Кейт Гренвилл
Поиски австралийской готики привели меня к австралийской писательнице Кейт Гренвилл [Kate Grenville]. Её исторический роман «Тайная река» [The Secret River] в 2006 году получил премию Содружества за лучшую книгу прозы, премию Кристины Стед, а также вошёл в короткий список Букера. Первые главы соверщенно диккенсовские по настроению, но там, где английский классик остановил бы перо, Гренвилл продолжает рассказ и поражает воображение аудитории. Лондонец Уильям Торнхилл, отчаявшись прокормить жену и детей, решается на кражу и, о ужас, схвачен. Эшафот в последний момент заменяют каторгой. Несчастный вместе с дважды несчастной семьёй отправляется в далёкую страшную Австралию, и... и оказывается, что каторга - счастливый билет в настоящую человеческую жизнь. С собственным домом, с трудом на собственном участке (ну и пусть, что рабским, хозяйкой числится героическая жена Сэл), в тёплом и здоровом климате, на новой неистраченной земле. Ну, змеи, ну, пауки ядовитые - но далеко им до судейских и палача!
И когда ради своей землицы понадобится пойти на преступление, остановится ли счастливый человек Уильям?
Обвиняемый Вондрачек, пролитая кровь вопиет к небу. Во имя Божие ты засеешь оба эти поля беленой и плевелом. Да, беленой и плевелом, и до смерти своей будешь глядеть на этот посев ненависти...
Карел Чапек «Преступление в крестьянской семье»
С трепетом, с любовью романистка воссоздаёт быт каторжан-поселенцев, их рискованное земледелие и героическое скотоводство, их непреходящий и непеределываемый домашний труд, их скромный досуг. И тут же беспощадно дорисовывает на самой границе повествования тёмные тени тех, чья эта земля на самом деле. Скрупулёзность Гренвилл объяснима: в работе она использовала сведения о судьбе своего предка Соломона Уайзмена, каторжанина, сделавшего блестящую бизнес-карьеру. Собственно, «Тайная река» выросла из незаконченной биографии Уайзмена, оказавшись на стыке нон-фикшна и художественного вымысла.
Вторую часть торнхилловского цикла, «Лейтенант» [The Lieutenant], описывают как зеркальное отражение «Тайной реки». Главный герой, как явствует из заглавия, профессиональный военный моряк, умный, учёный, но вот беда, абсолютно не от мира сего. В Австралии он, чудак, не карьеру делает, а изучает ботанику, зоологию, астрономию и, конечно, любопытнейшие языки местного населения. Среди его информаторов - девочка-аборигенка по имени Тагаран, стихийная лингвистка, выстраивающая со своей стороны контакт с инопланетянином.
Она принялась объяснять, но чересчур спешила. Рук уловил лишь слова «белый человек», остальное было не разобрать.
- Я не понимаю, - сказал он. - Мапиадьими.
- Пийидьангала уайтмана нгалари Тугеарна, - повторила Тагаран, проговаривая каждое слово, чтобы ему было легче.
Пийидьангала - в этом Рук узнал знакомый корень, пийи - ударить. Умом он еще не успел понять смысл сказанного, а сердце у него уже сжалось. Белый человек ударил Тугеар. Не обязательно было выяснять все подробности, чтобы понять: он бы предпочёл не слышать того, что они скажут.
В конце концов лейтенант Рук высказал своему командиру всё, что он думает об обращении с туземцами, и предсказуемо чуть не попал под трибунал. Тут я уж вообще не поверила, что за сусальный образ, неправдоподобно, как может колонизатор, etc., etc. Люди умеют удивлять. Прототип Дэниела Рука - офицер Уильям Доус. В романе цитируются его дневниковые записи. Тагаран на самом деле звали Патьегаранг, Серая Кенгуру. Язык тоже настоящий, на нём до сих пор говорят. Он называется даруг. Мы все знаем на нём одно слово, и слово это - коала.
А жизнь бессовестней литературы.
С этим лесковским бессребреником мы ещё встретимся в другой книге Кейт Гренвилл: в «Комнате из листьев» [Room Made of Leaves]. Здесь в центре внимания не герой, а героиня, и уж такого свойства, что трудно вообразить её колонизаторшей.
