Семен Удалой - герой и легенда. Часть 4
Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Но не будем торопиться упрекать В. С. Завойко в измышлении фактов.
В записках анонимного офицера французского фрегата «Альцеста» описано посещение городка Папеэте, столицы Таити, в сентябре 1855 года. «На островке посередине гавани строится крепость, - сообщает аноним. - Во время нашего прихода там работали русские пленные» . Живописный коралловый островок назывался Моту-Ута, в 1840-х годах французы выселили с него королеву Помаре и начали постройку форта. Строительство шло медленно за недостатком рабочих рук, поэтому прибытие военнопленных оказалось очень кстати. Форт обратился в руины еще в конце XIX века, а ныне и сам островок слит с городом Папеэте искусственной сушей.
[Дальше!]
Но откуда на Таити взялись русские пленные?
Вспомним, что французы увезли из Петропавловска восьмерых русских матросов, а на «Облигадо» попали только четверо, включая Семена Удалова. А еще четверо, как увидим далее, действительно оказались на острове Таити.
Но их путь переплетается с судьбой еще одной группы пленных. Едва покинув Авачинскую губу, англичане и французы захватили два русских судна - шхуну «Анадырь», везшую лес из Нижне-Камчатска, и транспорт «Ситха», шедший из Аяна. Шхуну захватчики обобрали и сожгли. Транспорт «Ситху» англичане привели в Ванкувер, затем в Сан-Франциско, наконец в Европу. Грузы, казенные и коммерческие, предназначавшиеся Камчатке, были проданы, проценты призовых денег получили все команды англо-французской эскадры. В конце 1855 г. «Ситху» купили Ротшильды за 188000 франков .
«Ситха» принадлежала Российско-Американской компании; ее команда, навербованная в Гамбурге, состояла из трех десятков матросов - финнов, шведов, датчан . По видимости, финнов, как подданных русского царя, сочли военнопленными, а всех остальных надлежало отпустить в нейтральном порту.
«Один из финнов, угодивший таким образом в плен, избавился от него довольно забавным образом. Он предложил свои услуги как марсовой и был назначен расписан на мачту одного из фрегатов. Как-то вечером из тумана появился встречный парусник, корабли не успели отвернуть и сцепились снастями, марсовых послали на мачты распутывать снасти и блоки. Под треск, стук и плеск падающих за борт обломков парусник вырвался и исчез в темноте; но когда затем собрали вахты на перекличку, не досчитались этого марсового. Сочли, что он упал за борт и утонул, и только много позже стало известно, что он перебрался на чужое судно, шедшее в китайский порт, после странствий и приключений вернулся на родину, где уже получили на него похоронку» .
Англичанин Ашкрофт с парохода «Вираго» вспоминал: «Мой приятель и я взяли на поруки русского боцмана; он был поляк, и мы окрестили его "Хел-анд-ол-ски"» . (Hell-and-all-ski - т. е. «Ад-и-вся-лыжа».) По словам Ашкрофта, по приходе в Ванкувер военнопленным было разрешено прогуляться по берегу и даже выдана порция грога; тут-то «Хел-анд-ол-ски» и поведал своим поручителям, что русские затевают захват корабля. Командир тогда вооружил вахтенную смену и пригрозил русским пулей и кандалами. Как не вспомнить «Польшу» из рассказа о Семене Удалом, который услужливо перевел французскому лейтенанту русскую брань Семена. «Хел-анд-ол-ски» тоже поляк и тоже, если верить Ашкрофту, доносчик, но на «Облигадо» с Семеном он не плавал. Его настоящее имя Ян Калиновский, был он квартирмейстером со шхуны «Анадырь» .
В Сан-Франциско были отпущены под попечительство русского вице-консула все гражданские пассажиры русских судов и некоторые из моряков.
«"Пик" оставил в Сан-Франциско троих русских - а именно "Камчатку", "Николая I" и еще одного», - сообщает в своем дневнике врач Дж. Дик с фрегата «Президент» .
Двоих финнов оставили на борту «Ситхи» и препроводили в Англию для допроса, несмотря на протесты в калифорнийской прессе .
Путь оставшихся в плену указывают сан-францисские газеты. «Эскадра союзников под командой адмирала Феврие-Депуанта в пятницу и субботу [т.е. 18 и 19 ноября 1854 г.] ушла в следующие порты: "Эвридика" отправилась в Гонолулу, имея на борту некоторое число русских пленных с разных кораблей, которым Сандвичевы острова назначены в качестве временного пристанища. … "Амфитрита" [британский корвет] отправляется в Гонолулу и далее на Таити» .
Подробностей добавляет писарь с «Амфитриты» А. В. Макколл в дневниковых заметках .
