Усадьба и местечко Волма.
Живописный холмистый край у истоков реки Волма - земля многочисленных шляхетских застенков и фольварков. Густой россыпью они лежали здесь почти за каждой из неисчислимых крутых гор этого края, иногда лишь перемежаясь с небольшими, обычно на одну улицу, деревеньками. Крупнейшими местечками этой стороны, где десятками еврейских лавочек и сотнями возов на рыночной площади бурлила жизнь, были Раков, Ивенец, Койданово, Рубежевичи. А посредине, на перекрёстке дорог на эти четыре местечка, появилась не то деревня, не то местечко Волма. На фоне окрестных поселений зачастую в один застенковый двор - то, пожалуй, и местечко. Однако же сюда не съезжались на ярмарки, не стремились открывать свои, непременные для настоящего местечка, магазины евреи. Просто небольшая деревня в несколько улиц у подножия одного из древнейших костёлов старой Литвы, который стоял здесь, словно маяк, на самом высоком холме округи…
У костёла в Волме.
В начале 15 столетия Волма принадлежала Войцеху Монивиду - ближайшему придворному великого князя Витовта, командиру виленской хоругвы во время знаменитой Грюнвальдской битвы. Затем селение перешло его сыну Ивану, воеводе виленскому и внуку Войцеху, воеводе новогрудскому. Последний умер бездетным около 1475 года, после чего Волма досталась его младшим сестрам Ядвиге и Софии. Сёстры вышли замуж за самых знатных и влиятельных мужчин эпохи великого князя Казимира. Ядвига - за канцлера великого литовского Алехно Судимонтовича, а Софья - за каштеляна троцкого и виленского воеводу Николая Радзивилла «Старого». Параллельно с Монивидами землёй в Волме владели также и ошмянские шляхтичи Даукшевичи - потомки ещё одного боярина князя Витовта Даукши, чьё имя есть в документах Городельской унии. В 1474 году Станислав Даукшевич с женой Барбарой финансируют строительство в Волме деревянного католического храма. Духовенство костёла было наделено ими участком пахотной земли и правом сбора десятины с их фольварка в Волме.
В конце 15 - начале 16 века Волма является вотчиной самых знатных магнатов Великого княжества Литовского того времени. Князей Гольшанских, Радзивиллов и Гаштольдов. Впоследствии часть от угасшего рода Гаштольдов также перейдёт Радзивиллам. Радзивиллы, между тем, в середине 16 столетия, как и множество других шляхтичей, стали придерживаться кальвинистского учения. По Великому княжеству Литовскому распространялась реформация, и одной из её жертв оказался костёл в Волме. Чаще всего кальвинисты просто переустраивали костёлы под свои соборы. Однако в Волме костёл почему-то даже сожгли. Вероятно, в результате некоего острого межконфессионального конфликта. Новый храм был построен лишь тогда, когда часть Радзивиллов уже вернулась к католическому вероисповеданию, а в ВКЛ началась волна контрреформации. В 1587 году это помог сделать виленский бискуп Ежи Радзивилл.
В начале 17 столетия в Волме появились новые лица среди владельцев. У последних представителей рода князей Гольшанских выкупили их долю в местечке выходцы из Польши шляхтичи Войцех и Валентий Ковнацкие. Также здесь же взял землю в аренду минский войский Адам Ванькович. Ковнацкие в Волме надолго не задержались, уже в следующем поколении их доля через брачно-судебные дела перешла коренным шляхтичам Минского повета Володковичам. А вот Ваньковичи стали знаковыми владельцами Волмы на долгие столетия. Сын Адама Ваньковича Пётр стал уже не просто арендатором, а и владельцем местечка. С тех пор линия Ваньковичей-владельцев Волмы не прерывалась до самого 20 века.
Встречается также упоминание о владениях в Волме в это время неких Филипповичей. В некоторых публикациях можно даже встретить сведения, будто это были какие-то родственники небезызвестного Афанасия Филипповича, большого любителя призывать на земли ВКЛ российские войска. На самом деле всё совершенно не так. Филипповичем был виленский купец Самуэль Филиппович, занимавшийся честным, но довольно сомнительным с точки зрения благородства делом. В тяжёлые времена войн 17 столетия он выдавал крупным шляхтичам денежные ссуды под залог их земельных владений. Заложил Филиповичу свои участки в Волме и литовский конюший Богуслав Радзивилл. Во время войны 1654 - 1667 годов Богуслав заключил унию со Швецией, был объявлен предателем и впоследствии не имел возможности не то что вернуть долги, а даже просто въехать в Речь Посполитую. В результате Самуэль Филиппович остался с имениями, которым могли позавидовать даже многие знатные шляхтичи. Впрочем, Филлипович вскоре скончался, а его вдова Регина повторно вышла замуж за минского земского писаря Теодора Володковича. Так радзивилловская часть Волмы, как ранее и часть князей Гольшанских, оказалась всё у тех же Володковичей. Лишь постепенно, на протяжении второй половины 17 века, Радзивиллы уже из несвижской линии рода отсудили и/или выкупили себе большую часть бывших владений своей кальвинистской ветви.