Урождённая Элизабет Вил появилась на свет в 1766 году в семье фермера из крошечного селения Бриджрул в графстве Девон. Девочкой она была принята на воспитание в семью местного священника и выросла в среде, подобной той, что окружала Джейн Остин, с которой они считались почти что современницами. В 1788 году Элизабет вышла замуж за военного и год спустя вместе с супругом и их маленьким сыном отплыла в Новый Южный Уэльс, где недавно было основано поселение для каторжников. Утончённая молодая женщина из прихода Бриджрул, словно роза, брошенная в выгребную яму, внезапно оказалась в обществе грубых жестоких людей в самом далёком уголке земного шара.
Во-первых, непонятно, что вообще её побудило выйти замуж за энсина Джона Макартура. Природным обаянием он не был наделен. Элизабет сама, характеризуя своего супруга, писала, что он был «не в меру горделивым и заносчивым, учитывая наше скромное положение и безрадостные перспективы». Красотой Джон Макартур тоже не отличался: лицо его было изрыто оспой, которой он переболел в детстве. Сын торговца мануфактурными товарами, он не мог похвастать ни богатством, ни знатностью и, кроме своего половинного жалования, другими источниками дохода не располагал. В мире Джейн Остин такой брак вряд ли был бы возможен.
В одном Джону Макартуру нужно отдать должное: он был нацелен на успех, шел к нему с беспощадной напористостью. Прибегая к таким методам, как запугивание, лесть и обман, спустя десять лет после прибытия в колонию он стал самым богатым и влиятельным человеком в Новом Южном Уэльсе.
Вновь перед нами реальные лица, притом написанные в лучших традициях реализма, со всеми бородавками. Элизабет дурна собой, строптива, необаятельна, но мало того - она ещё и позволяет себе. Рано расставшись с иллюзиями, она преисполнилась не то чтобы цинизма, а так, знания человеческой природы. И, благо не верует ни в Бога, ни в чёрта, намерена распорядиться своим знанием так, чтобы получить от мира как можно больше удовольствия. «Комната из листьев» могла бы стать очередным пастишем «Ярмарки тщеславия», о волевой женщине, стоящей за спиной никчёмного и психопатистого мужа. Но мало-помалу она оказывается совсем о другом...
Я хладнокровно перебирала в уме возможные варианты. Оба дуэлянта промахиваются. Мистер Макартур ранит полковника. Полковник ранит мистера Макартура. Полковник убивает мистера Макартура. Мистер Макартур убивает полковника.
Согласно несложным подсчетам, существовал один шанс из пяти, что примерно через час домой принесут труп моего мужа. И один шанс из пяти, что его арестуют за убийство. Значит, всего два шанса из пяти.
Я не до конца выразила свою мысль в словесной форме: два шанса из пяти, что я от него избавлюсь. Признаюсь честно: шансы я подсчитывала с надеждой в душе, а не со страхом. Это мои личные записки, а перед собой притворяться мне незачем.
Три вывода:
1) в Новом Южном Уэльсе жили и живут удивительные люди;
2) жизнь бессовестней литературы;
3) Кейт Гренвилл очень стоит читать.
И когда ради своей землицы понадобится пойти на преступление, остановится ли счастливый человек Уильям?
Обвиняемый Вондрачек, пролитая кровь вопиет к небу. Во имя Божие ты засеешь оба эти поля беленой и плевелом. Да, беленой и плевелом, и до смерти своей будешь глядеть на этот посев ненависти...
Карел Чапек «Преступление в крестьянской семье»
С трепетом, с любовью романистка воссоздаёт быт каторжан-поселенцев, их рискованное земледелие и героическое скотоводство, их непреходящий и непеределываемый домашний труд, их скромный досуг. И тут же беспощадно дорисовывает на самой границе повествования тёмные тени тех, чья эта земля на самом деле. Скрупулёзность Гренвилл объяснима: в работе она использовала сведения о судьбе своего предка Соломона Уайзмена, каторжанина, сделавшего блестящую бизнес-карьеру. Собственно, «Тайная река» выросла из незаконченной биографии Уайзмена, оказавшись на стыке нон-фикшна и художественного вымысла.
Вторую часть торнхилловского цикла, «Лейтенант» [The Lieutenant], описывают как зеркальное отражение «Тайной реки». Главный герой, как явствует из заглавия, профессиональный военный моряк, умный, учёный, но вот беда, абсолютно не от мира сего. В Австралии он, чудак, не карьеру делает, а изучает ботанику, зоологию, астрономию и, конечно, любопытнейшие языки местного населения. Среди его информаторов - девочка-аборигенка по имени Тагаран, стихийная лингвистка, выстраивающая со своей стороны контакт с инопланетянином.
Она принялась объяснять, но чересчур спешила. Рук уловил лишь слова «белый человек», остальное было не разобрать.