«Сан-Франциско, ноябрь 1854 г. 17-го в 11:15 французский корвет "Эвридика" отплыл в Гонолулу. 18-е. Завтра идем в Гонолулу, затем на Таити, Питкэрн, в Вальпараисо, так что плавание предстоит большое. "Пик" также уходит в Гонолулу… "Пловер" [исследовательское судно] в ближайшие дни выставят на аукцион, так как ему уже не под силу обогнуть мыс Горн; его команду переводят на "Ситху" для скорейшего возвращения в Англию. С "Вираго" к нам [на "Амфитриту"] передали 2х офицеров и 17 русских моряков, а в Гонолулу возьмем на борт и тех, которые на "Пике". Мы доставим их на Таити. Один из офицеров - штурман с призовой шхуны ["Анадырь"], он обедает в офицерской кают-компании, а другой - кадет, мальчик, который столуется с нами в жилой палубе. Он, похоже, сообразительный малый.
…Гонолулу, декабрь 1854 г. 15-е. Алик (русский кадет) сошел на берег в первый день и с тех пор там и живет. Скорее всего, его оставят в Гонолулу, кажется, он этим огорчен, ведь он у нас любимец».
О мальчике рассказывает и газета «Polynesian» от 16 декабря: «В числе пленных со шхуны был одиннадцатилетний кадет, который останется под присмотром британского консула в Гонолулу, а весной будет возвращен домой с каким-нибудь судном и там расскажет, что плен на британских судах не хуже, чем служба на русских».
Но мальчик в Гонолулу не остался. Макколл пишет: «16-е. Пополудни приняли пленных с "Пика"… В последний момент Алика (маленького русского) вернули на корабль, поскольку не договорились о его оставлении. …Гавань Папеэте, Таити, январь 1855 г. 20-е. Алику, похоже, очень жаль покидать судно, и уж точно нигде с ним не будут обходиться лучше, чем у нас».
Те русские пленные, что направлялись в Гонолулу на «Эвридике» (в том числе и четверо с плашкоута), были там пересажены на другой французский корвет, «Артемисию» и прибыли на Таити 5 января 1855 года . (Пересадка понадобилась потому, что «Эвридика» на месяц задержалась в Гонолулу для участия в похоронах гавайского короля Камеамеа III.)
Теперь вернемся к Семену Удалову и его соплавателям на «Облигадо».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Часть вторая
Часть третья
Но не будем торопиться упрекать В. С. Завойко в измышлении фактов.
В записках анонимного офицера французского фрегата «Альцеста» описано посещение городка Папеэте, столицы Таити, в сентябре 1855 года. «На островке посередине гавани строится крепость, - сообщает аноним. - Во время нашего прихода там работали русские пленные» . Живописный коралловый островок назывался Моту-Ута, в 1840-х годах французы выселили с него королеву Помаре и начали постройку форта. Строительство шло медленно за недостатком рабочих рук, поэтому прибытие военнопленных оказалось очень кстати. Форт обратился в руины еще в конце XIX века, а ныне и сам островок слит с городом Папеэте искусственной сушей.
[Дальше!]
Но откуда на Таити взялись русские пленные?
Вспомним, что французы увезли из Петропавловска восьмерых русских матросов, а на «Облигадо» попали только четверо, включая Семена Удалова. А еще четверо, как увидим далее, действительно оказались на острове Таити.
Но их путь переплетается с судьбой еще одной группы пленных. Едва покинув Авачинскую губу, англичане и французы захватили два русских судна - шхуну «Анадырь», везшую лес из Нижне-Камчатска, и транспорт «Ситха», шедший из Аяна. Шхуну захватчики обобрали и сожгли. Транспорт «Ситху» англичане привели в Ванкувер, затем в Сан-Франциско, наконец в Европу. Грузы, казенные и коммерческие, предназначавшиеся Камчатке, были проданы, проценты призовых денег получили все команды англо-французской эскадры. В конце 1855 г. «Ситху» купили Ротшильды за 188000 франков .
«Ситха» принадлежала Российско-Американской компании; ее команда, навербованная в Гамбурге, состояла из трех десятков матросов - финнов, шведов, датчан . По видимости, финнов, как подданных русского царя, сочли военнопленными, а всех остальных надлежало отпустить в нейтральном порту.
«Один из финнов, угодивший таким образом в плен, избавился от него довольно забавным образом. Он предложил свои услуги как марсовой и был назначен расписан на мачту одного из фрегатов. Как-то вечером из тумана появился встречный парусник, корабли не успели отвернуть и сцепились снастями, марсовых послали на мачты распутывать снасти и блоки. Под треск, стук и плеск падающих за борт обломков парусник вырвался и исчез в темноте; но когда затем собрали вахты на перекличку, не досчитались этого марсового. Сочли, что он упал за борт и утонул, и только много позже стало известно, что он перебрался на чужое судно, шедшее в китайский порт, после странствий и приключений вернулся на родину, где уже получили на него похоронку» .