Богуслав Радзивилл, владелец Волмы 17 столетия. Гравюра неизвестного мастера 1640-х годов.
К началу 18 столетия у Волмы было трое основных владельцев - Радзивиллы, Ваньковичи и Володковичи. Последние вскоре исчезают из документов связанных с Волмой. Всё потому, что минский войский (практически потомственная должность этого рода на протяжении истории) Владислав-Тадеуш Ванькович женился на Елене-Барбаре из Володковичей, а затем (для верности?) на Терезе из Филиповичей, вероятно, внучке Самуэля Филипповича. Так он стал законным единовластным имений этих родов в Волме.
Владислав-Тадеуш Ванькович в 1740-х годах был главным куратором строительства в приволменском местечке Ивенец прекрасного барочного костёла святого Михаила. Костёл в его родной Волме также не остался без внимания. Местная легенда рассказывает, что во время Северной войны шведы разместили на постой прямо в храме своих лошадей. За это их постигла Божья кара, и все кони за ночь будто бы ослепли. Как бы там ни было, но время и войны изрядно потрепали костёл. И в 1751 году он был даже не отремонтирован, а заново построен уже в третий раз, и вновь из дерева. Храм с двумя четырёхгранными шатровыми башнями при фасаде также имел черты стиля барокко. Внутри было шесть алтарей, украшенных серебром. Костёл имел во владении собственный квартал-юридику в Волме и фольварк Жебровщина в нескольких километрах западнее. Освящён храм был в честь Внебовзятия Девы Марии.
Старый костёл в Волме. Фотография 1940-х годов.
Во второй половине 18 века арендатором Волмы был Иоахим Юдицкий - «генерал» милиции знаменитого Кароля Станислава Радзивилла «Пане Каханку» и его соратник по Барской конфедерации. Несмотря на то, что свита этого магната (да и сам он) имели славу пьяниц и хулиганов, всегда готовых к драке на саблях, в истории Волмы он отметился весьма благородным поступком. В 1788 году у костёла на средства Юдицкого был построен госпиталь «для нищих, убогих и калек». К концу жизни Иоахим Юдицкий был арендатором, а то и собственником, едва ли не половины бывших радзивилловских владений в окрестностях Волмы. Это было не только потому что «Пане Каханку» питал особую благосклонность к своим соратникам, но и потому, что он имел обыкновение одалживать у них деньги, которые затем мог вернуть лишь таким образом.
Оккупацию Речи Посполитой Российской империей «волмянская» ветвь Ваньковичей пережила относительно безболезненно. Владелец Волмы Ян Ванькович был одним из последних минских войских, но при разделах Речи Посполитой даже не пытался воевать. И это было ещё не самое постыдное поведение. Например, его кузен Юзеф - любимец короля Станислава Понятовского, посол на Четырёхлетний сейм и депутат Главного Трибунала ВКЛ - немедленно присягнул российской власти и прямо в год последнего раздела стал первым предводителем дворянства Минского уезда (а потом и губернии) уже в структуре Российской империи.
Следующий владелец Волмы Аполлинарий Ванькович также прожил жизнь так, чтобы не прогневить русского царя. Во время прихода в край Наполеона в 1812 году он занял скромный пост в отделе провианта Минского департамента, что позднее даже не вызвало особого гнева властей. Более того, в 1814 - 1817 годах он занял всё ту же должность предводителя шляхты Минского уезда. Правда, в то время туда попадали пока ещё путём выборов среди самой шляхты. Интересно, что одновременно с этим Апполинарий Ванькович был заместителем главы масонской ложи «Северный факел», которая, предположительно, собиралась в Минске в известном Доме масонов. Но всё это, конечно, ровно до тех пор, пока царь Николай I этих масонов не запретил.
