит, лорд Эддард один такой на десять тысяч. Большинство из нас не настолько сильны. Что такое честь по сравнению с любовью женщины? Что есть долг перед ощущением новорожденного сына в своих руках… или воспоминанием об улыбке брата? Ветер и слова. Ветер и слова. Мы лишь люди, которых боги создали для любви. В любви наша великая слава, и не менее великая трагедия.
Люди, создавшие Ночной Дозор, знали, что только их отвага защитит Государство от северной тьмы. Они понимали, что у них не должно быть привязанностей, способных ослабить решимость. Поэтому они приняли обет, что никогда не будут заводить ни жен, ни детей.
И все же у них остались братья и сестры. А также родившие их матери и отцы, давшие им имена. Они пришли сюда из сотен враждующих королевств, понимая, что времена могут меняться, но люди - нет. Поэтому они поклялись, что Ночные Дозорные никогда не станут участвовать в войнах между землями, которые они оберегают.
И они сдержали свои обещания. Когда Эйгон убил Черного Харрена и заявил права на его королевство, брат Харрена служил лордом-командующим на Стене и имел под рукой десять тысяч воинов. Но он не выступил в поход. В те времена, когда Семь Королевств на самом деле были семью королевствами, не проходило и поколения, чтобы три или четыре из них не схватились между собой в смертельной схватке. Дозор в эти войны не влезал. Когда андалы переплыли через Узкое море и смели королевства Первых Людей, сыновья павших королей ни разу не нарушили обета и остались на своих постах. Так было всегда, на протяжении неисчислимых лет. Такова цена чести.
Даже трус кажется храбрецом, если ему нечего бояться. И мы все способны исполнить долг, когда нам это ничего не стоит. Как легко в такие минуты идти по тропе чести! Но рано или поздно в жизни каждого человека наступает день, когда становится трудно… день, когда приходится делать выбор…
Некоторые вороны еще ели, разрывая клювами куски на длинные мясные волокна. Остальные, казалось, наблюдали за Джоном. Он ощущал на себе взгляды крохотных черных глаз.
- И сегодня настал мой день? Вы это хотите сказать?
Мейстер Эймон повернул голову и посмотрел на него мертвыми белесыми глазами. Он словно заглянул ему прямо в сердце. Джон почувствовал себя голым и беззащитным. Он взял ведро обеими руками и плеснул остатки жижи через решетку. Мясные ошметья и кровь разлетелись по всей клетке, забрызгав воронов. Птицы с диким криком взмыли вверх. Самые проворные стали хватать последние кусочки и жадно их глотать. Джон со звоном поставил пустое ведро на пол.
Старик положил на его плечо иссохшую пятнистую руку.
- Да, мальчик, это больно, - мягко сказал он. - Выбирать… всегда больно. Так было и так будет. Уж я то знаю.
- Нет, вы не знаете, - горько ответил Джон. - И никто не знает. Даже если я его бастард, он все равно мой отец, и…
Мейстер Эймон вздохнул.
- Неужели ты меня не услышал, Джон? Думаешь, ты первый? - Старик невыразимо устало покачал древней головой. - Боги трижды сочли нужным проверить крепость моей клятвы. Один раз, когда я был мальчишкой, другой в расцвете зрелости, и третий - когда я состарился. К тому времени мои силы иссякли, зрение потускнело, но последний выбор был таким же тяжелым, как первый. Мои вороны прилетели с юга, и новости, которые они принесли, оказались чернее их крыльев. Я получил вести о гибели моего Дома, смерти родственников, о позоре и опустошении. Что я мог с этим поделать - старый, слепой и слабый? Я был беспомощен, как грудной младенец, но… до чего же горько было сидеть здесь в забвении, пока убивали несчастного внука моего брата, его сына и даже маленьких детей…
Потрясенный Джон увидел, как блеснули слезы в глазах старика.
- Кто вы? - тихо спросил он чуть ли не с ужасом.
На старческих губах дрогнула беззубая улыбка.
- Всего лишь мейстер Цитадели, назначенный служить в Черном Замке и Ночном Дозоре. В нашем ордене мы отказываемся от прошлых имен, когда даем обет и надеваем ошейник. - Старик прикоснулся к мейстерской цепи, свободно свисавшей с тонкой, почти бесплотной шеи. - Моим отцом был Мэйкар, первый своего имени, и брат мой Эйгон правил после него вместо меня. Мой дед назвал меня в честь принца Эймона Рыцаря-дракона, приходившегося ему то ли дядей, то ли отцом - в зависимости от того, в какую историю верить… Так я и стал Эймоном…
- Вы… Эймон Таргариен?
Джон не мог поверить своим ушам.
- Когда-то был им, - ответил старик. - Давным-давно. Как ты понял, Джон, я действительно знаю, что ты чувствуешь… Поэтому не стану давать совет, оставаться тебе или уходить. Свой выбор ты должен совершить самостоятельно, и жить потом с ним до конца дней своих. Так, как это сделал я. - Голос его понизился до шепота. - Как это сделал я…
Читать главу 59. Кейтлин... / Читать главу 61. Дэйнерис...
Узнать про другие замечательные переводы.