Шаг пятый. Или все на том же месте?
5. "Поскольку временность образует фундаментальное устроение того сущего, которое мы называем Dasein,
а [= и поскольку] этому сущему принадлежит, как определение его экзистенции, понимание бытия,
и поскольку время образует исходный набросок себя просто как таковой,
постольку, в каждом фактичном Dasein, коль скоро оно экзистирует, всякий раз уже выявлено бытие,
а это значит: сущее разомкнуто или открыто.
Я не всегда уже различаю (память подводит), где Хайдеггер повторяется, а где он говорит что-то новое, примыкающее к уже сказанному. Ощущение от его движения лучше всего передает метафора гравировки, когда каждым движением резца прочерчивается и дополнительно утверждается намеченная черта и в то же время немного меняется, уточняется - как за счет смещения резца, так и за счет выведения на свет более глубоких слоев материала.
И вот здесь, в цитированной конструкции, 4 посылки и два вывода - что это за логические связи? Мне иногда кажется, что все они обратимы: можно сказать, что поскольку А, то Б, а можно из Б вывести А, с равным правом... Однако, посмотрим "под микроскопом" - мне важно понять не только, что сказано, но и то, почему сказано именно так. Можно ли пересказать иначе (я все время это делаю, но в то же время ловлю себя на том, что начинаю говорить на его, Х., языке) - или, как поэзия, эти речи не поддаются пересказу?
а) Временность образует фундаментальное устроение того сущего, которое мы называем Dasein. "Которое мы называем" - к чему эта оговорка? Почему не сказать прямее "устроение Dasein"? Единственное объяснение: такое устроение - специфика Dasein, другим сущим это не свойственно. А что именно не свойственно? Ну, во-первых, идеальные предметы (треугольники, например, вообще вневременны). Всё материальное же, неживое и живое, существует во времени, но, это хочет нам сказать Х., они не связаны со временем так фундаментально, как Dasein.
б) Этому сущему (= Dasein) принадлежит, как определение его экзистенции (= специфического для Dasein способа существования) понимание бытия. Припоминаем: существование Dasein - это бытие-в-мире, обхождение со своим подручным сущим, а это, по Х., и есть понимание в допонятийном смысле. Понимание же сущего предполагает понимание, тоже допонятийное, бытия этого сущего.
Поскольку это разрывание связи между однокоренными "пониманием" и "понятием" вызывало вопросы, остановлюсь на этом еще раз. Понимание, хочет, по-моему, сказать нам Х., это в основе своей умение обращаться с понимаемым, обходиться с ним сообразно его природе. Когда мы по работе требуем от себя и других понимания дела или по жизни ждем понимания от близких, то вот это, никоим образом не предполагающее понятий, и есть то самое, о чем Х.
Утверждая, что Dasein по самому способу своего бытия имеет понимание бытия, Х. утверждает возможность каких-либо последующих мыслительных построений и, в конечном счете, онтологии - не будь этого даром полученного исконного понимания, Dasein не было бы в состоянии ничего понимать и познавать. Да и действовать. Словом, быть.
в) О набрасывании себя в направлении некоторой возможности Х. говорит применительно к тому, что Dasein понимает себя, открывает для себя какую-то определенную возможность быть. Но в этом фрагменте Х. говорит о самонабрасывании самого времени. То же ли это самое, что набросок Dasein?
Вопрос пока что для меня непроясненный: непонятны все-таки онтологические отношения Dasein и времени. Речи Х. иногда звучат так, что не только Dasein неотъемлемо от времени, но и время неотъемлемо от Dasein; и в то же время Х. категорически открещивается от субъективизма...
г) В каждом "фактичном Dasein" (т.е. в каждом из нас) в силу самого нашего существования "выявлено бытие", "открыто или разомкнуто" сущее. Разомкнутость сущего это то самое его свойство, которое дает нам доступ к бытию, открывает в его истинности (несокрытости), являет сущее как истинно сущее. Но что я сейчас написал, кроме того, что повторил на несколько ладов метафоры Х.
Мне это становится чуть яснее, если я помыслю "бытие" как То (или Того), что (кто) делает сущее сущим. Что (кто) это? Не Кроноса ли древних греков припоминает Х.?
