«Богиня погребений»
Э. Л. Лаевская говорит, что "рисунок в виде двух магических глаз входит в разряд устойчивых мегалитических символов и имеет распространение от Средиземноморья до Скандинавии. Из гробницы в Лос-Милларес происходит небольшой алебастровый идол (рис. 28) - столбик, на котором обозначены глаза, брови и по три больших пальца с двух сторон.
Рельефы с изображением женской фигуры в гробницах или отдельно стоящие антропоморфные стелы - обязательная принадлежность искусства Пиренейского полуострова и Южной Франции, Бретани и районов Сены - Уазы - Марны, Италии и Корсики. Есть камни с проступающими на них человеческими чертами и в Северном Причерноморье, и А. А. Формозов связывает их появление с непосредственным влиянием западных мегалитических культур [1]. В причерноморских степях стелы, венчающие курганы, порождают долгую традицию - их влияние прослеживается и в скифских надгробных скульптурах, и в половецких изваяниях [2]. По-видимому, изначально та же идея заложена и в эллинском обычае ставить на могиле статую куроса [3].
По-разному решается вопрос о смысле антропоморфных рельефов мира мегалитов. Исследователи говорят о них как о предках-родоначальниках, как об идолах. Называют их и «богинями погребений» (рис. 29) [4]. Ни одно из толкований не должно быть отброшено - полисемантичность древнего искусства вбирает в себя многие противоречивые для современного сознания понятия и представления. На фигурах часто присутствуют женские знаки пола, но это - не обязательное правило. Может быть намечена только голова.
Иногда детализируются атрибуты, среди которых первое место занимает топор или молот. Он - почти постоянный спутник «богини погребений», его же находят в качестве амулетов во всех областях распространения мегалитики. <...> Здесь начало и будущего молота Тора, и молота кузнеца Гефеста как атрибутов личного воплощения древнего бога-громовника, а ещё раньше - отнимающей и дающей жизнь громовницы".
Мы знаем, что лабрис изображался на крито-минойских ларнаках (гробах).
И, как говорит Лаевская, очень часто встречается изображение топора на стенах мегалитических гробниц. Мне думается, что здесь символика топора равнозначна символике лабриса.
Изображение лабриса можно видеть на древнегреческой вазописи, представляющей сцену рождения Афины из головы Зевса.
Рождение Афины из головы Зевса. Рисунок с краснофигурной древнегреческой вазы.
Обычно считается, что "забеременевший" Зевс испытывал страшный головные боли, и Гефест облегчил страдания «всепородителя», раскроив ему череп топором. Грубый аналог "кесарева сечения", так сказать.
Но я полагаю, что лабрис и на ларнаках, и на мегалитах, и на этой вазе есть знак "перехода". Или знак рождения новой жизни, как в случае с Афиной. В любом случае, это знак трансформации: от жизни - через смерть - к новой жизни. Поэтому он изображён на критских ларнаках. Саркофаг - это "кокон", по представлениям древних египтян, и наверно не только египтян. С коконом связан образ бабочки, и лабрис похож на стилизованное изображение бабочка.
"Важнейшей особенностью бабочки, которая определяет большую часть сакральных представлений о ней, является способность к трансформации. Жизненный цикл бабочки начинается с яйца. Яйцо - универсальный символ творения, начало начал. Из яйца выходит на белый свет личинка. Символически этот процесс можно соотнести с зарождением человеческого сознания, души - пока ещё юной, спящей, неразвитой. Личинка развивается в гусеницу - воплощение всего мирского, бренного, низменного. Гусеница ведёт довольно примитивный образ жизни: занимается бесконечным поиском пищи, ест, спит, растёт. Но вскоре наступает важнейший для будущей бабочки этап - окукливание. Гусеница уходит от физического мира и его суеты. Внутри кокона нет света и звука, нет дыхания и нет помыслов. Есть только тьма и кажущееся бесконечным ожидание. Этот этап символически связан со смертью телесной оболочки души, переживаниями конца существования, конца мира и ожиданием перехода в новую ипостась. И вот, наконец, происходит главное: стенки кокона прорываются - и на свет выходит преображённое существо, в котором нет ничего от прежнего, мирского, телесного. Прекрасная, почти бесплотная бабочка - это освобождённая, чистая, сияющая в своей первозданной красоте воскресшая душа" ( Источник).
Если гроб - это "кокон", то что ещё лучше пожелать умершему, нежели "прорыв" стенки "кокона", чтобы из него вышло на свет преображённое существо? Очевидно, поэтому и изображался топор на стенах мегалитических гробниц.
---------------------------------------------------------------------------------
[1] Формозов А. А. Очерки по первобытному искусству. М., 1969, с. 181-184.
