Написанная в 1811 году комедия Генриха Клейста «Разбитый кувшин» является для немецкоязычного театра чем-то вроде одного из священных слонов, на которых покоится традиционный классический репертуар: подобно гоголевскому «Ревизору» в России она украшает афиши если не каждого второго, то уж точно каждого третьего театра, каждый год то тут, то там ( Read more... )

Повезло попасть на юбилейный 100-й показ спектакля Deutsches Theater Berlin "Яд" по пьесе бельгийского драматурга Лот Векеманс. Этой постановке уже 10 лет, но играют ее нечасто, не каждый месяц, из-за большой занятости задействованных в ней актеров и весьма обширного репертуара театра ( Read more... )

Коробка сцены Deutsches Theater целиком затянута эластичными серебристо-антрацитовыми шнурами, а внутри - пустота, никакого реквизита. Протискиваясь между шнурами, появляются перед зрителями герои пьесы: изящно проскальзывают, внезапно выпрыгивают, проламываются, как сквозь тернии, повисают и раскачиваются. Мир, созданный сценографом Флорианом Лёше ( Read more... )

Театры прекращают существование по разным причинам: умирают создавшие их режиссеры и без своего демиурга создание ветшает и рассыпается, уходит со временем актерское поколение, которым придумывался театр, иногда их просто закрывают по причинам финансовой несостоятельности. А мой любимый театр убили, легко и хладнокровно, согласно четкому плану ( Read more... )

Прошло всего 2 года с закрытия берлинской версии мюзикла “Tanz der Vampire”, и, отвечая чаяниям немецкого зрителя, клыкастые любимцы немецкой публики вновь воскресли, чтобы вернуться на хорошо знакомую им сцену Theater des Westens. Их возвращение оказалось не буквальным повтором еще не успевшего забыться старого, но несколько обновленной версией ( Read more... )

Зрителей, входящих в зал Deutsches Theater Berlin, будто втягивает в огромную воронку. Выстланный панелями из светлого дерева туннель уходит вглубь сцены, сужаясь до крохотного квадратного окошка, за которым тьма. То ли коридор власти, каким предстоит пройти заглавному герою шекспировской трагедии, то ли коридор сознания, где вспыхнувшие искрами ( Read more... )

В интервью Ульриха Маттеса попалось восхищающее своей элегантностью определение ведущих берлинских театров ( Read more... )

Свой переход из Deutsches Theater в Schaubühne Михаэль Тальхаймер ознаменовал постановкой мольеровского «Тартюфа», но историю о лицемерном святоше, обманом проникшем в семейство почтенного вельможи Оргона и очаровавшем его главу своей набожностью и показным благочестием до такой степени, что тот переписал на него все имущество и капиталы, режиссер ( Read more... )

Детская комната с нежно-розовыми обоями, на которых нарисованы зеленые кораблики, просторная белоснежная постель, где подушками служат овечьи головы и широкая рама окна - все атрибуты милого и спокойного уюта. Однако мир, созданный Робертом Уилсоном, так же бесконечно далек от викторианской идиллии, описанной Джеймсом Мэтью Барри, как и не похожи ( Read more... )

Темой спектакля Штефана Киммига послужил один из наиболее известных мифов Древней Греции - история рода Лабдакидов: несчастного царя Эдипа, навсегда вошедшего в историю с клеймом отцеубийцы и кровосмесителя, и его сыновей и дочерей. Драматургу Джону фон Дюффелю удалось без потери смысла и динамики сюжета объединить тексты сразу четырех античных ( Read more... )