Dasein и мир
Глубокий вдох.
Ухватить Я вовсе не так просто, как подавал это дело Фихте: помыслим стену, а теперь - себя, ее мыслящим. Полагание этого трюка как начала восхождения к Я порочно, потому что заранее полагает Я слепым к тому, как обстоит дело у Я с наличным миром. До всякого мыслящего определения вокруг нас имеются вещи - не та или иная отдельная вещь и не конструкция из этих отдельных вещей. Первична именно взаимосвязь вещей, хотя она может и не сознаваться.
Ближайшие вещи, которые нас окружают, мы называем утварью; это вещи, с которыми мы имеем дело, с каждой - по ее принадлежности.
Теперь о нас, о нашем взгляде. "Взаимосвязь утвари может нам повстречаться, но это не происходит с необходимостью. Взгляд, которому предстоит взаимосвязь утвари ближайшим образом в ее совершенной невыразительности и непродуманности, - это взгляд, смотрящий так, как смотрит практическая осмотрительность, практически ориентируясь в повседневности. Непродуманность означает: отсутствие тематического схватывания вещей для продумывания; мы просто осмотрительно ориентируемся среди них" - не натыкаемся, например.
((Курсив - выделение Х., жирный - моё: опять и опять про незаслонение феномена мыслями)).
Каждая принадлежность утвари - для чего-то, и через свое предназначение связана с другой. Взаимосвязь "для того, чтобы" ((функций)) есть целое взаимоотношений обстоятельств дела. Обстоятельства дела суть то, что делает вещь тем, что она есть. Взаимосвязь обстоятельств дела есть то первое, внутри чего определенное сущее есть как это-вот так-то и так-то сущее, как оно есть и соответствующим образом себя кажет.
Экзистируя, мы всегда уже находимся в этом окружающем мире (Umwelt). Причем не как вещь среди вещей с той лишь разницей, что мы их воспринимаем (Фихте). "Dasein экзистирует как бытие-в-мире. И это фундаментальное определение его экзистенции представляет собой предпосылку того, что оно вообще может что-то воспринимать".
А что же такое мир? Это не природа, не сумма всего сущего. Это не есть нечто, полученное задним числом, - но всегда в строгом смысле слова предыдущее, то, что как наперед всегда уже выявленное нам пред-стоит. Он настолько самоочевиден, что мы о нем полностью забываем.
Еще раз: такое философское, феноменологическое понятие мира противостоит дофилософскому, расхожему - представлению о мире как о внутримирном сущем.
(Этим Dasein, экзистенции которого принадлежит бытие-в-мире, отличается от вещей. Стул не имеет мира, он просто имеется в наличии).
Не будучи наличным сущим мир есть момент структуры присущего Dasein способа быть. Он есть нечто соразмерное Dasein, он есть вот (Da), вот-бытие, как и Dasein, т.е. мы сами. Он, как и Dasein, не наличествует, а экзистирует.
Дальше следует великолепный образец мыслительного фехтования Хайдеггера. Противник - здравый смысл, который уверенно "разбивает" построения Х. такой аргументацией: если мир принадлежит Dasein, т.е. субъекту, значит, он есть нечто субъективное, нереальное. Мы приходим - чур меня! - к субъективному идеализму.
Ну, спокойно парирует Х., во-первых нечего заклинать опасностью идеализма. Реализм отличается от идеализма, скорее, тем, что он просто не додумывается до вопросов, которые ставит и над которыми бьется идеализм. "Свирепствующий нынче повальный страх перед идеализмом, если приглядеться к нему попристальней, есть не что иное, как страх перед философией".
Но, продолжает он, "главная проблема... состоит именно в том, чтобы определить, что есть субъект и как он есть, - что принадлежит субъективности субъекта".
Да, мир принадлежит Dasein, поскольку это сущее есть как бытие-в-мире.Dasein как бы "проецирует" мир изнутри вовне. Но что это значит? Можем ли мы здесь говорить о внутреннем и внешнем? Не правильнее ли сказать, что само Dasein как таковое уже проецирует и проектирует себя (ist projektiert)?
((Нельзя обойти темы проектности - ср. ее проработку в ММК как одной из центральных. А как одно из боковых ответвлений - тема projet de soi у Сартра)).
Там еще красивая игра слов, поясняемая переводчиком. Лат. projicio означает "бросать, выбрасывать или вытягивать вперед, откладывать на будущее", а интенсив (что это такое, я не сумел выяснить) projecto значит "порицать", "обвинять". Отсюда формулировка, что вместе с брошенным упреком мира выявляется то, откуда только и открывается внутримирно наличное.
И еще кое-что из лингвистики. Мы говорим про Dasein, что оно экзистирует, потому что оно "всегда уже вы-ступило из себя вовне, ex-sistere [про-изо-шло], уже есть в мире.
И последнее в этом куске. Dasein экзистирует с необходимостью и ему сущностно принадлежит бытие-в-мире. Напротив, бытию наличного внутримирность (= воспринятость нами) не принадлежит в качестве его определения, на для него лишь возможна. За одним исключением. Имеется такое сущее, бытию которого "в определенном смысле принадлежит внутримирность". Это то, что мы называем историческим, - культура. Про нее, как я понял, Х. еще будет что-то важное говорить позже.
