Мысли о переводах и переводе
Я впервые узнал об Упанишадах в отрочестве, на рубеже 1970-80-х из "Понедельника" Стругацких. Правда, в специфическом контексте беседы Зеркала:
"- А эта бредятина откуда?
- Изречение из Упанишад".
Перевод Сыркина цитировали и переиначивали, порою обсценно (ср. "Ебанишады" у Пелевина) просто потому, что других переводов на русский не было. Я совершенно не умаляю этот великий труд, оказавшийся для своей эпохи в своём роде уникальным примером важного культуртрегерства. Однако, что греха таить, обычный читатель всё равно не в состоянии оценить его объективное качество, то есть корректность перевода, видеть проблематичные места или неизбежные для любого перевода ошибки. Ведь каждый где-нибудь, да непременно ошибётся, особено если переводит такие большие текстовые корпусы.
Окажись вместо знатока санскрита Сыркина недобросовестный, но ловкий пройдоха-фантазёр и издай он в СССР свой перевод, все бы цитировали эти фантазии жулика, с точно такими же астральными придыханиями и акцентом фанатизма. Ведь для текстоверующего интеллигента из СССР или РФ гораздо важнее сам факт наличия перевода важного литературного памятника, нежели такие мелочи, как его объективное качество, отнюдь не тождественное качествам литературным.
Другой пример: перевод "Шивамахимнастотры", изданный под эгидой легендарного Семенцова и якобы одобренный какими-то индийскими пандитами, не знающими ни слова по-русски, якобы за "хорошие вибрации" (sic!), и в этом виде курсирующий в Сети, при всей его "литературности" объективно не очень хорош, так как содержит множество фантазий и темнот, не соответствующих оригиналу. На это имеются свои резоны. Текст объективно крайне сложен, и понять его без санскритских комментариев затруднительно.
Повторюсь: это не критика Сыркина или Семенцова, а просто размышление за чашкой кофия.
В одном из комментариев в Лицекнижии российский коллега утверждает, что перевод - это якобы "разновидность комментария", призывая авторитет Пятигорского. На это я возразил, что что речь не о практической достижимости идеального перевода, а о самом понятии. Во избежании вкушения любимого российского национального блюда, "каши в голове" (метафора Кураева!), понятия следует строго дифференцировать, ограждая их терминами. Перевод и комментарий -- принципиально разные вещи. По крайней мере, в интенции. С другой стороны, это не значит, что может существовать якобы только один-единственный правильный перевод какого-то текста. Это другая крайность.
Другие мои читатели пытались возразить по поводу Упанишад: дескать, их академические переводы "скучны". На это я возразил, что Упанишады и в оригинала небычайно "скучны", даже когда понимаешь каждую частицу, словоформу и каждую метафору оригинала. Сидящему в московской, питерской или, если на то пошло, венской кухонке филистёру эти тексты просто заведомо не могут быть созвучны бeз каких-то особых, специальных усилий, приобретаемых многими годами "скучнейшего" накопления "скучных", мелких, партикулярных подробностей.
Сам я достигал удивительных мне самому прорывов в понимании, лишь только когда ценой невероятных усилий прорывался, прогрызался сквозь собственную едва оборимую "скуку" при "медленном" чтении тех или иных произведений. Все эти древние тексты писались не для нас, и это не беллетристика, призванная развлекать. Это мы скучны, а не эти тексты!
Тексты эти писались не для развлечения и даже не для поверхностного вдохновения слушателя, но для глубокого понимания, перестраивающего нашу личность в процессе их усвоения. А у нас (в смысле, у людей нашей культуры, даже самых разъинтеллигентных) установка по умолчаниию пoверхностная, прежде всего на развлекательность, на "интересность" объекта. Мы нервически ждём этого интереса, призванного прийти откуда-то снаружи, из объекта, который пoкажется нам "интересным". Потребили по диагонали Упанишады, а теперь можно почитать Кортасара, Кастанеду, Пелевина, а затем потрепаться о постмодернизме и, наконец, с таинственным, важным видом поговорить про магию.
Переводы, даже если они ошибочны, могут стать и самостоятельным явлением культуры, см. мой маленькое исследование о Кришне-Времени как Сокрушителе миров. Но для этого необходим ещё ряд факторов культуры, т. е. ситуация, в которой этот перевод "случился".
(to be continued)...........
*****************************
Для тех, кому это может быть интересным, даю ссылки на интервью с переводчиком Упанишад индологом А. Я. Сыркиным.
1/7 часть:
https://www.youtube.com/watch?v=3ieBOqCm_1E&list=UU5b8xpTyAzgS5ZZGEbO4I-Q&index=26
2/7 часть:
https://www.youtube.com/watch?v=bJ2KUl1E6l0&list=FLC5Q8J-32d9kdNKnpj219WA&index=22&t=
3/7:
https://www.youtube.com/watch?v=0cmbd51bBhU
4/7:
https://www.youtube.com/watch?v=xhGV2DDHkEQ&list=UU5b8xpTyAzgS5ZZGEbO4I-Q&index=23
5/7:
https://www.youtube.com/watch?v=WjtopVFTFHU&list=UU5b8xpTyAzgS5ZZGEbO4I-Q&index=21
6/7:
https://www.youtube.com/watch?v=xZUuf_IaGa0
7/7:
https://www.youtube.com/watch?v=6YztWh9OooE
"- А эта бредятина откуда?