Сын Апполинария Ваньковича Леон и вовсе решил ничего не стесняться и деятельно служить российским властям. Самым красноречивым фактом, характеризующим эту его службу, является, конечно, назначение предводителем дворянства Минского уезда в самый разгар антироссийского восстания в 1863 году. Именно назначение, потому что это произошло сразу после того, как эта должность перестала быть выборной. Нужно было пользоваться очень большим доверием у властей, чтобы они назначили на такой пост фактически представителя того же «мятежного сословия» шляхты бывшей Речи Посполитой. Вообще же награды, должности и титулы сыпались на Леона Ваньковича как из рога изобилия. Более подробно они уже были описаны в рассказе об имении Шипяны. Всё это несло за собой и соответствующее финансовое вознаграждение, благодаря которому Леон Ванькович сделался одним из самых богатых шляхтичей Минской губернии. Состояние пополнила также женитьба на Паулине Монюшко, наследнице крупных земельных владений к востоку от Минска, в которых Ваньковичем впоследствии были организованы прибыльные имения.
Въездная парковая аллея в усадьбу в Волме.
Тихая обеспеченная жизнь при российской власти принесла Ваньковичам свои плоды. Ещё в 1820-х годах отцом Леона Ваньковича в родовом имении в Волме закладывается крупная усадьба, строительство которой он впоследствии, как состоятельный наследник, завершил. На холмах над рекой был заложен живописнейший обширный парк с въездной аллеей в несколько сотен метров, обсаженной липами. Аллея приводила на традиционный круглый парадный двор, где стояла одноэтажная официна с вальмовой крышей и большой двухэтажный каменный дом в стиле классицизма. Дом имел мощный цоколь со сводчатыми подвалами и стены толщиной около 1 метра.
Усадебный дом Ваньковичей в Волме.
За домом стоял флигель для домовой прислуги, благодаря закладному камню на котором мы можем узнать, что он был построен в 1843 году. Дальше на склоне холма на берегу реки стояли различные хозяйственные здания и жилые дома работников имения. На реке была устроена запруда, которая создавала небольшое озеро, обсаженное деревьями. На другом его берегу одиноко и торжественно возвышались мощные белоснежные стены часовни-усыпальницы.
Руины часовни-усыпальницы Ваньковичей в Волме.
После восстания 1863 года имениям Леона Ваньковича со стороны властей ничего не угрожало. Поэтому всю тяжесть внедрения в край «истинной русскости» принял на себя волмянский костёл. В 1866 году он был переустроен в Успенскую православную церковь, католикам теперь предлагалось ездить за 10 километров на приход в Ракове, а лучше всего - переходить в православие. Но волмянская парафия с 400-летней историей не была намерена сдаваться так просто. И шляхтичи из застенков, и простые крестьяне стали попросту бойкотировать службы в новом храме. Доходило до того, что в новоявленной церкви на воскресных службах присутствовало не больше 10 человек! Православное духовенство во главе с епископом Минским и Бобруйским Александром традиционно считало, что к таким вещам добросовестных крестьян подговаривают некие иностранные агенты, которые «ненавидят всё русское». Сначала в ненависти ко всему русскому обвинили ксендза раковского костёла Адама Пласковицкого, к которому теперь были вынуждены ходить жители Волмы. Когда после его удаления с прихода настроения у местных жителей нисколько не изменились, это просто укрепило православного епископа в том, что он ещё не обнаружил всех шпионов и диверсантов. Его взор упал на местных помещиков.
После переустройства волмянского костёла в окрестностях местечка упорно ходили слухи о том, что вскоре усилиями Леона Ваньковича его либо вернут назад католикам, либо построят новый храм неподалёку. Одним из распространителей этих слухов оказался управляющий имением Леона Ваньковича. Епископ Александр требовал жесточайше покарать виновных а также прислать каких-то специальных чиновников, которые бы разъяснили местному населению, что Россия здесь навсегда волмянский храм более никогда не будет передан католикам. Власти карать своего верного предводителя дворянства не собирались, поэтому в тюрьму посадили его соседа пана Протасевича, хозяина усадьбы Иоахимово под Волмой. Обвинение утверждало, что Протасевич где-то посмел заявить, что один из мелких российских чиновников будто бы был уволен за насильственное присоединение католиков к православию, и этим он возбуждал в людях совершенно неуместные надежды… Впоследствии таким же образом были наказаны и несколько человек из числа крестьян. Почему-то даже это не вызвало у жителей Волмы и окрестностей горячей любви к православной церкви. Даже на рубеже 19-20 веков он считался «трудным», а годовая сумма пожертвований в храм составляла смешные суммы около 30 рублей.
Храм в Волме в период, когда он был православной Успенской церковью. Фотография Яна Болзункевича нач. 20 века.
