Блеск и нищета "русских европейцев"
К предыдущим постам серии ( 1, 2).
На самом деле из описанной в предыдущем посте особенности "связи России с Европой" вытекает и такой интересный феномен, как "русские европейцы" и их судьба. Дело в том, что - как уже было сказано - "теневое воздействие" Европы на нашу страну привело к формированию тут своеобразного слоя "носителей европейскости". Слоя достаточно рыхлого и неопределенного - куда входили и ведущие чиновники: если кто помнит, то в том же XVIII столетии многие ответственные должности в России занимали "чистые" иностранцы, формирующие вокруг себя группы своих "почитателей". (С соответствующим убеждением в том, что "все русские - хамы и дураки, и лишь иностранцы могут сделать из этой страной что-то приличное".) И разнообразная техническая и военная интеллигенция. И, разумеется, "творческие работники" - художники, литераторы, музыканты и т.д. Которые изначально занимались именно так, что "приспосабливали" к местным условиях творчество "настоящих европейцев".
Однако всех этих людей объединяло одно: то, что они в своей жизни должны руководствоваться правилами, созданными для совершенно иного общества. Для общества, во-первых, ресурсоизбыточного: Европа и до начала колонизаторской политики имела очень хорошие условия жизни - превосходный (по отношению к 99% России) климат, наличие легких (водных) транспортных путей, легкодоступные полезные ископаемые. (Да, именно так!) И конечно же - избыточное количество людей, которых можно использовать как угодно. (Хочешь - в колонии посылаешь: 2/3 умрет от непривычных условий, но 1/3 будет нести "бремя белых". Хочешь - в бесконечных войнах гробишь, ведь воюет-то "человеческих мусор": европейские армии вплоть до середины XIX века формировались из полумаргиналов.) Ну, а во-вторых, если говорить о последних 500 годах жизни "Западного мира", то ко всему этому прибавилась возможность выкачки ресурсов из разнообразных колоний. Причем, в большинстве случаев не столько государством, сколько отдельными "великими семьями".
Скажем, только с Индии при завоевании ее в начале XIX столетия было вывезено одних драгоценностей на несколько триллионов (!) современных долларов. И ведь осели они - как уже было сказано выше - в большинстве своем среди представителей британской аристократии и крупной буржуазии. Отсюда нетрудно понять возникновение того же "института меценатства". То есть, ситуации, когда "лопавшийся" от кровавого богатства - полученного и из колоний, и из эксплуатации своего "сверхизбыточного населения", которое вплоть до второй половины позапрошлого века существовало на грани выживания (а чего жалеть этих бедняков - их все равно больше, чем нужно) - сверхбогачи могли "кидать" какие-то крохи на "благотворительность". Причем, по причине неизбежной - в данном случае - их ненависти к "быдлу" (см. чуть выше), эта самая "благотворительность" переходила, в основном, на "умненьких мальчиков". На разного рода деятелей искусства или науки.
Собственно, именно эта особенность и сформировала особую "культурную среду" Европы (а затем и США), которой так любили (и любят) умиляться жители иных мест. Потому, что, во-первых, в этой среде была допустима пресловутая "свобода" - в особенности это важным выглядело среди "людей искусства". (Ну да: а чего это "не свободничать" в случае, когда социальная роль равна нулю. То есть, если тебя целиком и полностью содержат за счет умирающих от голода индийцев или получающих пенсы в неделю рабочих?) Ну, а во-вторых, эта самая "благотворительность" (которая, например, позволяла содержать целые университеты) давала относительно сытую жизнь. И, опять же, жизнь никому не обязанную - именно отсюда проистекает известная формула: "ученый - это человек, удовлетворяющий свое любопытство за общественный счет".
В России, понятное дело, все был по другому. Нет, конечно, и тут "умников" изначально содержали за счет эксплуатации населения. Но, во-первых, населения в нашей стране всегда не хватало - да, именно так, все разговоры об "человеческой избыточности" России превращаются в бред при упоминании плотности этого населения. Поэтому-то тут было невозможно, условно говоря, свободно наращивать "численность умников": "экономическая база" просто не потянула бы. (Отсюда и известные ограничения в плане получения образования - нелепые с "европейской точки зрения", но рациональные с российской.) Ну, а во-вторых, готовили этих "умников" не просто так, не из-за избыточности имеющихся капиталов. А для совершенно конкретных задач.
Задач по укреплению государственного механизма и создании условий для - см. сказанное в прошлых постах - противодействия европейскому завоеванию. Поэтому любая инициатива - то есть, выход за пределы установленных государством норм и правил - не только ни приветствовалась, но часто была наказуема. Именно отсюда проистекает известная трагедия российских интеллектуалов: они очень быстро "перерастали" созданные для них ниши (государственных чиновников и военных, в основном) и превращались во фрондеров, а иногда - и в революционеров.