[2] Там же. «Каменные бабы эпохи железа есть ещё в Прибалтике, Подолии, на Северном Кавказе...» (Там же, с. 240).
[3] Или коры, - добавлю я от себя.
[4] Монгайт А. Л. Каменный век, с. 258.
Рельефы с изображением женской фигуры в гробницах или отдельно стоящие антропоморфные стелы - обязательная принадлежность искусства Пиренейского полуострова и Южной Франции, Бретани и районов Сены - Уазы - Марны, Италии и Корсики. Есть камни с проступающими на них человеческими чертами и в Северном Причерноморье, и А. А. Формозов связывает их появление с непосредственным влиянием западных мегалитических культур [1]. В причерноморских степях стелы, венчающие курганы, порождают долгую традицию - их влияние прослеживается и в скифских надгробных скульптурах, и в половецких изваяниях [2]. По-видимому, изначально та же идея заложена и в эллинском обычае ставить на могиле статую куроса [3].
По-разному решается вопрос о смысле антропоморфных рельефов мира мегалитов. Исследователи говорят о них как о предках-родоначальниках, как об идолах. Называют их и «богинями погребений» (рис. 29) [4]. Ни одно из толкований не должно быть отброшено - полисемантичность древнего искусства вбирает в себя многие противоречивые для современного сознания понятия и представления. На фигурах часто присутствуют женские знаки пола, но это - не обязательное правило. Может быть намечена только голова.
Иногда детализируются атрибуты, среди которых первое место занимает топор или молот. Он - почти постоянный спутник «богини погребений», его же находят в качестве амулетов во всех областях распространения мегалитики. <...> Здесь начало и будущего молота Тора, и молота кузнеца Гефеста как атрибутов личного воплощения древнего бога-громовника, а ещё раньше - отнимающей и дающей жизнь громовницы".
Мы знаем, что лабрис изображался на крито-минойских ларнаках (гробах).
И, как говорит Лаевская, очень часто встречается изображение топора на стенах мегалитических гробниц. Мне думается, что здесь символика топора равнозначна символике лабриса.
Изображение лабриса можно видеть на древнегреческой вазописи, представляющей сцену рождения Афины из головы Зевса.
Рождение Афины из головы Зевса. Рисунок с краснофигурной древнегреческой вазы.
Обычно считается, что "забеременевший" Зевс испытывал страшный головные боли, и Гефест облегчил страдания «всепородителя», раскроив ему череп топором. Грубый аналог "кесарева сечения", так сказать.
Но я полагаю, что лабрис и на ларнаках, и на мегалитах, и на этой вазе есть знак "перехода". Или знак рождения новой жизни, как в случае с Афиной. В любом случае, это знак трансформации: от жизни - через смерть - к новой жизни. Поэтому он изображён на критских ларнаках. Саркофаг - это "кокон", по представлениям древних египтян, и наверно не только египтян. С коконом связан образ бабочки, и лабрис похож на стилизованное изображение бабочка.
"Важнейшей особенностью бабочки, которая определяет большую часть сакральных представлений о ней, является способность к трансформации. Жизненный цикл бабочки начинается с яйца. Яйцо - универсальный символ творения, начало начал. Из яйца выходит на белый свет личинка. Символически этот процесс можно соотнести с зарождением человеческого сознания, души - пока ещё юной, спящей, неразвитой. Личинка развивается в гусеницу - воплощение всего мирского, бренного, низменного. Гусеница ведёт довольно примитивный образ жизни: занимается бесконечным поиском пищи, ест, спит, растёт. Но вскоре наступает важнейший для будущей бабочки этап - окукливание. Гусеница уходит от физического мира и его суеты. Внутри кокона нет света и звука, нет дыхания и нет помыслов. Есть только тьма и кажущееся бесконечным ожидание. Этот этап символически связан со смертью телесной оболочки души, переживаниями конца существования, конца мира и ожиданием перехода в новую ипостась. И вот, наконец, происходит главное: стенки кокона прорываются - и на свет выходит преображённое существо, в котором нет ничего от прежнего, мирского, телесного. Прекрасная, почти бесплотная бабочка - это освобождённая, чистая, сияющая в своей первозданной красоте воскресшая душа" ( Источник).
Если гроб - это "кокон", то что ещё лучше пожелать умершему, нежели "прорыв" стенки "кокона", чтобы из него вышло на свет преображённое существо? Очевидно, поэтому и изображался топор на стенах мегалитических гробниц.
---------------------------------------------------------------------------------
[1] Формозов А. А. Очерки по первобытному искусству. М., 1969, с. 181-184.
[2] Там же. «Каменные бабы эпохи железа есть ещё в Прибалтике, Подолии, на Северном Кавказе...» (Там же, с. 240).
[3] Или коры, - добавлю я от себя.
[4] Монгайт А. Л. Каменный век, с. 258.