Подлинные надежды появились у волменских католиков лишь спустя долгие годы после выхода в 1905 году царского манифеста о веротерпимости. После этого в 1907 году сын Леона Ваньковича Леон Доминик наконец устраивает небольшую часовню в официне усадьбы в Волме. В 1911 году в соседней деревне Швабовщина поселился ксёндз, начались приготовления к восстановлению парафии, возможному строительству нового костёла. Начавшаяся первая мировая война принесла новую реальность, в которой эти планы стали уже неактуальны.
Официна в усадьбе Ваньковичей, где на втором этаже располагалась католическая часовня.
После февральской революции 1917 года крупнейшие землевладельцы Минщины, среди которых был и Леон Доминик Ванькович, создали «Союз землевладельцев Минской губернии». Он должен был охранять земли от незаконных стихийных захватов, которые после революции стали устраивать крестьяне то тут, то там. Позднее «Союз землевладельцев» сотрудничал с организациями Белорусской Народной Республики. Интересно, что Леон Доминик Ванькович писал в это время свою национальность как «белорус», вероятно чтобы подчеркнуть таким образом свою солидарность с движением нового независимого государства. Наряду с Ежи Чапским из усадьбы Прилуки и Эдвардом Войниловичем из Савичей, Леон Доминик Ванькович участвовал в последних в истории выборах маршалка шляхты Минской губернии, которые прошли 29 сентября 1918 года. Затем в край пришли большевики…
Дом на территории усадьбы Ваньковичей, в котором жили работники имения.
Леон Доминик Ванькович до 1917 года не слишком любил бывать в Волме. Его любимым домом был дворец в местечке Смиловичи. Однако впоследствии волменские владения ему очень пригодились, так как именно сюда пришлось переехать ему после того, как восточную и часть центральной Беларуси заняли большевики. Граница с советской Белоруссией прошла в 500 метрах от усадебного дома в Волме. Несмотря на то, что рядом с оградой имения находилась стражница польского пограничного корпуса, угроза того, что ночью советские диверсанты могут проникнуть в усадьбу и кого-нибудь убить была вполне реальной. Поэтому Ванькович с женой Стефанией из Плятеров обосновались чуть дальше от границы в имении Наборовщина ниже по течению Волмы.
Усадебный дом Ваньковичей в Волме.
Храм в Волме в межвоенное время был возвращён католикам. Перед второй мировой войной здесь служил ксёндз Леопольд Милевич. В 1942 году он был арестован и отправлен в концлагерь в Колдычево, где в 1942 году умер, не выдержав постоянных избиений со стороны охранников. В том же году, как свидетельствуют рассказы местных жителей, нацисты собирались сжечь всех жителей Волмы в здании храма. Однако, этого не произошло, по одним сведениям, благодаря местной учительнице, знавшей немецкий язык, по другим - благодаря заступничеству ксендза Юзефа Цвирки, преемника Леопольда Милевского.
В 1947 году Юзефу Цвирке пришлось выехать в Польшу. Такому же изгнанию под угрозой советских репрессий довелось подвергнуться многим жителям Волмы и окрестностей. С карты исчезали старинные усадьбы, застенки и целые деревни. Княгиничи, Петыщи, Пекнополе, Дудовщина, Моствилово - лишь небольшой перечень исчезнувших населённых пунктов под Волмой. Усадьба Ваньковичей была роздана под жилые и дачные участки, часовню-усыпальницу разрушили, а усадебный дом сильно перестроили под школу-интернат. На территории же старого волмянского костёла советская власть устроила школу, которая размещалась в перестроенном здании плебании. Само здание храма теперь было призвано теперь исполнять функцию школьного спортзала. Постепенно бывший костёл всё больше ветшал, пока, наконец, не стал окончательно заброшенным. В 1982 году было принято крепкое и хозяйственное решение снести 200-летний храм…
Заброшенный костёл в Волме в советское время.
Говорят, после сноса костёла каждый день на его место прилетал и долго сидел чёрный аист. Считалось, что это душа некоего ксендза, похороненного на местном кладбище, обернувшись птицей, стоит здесь в трауре по погибшему храму…
После развала СССР разрушение исторического наследия в Волме приостановилось, начались разговоры о возможности возвращения утраченного. Территория бывшей усадьбы Ваньковичей стала принадлежать сначала экологическому институту имени Сахарова, а сейчас экотехнопарку «Волма». Эта организация даже отреставрировала один из усадебных флигелей, однако главный усадебный дом до сих пор стоит заброшенный. К тому же этот экотехнопарк не чурается возводить на усадебной территории новые постройки и перепланировывать территорию по своему усмотрению.