Ну да: камер-юнкер Пушкин, прапорщик Лермонтов, поручик Толстой и т.д. - все они, с т.з. государства, манкировали своими прямыми обязанностями, занимаясь литературой. Про разного рода декабристов и народовольцев и говорить нечего! А разного рода изобретатели и ученые, которые изобретали и открывали что-то новое - и упирались в нежелание госмашины это реализовывать. (А частных меценатов тут не могло быть много: ну да, из крестьян бесконечно вытягивать ресурсы не получится, это не индийцы, кои могут мереть миллионами - и этим только радовать господ.)
Поэтому "русские интеллектуалы" всегда были, во-первых, немногочисленны. (Ну да: деятельность тех же Пушкина, Лермонтова и Толстого еще можно было поддерживать поместьями. Но поместий на всех не хватало.) А, во-вторых, всегда если не стеснены прямо, то, по крайней мере, чувствовали всю ограниченность своих ниш. (В отличие от положения западных интеллектуалов, для которых всегда были доступны высосанные из колоний богатства.) И поэтому неизбежно оказывались в известном противостоянии с государством.
Проще говоря, "русские интеллектуалы" понимали, что они - по сравнению со своими западными "аналогами" - бедные и безвластные. (Если кто и был относительно богат - вроде Толстого, то именно что относительно. Да и вообще, Толстые - это лендлорды по западным представлениям, то есть, люди, стоящие на самом верху. На этом фоне все доходы Льва Николаевича выглядели смешными.) То есть, "фронда русского интеллектуального класса" была запрограммирована изначально. (Вспоминаем декабристов.) И вывести положение за указанные рамки было просто невозможно.
Поэтому оно сохранилось даже после Революции 1917 года. Точнее - после Революции оно еще усилилось, так как возможность "жить за счет благ, которые получались вытягивание соков из крестьян" стало невозможно. Интеллектуалы - и так бывшие небогатыми во времена Российской Империи - обеднели еще сильнее. (В смысле: разница между их доходами и доходами большинства людей стала намного меньше, поэтому общественных благ они получать смогли так же много меньше.) Ну да: если дореволюционный поэт или писатель еще мог себе позволить питаться в ресторанах и снимать пятикомнатную квартиру, то советский "образца 1930 года" вынужден был готовить дома и иметь комнату в коммуналке.
А в это время тот же Хемингуэй жил в Париже и катался на горнолыжные курорты! Надо ли говорить, что неудовлетворенность "творческих людей" тут стала повсеместной и очень сильной. Разумеется, сам по себе творческий работник мог это недовольство подавлять, мог даже быть реальным коммунистом - в том смысле, что быть за равенство людей и победу Советского государства над всеми врагами - но в "статистическом плане" вся "творческая масса" оказывалась по умолчанию враждебной стране. И никакие попытки "режима" решить эту проблему избыточными - по сравнению со "среднесоветской ситуацией" - благами: квартирами в "литературных домах", разного рода санаториями и т.д., по существу своему, не работали.
Единственное, что как-то сглаживало ситуацию - это приток "новых лиц", еще не понявших того, что "они должны иметь европейское содержание". Но, опять-таки, размер социальной ниши для "творческих" не бесконечен, и этих новых лиц не могло быть слишком много. Поэтому конфликт был неизбежен. Со всеми вытекающими последствиями. И то же самое - с некоторыми особенностями, но они тут не существенны - можно сказать про другие области, "русского европейства", т.е., про отрасли, созданные для противодействия Европе, и уже благодаря этому несущими в себе "европейский генокод". (И тем изначально враждебные остальной русской жизни.)
Да, это диалектика в чистом виде: за право существовать на Земле, не превратившись в колонию-полуколонию (и сохранив территориальную целостность), Россия заплатила неизбежным внутренним расколом. Разделением на, собственно, Россию - и некую "русскую Европу", причем, последняя по умолчанию должна ненавидеть первую. Но в таком "запрещенном" состоянии Россия просуществовала уже три столетия. (На самом деле, как писалось в прошлых постах, в "слабом виде" подобное положение возникло много раньше, но явственно проявилось после реформ Петра Великого.) Причем, само существование это позволило не только выжить - но и, в значительной мере, изменить окружающий мир.
Однако о последнем надо говорить уже отдельно. Тут же можно только сказать, что отсюда следует то, что данный момент прекрасно "работает" и сейчас: когда кажется, что общество расколото - а оно реально расколото - но при этом "необходимые условия" выживания страны все равно выполняются. Так вот: для нас это именно норма, а не исключение. (Вот тогда, когда "вся страна мыслит так же, как ее лучшие люди" - наступает катастрофа. Как, например, было в 1991 году.) Впрочем, это уже так же тема совершенно иного поста.
