Опий, война и многое другое
Ребекка Ф. Куанг [Rebecca F. Kuang] родилась в Гуанчжоу, в 1999 году вместе с семьёй эмигрировала в США. Ей было девятнадцать лет, когда она, студентка весьма престижного католического Джорджтаунского университета, взяла так называемый академический год и вернулась на родину, работать консультанткой по ведению публичных дебатов. В Штатах по дебатам даже проводятся соревнования, Куанг была в команде своего университета и там преуспевала. В Китае она начала писать книгу под названием "Опиумная война" [The Poppy War]. Через три года этот мрачный фантастический роман был издан, собрал целый букет вдохновляющих номинаций и премий, был оперативно переведён на немецкий, венгерский и русский языки. Отзывов было множество, как восторженных, так и беспощадно критичных. Вот наконец к шапочному разбору и я собралась высказаться. Осторожно, возможны спойлеры.
География мира Опиумной войны несложна. Есть гигантская империя Никан, великая и обильная, порядку только нет. Есть соседний архипелаг Муген, тоже управляемый императором. Империи воюют, причём война холодная вот-вот перейдёт в жаркую. На севере расположена Глухая степь, условная Монголия. На далёком западе - Гесперия, где живут очень продвинутые технически, но всё-таки безнадёжные варвары. Корея куда делась? Куда делась Корея? Учитывая, что на полпути между Никаном и Мугеном располагался остров Спир, от которого осталось одно воспоминание, ауспиции наши тревожны.
[Spoiler (click to open)]Начало может показаться слегка тривиальным: где-то мы читывали о ничем не выдающихся сиротах, которые схватили за хвост птицу удачи и получили возможность выучиться в престижнейшем заведении ойкумены. Впрочем, успеху пятнадцатилетняя провинциалка Фань Рунин обязана не только фортуне, но и собственному усердию, достойному легенд о сюцаях древности. Другое дело, что в Синегардской военной академии девушку ждёт несколько не то, на что она рассчитывает...
Я старомодна. Высшее учебное заведение для меня не стены, пусть сколько угодно овеянные славой, не только и не столько совокупность преподавательского состава с уникальными навыками, мудрых книг в библиотеке и студенчества, способного всё это усвоить в какой-то степени. Высшее учебное заведение для меня - это alma mater, мать-кормилица, объединяющая под своим заботливым крылом самых разных людей. Однокашники - не аллегория, а искреннее определение учащихся, которые вскормлены общей "кашей" и объединены чем-то, кроме часов, дней и годов коллективного просиживания скамеек. Пусть между ними будут дискуссии, будут жаркие споры, будут длительные разногласия, но общей каши это не отменяет. Так вот, возвращаясь к Синегардской академии, - из неё альма-матер категорически не получилась. Курсанты и курсантки достигли не только степеней известных, они многое усвоили и многое освоили за эти годы. Получили знания, умения, навыки. Но общности никакой не обрели. Хотя, казалось бы, военная школа должна работать на сплочение даже глубже, чем штатский университет - от офицерского товарищества зависит успех службы. Как пришли разношёрстными и разобщёнными, так и ушли. Утончённые и надменные аристократы остались аристократами, интеллектуал - интеллектуалом, представительница медицинской династии - представительницей династии и медичкой, а мелкая торговка наркотиками - мелкой торговкой наркотиками. Вообразите, знания энциклопедистки, тактико-технические характеристики небольшой боевой машины, мало не духовное просветление, непосредственное общение с богами - в сочетании с менталитетом мелкой торговки наркотиками. Критика пишет о том, что Рин "в процессе карьерного роста" теряет гуманность... Не согласна. Нельзя потерять то, чего не имеешь. Интеллигентские рефлексии а-ля "жалость остановила его руку" Рин изначально не свойственны, а уж академия развеяла самую тень иллюзий. Вот ещё привычный стереотип фэнтези: на пути к самосовершенствованию герой/героиня сталкивается с потерями чего-то дорогого, близкого. Рин нечего терять и не о чем горевать. Это не гипербола. Ни детства, ни родных, ни собачки любимой, ни тушечницы. Она не бесстрастна, нет, но страсти как будто лежат на отдельной полочке, не смешиваясь с обычной жизнью, подчинённой диктату разума. И да, есть странный дар. Активизируется он, если девушку предельно унизить.
Это, кстати, показательно.
Исторические аллюзии из эпохи японо-китайской войны 1937-1945 гг. очевидны, наверное, всем, и заострять на них внимание я не буду. Для меня ужас начался не с резни, а с того разложения, которое по неизвестным причинам поразило никанскую армию сверху донизу. Вот где тлен-то. Субординации нет, дисциплина забыта, неуставные отношения процветают. Командир наркоман. Стратегически важные города на побережье охраняются, с позволения сказать, ополчением - одна алебарда на шестерых. В случае нападения противника они остаются без поддержки извне. Никакая доблесть отдельных боевых единиц, сколь угодно богатырских, не отменяет полной разболтанности и бестолочи. Существует высшее командование, кучка ополоумевших от собственной безнаказанности геронтократов... пардон, почти божественных сущностей, и есть несчастные, обездоленные лейтенантики и лейтенанточки вроде Рин, пешки в погонах, которые для этих сущностей таскают каштаны из огня. Не щадя здоровья, жизни и самой чести. Ибо присяга. Между ними - вакуум. Складывается неприятное ощущение, что по Никану прокатилась мощная политическая чистка начальствующего состава армии. В тексте на это даются известные намёки, в частности, гибель боевого шамана Тюра. Что может противопоставить сплочённой и идейно индоктринированной, назовём уж вещи своими именами, фашистской нечисти вчерашняя выпускница с Сунь-цзы в изголовье и маковыми зёрнышками в кармане?