Отреставрированный усадебный флигель в Волме.
С 1995 года в Волме возрождён католический приход. К 2003 году он построил себе и новое здание костёла на месте старого. Этот храм внешне совсем не похож на старый - построен в стиле конца 1990-х годов. Но возвышается своей высокой башней над окрестными холмами так же красиво, как и его древний предшественник.
У костёла в Волме.
В начале 15 столетия Волма принадлежала Войцеху Монивиду - ближайшему придворному великого князя Витовта, командиру виленской хоругвы во время знаменитой Грюнвальдской битвы. Затем селение перешло его сыну Ивану, воеводе виленскому и внуку Войцеху, воеводе новогрудскому. Последний умер бездетным около 1475 года, после чего Волма досталась его младшим сестрам Ядвиге и Софии. Сёстры вышли замуж за самых знатных и влиятельных мужчин эпохи великого князя Казимира. Ядвига - за канцлера великого литовского Алехно Судимонтовича, а Софья - за каштеляна троцкого и виленского воеводу Николая Радзивилла «Старого». Параллельно с Монивидами землёй в Волме владели также и ошмянские шляхтичи Даукшевичи - потомки ещё одного боярина князя Витовта Даукши, чьё имя есть в документах Городельской унии. В 1474 году Станислав Даукшевич с женой Барбарой финансируют строительство в Волме деревянного католического храма. Духовенство костёла было наделено ими участком пахотной земли и правом сбора десятины с их фольварка в Волме.
В конце 15 - начале 16 века Волма является вотчиной самых знатных магнатов Великого княжества Литовского того времени. Князей Гольшанских, Радзивиллов и Гаштольдов. Впоследствии часть от угасшего рода Гаштольдов также перейдёт Радзивиллам. Радзивиллы, между тем, в середине 16 столетия, как и множество других шляхтичей, стали придерживаться кальвинистского учения. По Великому княжеству Литовскому распространялась реформация, и одной из её жертв оказался костёл в Волме. Чаще всего кальвинисты просто переустраивали костёлы под свои соборы. Однако в Волме костёл почему-то даже сожгли. Вероятно, в результате некоего острого межконфессионального конфликта. Новый храм был построен лишь тогда, когда часть Радзивиллов уже вернулась к католическому вероисповеданию, а в ВКЛ началась волна контрреформации. В 1587 году это помог сделать виленский бискуп Ежи Радзивилл.
В начале 17 столетия в Волме появились новые лица среди владельцев. У последних представителей рода князей Гольшанских выкупили их долю в местечке выходцы из Польши шляхтичи Войцех и Валентий Ковнацкие. Также здесь же взял землю в аренду минский войский Адам Ванькович. Ковнацкие в Волме надолго не задержались, уже в следующем поколении их доля через брачно-судебные дела перешла коренным шляхтичам Минского повета Володковичам. А вот Ваньковичи стали знаковыми владельцами Волмы на долгие столетия. Сын Адама Ваньковича Пётр стал уже не просто арендатором, а и владельцем местечка. С тех пор линия Ваньковичей-владельцев Волмы не прерывалась до самого 20 века.
Встречается также упоминание о владениях в Волме в это время неких Филипповичей. В некоторых публикациях можно даже встретить сведения, будто это были какие-то родственники небезызвестного Афанасия Филипповича, большого любителя призывать на земли ВКЛ российские войска. На самом деле всё совершенно не так. Филипповичем был виленский купец Самуэль Филиппович, занимавшийся честным, но довольно сомнительным с точки зрения благородства делом. В тяжёлые времена войн 17 столетия он выдавал крупным шляхтичам денежные ссуды под залог их земельных владений. Заложил Филиповичу свои участки в Волме и литовский конюший Богуслав Радзивилл. Во время войны 1654 - 1667 годов Богуслав заключил унию со Швецией, был объявлен предателем и впоследствии не имел возможности не то что вернуть долги, а даже просто въехать в Речь Посполитую. В результате Самуэль Филиппович остался с имениями, которым могли позавидовать даже многие знатные шляхтичи. Впрочем, Филлипович вскоре скончался, а его вдова Регина повторно вышла замуж за минского земского писаря Теодора Володковича. Так радзивилловская часть Волмы, как ранее и часть князей Гольшанских, оказалась всё у тех же Володковичей. Лишь постепенно, на протяжении второй половины 17 века, Радзивиллы уже из несвижской линии рода отсудили и/или выкупили себе большую часть бывших владений своей кальвинистской ветви.
