Читая Калидасу (1)
Начал преподавать на частном санскритологическом вебинаре чтение поэмы "Кумарасамбхава" Калидасы с комментарием Маллинатхи. Попалась любопытная строфа 2.23. В самом начале второй, "космогоническй" песни небесные обитатели, боги индийского пантеона, притесняемые демоном (Дайтьей) Таракой, собираются к Творцу, богу Брахме, и поют ему славословия. Брахма же замечает, что со всеми богами что-то не так. Каждый из них потерял какую-то существенную часть своей прежней силы. И вот является Яма, бог смерти и подземного царства:
yamo ’pi vilikhan bhūmiṃ daṇḍenāstamitatviṣā /
kurute ’sminn amoghe ’pi nirvāṇālātalāghavam //
Вспомогательный пословный перевод, с использованием парафразов и уточнений Маллинатхи:
"Также и (api) Яма (yamaḥ), царапая (vilikhan) землю (bhūmim) [своим] посохом/скипетром/палицей (daṇḍena), ярко сияющие лучи (-tviṣā) [которого] направились/направлялись (-ita-) домой / к смерти (astam-) [т. е. (по)гас(a)ли], делает/творит (kurute) незначительность/бессилие/ничтожность (-lāghavam) пожара (-ālāta-), [который] был погашен/успокоен/утишен (nirvāṇa-), на этом вот (asmin) [посохе/скипетрe], хотя и (api) [бывшем прежде] не бессильным / эффективным (amoghe)".
Теоретически можно было бы проинтерпретировать фразу "asminn amoghe ’pi" как абсолютный локатив, описывающий Яму: "Хотя этот (Яма) и был (прежде) эффективным" [он утишает пожар...]. Однако такая грамматически возможная интерпретация противоречит комментарию Маллинатхи и создаёт несколько другой образ.
Позаический перевод:
"Также и Яма, царапая землю своим скипетром,
ярко сияющие лучи которого гасли, упразднял на нём,
хотя и бывшем прежде могучим, успокаивающийся пожар".
Санскритские строфы, даже такие простые, как ануштубх (шлоку), трудно передать адекватным русским стихотворным размером. В данном случае я решил сохранять фиксированное количество слогов и передал шлоку четырёстопным амфибрахием, но без рифмовок.
Стихотворный перевод:
*********
“И даже бог Яма, что скипетром землю
Чертил, но того свет исчез, быв погашен,
Творит уменьшенье на сем, прежде мощном,
Пожара разжженья, его утишенье*!”
*) Var. его утишая.
*********
******************
Из прочтения этой простой по виду строфы в уме возникает драматический образ в своей динамике. Бог подземного мира Яма, являясь к Брахме, держит в руке свой пылающий посох, соответствующий огненной полосе, возникающей на небе от садящегося за горизонт солнца, и как бы прочерчивает им по земле черту, оставляющую за собою пылание пожара. Некогда бывший мощным, энергичным, светившийся множеством лучей света, этот "посох", по мере ухода солнца astam, то есть (дословно) "домой", за линию горизонта, теряет своё свечение, и "пожар" горящих солнечных лучей постепенно ослабевает, пока не "уходит в нирвану", то есть полностью не угасает. Из этого видим, что великую санскритскую поэзию-кавью творит далеко не только изысканный размер или игры звуков (аллитерации или ассонансы), но и мощные метафоры, будоражащие воображение, "создающие образ".