а [= и поскольку] этому сущему принадлежит, как определение его экзистенции, понимание бытия,
и поскольку время образует исходный набросок себя просто как таковой,
постольку, в каждом фактичном Dasein, коль скоро оно экзистирует, всякий раз уже выявлено бытие,
а это значит: сущее разомкнуто или открыто.
Я не всегда уже различаю (память подводит), где Хайдеггер повторяется, а где он говорит что-то новое, примыкающее к уже сказанному. Ощущение от его движения лучше всего передает метафора гравировки, когда каждым движением резца прочерчивается и дополнительно утверждается намеченная черта и в то же время немного меняется, уточняется - как за счет смещения резца, так и за счет выведения на свет более глубоких слоев материала.
И вот здесь, в цитированной конструкции, 4 посылки и два вывода - что это за логические связи? Мне иногда кажется, что все они обратимы: можно сказать, что поскольку А, то Б, а можно из Б вывести А, с равным правом... Однако, посмотрим "под микроскопом" - мне важно понять не только, что сказано, но и то, почему сказано именно так. Можно ли пересказать иначе (я все время это делаю, но в то же время ловлю себя на том, что начинаю говорить на его, Х., языке) - или, как поэзия, эти речи не поддаются пересказу?
а) Временность образует фундаментальное устроение того сущего, которое мы называем Dasein. "Которое мы называем" - к чему эта оговорка? Почему не сказать прямее "устроение Dasein"? Единственное объяснение: такое устроение - специфика Dasein, другим сущим это не свойственно. А что именно не свойственно? Ну, во-первых, идеальные предметы (треугольники, например, вообще вневременны). Всё материальное же, неживое и живое, существует во времени, но, это хочет нам сказать Х., они не связаны со временем так фундаментально, как Dasein.
б) Этому сущему (= Dasein) принадлежит, как определение его экзистенции (= специфического для Dasein способа существования) понимание бытия. Припоминаем: существование Dasein - это бытие-в-мире, обхождение со своим подручным сущим, а это, по Х., и есть понимание в допонятийном смысле. Понимание же сущего предполагает понимание, тоже допонятийное, бытия этого сущего.
Поскольку это разрывание связи между однокоренными "пониманием" и "понятием" вызывало вопросы, остановлюсь на этом еще раз. Понимание, хочет, по-моему, сказать нам Х., это в основе своей умение обращаться с понимаемым, обходиться с ним сообразно его природе. Когда мы по работе требуем от себя и других понимания дела или по жизни ждем понимания от близких, то вот это, никоим образом не предполагающее понятий, и есть то самое, о чем Х.
Утверждая, что Dasein по самому способу своего бытия имеет понимание бытия, Х. утверждает возможность каких-либо последующих мыслительных построений и, в конечном счете, онтологии - не будь этого даром полученного исконного понимания, Dasein не было бы в состоянии ничего понимать и познавать. Да и действовать. Словом, быть.
в) О набрасывании себя в направлении некоторой возможности Х. говорит применительно к тому, что Dasein понимает себя, открывает для себя какую-то определенную возможность быть. Но в этом фрагменте Х. говорит о самонабрасывании самого времени. То же ли это самое, что набросок Dasein?
Вопрос пока что для меня непроясненный: непонятны все-таки онтологические отношения Dasein и времени. Речи Х. иногда звучат так, что не только Dasein неотъемлемо от времени, но и время неотъемлемо от Dasein; и в то же время Х. категорически открещивается от субъективизма...
г) В каждом "фактичном Dasein" (т.е. в каждом из нас) в силу самого нашего существования "выявлено бытие", "открыто или разомкнуто" сущее. Разомкнутость сущего это то самое его свойство, которое дает нам доступ к бытию, открывает в его истинности (несокрытости), являет сущее как истинно сущее. Но что я сейчас написал, кроме того, что повторил на несколько ладов метафоры Х.
Мне это становится чуть яснее, если я помыслю "бытие" как То (или Того), что (кто) делает сущее сущим. Что (кто) это? Не Кроноса ли древних греков припоминает Х.?