Богуслав Радзивилл, владелец Волмы 17 столетия. Гравюра неизвестного мастера 1640-х годов.
К началу 18 столетия у Волмы было трое основных владельцев - Радзивиллы, Ваньковичи и Володковичи. Последние вскоре исчезают из документов связанных с Волмой. Всё потому, что минский войский (практически потомственная должность этого рода на протяжении истории) Владислав-Тадеуш Ванькович женился на Елене-Барбаре из Володковичей, а затем (для верности?) на Терезе из Филиповичей, вероятно, внучке Самуэля Филипповича. Так он стал законным единовластным имений этих родов в Волме.
Владислав-Тадеуш Ванькович в 1740-х годах был главным куратором строительства в приволменском местечке Ивенец прекрасного барочного костёла святого Михаила. Костёл в его родной Волме также не остался без внимания. Местная легенда рассказывает, что во время Северной войны шведы разместили на постой прямо в храме своих лошадей. За это их постигла Божья кара, и все кони за ночь будто бы ослепли. Как бы там ни было, но время и войны изрядно потрепали костёл. И в 1751 году он был даже не отремонтирован, а заново построен уже в третий раз, и вновь из дерева. Храм с двумя четырёхгранными шатровыми башнями при фасаде также имел черты стиля барокко. Внутри было шесть алтарей, украшенных серебром. Костёл имел во владении собственный квартал-юридику в Волме и фольварк Жебровщина в нескольких километрах западнее. Освящён храм был в честь Внебовзятия Девы Марии.
Старый костёл в Волме. Фотография 1940-х годов.
Во второй половине 18 века арендатором Волмы был Иоахим Юдицкий - «генерал» милиции знаменитого Кароля Станислава Радзивилла «Пане Каханку» и его соратник по Барской конфедерации. Несмотря на то, что свита этого магната (да и сам он) имели славу пьяниц и хулиганов, всегда готовых к драке на саблях, в истории Волмы он отметился весьма благородным поступком. В 1788 году у костёла на средства Юдицкого был построен госпиталь «для нищих, убогих и калек». К концу жизни Иоахим Юдицкий был арендатором, а то и собственником, едва ли не половины бывших радзивилловских владений в окрестностях Волмы. Это было не только потому что «Пане Каханку» питал особую благосклонность к своим соратникам, но и потому, что он имел обыкновение одалживать у них деньги, которые затем мог вернуть лишь таким образом.
Оккупацию Речи Посполитой Российской империей «волмянская» ветвь Ваньковичей пережила относительно безболезненно. Владелец Волмы Ян Ванькович был одним из последних минских войских, но при разделах Речи Посполитой даже не пытался воевать. И это было ещё не самое постыдное поведение. Например, его кузен Юзеф - любимец короля Станислава Понятовского, посол на Четырёхлетний сейм и депутат Главного Трибунала ВКЛ - немедленно присягнул российской власти и прямо в год последнего раздела стал первым предводителем дворянства Минского уезда (а потом и губернии) уже в структуре Российской империи.
Следующий владелец Волмы Аполлинарий Ванькович также прожил жизнь так, чтобы не прогневить русского царя. Во время прихода в край Наполеона в 1812 году он занял скромный пост в отделе провианта Минского департамента, что позднее даже не вызвало особого гнева властей. Более того, в 1814 - 1817 годах он занял всё ту же должность предводителя шляхты Минского уезда. Правда, в то время туда попадали пока ещё путём выборов среди самой шляхты. Интересно, что одновременно с этим Апполинарий Ванькович был заместителем главы масонской ложи «Северный факел», которая, предположительно, собиралась в Минске в известном Доме масонов. Но всё это, конечно, ровно до тех пор, пока царь Николай I этих масонов не запретил.
Сын Апполинария Ваньковича Леон и вовсе решил ничего не стесняться и деятельно служить российским властям. Самым красноречивым фактом, характеризующим эту его службу, является, конечно, назначение предводителем дворянства Минского уезда в самый разгар антироссийского восстания в 1863 году. Именно назначение, потому что это произошло сразу после того, как эта должность перестала быть выборной. Нужно было пользоваться очень большим доверием у властей, чтобы они назначили на такой пост фактически представителя того же «мятежного сословия» шляхты бывшей Речи Посполитой. Вообще же награды, должности и титулы сыпались на Леона Ваньковича как из рога изобилия. Более подробно они уже были описаны в рассказе об имении Шипяны. Всё это несло за собой и соответствующее финансовое вознаграждение, благодаря которому Леон Ванькович сделался одним из самых богатых шляхтичей Минской губернии. Состояние пополнила также женитьба на Паулине Монюшко, наследнице крупных земельных владений к востоку от Минска, в которых Ваньковичем впоследствии были организованы прибыльные имения.