Ухватить Я вовсе не так просто, как подавал это дело Фихте: помыслим стену, а теперь - себя, ее мыслящим. Полагание этого трюка как начала восхождения к Я порочно, потому что заранее полагает Я слепым к тому, как обстоит дело у Я с наличным миром. До всякого мыслящего определения вокруг нас имеются вещи - не та или иная отдельная вещь и не конструкция из этих отдельных вещей. Первична именно взаимосвязь вещей, хотя она может и не сознаваться.
Ближайшие вещи, которые нас окружают, мы называем утварью; это вещи, с которыми мы имеем дело, с каждой - по ее принадлежности.
Теперь о нас, о нашем взгляде. "Взаимосвязь утвари может нам повстречаться, но это не происходит с необходимостью. Взгляд, которому предстоит взаимосвязь утвари ближайшим образом в ее совершенной невыразительности и непродуманности, - это взгляд, смотрящий так, как смотрит практическая осмотрительность, практически ориентируясь в повседневности. Непродуманность означает: отсутствие тематического схватывания вещей для продумывания; мы просто осмотрительно ориентируемся среди них" - не натыкаемся, например.
((Курсив - выделение Х., жирный - моё: опять и опять про незаслонение феномена мыслями)).
Каждая принадлежность утвари - для чего-то, и через свое предназначение связана с другой. Взаимосвязь "для того, чтобы" ((функций)) есть целое взаимоотношений обстоятельств дела. Обстоятельства дела суть то, что делает вещь тем, что она есть. Взаимосвязь обстоятельств дела есть то первое, внутри чего определенное сущее есть как это-вот так-то и так-то сущее, как оно есть и соответствующим образом себя кажет.
Экзистируя, мы всегда уже находимся в этом окружающем мире (Umwelt). Причем не как вещь среди вещей с той лишь разницей, что мы их воспринимаем (Фихте). "Dasein экзистирует как бытие-в-мире. И это фундаментальное определение его экзистенции представляет собой предпосылку того, что оно вообще может что-то воспринимать".
А что же такое мир? Это не природа, не сумма всего сущего. Это не есть нечто, полученное задним числом, - но всегда в строгом смысле слова предыдущее, то, что как наперед всегда уже выявленное нам пред-стоит. Он настолько самоочевиден, что мы о нем полностью забываем.
Еще раз: такое философское, феноменологическое понятие мира противостоит дофилософскому, расхожему - представлению о мире как о внутримирном сущем.
(Этим Dasein, экзистенции которого принадлежит бытие-в-мире, отличается от вещей. Стул не имеет мира, он просто имеется в наличии).
Не будучи наличным сущим мир есть момент структуры присущего Dasein способа быть. Он есть нечто соразмерное Dasein, он есть вот (Da), вот-бытие, как и Dasein, т.е. мы сами. Он, как и Dasein, не наличествует, а экзистирует.
Дальше следует великолепный образец мыслительного фехтования Хайдеггера. Противник - здравый смысл, который уверенно "разбивает" построения Х. такой аргументацией: если мир принадлежит Dasein, т.е. субъекту, значит, он есть нечто субъективное, нереальное. Мы приходим - чур меня! - к субъективному идеализму.
Ну, спокойно парирует Х., во-первых нечего заклинать опасностью идеализма. Реализм отличается от идеализма, скорее, тем, что он просто не додумывается до вопросов, которые ставит и над которыми бьется идеализм. "Свирепствующий нынче повальный страх перед идеализмом, если приглядеться к нему попристальней, есть не что иное, как страх перед философией".
Но, продолжает он, "главная проблема... состоит именно в том, чтобы определить, что есть субъект и как он есть, - что принадлежит субъективности субъекта".
Да, мир принадлежит Dasein, поскольку это сущее есть как бытие-в-мире.Dasein как бы "проецирует" мир изнутри вовне. Но что это значит? Можем ли мы здесь говорить о внутреннем и внешнем? Не правильнее ли сказать, что само Dasein как таковое уже проецирует и проектирует себя (ist projektiert)?
((Нельзя обойти темы проектности - ср. ее проработку в ММК как одной из центральных. А как одно из боковых ответвлений - тема projet de soi у Сартра)).
Там еще красивая игра слов, поясняемая переводчиком. Лат. projicio означает "бросать, выбрасывать или вытягивать вперед, откладывать на будущее", а интенсив (что это такое, я не сумел выяснить) projecto значит "порицать", "обвинять". Отсюда формулировка, что вместе с брошенным упреком мира выявляется то, откуда только и открывается внутримирно наличное.
И еще кое-что из лингвистики. Мы говорим про Dasein, что оно экзистирует, потому что оно "всегда уже вы-ступило из себя вовне, ex-sistere [про-изо-шло], уже есть в мире.
И последнее в этом куске. Dasein экзистирует с необходимостью и ему сущностно принадлежит бытие-в-мире. Напротив, бытию наличного внутримирность (= воспринятость нами) не принадлежит в качестве его определения, на для него лишь возможна. За одним исключением. Имеется такое сущее, бытию которого "в определенном смысле принадлежит внутримирность". Это то, что мы называем историческим, - культура. Про нее, как я понял, Х. еще будет что-то важное говорить позже.