"Я,Титуба" Мариз Конде: возвращение к виселице
Стоило Мариз Конде получить Нобелевскую премию по литературе, хоть и альтернативную, как последовала порция вряд ли заслуженной, но очень грубой критики: Надо думать, что с выбором особенно не заморачивались. Лауреатом стала чернокожая женщина, чья литературная банальность вполне извиняется полом и цветом кожи... , а затем более радостный результат: переводы. На русском языке первым появился роман "Я, Титуба, ведьма из Салема" [Moi, Tituba sorcière… Noire de Salem] (Эксмо, май 2019, серия "Лучшее из лучшего"), по-французски вышедший тридцать три года назад, в восемьдесят шестом.
Рассчитывавшие на историческое исследование о "ведьме", которой удалось выжить в горниле одного из самых знаменитых ведовских процессов Нового Света, наверняка были сильно разочарованы. Перед нами не точная биография, а скорее вольная фантазия, страшная сказка, кровавая феерия... А что мы достоверно знаем о Титубе? да почитай, что ничего. Историки спорят даже о её национальности. Рабыня -- не обязательно чернокожая. Она могла быть представительницей аборигенных народностей, например, араваков -- такой точки зрения придерживается, например, Элейн Бреслау. В романе не раскрыта тайна "волшебного пирога", который Титуба испекла из мочи беснующихся девочек и ржаной муки, а затем скормила домашней собаке. Ёжику понятно, умная женщина пыталась таким жестоким способом определить наличие в выделениях яда. Отец девочек, узнав о пироге, гневается и велит колдовские деяния прекратить. А чего-й-то он, ведь в его интересах вылечить дочерей? Уж не сам ли он их потихонечку подтравливает? Например, чтобы вели себя тихо, спокойно. Днём и ночью, гм.
А там уже и вся деревня загудела, как потревоженный улей: нервные и впечатлительные катались в истерике, догадливые катались в притворной истерике, а расчётливые сводили счёты под маской борьбы со Страшным и Ужасным Колдовством. Выдержки из реальных допросов Титубы приведены в романе. Производят, надо сказать, удручающее впечатление. Тем временем законный муж "ведьмы", отец её дочери Виолетты (в романе Титуба отказывается родить на свет детей), бьётся в припадках и уверяет, что злые страшные ведьмы и его мучают. Тем и избегает заключения, надо полагать, а ведь "чёрный мужчина" занимал большое место в видениях Салема.
Кто же такая Титуба в интерпретации Мариз Конде? Африканка, рождённая в рабстве от изнасилования. Сирота. И она действительно настоящая ведьма. Правда, общение с сатаной ей не приписывайте. Она даже не знает, кто такой сатана, а когда начинают объяснять: бледный мужчина в чёрном, с пронизывающим взором, и т.п. -- думает на хозяина, что хозяин сатана. А так, ведьма. Кем ещё женщина её времени, её медицинских навыков, её религиозных убеждений, несомненного гипнотизёрского дара и её положения может себя считать? Врачом, что ли? Нет, врач -- это белый мужчина с дипломом, а Титуба так, ведьма. Хотя чем отличается от "ведьминских снадобий" рецепт, составленный для заключённой тюремным доктором:
Взять молоко женщины, кормящей дитя мужеска пола. Затем взять кота, надрезать ему ухо или часть уха, выпустить несколько капель крови и смесью крови и молока напоить больную quantum satis.
В рецептах Титубы шкурой чёрного кота, положенной на грудь в виде компресса предлагается лечить бронхит. Со своей стороны добавлю, что при бронхите наилучшее действие оказывает не шкура, а живой, хорошо кормленый кот, пригреваемый на груди. Расцветка безразлична.
Повторяю, исторической точности от "Ведьмы из Салема" ждать не стоит, но точность эмоциональная... на ночь лучше не читать. Это очень страшно, и тем более страшно, что счастливого финала Конде своей колдунье не готовит. Глаголем повествование началось, глаголем и кончится. Историческое в книге злободневно, современное -- освящено веками. Так, в салемской тюрьме появляется Гестер Принн, героиня готорновской "Алой Буквы", и её диспуты с Титубой напоминают почти дословно дискуссии времён "второй волны". Особенно забавно, когда Гестер вдохновенно перечисляет античных авторов, коих прочла в подлиннике, а Титуба недоумевает: впервые слышу об этих мужчинах. Кто они, эти твои духи-покровители? Чем могут нам помочь? Её-то покровительствующие духи, мать, отчим и наставница, с нею всегда, поддерживают, подсказывают, а в финале Титуба сама станет такой же покровительницей... что сближает "Ведьму" с "Лавинией", последней книгой Урсулы Ле Гуин...
К переводу у меня одна претензия: у некоторых персонажей меняется пол. Жиль, скорее всё-таки Джайлс, Кори сперва сердобольная женщина, кормящая бездомное животное, а далее -- всем исторически известный старик, к которому применили «сильное и продолжительное мучение», то есть наваливали на него камни. Знаменитый богослов Коттон Мэзер, напротив, поначалу мужчина, а потом вдруг женщина... А может быть, это не перевод виноват, а в оригинале так? У Титубы своё видение гендерной проблематики.