- Изречение из Упанишад".
Перевод Сыркина цитировали и переиначивали, порою обсценно (ср. "Ебанишады" у Пелевина) просто потому, что других переводов на русский не было. Я совершенно не умаляю этот великий труд, оказавшийся для своей эпохи в своём роде уникальным примером важного культуртрегерства. Однако, что греха таить, обычный читатель всё равно не в состоянии оценить его объективное качество, то есть корректность перевода, видеть проблематичные места или неизбежные для любого перевода ошибки. Ведь каждый где-нибудь, да непременно ошибётся, особено если переводит такие большие текстовые корпусы.
Окажись вместо знатока санскрита Сыркина недобросовестный, но ловкий пройдоха-фантазёр и издай он в СССР свой перевод, все бы цитировали эти фантазии жулика, с точно такими же астральными придыханиями и акцентом фанатизма. Ведь для текстоверующего интеллигента из СССР или РФ гораздо важнее сам факт наличия перевода важного литературного памятника, нежели такие мелочи, как его объективное качество, отнюдь не тождественное качествам литературным.
Другой пример: перевод "Шивамахимнастотры", изданный под эгидой легендарного Семенцова и якобы одобренный какими-то индийскими пандитами, не знающими ни слова по-русски, якобы за "хорошие вибрации" (sic!), и в этом виде курсирующий в Сети, при всей его "литературности" объективно не очень хорош, так как содержит множество фантазий и темнот, не соответствующих оригиналу. На это имеются свои резоны. Текст объективно крайне сложен, и понять его без санскритских комментариев затруднительно.
Повторюсь: это не критика Сыркина или Семенцова, а просто размышление за чашкой кофия.
В одном из комментариев в Лицекнижии российский коллега утверждает, что перевод - это якобы "разновидность комментария", призывая авторитет Пятигорского. На это я возразил, что что речь не о практической достижимости идеального перевода, а о самом понятии. Во избежании вкушения любимого российского национального блюда, "каши в голове" (метафора Кураева!), понятия следует строго дифференцировать, ограждая их терминами. Перевод и комментарий -- принципиально разные вещи. По крайней мере, в интенции. С другой стороны, это не значит, что может существовать якобы только один-единственный правильный перевод какого-то текста. Это другая крайность.
Другие мои читатели пытались возразить по поводу Упанишад: дескать, их академические переводы "скучны". На это я возразил, что Упанишады и в оригинала небычайно "скучны", даже когда понимаешь каждую частицу, словоформу и каждую метафору оригинала. Сидящему в московской, питерской или, если на то пошло, венской кухонке филистёру эти тексты просто заведомо не могут быть созвучны бeз каких-то особых, специальных усилий, приобретаемых многими годами "скучнейшего" накопления "скучных", мелких, партикулярных подробностей.
Сам я достигал удивительных мне самому прорывов в понимании, лишь только когда ценой невероятных усилий прорывался, прогрызался сквозь собственную едва оборимую "скуку" при "медленном" чтении тех или иных произведений. Все эти древние тексты писались не для нас, и это не беллетристика, призванная развлекать. Это мы скучны, а не эти тексты!
Тексты эти писались не для развлечения и даже не для поверхностного вдохновения слушателя, но для глубокого понимания, перестраивающего нашу личность в процессе их усвоения. А у нас (в смысле, у людей нашей культуры, даже самых разъинтеллигентных) установка по умолчаниию пoверхностная, прежде всего на развлекательность, на "интересность" объекта. Мы нервически ждём этого интереса, призванного прийти откуда-то снаружи, из объекта, который пoкажется нам "интересным". Потребили по диагонали Упанишады, а теперь можно почитать Кортасара, Кастанеду, Пелевина, а затем потрепаться о постмодернизме и, наконец, с таинственным, важным видом поговорить про магию.
Переводы, даже если они ошибочны, могут стать и самостоятельным явлением культуры, см. мой маленькое исследование о Кришне-Времени как Сокрушителе миров. Но для этого необходим ещё ряд факторов культуры, т. е. ситуация, в которой этот перевод "случился".
(to be continued)...........
*****************************
Для тех, кому это может быть интересным, даю ссылки на интервью с переводчиком Упанишад индологом А. Я. Сыркиным.
1/7 часть:
https://www.youtube.com/watch?v=3ieBOqCm_1E&list=UU5b8xpTyAzgS5ZZGEbO4I-Q&index=26
2/7 часть:
https://www.youtube.com/watch?v=bJ2KUl1E6l0&list=FLC5Q8J-32d9kdNKnpj219WA&index=22&t=
3/7:
https://www.youtube.com/watch?v=0cmbd51bBhU
4/7:
https://www.youtube.com/watch?v=xhGV2DDHkEQ&list=UU5b8xpTyAzgS5ZZGEbO4I-Q&index=23
5/7:
https://www.youtube.com/watch?v=WjtopVFTFHU&list=UU5b8xpTyAzgS5ZZGEbO4I-Q&index=21
6/7:
https://www.youtube.com/watch?v=xZUuf_IaGa0
7/7:
https://www.youtube.com/watch?v=6YztWh9OooE