На самом деле из описанной в предыдущем посте особенности "связи России с Европой" вытекает и такой интересный феномен, как "русские европейцы" и их судьба. Дело в том, что - как уже было сказано - "теневое воздействие" Европы на нашу страну привело к формированию тут своеобразного слоя "носителей европейскости". Слоя достаточно рыхлого и неопределенного - куда входили и ведущие чиновники: если кто помнит, то в том же XVIII столетии многие ответственные должности в России занимали "чистые" иностранцы, формирующие вокруг себя группы своих "почитателей". (С соответствующим убеждением в том, что "все русские - хамы и дураки, и лишь иностранцы могут сделать из этой страной что-то приличное".) И разнообразная техническая и военная интеллигенция. И, разумеется, "творческие работники" - художники, литераторы, музыканты и т.д. Которые изначально занимались именно так, что "приспосабливали" к местным условиях творчество "настоящих европейцев".
Однако всех этих людей объединяло одно: то, что они в своей жизни должны руководствоваться правилами, созданными для совершенно иного общества. Для общества, во-первых, ресурсоизбыточного: Европа и до начала колонизаторской политики имела очень хорошие условия жизни - превосходный (по отношению к 99% России) климат, наличие легких (водных) транспортных путей, легкодоступные полезные ископаемые. (Да, именно так!) И конечно же - избыточное количество людей, которых можно использовать как угодно. (Хочешь - в колонии посылаешь: 2/3 умрет от непривычных условий, но 1/3 будет нести "бремя белых". Хочешь - в бесконечных войнах гробишь, ведь воюет-то "человеческих мусор": европейские армии вплоть до середины XIX века формировались из полумаргиналов.) Ну, а во-вторых, если говорить о последних 500 годах жизни "Западного мира", то ко всему этому прибавилась возможность выкачки ресурсов из разнообразных колоний. Причем, в большинстве случаев не столько государством, сколько отдельными "великими семьями".
Скажем, только с Индии при завоевании ее в начале XIX столетия было вывезено одних драгоценностей на несколько триллионов (!) современных долларов. И ведь осели они - как уже было сказано выше - в большинстве своем среди представителей британской аристократии и крупной буржуазии. Отсюда нетрудно понять возникновение того же "института меценатства". То есть, ситуации, когда "лопавшийся" от кровавого богатства - полученного и из колоний, и из эксплуатации своего "сверхизбыточного населения", которое вплоть до второй половины позапрошлого века существовало на грани выживания (а чего жалеть этих бедняков - их все равно больше, чем нужно) - сверхбогачи могли "кидать" какие-то крохи на "благотворительность". Причем, по причине неизбежной - в данном случае - их ненависти к "быдлу" (см. чуть выше), эта самая "благотворительность" переходила, в основном, на "умненьких мальчиков". На разного рода деятелей искусства или науки.
Собственно, именно эта особенность и сформировала особую "культурную среду" Европы (а затем и США), которой так любили (и любят) умиляться жители иных мест. Потому, что, во-первых, в этой среде была допустима пресловутая "свобода" - в особенности это важным выглядело среди "людей искусства". (Ну да: а чего это "не свободничать" в случае, когда социальная роль равна нулю. То есть, если тебя целиком и полностью содержат за счет умирающих от голода индийцев или получающих пенсы в неделю рабочих?) Ну, а во-вторых, эта самая "благотворительность" (которая, например, позволяла содержать целые университеты) давала относительно сытую жизнь. И, опять же, жизнь никому не обязанную - именно отсюда проистекает известная формула: "ученый - это человек, удовлетворяющий свое любопытство за общественный счет".
В России, понятное дело, все был по другому. Нет, конечно, и тут "умников" изначально содержали за счет эксплуатации населения. Но, во-первых, населения в нашей стране всегда не хватало - да, именно так, все разговоры об "человеческой избыточности" России превращаются в бред при упоминании плотности этого населения. Поэтому-то тут было невозможно, условно говоря, свободно наращивать "численность умников": "экономическая база" просто не потянула бы. (Отсюда и известные ограничения в плане получения образования - нелепые с "европейской точки зрения", но рациональные с российской.) Ну, а во-вторых, готовили этих "умников" не просто так, не из-за избыточности имеющихся капиталов. А для совершенно конкретных задач.
Задач по укреплению государственного механизма и создании условий для - см. сказанное в прошлых постах - противодействия европейскому завоеванию. Поэтому любая инициатива - то есть, выход за пределы установленных государством норм и правил - не только ни приветствовалась, но часто была наказуема. Именно отсюда проистекает известная трагедия российских интеллектуалов: они очень быстро "перерастали" созданные для них ниши (государственных чиновников и военных, в основном) и превращались во фрондеров, а иногда - и в революционеров.