Англичанин Ашкрофт с парохода «Вираго» вспоминал: «Мой приятель и я взяли на поруки русского боцмана; он был поляк, и мы окрестили его "Хел-анд-ол-ски"» . (Hell-and-all-ski - т. е. «Ад-и-вся-лыжа».) По словам Ашкрофта, по приходе в Ванкувер военнопленным было разрешено прогуляться по берегу и даже выдана порция грога; тут-то «Хел-анд-ол-ски» и поведал своим поручителям, что русские затевают захват корабля. Командир тогда вооружил вахтенную смену и пригрозил русским пулей и кандалами. Как не вспомнить «Польшу» из рассказа о Семене Удалом, который услужливо перевел французскому лейтенанту русскую брань Семена. «Хел-анд-ол-ски» тоже поляк и тоже, если верить Ашкрофту, доносчик, но на «Облигадо» с Семеном он не плавал. Его настоящее имя Ян Калиновский, был он квартирмейстером со шхуны «Анадырь» .
В Сан-Франциско были отпущены под попечительство русского вице-консула все гражданские пассажиры русских судов и некоторые из моряков.
«"Пик" оставил в Сан-Франциско троих русских - а именно "Камчатку", "Николая I" и еще одного», - сообщает в своем дневнике врач Дж. Дик с фрегата «Президент» .
Двоих финнов оставили на борту «Ситхи» и препроводили в Англию для допроса, несмотря на протесты в калифорнийской прессе .
Путь оставшихся в плену указывают сан-францисские газеты. «Эскадра союзников под командой адмирала Феврие-Депуанта в пятницу и субботу [т.е. 18 и 19 ноября 1854 г.] ушла в следующие порты: "Эвридика" отправилась в Гонолулу, имея на борту некоторое число русских пленных с разных кораблей, которым Сандвичевы острова назначены в качестве временного пристанища. … "Амфитрита" [британский корвет] отправляется в Гонолулу и далее на Таити» .
Подробностей добавляет писарь с «Амфитриты» А. В. Макколл в дневниковых заметках .
«Сан-Франциско, ноябрь 1854 г. 17-го в 11:15 французский корвет "Эвридика" отплыл в Гонолулу. 18-е. Завтра идем в Гонолулу, затем на Таити, Питкэрн, в Вальпараисо, так что плавание предстоит большое. "Пик" также уходит в Гонолулу… "Пловер" [исследовательское судно] в ближайшие дни выставят на аукцион, так как ему уже не под силу обогнуть мыс Горн; его команду переводят на "Ситху" для скорейшего возвращения в Англию. С "Вираго" к нам [на "Амфитриту"] передали 2х офицеров и 17 русских моряков, а в Гонолулу возьмем на борт и тех, которые на "Пике". Мы доставим их на Таити. Один из офицеров - штурман с призовой шхуны ["Анадырь"], он обедает в офицерской кают-компании, а другой - кадет, мальчик, который столуется с нами в жилой палубе. Он, похоже, сообразительный малый.
…Гонолулу, декабрь 1854 г. 15-е. Алик (русский кадет) сошел на берег в первый день и с тех пор там и живет. Скорее всего, его оставят в Гонолулу, кажется, он этим огорчен, ведь он у нас любимец».
О мальчике рассказывает и газета «Polynesian» от 16 декабря: «В числе пленных со шхуны был одиннадцатилетний кадет, который останется под присмотром британского консула в Гонолулу, а весной будет возвращен домой с каким-нибудь судном и там расскажет, что плен на британских судах не хуже, чем служба на русских».
Но мальчик в Гонолулу не остался. Макколл пишет: «16-е. Пополудни приняли пленных с "Пика"… В последний момент Алика (маленького русского) вернули на корабль, поскольку не договорились о его оставлении. …Гавань Папеэте, Таити, январь 1855 г. 20-е. Алику, похоже, очень жаль покидать судно, и уж точно нигде с ним не будут обходиться лучше, чем у нас».
Те русские пленные, что направлялись в Гонолулу на «Эвридике» (в том числе и четверо с плашкоута), были там пересажены на другой французский корвет, «Артемисию» и прибыли на Таити 5 января 1855 года . (Пересадка понадобилась потому, что «Эвридика» на месяц задержалась в Гонолулу для участия в похоронах гавайского короля Камеамеа III.)
Теперь вернемся к Семену Удалову и его соплавателям на «Облигадо».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