Въездная парковая аллея в усадьбу в Волме.
Тихая обеспеченная жизнь при российской власти принесла Ваньковичам свои плоды. Ещё в 1820-х годах отцом Леона Ваньковича в родовом имении в Волме закладывается крупная усадьба, строительство которой он впоследствии, как состоятельный наследник, завершил. На холмах над рекой был заложен живописнейший обширный парк с въездной аллеей в несколько сотен метров, обсаженной липами. Аллея приводила на традиционный круглый парадный двор, где стояла одноэтажная официна с вальмовой крышей и большой двухэтажный каменный дом в стиле классицизма. Дом имел мощный цоколь со сводчатыми подвалами и стены толщиной около 1 метра.
Усадебный дом Ваньковичей в Волме.
За домом стоял флигель для домовой прислуги, благодаря закладному камню на котором мы можем узнать, что он был построен в 1843 году. Дальше на склоне холма на берегу реки стояли различные хозяйственные здания и жилые дома работников имения. На реке была устроена запруда, которая создавала небольшое озеро, обсаженное деревьями. На другом его берегу одиноко и торжественно возвышались мощные белоснежные стены часовни-усыпальницы.
Руины часовни-усыпальницы Ваньковичей в Волме.
После восстания 1863 года имениям Леона Ваньковича со стороны властей ничего не угрожало. Поэтому всю тяжесть внедрения в край «истинной русскости» принял на себя волмянский костёл. В 1866 году он был переустроен в Успенскую православную церковь, католикам теперь предлагалось ездить за 10 километров на приход в Ракове, а лучше всего - переходить в православие. Но волмянская парафия с 400-летней историей не была намерена сдаваться так просто. И шляхтичи из застенков, и простые крестьяне стали попросту бойкотировать службы в новом храме. Доходило до того, что в новоявленной церкви на воскресных службах присутствовало не больше 10 человек! Православное духовенство во главе с епископом Минским и Бобруйским Александром традиционно считало, что к таким вещам добросовестных крестьян подговаривают некие иностранные агенты, которые «ненавидят всё русское». Сначала в ненависти ко всему русскому обвинили ксендза раковского костёла Адама Пласковицкого, к которому теперь были вынуждены ходить жители Волмы. Когда после его удаления с прихода настроения у местных жителей нисколько не изменились, это просто укрепило православного епископа в том, что он ещё не обнаружил всех шпионов и диверсантов. Его взор упал на местных помещиков.
После переустройства волмянского костёла в окрестностях местечка упорно ходили слухи о том, что вскоре усилиями Леона Ваньковича его либо вернут назад католикам, либо построят новый храм неподалёку. Одним из распространителей этих слухов оказался управляющий имением Леона Ваньковича. Епископ Александр требовал жесточайше покарать виновных а также прислать каких-то специальных чиновников, которые бы разъяснили местному населению, что Россия здесь навсегда волмянский храм более никогда не будет передан католикам. Власти карать своего верного предводителя дворянства не собирались, поэтому в тюрьму посадили его соседа пана Протасевича, хозяина усадьбы Иоахимово под Волмой. Обвинение утверждало, что Протасевич где-то посмел заявить, что один из мелких российских чиновников будто бы был уволен за насильственное присоединение католиков к православию, и этим он возбуждал в людях совершенно неуместные надежды… Впоследствии таким же образом были наказаны и несколько человек из числа крестьян. Почему-то даже это не вызвало у жителей Волмы и окрестностей горячей любви к православной церкви. Даже на рубеже 19-20 веков он считался «трудным», а годовая сумма пожертвований в храм составляла смешные суммы около 30 рублей.
Храм в Волме в период, когда он был православной Успенской церковью. Фотография Яна Болзункевича нач. 20 века.
Подлинные надежды появились у волменских католиков лишь спустя долгие годы после выхода в 1905 году царского манифеста о веротерпимости. После этого в 1907 году сын Леона Ваньковича Леон Доминик наконец устраивает небольшую часовню в официне усадьбы в Волме. В 1911 году в соседней деревне Швабовщина поселился ксёндз, начались приготовления к восстановлению парафии, возможному строительству нового костёла. Начавшаяся первая мировая война принесла новую реальность, в которой эти планы стали уже неактуальны.