- Я не понимаю, - сказал он. - Мапиадьими.
- Пийидьангала уайтмана нгалари Тугеарна, - повторила Тагаран, проговаривая каждое слово, чтобы ему было легче.
Пийидьангала - в этом Рук узнал знакомый корень, пийи - ударить. Умом он еще не успел понять смысл сказанного, а сердце у него уже сжалось. Белый человек ударил Тугеар. Не обязательно было выяснять все подробности, чтобы понять: он бы предпочёл не слышать того, что они скажут.
В конце концов лейтенант Рук высказал своему командиру всё, что он думает об обращении с туземцами, и предсказуемо чуть не попал под трибунал. Тут я уж вообще не поверила, что за сусальный образ, неправдоподобно, как может колонизатор, etc., etc. Люди умеют удивлять. Прототип Дэниела Рука - офицер Уильям Доус. В романе цитируются его дневниковые записи. Тагаран на самом деле звали Патьегаранг, Серая Кенгуру. Язык тоже настоящий, на нём до сих пор говорят. Он называется даруг. Мы все знаем на нём одно слово, и слово это - коала.
А жизнь бессовестней литературы.
С этим лесковским бессребреником мы ещё встретимся в другой книге Кейт Гренвилл: в «Комнате из листьев» [Room Made of Leaves]. Здесь в центре внимания не герой, а героиня, и уж такого свойства, что трудно вообразить её колонизаторшей.
Урождённая Элизабет Вил появилась на свет в 1766 году в семье фермера из крошечного селения Бриджрул в графстве Девон. Девочкой она была принята на воспитание в семью местного священника и выросла в среде, подобной той, что окружала Джейн Остин, с которой они считались почти что современницами. В 1788 году Элизабет вышла замуж за военного и год спустя вместе с супругом и их маленьким сыном отплыла в Новый Южный Уэльс, где недавно было основано поселение для каторжников. Утончённая молодая женщина из прихода Бриджрул, словно роза, брошенная в выгребную яму, внезапно оказалась в обществе грубых жестоких людей в самом далёком уголке земного шара.
Во-первых, непонятно, что вообще её побудило выйти замуж за энсина Джона Макартура. Природным обаянием он не был наделен. Элизабет сама, характеризуя своего супруга, писала, что он был «не в меру горделивым и заносчивым, учитывая наше скромное положение и безрадостные перспективы». Красотой Джон Макартур тоже не отличался: лицо его было изрыто оспой, которой он переболел в детстве. Сын торговца мануфактурными товарами, он не мог похвастать ни богатством, ни знатностью и, кроме своего половинного жалования, другими источниками дохода не располагал. В мире Джейн Остин такой брак вряд ли был бы возможен.
В одном Джону Макартуру нужно отдать должное: он был нацелен на успех, шел к нему с беспощадной напористостью. Прибегая к таким методам, как запугивание, лесть и обман, спустя десять лет после прибытия в колонию он стал самым богатым и влиятельным человеком в Новом Южном Уэльсе.
Вновь перед нами реальные лица, притом написанные в лучших традициях реализма, со всеми бородавками. Элизабет дурна собой, строптива, необаятельна, но мало того - она ещё и позволяет себе. Рано расставшись с иллюзиями, она преисполнилась не то чтобы цинизма, а так, знания человеческой природы. И, благо не верует ни в Бога, ни в чёрта, намерена распорядиться своим знанием так, чтобы получить от мира как можно больше удовольствия. «Комната из листьев» могла бы стать очередным пастишем «Ярмарки тщеславия», о волевой женщине, стоящей за спиной никчёмного и психопатистого мужа. Но мало-помалу она оказывается совсем о другом...
Я хладнокровно перебирала в уме возможные варианты. Оба дуэлянта промахиваются. Мистер Макартур ранит полковника. Полковник ранит мистера Макартура. Полковник убивает мистера Макартура. Мистер Макартур убивает полковника.
Согласно несложным подсчетам, существовал один шанс из пяти, что примерно через час домой принесут труп моего мужа. И один шанс из пяти, что его арестуют за убийство. Значит, всего два шанса из пяти.
Я не до конца выразила свою мысль в словесной форме: два шанса из пяти, что я от него избавлюсь. Признаюсь честно: шансы я подсчитывала с надеждой в душе, а не со страхом. Это мои личные записки, а перед собой притворяться мне незачем.
Три вывода:
1) в Новом Южном Уэльсе жили и живут удивительные люди;
2) жизнь бессовестней литературы;
3) Кейт Гренвилл очень стоит читать.