У Титубы вообще своё видение. И я непременно продолжу знакомство с писательницей, столь заботливо до нас это видение донёсшей.
Предыдущие посты о Мариз Конде: https://fem-books.livejournal.com/608181.html
https://fem-books.livejournal.com/1722320.html
https://fem-books.livejournal.com/1758915.html
Рассчитывавшие на историческое исследование о "ведьме", которой удалось выжить в горниле одного из самых знаменитых ведовских процессов Нового Света, наверняка были сильно разочарованы. Перед нами не точная биография, а скорее вольная фантазия, страшная сказка, кровавая феерия... А что мы достоверно знаем о Титубе? да почитай, что ничего. Историки спорят даже о её национальности. Рабыня -- не обязательно чернокожая. Она могла быть представительницей аборигенных народностей, например, араваков -- такой точки зрения придерживается, например, Элейн Бреслау. В романе не раскрыта тайна "волшебного пирога", который Титуба испекла из мочи беснующихся девочек и ржаной муки, а затем скормила домашней собаке. Ёжику понятно, умная женщина пыталась таким жестоким способом определить наличие в выделениях яда. Отец девочек, узнав о пироге, гневается и велит колдовские деяния прекратить. А чего-й-то он, ведь в его интересах вылечить дочерей? Уж не сам ли он их потихонечку подтравливает? Например, чтобы вели себя тихо, спокойно. Днём и ночью, гм.
А там уже и вся деревня загудела, как потревоженный улей: нервные и впечатлительные катались в истерике, догадливые катались в притворной истерике, а расчётливые сводили счёты под маской борьбы со Страшным и Ужасным Колдовством. Выдержки из реальных допросов Титубы приведены в романе. Производят, надо сказать, удручающее впечатление. Тем временем законный муж "ведьмы", отец её дочери Виолетты (в романе Титуба отказывается родить на свет детей), бьётся в припадках и уверяет, что злые страшные ведьмы и его мучают. Тем и избегает заключения, надо полагать, а ведь "чёрный мужчина" занимал большое место в видениях Салема.
Кто же такая Титуба в интерпретации Мариз Конде? Африканка, рождённая в рабстве от изнасилования. Сирота. И она действительно настоящая ведьма. Правда, общение с сатаной ей не приписывайте. Она даже не знает, кто такой сатана, а когда начинают объяснять: бледный мужчина в чёрном, с пронизывающим взором, и т.п. -- думает на хозяина, что хозяин сатана. А так, ведьма. Кем ещё женщина её времени, её медицинских навыков, её религиозных убеждений, несомненного гипнотизёрского дара и её положения может себя считать? Врачом, что ли? Нет, врач -- это белый мужчина с дипломом, а Титуба так, ведьма. Хотя чем отличается от "ведьминских снадобий" рецепт, составленный для заключённой тюремным доктором:
Взять молоко женщины, кормящей дитя мужеска пола. Затем взять кота, надрезать ему ухо или часть уха, выпустить несколько капель крови и смесью крови и молока напоить больную quantum satis.
В рецептах Титубы шкурой чёрного кота, положенной на грудь в виде компресса предлагается лечить бронхит. Со своей стороны добавлю, что при бронхите наилучшее действие оказывает не шкура, а живой, хорошо кормленый кот, пригреваемый на груди. Расцветка безразлична.
Повторяю, исторической точности от "Ведьмы из Салема" ждать не стоит, но точность эмоциональная... на ночь лучше не читать. Это очень страшно, и тем более страшно, что счастливого финала Конде своей колдунье не готовит. Глаголем повествование началось, глаголем и кончится. Историческое в книге злободневно, современное -- освящено веками. Так, в салемской тюрьме появляется Гестер Принн, героиня готорновской "Алой Буквы", и её диспуты с Титубой напоминают почти дословно дискуссии времён "второй волны". Особенно забавно, когда Гестер вдохновенно перечисляет античных авторов, коих прочла в подлиннике, а Титуба недоумевает: впервые слышу об этих мужчинах. Кто они, эти твои духи-покровители? Чем могут нам помочь? Её-то покровительствующие духи, мать, отчим и наставница, с нею всегда, поддерживают, подсказывают, а в финале Титуба сама станет такой же покровительницей... что сближает "Ведьму" с "Лавинией", последней книгой Урсулы Ле Гуин...
К переводу у меня одна претензия: у некоторых персонажей меняется пол. Жиль, скорее всё-таки Джайлс, Кори сперва сердобольная женщина, кормящая бездомное животное, а далее -- всем исторически известный старик, к которому применили «сильное и продолжительное мучение», то есть наваливали на него камни. Знаменитый богослов Коттон Мэзер, напротив, поначалу мужчина, а потом вдруг женщина... А может быть, это не перевод виноват, а в оригинале так? У Титубы своё видение гендерной проблематики.
У Титубы вообще своё видение. И я непременно продолжу знакомство с писательницей, столь заботливо до нас это видение донёсшей.
Предыдущие посты о Мариз Конде: https://fem-books.livejournal.com/608181.html
https://fem-books.livejournal.com/1722320.html
https://fem-books.livejournal.com/1758915.html