Официна в усадьбе Ваньковичей, где на втором этаже располагалась католическая часовня.
После февральской революции 1917 года крупнейшие землевладельцы Минщины, среди которых был и Леон Доминик Ванькович, создали «Союз землевладельцев Минской губернии». Он должен был охранять земли от незаконных стихийных захватов, которые после революции стали устраивать крестьяне то тут, то там. Позднее «Союз землевладельцев» сотрудничал с организациями Белорусской Народной Республики. Интересно, что Леон Доминик Ванькович писал в это время свою национальность как «белорус», вероятно чтобы подчеркнуть таким образом свою солидарность с движением нового независимого государства. Наряду с Ежи Чапским из усадьбы Прилуки и Эдвардом Войниловичем из Савичей, Леон Доминик Ванькович участвовал в последних в истории выборах маршалка шляхты Минской губернии, которые прошли 29 сентября 1918 года. Затем в край пришли большевики…
Дом на территории усадьбы Ваньковичей, в котором жили работники имения.
Леон Доминик Ванькович до 1917 года не слишком любил бывать в Волме. Его любимым домом был дворец в местечке Смиловичи. Однако впоследствии волменские владения ему очень пригодились, так как именно сюда пришлось переехать ему после того, как восточную и часть центральной Беларуси заняли большевики. Граница с советской Белоруссией прошла в 500 метрах от усадебного дома в Волме. Несмотря на то, что рядом с оградой имения находилась стражница польского пограничного корпуса, угроза того, что ночью советские диверсанты могут проникнуть в усадьбу и кого-нибудь убить была вполне реальной. Поэтому Ванькович с женой Стефанией из Плятеров обосновались чуть дальше от границы в имении Наборовщина ниже по течению Волмы.
Усадебный дом Ваньковичей в Волме.
Храм в Волме в межвоенное время был возвращён католикам. Перед второй мировой войной здесь служил ксёндз Леопольд Милевич. В 1942 году он был арестован и отправлен в концлагерь в Колдычево, где в 1942 году умер, не выдержав постоянных избиений со стороны охранников. В том же году, как свидетельствуют рассказы местных жителей, нацисты собирались сжечь всех жителей Волмы в здании храма. Однако, этого не произошло, по одним сведениям, благодаря местной учительнице, знавшей немецкий язык, по другим - благодаря заступничеству ксендза Юзефа Цвирки, преемника Леопольда Милевского.
В 1947 году Юзефу Цвирке пришлось выехать в Польшу. Такому же изгнанию под угрозой советских репрессий довелось подвергнуться многим жителям Волмы и окрестностей. С карты исчезали старинные усадьбы, застенки и целые деревни. Княгиничи, Петыщи, Пекнополе, Дудовщина, Моствилово - лишь небольшой перечень исчезнувших населённых пунктов под Волмой. Усадьба Ваньковичей была роздана под жилые и дачные участки, часовню-усыпальницу разрушили, а усадебный дом сильно перестроили под школу-интернат. На территории же старого волмянского костёла советская власть устроила школу, которая размещалась в перестроенном здании плебании. Само здание храма теперь было призвано теперь исполнять функцию школьного спортзала. Постепенно бывший костёл всё больше ветшал, пока, наконец, не стал окончательно заброшенным. В 1982 году было принято крепкое и хозяйственное решение снести 200-летний храм…
Заброшенный костёл в Волме в советское время.
Говорят, после сноса костёла каждый день на его место прилетал и долго сидел чёрный аист. Считалось, что это душа некоего ксендза, похороненного на местном кладбище, обернувшись птицей, стоит здесь в трауре по погибшему храму…
После развала СССР разрушение исторического наследия в Волме приостановилось, начались разговоры о возможности возвращения утраченного. Территория бывшей усадьбы Ваньковичей стала принадлежать сначала экологическому институту имени Сахарова, а сейчас экотехнопарку «Волма». Эта организация даже отреставрировала один из усадебных флигелей, однако главный усадебный дом до сих пор стоит заброшенный. К тому же этот экотехнопарк не чурается возводить на усадебной территории новые постройки и перепланировывать территорию по своему усмотрению.
Отреставрированный усадебный флигель в Волме.
С 1995 года в Волме возрождён католический приход. К 2003 году он построил себе и новое здание костёла на месте старого. Этот храм внешне совсем не похож на старый - построен в стиле конца 1990-х годов. Но возвышается своей высокой башней над окрестными холмами так же красиво, как и его древний предшественник.