У "Опиумной войны" есть продолжение и ещё будет завершающий третий том. Это показывает нам, что Ребекка Ф. Куанг действительно очень молода, сильна духом и оптимистична. Я, вот честно, не представляю, о чём тут писать дальше.
География мира Опиумной войны несложна. Есть гигантская империя Никан, великая и обильная, порядку только нет. Есть соседний архипелаг Муген, тоже управляемый императором. Империи воюют, причём война холодная вот-вот перейдёт в жаркую. На севере расположена Глухая степь, условная Монголия. На далёком западе - Гесперия, где живут очень продвинутые технически, но всё-таки безнадёжные варвары. Корея куда делась? Куда делась Корея? Учитывая, что на полпути между Никаном и Мугеном располагался остров Спир, от которого осталось одно воспоминание, ауспиции наши тревожны.
[Spoiler (click to open)]Начало может показаться слегка тривиальным: где-то мы читывали о ничем не выдающихся сиротах, которые схватили за хвост птицу удачи и получили возможность выучиться в престижнейшем заведении ойкумены. Впрочем, успеху пятнадцатилетняя провинциалка Фань Рунин обязана не только фортуне, но и собственному усердию, достойному легенд о сюцаях древности. Другое дело, что в Синегардской военной академии девушку ждёт несколько не то, на что она рассчитывает...
Я старомодна. Высшее учебное заведение для меня не стены, пусть сколько угодно овеянные славой, не только и не столько совокупность преподавательского состава с уникальными навыками, мудрых книг в библиотеке и студенчества, способного всё это усвоить в какой-то степени. Высшее учебное заведение для меня - это alma mater, мать-кормилица, объединяющая под своим заботливым крылом самых разных людей. Однокашники - не аллегория, а искреннее определение учащихся, которые вскормлены общей "кашей" и объединены чем-то, кроме часов, дней и годов коллективного просиживания скамеек. Пусть между ними будут дискуссии, будут жаркие споры, будут длительные разногласия, но общей каши это не отменяет. Так вот, возвращаясь к Синегардской академии, - из неё альма-матер категорически не получилась. Курсанты и курсантки достигли не только степеней известных, они многое усвоили и многое освоили за эти годы. Получили знания, умения, навыки. Но общности никакой не обрели. Хотя, казалось бы, военная школа должна работать на сплочение даже глубже, чем штатский университет - от офицерского товарищества зависит успех службы. Как пришли разношёрстными и разобщёнными, так и ушли. Утончённые и надменные аристократы остались аристократами, интеллектуал - интеллектуалом, представительница медицинской династии - представительницей династии и медичкой, а мелкая торговка наркотиками - мелкой торговкой наркотиками. Вообразите, знания энциклопедистки, тактико-технические характеристики небольшой боевой машины, мало не духовное просветление, непосредственное общение с богами - в сочетании с менталитетом мелкой торговки наркотиками. Критика пишет о том, что Рин "в процессе карьерного роста" теряет гуманность... Не согласна. Нельзя потерять то, чего не имеешь. Интеллигентские рефлексии а-ля "жалость остановила его руку" Рин изначально не свойственны, а уж академия развеяла самую тень иллюзий. Вот ещё привычный стереотип фэнтези: на пути к самосовершенствованию герой/героиня сталкивается с потерями чего-то дорогого, близкого. Рин нечего терять и не о чем горевать. Это не гипербола. Ни детства, ни родных, ни собачки любимой, ни тушечницы. Она не бесстрастна, нет, но страсти как будто лежат на отдельной полочке, не смешиваясь с обычной жизнью, подчинённой диктату разума. И да, есть странный дар. Активизируется он, если девушку предельно унизить.
Это, кстати, показательно.
Исторические аллюзии из эпохи японо-китайской войны 1937-1945 гг. очевидны, наверное, всем, и заострять на них внимание я не буду. Для меня ужас начался не с резни, а с того разложения, которое по неизвестным причинам поразило никанскую армию сверху донизу. Вот где тлен-то. Субординации нет, дисциплина забыта, неуставные отношения процветают. Командир наркоман. Стратегически важные города на побережье охраняются, с позволения сказать, ополчением - одна алебарда на шестерых. В случае нападения противника они остаются без поддержки извне. Никакая доблесть отдельных боевых единиц, сколь угодно богатырских, не отменяет полной разболтанности и бестолочи. Существует высшее командование, кучка ополоумевших от собственной безнаказанности геронтократов... пардон, почти божественных сущностей, и есть несчастные, обездоленные лейтенантики и лейтенанточки вроде Рин, пешки в погонах, которые для этих сущностей таскают каштаны из огня. Не щадя здоровья, жизни и самой чести. Ибо присяга. Между ними - вакуум. Складывается неприятное ощущение, что по Никану прокатилась мощная политическая чистка начальствующего состава армии. В тексте на это даются известные намёки, в частности, гибель боевого шамана Тюра. Что может противопоставить сплочённой и идейно индоктринированной, назовём уж вещи своими именами, фашистской нечисти вчерашняя выпускница с Сунь-цзы в изголовье и маковыми зёрнышками в кармане?
У "Опиумной войны" есть продолжение и ещё будет завершающий третий том. Это показывает нам, что Ребекка Ф. Куанг действительно очень молода, сильна духом и оптимистична. Я, вот честно, не представляю, о чём тут писать дальше.