Ну да: камер-юнкер Пушкин, прапорщик Лермонтов, поручик Толстой и т.д. - все они, с т.з. государства, манкировали своими прямыми обязанностями, занимаясь литературой. Про разного рода декабристов и народовольцев и говорить нечего! А разного рода изобретатели и ученые, которые изобретали и открывали что-то новое - и упирались в нежелание госмашины это реализовывать. (А частных меценатов тут не могло быть много: ну да, из крестьян бесконечно вытягивать ресурсы не получится, это не индийцы, кои могут мереть миллионами - и этим только радовать господ.)
Поэтому "русские интеллектуалы" всегда были, во-первых, немногочисленны. (Ну да: деятельность тех же Пушкина, Лермонтова и Толстого еще можно было поддерживать поместьями. Но поместий на всех не хватало.) А, во-вторых, всегда если не стеснены прямо, то, по крайней мере, чувствовали всю ограниченность своих ниш. (В отличие от положения западных интеллектуалов, для которых всегда были доступны высосанные из колоний богатства.) И поэтому неизбежно оказывались в известном противостоянии с государством.
Проще говоря, "русские интеллектуалы" понимали, что они - по сравнению со своими западными "аналогами" - бедные и безвластные. (Если кто и был относительно богат - вроде Толстого, то именно что относительно. Да и вообще, Толстые - это лендлорды по западным представлениям, то есть, люди, стоящие на самом верху. На этом фоне все доходы Льва Николаевича выглядели смешными.) То есть, "фронда русского интеллектуального класса" была запрограммирована изначально. (Вспоминаем декабристов.) И вывести положение за указанные рамки было просто невозможно.
Поэтому оно сохранилось даже после Революции 1917 года. Точнее - после Революции оно еще усилилось, так как возможность "жить за счет благ, которые получались вытягивание соков из крестьян" стало невозможно. Интеллектуалы - и так бывшие небогатыми во времена Российской Империи - обеднели еще сильнее. (В смысле: разница между их доходами и доходами большинства людей стала намного меньше, поэтому общественных благ они получать смогли так же много меньше.) Ну да: если дореволюционный поэт или писатель еще мог себе позволить питаться в ресторанах и снимать пятикомнатную квартиру, то советский "образца 1930 года" вынужден был готовить дома и иметь комнату в коммуналке.
А в это время тот же Хемингуэй жил в Париже и катался на горнолыжные курорты! Надо ли говорить, что неудовлетворенность "творческих людей" тут стала повсеместной и очень сильной. Разумеется, сам по себе творческий работник мог это недовольство подавлять, мог даже быть реальным коммунистом - в том смысле, что быть за равенство людей и победу Советского государства над всеми врагами - но в "статистическом плане" вся "творческая масса" оказывалась по умолчанию враждебной стране. И никакие попытки "режима" решить эту проблему избыточными - по сравнению со "среднесоветской ситуацией" - благами: квартирами в "литературных домах", разного рода санаториями и т.д., по существу своему, не работали.
Единственное, что как-то сглаживало ситуацию - это приток "новых лиц", еще не понявших того, что "они должны иметь европейское содержание". Но, опять-таки, размер социальной ниши для "творческих" не бесконечен, и этих новых лиц не могло быть слишком много. Поэтому конфликт был неизбежен. Со всеми вытекающими последствиями. И то же самое - с некоторыми особенностями, но они тут не существенны - можно сказать про другие области, "русского европейства", т.е., про отрасли, созданные для противодействия Европе, и уже благодаря этому несущими в себе "европейский генокод". (И тем изначально враждебные остальной русской жизни.)
Да, это диалектика в чистом виде: за право существовать на Земле, не превратившись в колонию-полуколонию (и сохранив территориальную целостность), Россия заплатила неизбежным внутренним расколом. Разделением на, собственно, Россию - и некую "русскую Европу", причем, последняя по умолчанию должна ненавидеть первую. Но в таком "запрещенном" состоянии Россия просуществовала уже три столетия. (На самом деле, как писалось в прошлых постах, в "слабом виде" подобное положение возникло много раньше, но явственно проявилось после реформ Петра Великого.) Причем, само существование это позволило не только выжить - но и, в значительной мере, изменить окружающий мир.
Однако о последнем надо говорить уже отдельно. Тут же можно только сказать, что отсюда следует то, что данный момент прекрасно "работает" и сейчас: когда кажется, что общество расколото - а оно реально расколото - но при этом "необходимые условия" выживания страны все равно выполняются. Так вот: для нас это именно норма, а не исключение. (Вот тогда, когда "вся страна мыслит так же, как ее лучшие люди" - наступает катастрофа. Как, например, было в 1991 году.) Впрочем, это уже так же тема совершенно иного поста.